Ролевик: Рунолог. Мелочь пузатая

— Он ваш враг?

— Нет, но наши патроны — противники. Так что отношения непростые, да.

— Тогда, действительно, без полной информации не обойтись.

И я все показала, включая Кародскую операцию, выращивание Древа и беседы с Арагорном. На некоторое время в зале установилась звенящая тишина. Наконец, голос подал Эрмино.

— Позволите? Ясно, как день, что Дерек боится идти против своего патрона — как вы его назвали, «Артас»? Да, так вот. При этом он хорошо понимает, что этот Артас ничего светлого здесь не устроит.

— Ну, я, вроде, и сама не особо светлая.

— Вы, вэль Вийда — совсем другое дело. Вы — наша, не смотря на то, откуда пришли. Вас Биврест пропустил, — Эрмино бросил взгляд на Анта. — А вот Артаса — не факт, что пропустит.

— Если Артас — божество такого уровня, то фаерволл он легко уничтожит, как и все Эйде — вмешался программер.

— К счастью, оба межвеерных божества весьма ограничены в действиях внутри миров, — возразила я. — Так что, пока здесь нет активированного Зерна Хаоса — ситуация поддается контролю.

— Да, это действительно большая удача, — согласился древний маг. — И Дереку, который сосредоточил в своих руках власть над большей частью людей, Зерно Хаоса тоже совершенно излишне. Поэтому он будет, не вступая в конфликт со своим патроном, на словах соглашаться с ним, но мешать его планам чужими руками — вашими, например. При этом прямые указания этого божества он не сможет игнорировать, максимум, на что он способен — выполнять их плохо, как и положено неудачнику.

— Это значит одно: пора действовать самим, без указаний сверху, — подытожила я.

— И подставиться божеству, у которого полно агентов, способных действовать без ограничений? Что ему стоит повторить вашу Кародскую операцию, только наоборот? — спросил альв. — Нет, чем более жалкими и никчемными мы будем выглядеть в его глазах, тем лучше сможем подготовиться к следующему вторжению. Что оно будет — я даже не сомневаюсь, слишком сладкий кусок — наша Ирайя. Плохо, что это понимают немногие среди живых. Мои сородичи, к сожалению, уверены, что их это не коснется, главное — это сидеть в своих лесах и не высовывать оттуда ни пол-уха.

— Мои вообще не принимают меня всерьез, — пробасил седобородый дварф. — Экзорцизм устроить хотели! Я им что — тварь, чтоб на меня их «крюки» подействовали? Мозги кирпичом заросли! Еле удержался, чтобы не показать правильный руностав.

— С кем вы встречались? — спросил арсэ Анвэлад.

— С грандмастером механиком Первого дома Центральной. Ох, и громко же он орал! Ну, я ушел, а то, думаю, еще помрет со страху. Пришел на совет старейшин — так они еще хуже гвалт устроили. Явился я тогда старшему сыну — во сне, чтобы хоть он не уделался со страху. А Торри мне и говорит: «Сгинь, отец, не беспокой живых, мы все равно тебе не поверим. Слишком уж смахивает это на альвийские бредни».

— Вот и остается одна надежда — на орков, — подытожила мертвая Хюльда. — Шаманы все понимают, а вожди шаманов слушают. Только магов у нас, считай, нету. Мы с сестренкой — счастливое исключение. Видящие, говорящие с духами — есть, а стихийников — нет, во всяком случае, среди чистокровных орков.

— Печально, конечно, — согласилась я. — Но стоит ли обращаться к правителям и даже к народам, если правильнее было бы говорить с теми, кто умеет слушать, смотреть и делать выводы самостоятельно? Среди каждого народа такие найдутся. Если есть хотя бы один на сотню, то армия наберется больше, чем у любого государства, не исключая Империю.

— И как ты предлагаешь их искать? — скривилась сестра. — Всех разумных нам не обойти и за тысячу лет.

— А нужно? — спрашиваю. — Обходить-то? Есть такая штука, как цепная реакция. Каждому духу обойти три сотни за декаду реально? Спящих, мечтающих, пребывающих в трансе? Из них найдется, как минимум, трое таких, как нам нужно. У тех есть друзья, знакомые, единомышленники, наконец. Среди которых вероятность нахождения нужных личностей возрастает. У тех — тоже друзья и знакомые. Идея понятна? За несколько месяцев наш мобрезерв будет выше, чем в любой стране.

— Отличный способ проорать всем видящим в ухо: «Вот мы! Враги Артаса и Фалль! Ату нас!», — сказал альв.

А Эрмино вздохнул:

— Вопиющий непрофессионализм, девушки. Искать подходящих адептов надо, анализируя суть. Да и то есть опасность ошибки, и одна-единственная сведет на нет все усилия: чтобы проинформировать о наших планах некое божество, хватит нарваться на одного агента.

— Это, — говорю. — Если мы будем выпячивать свою истинную цель. А если заменить ее на нечто нейтральное, но с теми же требованиями к личным качествам адептов?

— Какую, например? — спросил Эрмино скучным голосом экзаменатора.

— Я, вообще-то, божество прогресса. Мелкое, но настоящее.

— Истинное, — серьезно поправила сестра.

— По сути, мне поклонение не требуется. Вообще. Но адепты все равно нужны — исследователи, изобретатели, первооткрыватели. Теоретики и практики. Учителя и производственники.

— И что?

— Это — именно тот контингент, что нам нужен.

— То есть...

— Я, как любое нормальное божество, начинаю собирать паству.

— Ваша паства никогда не будет многочисленной, — возразил Эрмино. — Даже поклонников «радужной пыльцы» больше, не смотря на то, что живут пристрастившиеся недолго.

— А это смотря как собирать. К тому же, каждый мыслящий стоит сотни бездумных. Главное — плотно этим заняться. Кроме того, предварительно отследить возможных кандидатов в адепты можно в автоматическом режиме. Ант, поможешь?

— Если дадите критерии, по которым отслеживать. Пока все очень расплывчато.

— Критерии выясню в ближайшее время.

— Тогда сделаю. Собственно, алгоритм есть, нужны параметры.

— Будут.

— Хорошо, — поднялся арсэ Анвэлад. — У нас будет своя армия. Что дальше? Учтите, армия, безвылазно сидящая в осаде, уже мертва, не смотря на то, что размен где-то четыре к одному не в пользу наступающих. Армия или воюет, или загнивает.

— Что, есть личный опыт? — поддел его дварф.

— Да, — неожиданно легко согласился альв. — Имеется. И каковы ближайшие цели? Я уж не говорю о стратегических.

— Ближайшие — ликвидировать пробравшихся на нашу сторону тварей. Создать сеть, отслеживающую их появление. Заодно — не будем афишировать — и эманации артасовой силы. Уж простите, но Хаосом это называть — не уважать первородную среду.

— Да, это точно, — согласился альв. — И, кстати, надо придумать название новой религии.

— А зачем? — спрашиваю. — Если мы называем это религией, то автоматически становимся вне закона Империи, запрещающего создание культов. А так, для всех и закона, мы даем приют умершим, образовательную информацию — живым, за счет этого инфообмена обеспечивается выход источника в Эйде. Практиш-квадратиш. Просто, как доска. Для Дерека — я, как мелкое божество, хочу подрасти и поэтому собираю адептов. Он, как и вы, сочтет, что у меня их не наберется сколько-нибудь значительного количества, и будет смотреть на мои потуги сквозь пальцы: я ему полезна. Ну, а реальная цель — обеспечить безопасность не только Эйде, но и всей Ирайи, направить ее развитие в конструктивное русло, и, если потребуется, вмешиваться в ситуацию в Веере, а также в более высоких сферах, для обеспечения ее безопасности и развития.

— Штаны не порвешь, деточка? — подал голос дварф.

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, — улыбнулась я.

— Во всяком случае, это уж очень дальний умысел, а ближайшие цели вполне реальны, — альв поддержал меня.

— И, кстати, а ведь через ментал найти адептов будет намного проще, — встрял Ант. — Только надо создать какую-то временную замену физического тела в качестве якоря. Хоть камень.

— Камень нельзя, — оборвал его дварф. — Затормозишься на тысячелетия, и это в лучшем случае.

— Воду?

— Поглупеешь.

— Газ?

— Потеряешь память.

— Так что же тогда?

— Можно творить из эфира, — сказал Эрмино. — Правда, это весьма энергоемко, но, имея такой источник — а что бы ни попробовать?

— О, это был бы выход, — кивнул Ант. — А то как-то не хочется примерять женскую роль.

И тут, задолго до конца совещания, меня выдернуло в тело, вместе с сыном, потому что именно он первым заорал в моей голове:

— Ма-ма!!! Холодно, блин!

А уж после я смогла произнести вслух:

— Прекратите меня поливать!

— Да никто и не поливал, — услышала я голос юного мага. — Это заклятие побудки. Нас в училище каждый день им поднимали.

— Топа, — спросила я, открывая глаза. — Тебя никто убивать не обещался?

— А то! Вон, Карась до сих пор обещает, — парень ткнул пальцем через плечо.

Поднялась и посмотрела, на кого он указывает — это оказался губастый подмастерье. Да, прозвище в точку.

— И что? — спрашиваю его. — Почему обещание не выполняешь?

— А ты сама попробуй! — возмущенно отвечает Карась. — Он себе защиту наколдовал, можно хоть молотом по башке долбить — просто отлетает в сторону, и ни синяка, ни шишки, ни рвоты.

— Ты бы так хотел?

— А то! Но я — не маг, не умею.

— Топа, научи товарища ставить силовой щит.

— Тетя Хюльда, он же не инициирован. А на своих силах долго каменный пух не продержишь.

— Какое красивое название. Если я его инициирую — научишь тому, что умеешь?

— Ну, если он драться не будет. А то шиш я ему что покажу, так и знайте!

— Карась...

— А можете меня по имени называть, а то как его — так Топа, а как меня — так Карась?

— А как? Вчера Топа представился, а ты молчал, как... рыба.

— Горькун я. Только Горем не надо называть, особенно луковым.

— Гошей можно?

— Можно! Гож — он везде гож. А дядьку звать Гордей Бровастый. В деревне еще один Гордей есть, но тот Гордей Дубина. Как есть дубина стоеросовая! Взамен ума куча дерьма. А дядька умный, и много чего может. Вы его тоже инициируете?

— Не всех сразу, — говорю. — После инициации человек себя с декаду плохо помнит, со стихией сживается.

— Да уж, пока погодим, — в развалины зашел кузнец. — Я вашу защиту малость изменил, чтоб она своих впускала-выпускала, а то уже день на исходе, а вы все спите. А есть-то охота.

Однако, вот такой неинициированный самородок. Везет мне на интересных людей, это точно.

— Я в деревне был, — продолжил кузнец. — Ну, что могу сказать — была деревня. А теперь ее нет. Может, кто и спасся, но только навряд. Ни людей, ни скотины, даже пчелы в ульях исчезли, — Гордей развел руками. — Вот, немного меда набрал, но что-то есть его не хочется. Какой-то он...

— Неправильный, — подсказала я.

— Да.

Вот так, никого я там не спасла. Тварей было больше, может быть, намного больше, чем пятеро. Надо было оставаться около деревни и защищать ее. Впрочем, тогда бы погибли кузнец с подмастерьем и чудный парень Топка Кобеня. Неравноценный размен...

— Ладно, — говорю. — Дайте попить, да я еще поохочусь. А вы подержите защиту, чтоб, если какую тварь пропущу, она вас не слопала. Потом разберемся с едой, есть у меня подходящий глиф для синтеза. Дождитесь меня только. Ладно?

— Конечно, вэль Хюльда, — кивнул Гордей. — Поодиночке и волки не бродят, а люди — и подавно. Мы вас не бросим.

Я поправила канал от своего источника на Топке, сняла и отдала безрукавку Гордею, кивнула нахмурившемуся Гоше — и поднялась в воздух. Сверху виднее. День заметно клонился к вечеру, снег частично растаял, и дорога превратилась в липкую ленту для ловли путников, не говоря о телегах. Я-то над ней левитирую, а Гордей пехом шел. Вон, местами заметно следы, там, где снег не дотаял. Только его, других нет. В деревню, из деревни... а вот и она. Спускаться и разглядывать побоище у меня нет ни времени, ни желания, я отмечаю разваленные дома и сараи, разметанную крышу, кровь на снегу и поднимаюсь выше, причувствуясь к эфирным возмущениям. Ага! Есть. Включаю «зеркальное» состояние, и меня резко влечет к тварям. Да, вот они! Из глубины души рвется темная радость — я хочу, просто жажду выпить их жизни, и тут вспоминаю один из критериев человечности. Нет, ребята, это не мое состояние — ваше, а я буду уничтожать без малейшего озверения, просто потому, что вас здесь быть не должно, ни в каком виде и никогда. Сбрасываю отзеркаливание, заключаю смех в оболочку разрушения, а получившееся — в приманку живой и такой манящей силы, и осыпаю тварей подарками. И в небо! Уши привычно закладывает, из открытого рта разлетаются слюни. Так, спуститься, добить... Все. Снова поднимаюсь, осматриваюсь и причувствуюсь. А потом еще раз. Вроде, все, кончились твари. Пока что. Если какие-то и есть, то очень далеко. Надеюсь.

Возвращаюсь к развалинам кузницы. Там все спокойно, никаких ужасов и близко не было.

— Еще семь мелких. Всех ликвидировала.

— Почему мелких? — спрашивает Топка.

— Потому что с крупными хищниками я так просто бы не разобралась. А эти мелкие и глупые, им бы только жрать. Вот я и покормила, — улыбаюсь.

— А покажите, как вы этот корм делаете! — просит юный маг.

— Да показать-то можно, — соглашаюсь. — Рунную магию изучал?

— Ну, немного, — с сомнением тянет Топа.

— А изначальную, которая магия состояний?

— Кобеня! — одергивает его Гордей. — Это тебе пока выше головы, понял?

И протягивает мне безрукавку.

— Ну, почему выше головы? — не соглашается Топа. — Вот тетя Хюльда меня будет учить, а я — Кара... э... Гожа.

— Так ты у нас теперь Гож? — оборачивается к подмастерью кузнец. — И на что тебя гожим признали?

— Учиться магии! — с затаенной гордостью произносит подмастерье.

— Учиться — оно, конечно, хорошо, — вздыхает Гордей и поднимает на меня глаза, я как раз подпоясалась. — А вы только голышом можете свою магию творить?