— Великолепно, — вновь прервала собеседника иссиня-чёрная аликорница, периферическим зрением заметив, что Луна и прибывшие к ней бэтпони не спешат начинать разговор, вместо этого наблюдая за разворачивающимся представлением.
Если принцесса ночи проявляла в процессе подслушивания явное беспокойство, то её новоявленные подданные находились в лёгком...
"Культурный шок, как сказал бы Гена", — хмыкнула про себя прародительница лунопони, возвращая своё внимание к делегации, которая прибыла к ней.
— Мне, несомненно, невероятно приятно узнать, что находившиеся на Эквусе подданные, которые клялись мне в верности... которым я обещала богатства, власть и свободу... тысячу лет молились за меня, — Найтмер изобразила вздох, который подошёл бы скорее романтичной кобылке, читающей любовный роман, а затем её голос вернулся к холодным ноткам, в коих звучала сталь: — Что вы сделали за тысячу лет? Каким образом пытались меня освободить? Чего сумели добиться сами и с чем пришли ко мне?
Две кобылки и ещё два жеребца, броня коих носила на себе символы глаз... упали на колени и склонили головы, словно бы только что вспомнили о том, как следует поступить (а возможно они просто ждали команды от лидера, у коего явно имелся план на беседу). Мун скользнула по ним изучающим взглядом, отметив то, что пушистые кисточки на кончиках ушей могли бы пойти и лунопони... если волоски заменить на иголки.
"Впрочем, было бы глупо копировать это", — отказалась от идеи повелительница кошмаров.
— После того как вы... оказались заточены на луне, владычица... наши силы оказались деморализованы и разгромлены, — жеребцу явно неприятно было об этом говорить, но он всё же выдавливал из себя слова. — Многие погибли, другим пришлось бежать в горы или дальше... на соседний материк. С последними мы потеряли связь много сотен лет назад... Владычица, долгое время наш народ был вынужден скрываться от гонений дневных пони, но двенадцать кланов сумели уцелеть и с честью перенести это испытание. Однако же восемьсот лет назад произошёл раскол: шесть кланов ударились в ересь, заявив о том, что они служат принцессе Луне, но другие шесть кланов остались верны вам! Наши предки попытались подавить ростки...
— Достаточно, — прервала оратора иссиня-чёрная аликорница, затем демонстративно посмотрела на делегацию, прибывшую к её матери, возглавляемую светло-серой кобылой. — Значит, вы — разносчики ереси?
"Это прозвучало как-то... не очень. Будто я о разносчиках чумы говорю", — мысленно скривилась владычица кошмаров, но внешне постаралась ничем этого не выдать.
Бэтпони, встретившаяся с Найтмер взглядом сперва прижала ушки, вжала голову, опустила мордочку... но сумела собраться и вновь подняла глаза, с вызовом глядя на Мун. Она даже осмелилась заговорить:
— Мы не отступники. Наша верность всегда принадлежала лишь принцессе Луне...
— И это стало причиной, чтобы бросить своих братьев и сестёр в трудное время и уйти? — иронично вздёрнула бровь иссиня-чёрная аликорница.
— Молчи, отродье предателей, — зашипел на перепончатокрылую кобылу жеребец. — Ты не смеешь даже...
— Тишина, — чуть повысила голос владычица кошмаров, от чего уши бэтпони прижались к головам. — Я правильно понимаю, что вместо попыток освободить меня из заточения, ну или хотя бы строительства своих городов, налаживания торговли и промышленности, вы сперва прятались от дневных пони, а затем, когда их запал иссяк, не придумали ничего лучше того, чтобы устроить гражданскую войну из-за расхождений... в чём? Говори.
— Эти... отступники заявляли, что мы должны смириться и попытаться сосуществовать с дневными пони, — старательно сдерживаясь, при этом умудряясь выражать почтение, ответил лидер делегации фиолетовых.
— Принцесса Луна не хотела войны ради войны или порабощения пони, — вскинулась серая кобыла. — Она...
"Гена, дай мне сил... Я хочу кого-нибудь придушить", — на этот раз прародительнице лунопони даже не пришлось ничего говорить, так как хватило одного тяжёлого взгляда, чтобы замолчали перепончатокрылые летуны.
— А я, значит, хочу войны ради войны? — у самой себя спросила Мун, после чего фыркнула. — Луна, со своими подданными разбирайся сама. А ты, маленькая пони, прежде чем заявлять о том, чего хотела твоя госпожа, сперва спроси это у неё. А то ведь за тысячу лет легенды могли настолько извратить правду, что от истины остались только имена. Что же до тебя...
...
— Орис, Великая, — ответил жеребец, осмелившись снизу вверх взглянуть на Найтмер Мун, находящуюся столь близко... но остающуюся невероятно далёкой.
Он стоял на коленях перед десятками взглядов, но важным считал только один, который бросали из-под полуприкрытых век бирюзовые глаза с вертикальными зрачками. Она была именно такой, какой её описывали легенды: высокой, как и правительница дневных пони, но в отличие от изнеженной принцесски, всем своим существом выражала угрозу и хищную грацию...
Совсем не так командир отряда Ночных Крыльев представлял себе эту встречу: в его воображении иссиня-чёрная аликорница приходила в их поселение и, стоя на высоком балконе, вырубленном для неё в толще монолитной скалы, при свете полной луны и сиянии звёзд, с гордостью и торжеством взирала на ряды воинов, готовых встать под её копыто. Отец, а ему — дед, которому рассказывал об этом его отец... хранил мечту о триумфальном возвращении настоящей госпожи, что отомстит солнечной кобылице и вознесёт их народ на причитающееся место подле себя...
Всё изначально пошло не так: сперва, как и было сказано в пророчестве, Найтмер Мун вернулась на Эквус и устроила долгую ночь, но не успели бэтпони добраться до места, откуда пришёл сигнал от разведчиков, как солнце встало из-за горизонта. Дневные пони из Кантерлота же вещали, что вернулась принцесса Луна... а сама белая аликорница объявила о том, что спустя тысячу лет ужасная ошибка оказалась разрешена, так что в новое тысячелетие пони войдут с новыми друзьями, прибывшими... с луны.
Орис не хотел верить в ту чушь, которую писали газеты Эквестрии: раса лунных кобыл, которую породила Найтмер Мун... Это было похоже на боль от предательства, словно бы их взяли и заменили на кого-то другого.
...Эта встреча должна была пройти совершенно по-другому, но из-за того, что иссиня-чёрная аликорница практически не появлялась на Эквусе, верным кланам пришлось отправлять своих послов прямо в логово врага. И как же неудачно тут оказались эти слабаки-предатели, решившие пойти лёгким путём...
— Я обещала вашим предкам богатство — вы получите золота по весу каждого из членов кланов; я обещала вашим предкам власть — вы властны сами распоряжаться своей судьбой, — медленно, чеканя каждое слово владычица говорила в наступившей в зале тишине. — Я обещала вашим предкам свободу — вы свободны от клятв, данных мне.
"Но...", — жеребец не верил своим ушам, а его мозг просто отказывался воспринимать услышанное.
— Великая, мы... — голос сам по себе сорвался на неслышный писк, заставив перепончатокрылого летуна замолчать, дабы не опозориться ещё больше.
— Если ваш народ не сможет доказать, что способен не просто существовать, но и жить без чужой указки, то я буду разочарована, — заявила Найтмер Мун, после чего зашагала прочь, мимо застывших в поклоне бэтпони, более не оборачиваясь ни на кого. — Можешь передать кланам, что война не интересна мне.
— Но... — растерянность овладела воином, лишая сил и воли, а его взгляд заметался по залу, где находились ненавистные дневные пони... предатели... принцесса Луна и солнечная кобыла. — Великая... я...
Чутких ушей коснулись первые шепотки, смешки, жалостливые вздохи... Кто-то даже посмел заявить, что Найтмер Мун была слишком груба.
"Вы... Да как вы смеете. Жалкие трусливые ничтожества!", — растерянность и опустошённость внезапно сменилась злостью, направленной на всех этих единорогов, пегасов, земнопони, кристаллопони (если он правильно запомнил самоназвание расы).
Словно мгновенно прозрев от пелены восторгов, сомнений и ожиданий, Орис увидел себя со стороны. Он стоял на коленях, пресмыкался, обвинял в своих неудачах других и просил... требовал... пытался требовать от аликорна того, чтобы она вернулась к его народу.
"Какими же жалкими мы выглядели в её глазах", — рывком подскочив на ноги, перепончатокрылый летун бросился к выходу, на ходу успев только приказать подчинённым следовать за собой.
Более не обращая внимания ни на дневных шутов в золотой скорлупе, ни на всё ещё шокированных отступников, он мчался по дороге парка крутя головой, слезящимися глазами пытаясь найти высокий силуэт... Встречающиеся на пути жеребцы и кобылы испуганно шарахались от клина воинов ночи, жеребята вскрикивали и тыкали в их сторону копытами, задавая какие-то вопросы...
"Она не могла... не могла снова уйти. Я...", — мысли путались, глаза слезились, дыхание шумно вырывалось сквозь сжатые зубы.
Наконец Орис остановился, опуская голову к земле и тяжело дыша открытым ртом. Его крылья были полураскрыты, передние ноги широко расставлены, а уши прижаты.
— Что нам теперь делать? — спросила одна из подчинённых тихим шёпотом, но все члены отряда её услышали.
— Нужно вернуться на базу и передать слова Найтмер Мун совету, — отозвался заместитель, в голосе которого звучало раздражение. — Пони что-то сделали с ней. Мы должны...
— Заткнитесь, — зашипел Орис, оборачиваясь на четвёрку спутников, которые от неожиданности припали к земле. — Заткнитесь и не позорьте нас ещё больше.
— Господин, что нам делать? — пискнула вторая бэтпони, взятая в отряд за умение быть скрытной и послушной, как и положено представителям младшей ветви клана Ночных Бродяг.
"Кто такая Найтмер Мун? Она — воин. Кошмар, летящий на крыльях ночи... и несущий ужас и страх за собой. Что она увидела сегодня? Кучку жалующихся жеребят, которые посмели опозорить свою честь проявлением слабости перед дневными пони", — мотнув головой жеребец оскалился, ещё раз проходясь взглядом по подчинённым.
— Мы передадим совету старейшин слова Госпожи: "Если вы ни на что не годны сами по себе, то не нужны мне", — губы Ориса растянулись в оскал, а глаза хищно сверкнули. — Мы делом докажем то, что достойны стоять подле Неё. Встряхнитесь и полетели: нас ждёт долгий путь...
...
Только осознав себя стоящей на портальной площадке на Луне, иссиня-чёрная аликорница ощутила как напряжение отступает. Магия всё ещё не вернулась к ней, но вокруг более не было никого кроме лунопони.
— Великая, мы можем что-нибудь сделать? — обеспокоенно заглянула в мордочку прародительницы Лазурит, взявшая на себя командование персоналом базы.
— Да... — прикрыв глаза, Найтмер медленно вдохнула и выдохнула, ощущая себя крайне... неприятно. — Я поддалась эмоциям и совершила дурной поступок. К счастью... это можно исправить.
— Что от нас требуется? — оживилась Гранат, обнаружившаяся справа от прародительницы.
— Найдите все поселения бэтпони, подготовьте посольства и отправьте им предложения о... торговле и обмене... всё равно чем, — дёрнув ушами, Мун опустила голову, а через несколько секунд всё же встряхнулась и спрыгнула с платформы на пол. — Мне нужно отдохнуть. Пока что поищите информацию о бэтпони и том, как они жили последнюю тысячу лет. Я хочу знать всё.
"Я не стану второй Луной. Я не брошу тех, кто надеятся на меня... хотя бы не попытавшись их понять и помочь им. Я... Я ведь не чудовище?..".
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Дипломатический подход
— Тва-айлайт... зачем ты проснулась в такую рань? — сидя на спине сиреневой единорожки, маленький дракончик широко зевнул, прикрывая рот правой передней лапкой.
— Спайк, ты же помнишь, что вчера вечером пришло письмо от принцессы Селестии? — бодрой рысью продвигаясь по ещё пустой от пони улице Понивилля, молодая волшебница обернулась назад, чтобы взглянуть через правое плечо на своего Помощника Номер Один.
— Ещё бы не помнить, — досадливо поморщился пока что бескрылый ящер (Спаркл сомневалась в том, что крылья у него вообще вырастут, но расстраивать друга не хотела, а потому держала свои мысли при себе). — Я уже почти спал...
— Не ворчи, Спайк, — укорила маленького ящера сиреневая единорожка, после чего поучительно вскинула правую переднюю ногу, ради чего ей пришлось остановиться. — Принцесса Селестия доверила нам важную миссию: продемонстрировать послу от Лунной Империи жизнь обычных пони!
— Если бы мы сами в этом разбирались, — фыркнул дракончик, от чего его подруга несколько стушевалась и смутилась, побудив воспитанника придумывать способ спасти ситуацию. — Во всяком случае, мы можем обратиться за помощью к подругам: Рарити, Эпплджек, Флаттершай, Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай не откажутся поучаствовать...
— Агась, — заявила розовая земная пони, гарцующая справа от сиреневой единорожки. — Не откажутся.
— Пинки?! — испуганно и удивлённо воскликнула ученица принцессы Селестии, рефлекторно дёрнувшись влево, от чего маленький ящер едва не свалился со своего места. — Что ты тут делаешь? Откуда ты?..
— Я тут живу, глупенькая Твайлайт, — хихикнула кондитерша. — И я всё-всё знаю о Понивилле и его жителях!
— Мне одному показалось, что это прозвучало... угрожающе? — Спайк передёрнул плечами, с подозрением покосившись на розовую попрыгушку.
— Хи-хи, — зажмурившись, Пай сунула правое переднее копытце в пушистую гриву, похожую на сладкую вату и вытащила из неё бумажный свёрток. — Угощайся. Я это специально для тебя приготовила.
С этими словами Пинки, улыбающаяся во все зубы, сунула в лапки Помощнику Номер Один ещё тёплый кексик. Когда же Спайк его развернул, то увидел как глазурь сверкает мелкими кусочками кристаллов.
— Спасибо, — моргнув пару раз, произнёс маленький бескрылый ящер, после чего с аппетитом вгрызся в угощение, захрустевшее у него на зубах, от чего настроение, подпорченное ранней побудкой, стремительно поползло вверх.
— Пинки, что ты тут делаешь? — настойчиво спросила ученица Селестии, но сама себя одёрнула и поправилась: — Я рада тебя видеть, но мы никому не говорили, что куда-то сегодня собираемся. Да до вчерашнего вечера я и сама не знала, что мы куда-то собираемся.
— Скорее уж до ночи, а не вечера, — заметил дракончик, забрасывая в рот последний кусочек кекса, как-то уж слишком быстро закончившегося.
— Держи ещё, — снова достав бумажный свёрток из гривы, Пай протянула его Спайку. — Я много приготовила. А сюда меня привело Пинки-чувство, которое упорно твердит, что сегодня в Понивилль прибудет новый пони! Я всегда-всегда знаю, когда в город приходит кто-то новый...
— Но... как?.. — растерялась Твайлайт, уставившись на розовую земнопони, словно на пружинках прыгающую рядом с ней.
— Это Пинки, Твай, — прозвучал голос Дэш над головой, а подняв взгляд Спаркл увидела зевающую голубую пегаску, потирающую глаза сгибами передних ног. — Она и за мной зашла... на облако.
— Но... как? — снова спросила сиреневая единорожка, возвращая взгляд к розовой подруге.
