Гедимин изумлённо мигнул. "Реактор принимает сармат, который никогда не видел ирренция?! Это же ещё найти надо было..."
— Я донесу, Кён, — отмахнулся Маккензи, не показывая ни намёка на удивление. — Удели время реактору. Это личное творение вот этого амбала, и он прочтёт тебе лекцию. Только очень коротко, Джед, ладно? Дай ему инструктаж — всё насчёт работы и разгрузки...
Гедимин с сомнением взглянул на филка. "Это он будет в одиночку вести весь цикл? Надеюсь, ему хоть операторов оставят. Они уже почти всё усвоили, есть надежда, что справятся."
— Реактор вчера запустили, — сказал он вслух. — Рабочий цикл — три месяца. До апреля ничего не трогай. Теперь слушай, как проходит контроль...
...Кёнвальд, придвинув себе кресло, сел за пульт рядом с Анди. Кенен Маккензи удовлетворённо кивнул и поправил на плече лямку "рюкзака" — ячеистого контейнера, засунутого в брезентовый чехол.
— Осваивайся, Кён. Остальных пришлю завтра, — сказал он, легонько похлопав филка по плечу, и развернулся к Гедимину. — Моя благодарность, парни. Отличная работа! Ну, а теперь — не стану вас задерживать. В девять ликвидаторы из "Вайтрока" поедут на расчистки. Выходите к воротам к десяти и езжайте по домам!
Гедимин мигнул.
— Это всё? Выставляешь нас в "Вайтрок"?
Кенен развёл руками.
— На этом всё, Джед. Держать вас дольше я не могу, да и незачем. Езжай к Скегги, он, небось, соскучился. И держи язык за зубами! Тебя тут не было, ничего ты не видел. Ну да не мне тебя учить!
Он растянул губы в широкой "мартышечьей" улыбке и двинулся было к выходу, но остановился, не сделав и двух шагов.
— Центнер ирренция у меня на загривке — и центнер в этой кастрюле, да? — он небрежно кивнул на реактор. — И ничего больше? Вы ничего не рассовали по карманам, а, парни? Очень не хотелось бы устраивать обыск...
Гедимин поморщился.
— Иди уже, — сердито сказал он. — Можешь обыскать — у меня ничего нет.
Кенен хихикнул.
— Верю, верю, Джед, — он попытался примирительно хлопнуть сармата по локтю, но тот брезгливо отстранился. — Ты, учёный, не опустишься до воровства. К десяти — к воротам, запомнил?.. Эй, Кён! У тебя последний шанс что-то уточнить у Джеда или Иса. Когда ты в следующий раз их увидишь, не знают сами боги!
"Боги," — повторил про себя Гедимин и поморщился, глядя вслед убегающему Кенену. "Совсем омартышился!"
— Вот макака, — покачал головой Иджес и протяжно зевнул, прикрывая респиратор ладонью. — Не мог поднять нас в девять?.. Кто как, а я — спать. И та мартышка, что ко мне полезет, об этом сильно пожалеет!
...Игольчатые кристаллы льда хрустели под ногами — их вытоптали сарматы ночной и дневной смен, идущие друг другу навстречу по улицам гетто, но с пересменки прошло четыре часа, и ледяная "щетина" снова покрыла мостовую. Роботы-уборщики неподвижно висели на стенах — иней, по их программе, не был ни мусором, ни грязью и не заслуживал внимания. Фонари давно отключили, но солнце так и не появилось. На уступах ближайшей высотки Гедимин разглядел рыхлый снежный покров — похоже, горожане опять убрали купол, и осадки падали, где хотели.
— Вечером надо отловить пилотов, — подумал вслух Иджес, глядя на закрытые ворота. — Через день — гонки, а я до сих пор не видел ни одной зимней тренировки. Досадный будет провал...
Гедимин оглянулся на высокие ветвистые "кроны" энергомачт. Теперь их было три. "Сегодня — предзапуск," — подумал он, и в груди неприятно заныло. "Без меня, естественно. Удачи тебе, Айзек. И тебе, Кенен Гварза... хоть ты и болван."
...В штабе было пусто, лишь Скегги сидел за телекомпом — как обычно на дежурстве, в тяжёлом скафандре. Увидев пришельцев, он повернулся к ним и едва заметно усмехнулся.
— Оба живы? Вовремя вернулись. Завтра с утра — общий выезд. Разведка в дюнах, при необходимости — зачистка.
Гедимин мигнул.
— Опять пирофоры? Новые кладки? А как Маккензи...
Скегги хмыкнул.
— Вы оба не в курсе? Дюны теперь — парковая зона. По выходным там тучи макак. А на Рождество вывалит весь город, и ещё из Эдмонтона подтянутся. Пришло распоряжение — убрать лишнюю фауну. Стрелять не разучились? Верхний полигон свободен, нижний — через час освободится. Берите по "стволу" — и вперёд!
Гедимин посмотрел на опустевшие оружейные стойки, протянул Иджесу тренировочный бластер (тот возмущённо фыркнул, но взял), прихватил другой и вышел за дверь. В "кармане" скафандра лежали, ничем не напоминая о себе, два тонких стержня, слепленных из раздробленного накопителя и стеклянистой массы. Заряжены они были на две трети; надо было бы "запечатать" их сигнальной пульсацией, чтобы удержать заряд внутри, но за пару суток он и так не начал бы рассеиваться. "Будет время — доделаю реактор для сфалта," — думал сармат, и в груди становилось тепло. "Интересно, в нём заведётся "хранитель"?"
24 декабря 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Птичьи гнездовья на скалистом побережье, — пробормотал Вепуат, устраиваясь на привычном месте — на столе Гедимина, с края, чтобы не мешать. — И высокогорные пастбища. Везде, где можно втянуть добычу прямо в облако, хасен рано или поздно заведётся. Они ведь не самолётами питаются — им подавай органику...
— Отлично, ликвидатор, — с нескрываемой насмешкой заметил со своего места Ренгер. — Справочник заучен до последнего байта.
Вепуат сердито фыркнул и снова повернулся к Гедимину.
— Туман над озером, понимаешь? Надо поставить какое-нибудь оповещение. А лучше — турель, чтобы стреляла по слишком низким облакам. Крупный хасен может лечь на деревья и тралить берег щупальцами, и в тумане его даже не увидишь.
Гедимин уже полчаса пытался сосредоточиться на схеме малого реактора и слушал рассуждения о летающих хищниках вполуха. Если бы не считанные минуты до выезда, он отогнал бы Вепуата и развернул чертежи, но ясно было, что поработать он не успеет — что с хасенами, что без хасенов.
— Нет там никакого тумана, — тяжело вздохнул Ренгер — похоже, Вепуат мешал и ему. — Есть лёд на берегу и затопленные низины. И миллионы снежных эфемеров на откорм зимним хищникам. Гедимин, возьми ловушки. Могут пригодиться.
Гедимин нехотя протянул руку к его столу. "Ловушки тёплые. Зимним тварям безразлично тепло. Они реагируют на движение и тени. Пропустить медленно летящий дрон над побережьем, обвешать тряпками — и хватит..."
...Глайдер скользнул вдоль обмёрзшего песчаного гребня и лёг на брюхо в неглубокой ложбине, на полметра приподнявшись на "подушке" защитного поля. Гедимин со сфалтом за плечами выбирался последним, за Вепуатом, обвешанным дронами, — сегодня он взял их с запасом. Холодный ветер ударил в респиратор. Дюны, насколько хватало обзора, сковало льдом — озёрная влажность выпала на остывший грунт и впиталась, накрепко сцементировав песок; ветер очистил от снега верхушки гребней и ближайшие к озеру склоны, слегка раскрошил ледяной "цемент", и Гедимин видел медленно стекающие ручейки песчинок — сыпучие, ненадёжные склоны.
— Видишь там сараи? — Вепуат указал на невысокие "песчаные гребни" у самой кромки льда; они выглядели как-то чужеродно, будто их поставили там специально. — Это для макак. Временные укрытия. Приедут кататься на буерах.
Он покосился на светящийся экран передатчика — там на карте дюн был ярко выделен прямоугольник побережья, захватывающий длинные обледеневшие низины.
— Жаль, солнца нет, — Вепуат сощурился на пасмурное небо. — Никаких теней не видно. Придётся всё сканировать. Смотри под ноги, ладно? Может, увидишь то, что дрон не заметит.
Дрон у него остался один — с остальными разъехались по дюнам другие ликвидаторы. Кусок брезента у Гедимина был с собой, но цеплять его не стали — в пасмурную погоду тень что от дрона, что от тряпки никто не заметил бы. Вепуат взобрался на гребень над "сараями" и встал там с пультом в руке; Гедимин настроил сканер на распознавание структур, а не веществ, — так легче было отличить снежную актинию от куска льда пополам с растительными остатками.
Он шагнул вниз по склону; ступня утонула в рыхлом снегу, и во все стороны от пальцев брызнули маленькие белые сгустки. Снежные мыши разбегались быстро, ещё в полёте втягивая волокнистые хвосты и ныряя в снег. Сармат осмотрел склоны и увидел сотни тёмных углублений и вмёрзшую в сырой песок ветку хвойного дерева.
— Чисто? — в ложбину заглянул Вепуат.
— Мыши, — Гедимин указал на склоны. Вепуат пожал плечами.
— Да, повсюду. Наверху я видел следы ласок... Но эту низину не затапливает, актиний тут нет. Выбирайся к берегу! Надо хорошо посмотреть вдоль сараев — там часто валялась органика, лишняя пища для тварей...
Система узких "ущелий" упёрлась в невысокий песчаный горб, и Гедимин взобрался на него и остановился у пологого заснеженного спуска. Дюна примыкала к берегу и нависала над ним; её начинало подмывать, и нижняя часть склона круто уходила вниз и упиралась в лёд. Там, среди выступов и надломов, присыпанных снегом, сновало что-то мелкое, едва различимое. Гедимин заметил едва уловимое движение на льду, двинулся вперёд, но Вепуат поймал его за локоть. Он тоже выбрался на склон и теперь следил за дроном, медленно летящим вдоль побережья.
— Гидры! — Вепуат ткнул пальцем в крутой участок склона. — Целая колония! Встань сюда, под этим углом лучше видно...
Гедимин, опустив сканер, шагнул чуть в сторону. Тучи уже не закрывали небо так плотно, свет просачивался сквозь частые разрывы, и в световом пятне сармат увидел тонкие колышущиеся тени. Из склона стремительно, за сотую долю секунды, проросла длинная нить, схватила что-то на льду и втянулась обратно.
— И даже объявления висели, — Вепуат недовольно сощурился. — "Не бросайте объедки, приманите мутантов"... Целая колония...
Гедимин посмотрел на сканер. Он распознавал криоорганические структуры лучше, чем живой глаз, — на экране чётко виднелся комок удлинённых выростов, закопанных в снег, и пучки коротких щупалец вокруг дыхательных отверстий. Он столкнул вниз немного снежных хлопьев и увидел вдоль склона белый туман — гидры мелькали в воздухе, пытаясь поймать "добычу", и втягивались в укрытие, распознав обман.
— Там, там и там тоже колонии, — сказал Вепуат, потыкав пальцем в увеличенную карту. — Что у тебя? Актиний там нет?
Гедимин качнул головой.
— Ничего постороннего. Только гидры. Это опасная фауна?
Вепуат поморщился.
— Да нет... Но на всякий случай — почисти берег. Я буду ждать на гребне.
Он быстрым шагом направился вверх по склону. Гедимин еле слышно хмыкнул, отметив, что сам Вепуат к оружию не прикоснулся. Он осмотрел берег, прикидывая расстояние до колоний, и пожал плечами, стягивая со спины сфалт. "Малый сгусток, взрыв в воздухе. Этого хватит."
Бабахнуло громко — в тишине безлюдного побережья звук от четырёх слаженных взрывов докатился, наверное, до северного берега. Сармат постоял немного на гребне, ожидая, когда развеется дым. Вдоль льда теперь тянулась цепочка из четырёх широких, но неглубоких кратеров, быстро заполняющихся водой.
Сверху, с холма, донёсся отчаянный вопль Вепуата. Гедимин взлетел на гребень, на ходу хватаясь за сфалт. Мутантов на холме не было, и разведчик выглядел целым и невредимым, но крайне рассерженным. Увидев Гедимина, он резко развернулся к озеру и ткнул пультом вдаль. Проследить за его взглядом сармат не успел — он раньше увидел в пяти метрах от берега широкую кольцеобразную структуру, очень отдалённо похожую на прорезанную и снова замёрзшую прорубь.
— Hasu! — выдохнул Гедимин, вскидывая сфалт на плечо. "Огромная. Сначала — сгусток, пробить лёд, следом — объёмный взрыв..."
— Стой! — Вепуат повис на нём и успел-таки оторвать его пальцы от переключателя за долю секунды до выстрела. — Там мой дрон!
Гедимин мигнул. Только теперь он заметил, что летающий механизм пропал, и что разрывы в тучах сложились в одну большую дыру, и солнце уже минут пять светит, никуда не прячась. Снег вдоль песчаных хребтов горел белым огнём; тени предметов стали такими чёткими, будто их обвели по контуру. На экране сканера проступила широкая складчатая трубка, беспокойно шевелящая всеми складками, и дёргающийся металлический шар внутри. Из его сопел вылетал воздух, он вертелся на месте, но сдвинуться не смог — его сдавило со всех сторон.
— Видишь его? — отрывисто спросил Вепуат. Он до хруста вдавливал клавиши в пульт, пытаясь вытащить аппарат на поверхность. Гедимин сунул сканер ему под нос.
— Цел. Взлететь не может. Подвигай камерами — может, тварь его выплюнет?
— Ни в жизни, — мрачно ответил Вепуат, оставив наконец пульт в покое. — Она односторонняя. Sa hasu!.. Резак не одолжишь?
Гедимин мигнул. "Вырезать дрон? В принципе, возможно. Но рискованно."
— Подожди нырять, — буркнул он, настраивая переключатели сфалта. — Твой дрон выдержит пару сотен градусов?
Ослепительно-белый "трос" на долю секунды повис в воздухе. Плазма прошила лёд и взорвалась уже внизу, в шести метрах от неподвижной "глотки" актинии. Вверх ударил паровой гейзер. Лёд вздыбился волнами и осел, взломанный по всем направлениям. Из кольцевидной структуры поднялся пар. Гедимин убрал оружие, потянулся к сканеру, но прибор был уже не нужен — над ледяными обломками всплыл гладкий шар и запрыгал на волнах, пытаясь взлететь.
Когда Вепуат выловил его, он ещё был тёплым. На корпусе остались чёткие кольца бороздок, вертикальных царапин в миллиметр-два глубиной. Разведчик вытряхнул воду из сопел и нерешительно оглянулся на Гедимина. Тот утвердительно кивнул — "работать будет".
...Тучи сгущались, но пока ещё солнце светило, и верхушки дальних деревьев чётко выделялись на горизонте. Никаких сгустков тумана Гедимин на них не заметил.
— Ни одного хасена, — в голосе Вепуата, устроившегося в фургоне, слышалось разочарование. — И актиния всего одна. То ли, и правда, чисто, то ли плохо искали. Завтра макаки пройдут — может, кто сам вылезет.
"Завтра с утра поедем в "Налвэн"," — думал Гедимин. "Предзапуски прошли, сирена молчит, — видимо, всё в норме. Проверю, как там станция, прижился ли новый блок..."
25 декабря 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
С потолка — одновременно из разных его секторов — кто-то с любопытством смотрел в затылок, и Гедимину хотелось обернуться. Пару раз он поддавался желанию, — заметить ничего не успел, но невидимые волокна, в этот раз протянувшиеся от висков к шее и спустившиеся на загривок, ощутимо подёргивались. Иногда "глаза" (не все, может, два или три) перебирались на стены зала. В очередной раз подавив желание обернуться, Гедимин покосился на Иджеса. Тот сидел, вцепившись в поручни, с риском упасть нависал над стадионом и быстро шептал что-то на северянском. Никакие взгляды с потолка его не тревожили.
"Иджес-то ладно, он в скафандре," — Гедимин машинально осмотрел шлем механика — все пластины, разумеется, были на месте. "Остальные, в комбинезонах... Неужели ничего не чувствуют?"
Он скользнул взглядом по заполненным трибунам. Сарматов приехало много — казалось, с каждым разом на стадионе собирается всё больше зрителей. Кроме Иджеса и Гедимина, в скафандре не явился никто, но никто не вертелся и не глазел на потолок. "Может, в рядах за нами кто-то заметил?" — без особой надежды подумал сармат. Оборачиваться не хотелось — он и так слишком много ёрзал на скамье, на него уже недовольно косились. "Не может хранитель ни на кого не реагировать. Столько сарматов... не ко мне же он приклеен!"
