| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Еще чего, — прошептал рядовой Вик. — Мы пришли вместе и вместе уйдем — или же никто.
Придвинувшись к нему, Л'Локс прошептал:
— Это приказ. Если меня поймают, то вас тоже схватят, если будете тут слоняться. Делай, как я сказал, или гарантирую: тебя никогда больше не пустят в разведку.
В темноте Вику было трудно судить, но ему показалось, что сержант ухмыляется.
— Вы все знаете, что приказы нужно выполнять, — сказал Л'Локс, обращаясь уже ко всем. — Ну так выполняйте!
Отстегнув от себя веревку, соединявшую всю группу, он исчез в темноте.
Усевшись спина к спине, трое стали ждать. Приложив ладонь к уху Грудо, капрал Радерс прошептал:
— Ты отлично сработал, родианец. Этот дроид так и не понял, что его стукнуло.
Грудо кивнул в знак благодарности.
Медленно тянулись минуты. Находясь вместе с другими солдатами на опасном задании, где до смерти или славы лишь несколько метров, Грудо чувствовал себя вполне комфортно. Это было то, ради чего он жил. Он прислушался к гвардейцам, шептавшимся друг с другом.
— Да пусть только сунутся, — сказал один.
— Ага, накличь их! — откликнулся другой. Грудо улыбнулся в темноте. Обычный треп солдат, под бравадой скрывающих страх. <Насмешка над полуночным колоколом>, как охарактеризовал это кто-то, — дерзкая отвага, дававшая воинам силу и уверенность, необходимые им для битвы. Грудо это обожал. Никто не жив более чем те, кто оказывается, где они сейчас: на тонкой грани между жизнью и смертью. Он подумал об Анакине, к которому очень привязался за время совместной работы. В юном джедае было нечто, чего Грудо не распознал при их первой встрече — в том грязном баре на Корусканте. Тогда он не смог это определить, но со временем понял, что это — способность вести за собой других.
В темноте, уйдя уже довольно далеко от своей группы, Л'Локс вскарабкался по заднему склону самого низкого из холмов. Подъем оказался на удивление легким. Осторожно высунувшись из-за камней, он окинул взглядом тылы вражеской обороны. Налево от него — лишь метрах в десяти, не более, — позади стены, наспех сложенной из камней, ждала группа боевых дроидов. На дисплеях прибора ночного видения они выглядели, как грозди крошечных пылающих точек, показывавших места, где находятся батареи и основные блоки их схем. Пока Л'Локс наблюдал, на одном из дроидов возникла маленькая, но яркая вспышка, тут же сменившаяся быстро тускнеющим свечением. Л'Локс улыбнулся. С этим гаденышем только что случилось короткое замыкание. Восхитительно! Они не получают нормального ухода. Приятно узнать. Медленно Л'Локс просканировал линию обороны. Он хотел прихватить с собой телеметрию, чтобы переправлять в штаб все, что увидит, но начальство распорядилось иначе — слишком велик был шанс перехвата этих передач. Когда Л'Локс вгляделся в позицию внимательней, его сердце заколотилось. Вот оно: слабое место! В этой точке линию обороны можно обогнуть. Теперь нужно доставить эту информацию в штаб.
Он пополз по склону обратно, ожидая, что в любую секунду по нему могут открыть огонь из бластеров; но никто не выстрелил. Через несколько минут он уже снова был в скалах, а вскоре присел на корточки рядом со своими товарищами.
— Можно возвращаться, — прошептал он, — и, черт возьми, у меня такие сведения! — Достав радиопередатчик, он послал сигнал, что они готовы вернуться. — Пока будем ждать подтверждения, я расскажу вас, что там видел. Вы не поверите, но они...
На маленькую, зажатую скалами площадку, вышли, клацая подошвами, два боевых дроида. Выхватив бластер, Вик встал на колени и двумя быстрыми выстрелами прикончил обоих,
— Ходу! Ходу! — заорал Л'Локс.
— Я задержу их, — завопил в ответ Вик. Трое остальных бросились бежать, петляя между валунами. Ночь позади них озарилась шквалом бластерных выстрелов. Затем из-за скал выбежал Вик.
— Их слишком много! — закричал он, проносясь мимо Грудо.
Тот спокойно достал бластер, а другой рукой вытащил вибролезвие. Когда из-за камней появились дроиды и бросились на него, он срезал одного из бластера и полоснул лезвием по шейным кабелям второго. За десять секунд Грудо уложил шестерых, образовав небольшую баррикаду, через которую приходилось перебираться остальным, чтобы добраться до него. Он спокойно стоял, стреляя в атакующих дроидов. Бластерные разряды отскакивали от скал, опаляя Грудо; два попали в него, ударив вскользь, и он пошатнулся. Однако не упал, продолжая складывать дроидов в кучу. Еще через тридцать секунд стрелять стало не в кого. С минуту Грудо ждал, тяжело дыша. Затем спрятал бластер в кобуру. Мертвая тишина. Нет! С холмов спускались новые дроиды, спеша в его сторону. Пора было уходить. Повернувшись, он побежал вслед за своими товарищами. В этот момент артиллерия опять открыла огонь, и ночь превратилась в бедлам.
* * *
Оди высунула голову из дыры, которую она прорезала в скале.
— Еще несколько минут, и, думаю, я смогу пролезть! — Она опустилась на пол рядом с Эр-ком. — Как твоя рука?
— Ну, обычный человек вопил бы и корчился — но я? Черт возьми, я же классный пилот истребителя, а нас приучали к боли. — Он скорчил гримасу, но затем сделался серьезен. — Извини, Оди, но когда подойдет время пролезать сквозь эту дыру, мне потребуется помощь. Мои ноги, знаешь ли, слегка одеревенели.
— Дай мне еще десять минут, и мы отсюда выберемся!
Когда камень вокруг дыры достаточно охладился, Оди подтянулась на руках к внешнему краю. Эрк подпихнул ее снизу, и она вывалилась наружу.
В эту секунду вновь началась орудийная стрельба, и Оди соскользнула обратно в бункер.
— По-твоему, нам следует выбираться вот в такое?
— Да какая разница? Все лучше, чем еще секунда в этой могиле!
— Попробуй подтянуться на здоровой руке, а я буду толкать тебя снизу. Но будь осторожен — там можно застрять.
Огонь пушек был таким интенсивным, что свет проник даже внутрь бункера, В его мерцании лицо Эрка выглядело бледным и изможденным
— Надеюсь, нас не переедут <ползуны>, — сказал он слабым голосом.
Он ухитрился протиснуться сквозь дыру до середины, и тут застрял, болезненно крякнув. Ухватив снизу его ноги, Оди изо всей силы пихнула, помогая высвободиться. Затем забросила наверх свое бластерное ружье и последовала за Эрком. Через несколько секунд они уже лежали на щебне, хватая ртами воздух.
— Мы это сделали. — Над их головами ревела и грохотала артиллерия, но туда, где они лежали, не попадал ни один выстрел. — У них как бы дуэль, — продолжил Эрк. — Лучшее шоу, которое я когда-либо видел!
В темноте вдруг проступили смутные фигуры. Схватив бластер, Оди навскидку выстрелила.
— Не стреляйте! — крикнула одна из фигур. — Мы — свои!
Кто-то подскочил к Оди и отпихнул ее бластер в сторону.
— Чтоб тебя разорвало! — заорал он. — Ты подстрелил моего бойца, идиот! Вас что, никто не предупредил, что мы возвращаемся? — В пульсирующем свете артиллерийского огня он вгляделся в Оди, затем посмотрел на Эрка, лежащего на спине рядом с ней. Оба выглядели сильно потрепанными. — Эй, а вы вообще кто такие?
— Грудо сильно досталось, — сказал капрал Радерс. — Она попала ему в голову. Черт бы вас побрал, чуваки! Что за... — Он резко умолк, разглядев странную парочку.
— Я... я... мы... нас завалило в бункере, сэр. Я... я подумала, что вы — враги. Мой друг тоже сильно пострадал. Я... простите за вашего солдата. Я...
Л'Локс опустился на колени рядом с Грудо, прощупывая рану. Правая сторона головы родианца поддалась под его пальцами, но Грудо все еще был в сознании, моргая здоровым глазом Он пытался что-то сказать, но слышен был лишь хрип.
— Давайте дождемся санитаров, — предложил Радерс. — Они помогут отнести его в санчасть. А здесь мы ничего для него не сможем сделать.
— Если не доставить его туда немедленно, он не выживет, а после того, что он сделал этой ночью, мы у него в долгу... А вы двое, — сказал Л'Локс, указывая на Оди и Эрка, — нам поможете.
— Сэр, мой друг сильно обожжен — он не сможет помогать.
— Ладно, тогда ты помогай ему, а с Грудо мы управимся сами. И прекрати называть меня <сэром>, я сам зарабатываю себе на жизнь... Эй! А я же вас знаю! Вы из армии генерала Кхамара. Мы вместе сюда возвращались. Не помню ваших имен, но я нашел вас двоих в пустыне...
— Сержант Л'Локс, — выдохнула Оди.
— Как дела? — спросил Эрк с земли.
— Теперь вспомнил, — сказал Л'Локс. — После того как мы вернулись, вас направили в Изабель. Что ж, я буду...
— Сержант, может, поторопимся? — предложил Радерс. — Поговорить сможем, когда вернемся к своим.
За пару минут они соорудили носилки из сети, которую Оди обнаружила в своем поясе, и двух дюрастиловых стержней, вывернутых ими из развалин бункера. А нести Грудо по изрытой окопами и воронками земле оказалось легче, чем они ожидали.
* * *
Вытянувшись, сержант Л'Локс отдал Халкиону честь.
— Докладывайте, сержант.
— Мы не стали ждать остальные группы, сэр, потому что у меня двое раненых, которых нужно было доставить в медпункт. Их правый фланг уязвим, сэр. — Л'Локс подошел к трехмерному дисплею. — Во-первых, этот холм на дальнем краю их линии защищен слабо. Полагаю, они рассчитывают на то, что любая атака разобьется о скалы у подножия холма. Во-вторых, я не видел там никаких орудий. Они не подвезли туда артиллерию. И наконец, у меня есть основания полагать, что отсутствие техобслуживания уменьшило боеспособность дроидов. Если мы подвергнем их некоторому напрягу, они начнут ломаться.
— Кого ранили? — спросил Анакин.
— Боюсь, что родианца, сэр.
— Насколько серьезно?
— Очень серьезно, сэр. Но позвольте сказать вот что: мы не смогли бы доставить эти сведения, если бы не он. Грудо оставался сзади достаточно долго, чтобы дать остальным оторваться от преследования. И хочу также добавить, сэр, — сказал он, поворачиваясь к Халкиону, — что ваши гвардейцы — отличные солдаты. Они нас не подвели.
— Ну, а кто тогда второй раненый? — спросил Слайк.
Вкратце Л'Локс объяснил насчет Оди и Эрка.
— Я их помню. Она отправилась в Изабель вместе с лейтенантом, — сказал Слайк.
— Это она подстрелила Грудо, — сказал Л'Локс, обращаясь к Анакину. — В темноте и неразберихе она приняла нас за врагов. Это была одна из ситуаций, которые никто не может предвидеть. Такое случается, сэр. Дружественный огонь.
— Что ж, ладно, — пришел к заключению Халкион. — Сейчас четыре часа. Коммандер Скайуокер, мне нужно, чтобы к шести часам вы выдвинулись на позицию для атаки этого правого фланга. Возьмите две бригады вашей дивизии. Третья останется в резерве, которым будет командовать капитан Слайк.
— Сэр, а нам не следует дождаться докладов коммандос? — спросил оперативный офицер Халкиона.
— Мне будет интересно послушать, что они выяснили, но нет, ждать не будем. Вот это, — показал он на дисплей, — ось поворота нашего штурма, и там мы атакуем. Я со своей дивизией буду наступать в центре, но, прежде чем начать, дождусь, пока вы прибудете на место. После того как мы двинемся вперед, выждите десять минут и вступайте. Полагаю, за это время противник снимет войска с флангов, чтобы усилить свой центр. Этой ночью мы дважды накрывали его позиции огнем артиллерии, стараясь их ослабить... или, как я надеюсь, он так думает... и когда станем гвоздить по нему в третий раз, пока моя дивизия будет выдвигаться на позицию, он примет это за главную атаку — я уверен. — Халкион повернулся к оперативнику. — Передайте этот приказ всем командирам.
* * *
— Могу я его видеть? — спросил Анакин у офицера-медика, встретившего его в санчасти.
— Сюда.
Поникшие плечи врача и глубокие морщины, прорезавшие его лицо, красноречивей пятен крови на его хирургическом халате, говорили о том, через что прошли Сыновья и Дочери Свободы с тех пор, как здесь высадились.
Грудо лежал за занавесками, на полевых носилках. У Анакина перехватило дыхание, когда он увидел, насколько тяжелая у родианца рана. Дружественный огонь, подумал Анакин, вот как это назвал сержант. И кто придумал этот нелепый термин? Несомненно, какой-нибудь штабист, которому безопасно и комфортно в помещениях штаба, кто подшучивает над шрамами, но сам никогда не получал раны. Нет ничего дружественного в огне, который приводит к столь тяжким повреждениям, — неважно, от кого он исходит.
Анакин подавил вспышку гнева — не на злополучного разведчика, который подстрелил Грудо, но на умника, назвавшего это <дружественным огнем>.
— Он может говорить? — спросил он у измученного врача.
— Он бормочет что-то, но то ли на своем языке, то ли это просто стоны — я не знаю. Удивительно, что с такой вот раной он не в полной отключке. Я не слишком хорошо знаком с устройством родианского мозга, но взгляните сюда — сквозь череп можно видеть...
— Доктор, вы можете ему помочь? — перебил Анакин.
Хирург покачал головой:
— Нет, ранение слишком тяжелое.
— А он не может нас слышать?
— Не думаю, но при его состоянии уже неважно, слышит он нас или нет. С такой травмой головы он долго не протянет. Мы даже не можем дать ему обезболивающее... если, конечно, не хотите, чтобы я прекратил его страдания...
Анакин круто повернулся к врачу:
— Если я еще раз услышу, что вы говорите в этом духе про одного из моих бойцов, то, клянусь... — Он покачал головой. — А теперь, будьте любезны, оставьте меня наедине с моим другом.
Побледневший врач раздвинул занавески и сгинул.
Анакин опустил взгляд на Грудо.
— Ты меня слышишь? — спросил он. Затем наклонился ниже. — Грудо, слышишь меня?
Грудо открыл свой здоровый глаз. В его груди что-то заклокотало, он закашлялся.
— А... Анакин, — выдохнул родианец.
— Береги силы... с тобой все будет в порядке, — солгал Анакин.
— Нет, — прошептал Грудо. — Время... уходить.
— Нет-нет, Грудо! Они отправляют тебя на <Респайт>, отличный корабль-госпиталь, где у них есть все необходимое, чтобы тебе помочь... Гигантским усилием Грудо приподнялся на локте, свободной рукой ухватив юного джедая за плечо, и придвинул свое загубленное лицо к лицу Анакина.
— Не плачь надо мной, — сказал он, а затем упал обратно на койку,
Анакину не нужно было дотрагиваться до Грудо, чтобы понять: жизненная сила покинула его. Несколько минут Анакин посидел рядом с ним, затем встал и вернулся на командный пункт. Утром будет атака, и поведет ее он. Грудо будет отомщен.
22
Часто успех военной операции зависит от простой случайности, вроде той, придет ли кто-то куда-либо — на перекресток, к реке или мосту, в деревню — на несколько минут раньше или позже другого. Эти минуты могут повлечь за собой победу или поражение на поле боя. Или иногда к катастрофе приводит решение, принятое командиром, не имеющего полного знания о намерениях или диспозиции противника; хороший командир должен быть способен к мгновенным решениям, потому что промедление может оказаться губительным для кампании. Но столь же фатальным может стать неверное решение, а даже лучшие командиры, под давлением быстро меняющейся обстановки современной войны вынужденные решать тактические вопросы быстро, могут сделать ошибку. Даже со всеми техническими средствами, доступными военачальнику, поле боя все еще представляет собой беспорядочное, неорганизованное место, где события сменяются с молниеносной быстротой — под непроглядной темнотой, называемой туманом сражения. И видеть сквозь него может лишь тот, кто находится в самой гуще боя.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
