Чёрная вьюга

— А не боишься, что я под водой уплыву в море? — прямо спросила та.

Олеська поглядела в ответ открыто, не дрогнув лицом с чуть саднящей на щеке заживающей корочкой.

— Что ж... тогда мы с тобой не сможем стать подругами, — негромко и спокойно заметила она.

Зеленоволосая нахалка от неожиданности едва не сверзилась с края бадьи, на который облокотилась. Весьма сердито она отозвалась в том духе, что после тех мучений и пыток, которым её подвергли, ни о чём подобном даже речь идти не может! Волшебница улыбнулась чуть виновато, и пожав плечиком отметила в сторонку, что только так и можно было выжечь из одной хвостатой дуры уже начавшуюся было у неё тинную лихорадку.

— Вы! Поднимите бадью и вместе с этой зашвырните со стены подальше в море! — повелительный жест чародейки не оставлял сомнений, кому и зачем предназначалась эта команда.

Олеська стоически вынесла изумлённый и неодобрительный взгляд в упор уставившейся гоблинши, которую после такового приказа как будто гром разразил. Равно как и ошеломлённо распахнувшиеся глаза этой морской выдры. С застывшей на губах и словно приклееной улыбкой она проследила, как пленные солдаты водяной девы исполнили затребованное, после чего по нетерпеливому движению руки попрыгали в зелёные волны и сами. И лишь когда волнующаяся поверхность заметно успокоилось, только тогда морскому ветру и оказались доверены странные и непонятные, еле слышные слова:

— А вот завтра и посмотрим, Нейзи — права ли я, и насколько...

ГЛАВА ВТОРАЯ. ВЕЛИЧИЕ И ПОЗОР МАГИИ

Хэй, девчонка, станцуй со мной!

Пусть на столике греется позабытое пиво,

Но ты моя сегодня, а я всецело твой,

И разлучить нас может лишь могила!

Да пропади он пропадом, весь этот мир,

Смешны и жалки нам его потуги.

А ну-ка, попу в Техас, фейс в Армавир -

Ведь мы с тобой отплясываем буги!

Удивительно! Просто сногсшибательно, я просто изумляюсь этим смертным. Одна спаслась от того, что считала смертью, но приобрела взамен сердечного друга — и для неё это уже праздник. Другой же всего лишь навсего отхватил себе пригожую девчонку и выучил несколько заклятий, но при этом радуется куда сильнее, чем я — повелительница всего, что живёт и дышит — когда удачно организую буйно расцветающую весну.

Право, даже посочувствовать можно... каким же мелочам способны так бурно и искренне восторгаться эти мотыльки-однодневки!

Мой папенька был грёбаный ковбой,

А маменька продажная индейская скво.

Зачали они меня под кривой арбой,

Но вроде, получилось вполне ничего?

И пусть завтра будут болеть ноги,

А поутру трещать моя голова,

Танцуем твист — ведь все дороги

Ведут не в Рим

И не в Кривые Роги,

А в лучший в мире город Москва-а-а!

Нет, это даже не идиотизм, это куда похлеще — так рифмовать, такое петь и пить, и уж тем более под этакое отплясывать! Причём так, что от испуга подпрыгивает крыша, а в окрестных домах страдальчески позвякивает на полках посуда. И всё же, и всё же... эти тщедушные комки плоти, залившиеся сивушным пойлом, кажутся по-настоящему счастливыми. Им доступно то, что недоступно мне? Невероятно — но, факт.

Не зря наши деды

Полегли со славой -

Тенью на запад, лицом на восток.

Нос налево,

А хвост направо -

Сегодня гномы танцуют рок!

Ох нет, только не это! Ну разве ж можно возить на гоночной машине ящики с коньяком? А потом пить благородный "Белый аист" из горлышка, наскоро закусывать эльфийским овощным салатом и опять до одури целоваться, ещё и на морозе! Вот ведь, и никакая болячка к этой парочке не прицепится, побоится... а потом снова выделывать руками-ногами и всеми фигурами такие кренделя, да ещё и в неслабой толпе.

Эй, да я, похоже, завидую?

Умереть-не-встать...

Как-то в том году Лёха, выйдя в пятницу из ворот заводской проходной, по некотором размышлении счёл свои брюки чересчур уж заношенными. Вон, и по шву опять расходятся. Мысль-за-мыслю, а чего тут долго думать? Получка на кармане, взял да и поехал скупляться на Красный базар. Да вот, ненароком пересёкся он в троллейбусе с двоюродным брательником, который ехал после смены со своей шахты Бажанова — короче, на рынок они попали вдвоём.

Не иначе, как сам враг рода человеческого вовремя подсунул ему Вовку Суворова! Таковая мысль уже казалась парню вполне резонной, когда под руководством кузена они вдвоём прочесали все тряпошные ряды вдоль, а потом столь же прилежно поперёк. То не так, а это не этак... но в конце концов, родственник таки нашёл то, что искал. Вернее, того, кого надо.

— Деушка, а деушка, а шо б вы нам посоветовали из джинсы на этого вот охламона? — вежливо поинтересовался Вовка у симпатичной такой, но слегка замотанной девицы где-то в глубине рядов на ничем с виду и не примечательном торговом месте. А сам небрежно так в Лёху пальцем тычет, хотя сам, злыдень, всего-то на полгода старше и на пару сантиметров выше.

Молоденькая продавщица тут же сделала стойку при виде таких замечательных мальчиков, ещё и трезвых — уж оба двоюродных брата запросто могли бы сниматься в рекламе автоматов Калашникова или на крайний случай Мерсов. Привстав из-за прилавка на цыпочки, она с интересом скользнула взглядом по Лёхиной фигуре, а потом для сравнения зачем-то по Вовкиной.

— Хм-м, в этом сезоне хорошо идёт классика. Да хотя бы вот клёш, как на мне... — она с готовностью повертелась и вроде бы как не без удовольствия продемонстрировала свои джинсы.

И только сейчас Лёха в очередной раз убедился, что по Вовке не просто так спецназ рыдает. Да и в столь же очередной раз удостоверился, что высший пилотаж в исполнении кузена — это класс! Полный и безоговорочный пипец, в общем. Ибо тот, классически не вынимая рук из карманов, с высоты своих ста восьмидесяти двух неспешно и вдумчиво обозрел продавщицу, после чего с этаким сомнением процедил через губу:

— Ну-у, это не показатель... на такую фигурку хоть дерюгу надень, всё равно красиво будет.

Всё! Надо ли объяснять дальше — что через четверть часа счастливо-изумлённый Лёха убыл с рынка хоть и без Вовки, но зато подмышку с настоящими, отнюдь не поддельно-китайскими Levi Strauss? Ну, а где до следующего утра отсутствовал кузен, уточнять, пожалуй, и не стоит...

Собственно, к чему это Лёхе сейчас вспомнилась та уже полустёршаяся из памяти история? Да всё к тому же. Как смотрится симпатичная девушка в джинсовом костюмчике в облипку, объяснять никому не надо? А вот как смотрелась эльфка в том же самом — описать просто невозможно. Никаких восклицательных и восхвалительных эпитетов не хватит даже в по определению великом и могучем! А уж после нескольких рюмашек отнюдь не крысомора, да ещё и в своё удовольствие отплясывающая рок-н-ролл?

То-то же!

Три дня — всего лишь три дня он с утра штудировал толстенный и откровенно попахивающий плесенью талмуд "Общая магия", написанный каким-то наверняка занудным архимагом со смутно знакомым погонялом. А после обеда под руководством тощего гоблинского колдуна проходил практические занятия по усвоенному материалу. Морока, между нами говоря, оказалась ещё та! Но учитель, больше похожий на плешивого безрогого козла с жиденькой бородёнкой, оказался въедливым и на редкость настырным — да и Лёхе усердия было не занимать. Ну, про бабкины таланты, перешедшие по её линии к первому внуку, уж и поминать нечего...

И вот перед ужином, попытался уставший парень отчистить сегодня вызубренным заклятьем заляпанный комбинезон Иллены. Хех, если бы краска была хоть бы и масляной, удалилась бы запросто. Но то, что выдавали волшебные палочки эльфки, отдраить оказалось не так-то просто. И даже вовсе не просто, стоило бы то вам доложить!

Короче, Лёха по своей настырности "не выходит так, выйдет этак" доизобретался с магией до того, что трепещущая и едва не дымящаяся под заклинаниями ткань заныла высоким чистым звуком. Хм, а всего-то пытался сымитировать ультразвуковую стирку...

Ага!

Короче, эльфка сразу по задумавшемуся виду парня заподозрила некую интересную каверзу. На всякий случай она умотала подальше — на склад за новой одеждой. И когда вернулась, вся сияя и поражая, развесёлая компания как раз и потащилась в корчму на ужин.

И вот тут-то Лёха с блеском доказал, что хороший механик, не страдающий косностью мышления, запросто утрёт нос любому забубённому волшебнику.

— А ну-ка, болезный, притащи мне пару самых больших полотенец, что ли, — обратился он после трапезы к увивавшемуся вокруг хозяину заведения.

Тот хоть и давненько уже обрёл во взгляде этакую философскую терпеливость к неизбежным в таком заведении перипетиям судьбы, но заинтересовался мгновенно. Быстренько он притащил из нумеров пару простыней (на одной ещё не просохли подозрительные пятна), каковые за уголки и растянули на верёвках меж боковых балок.

Ну, не догадались ещё? Сэр рыцарь не долго думая зачаровал оба полотнища — да так, что простыни стали двумя здоровенными звуковыми колонками... дальше оказалось уже проще. Главную нить заклинания замкнуть на себя, побочные щедро нацепить на скорбно вздохнувшую команду. На пробу Лёха громыхнул вполне пролетарским гимном — да так громко и впечатляюще, что гномов с гоблинами живо сдуло с лавок и выстроило по стойке смирно. Кое-что подправил в своих изысканиях — чтобы вроде как и само работало, музицировало на заданную тему, особо не отвлекая...

История так и осталась в неведении, чем же Наф-наф и Нуф-нуф соблазнили или подкупили гномов на складе — но обратно гоблины вернулись с целым бочонком вполне недурственного вина. Зато и гулянка в корчме вспыхнула куда быстрее, чем загорается стог соломы.

Весьма кстати оказалось, что на сей счёт в посёлке не имелось ровным счётом никаких табу — а вот мелодии и напевы родной Земли оказались приняты "на ура" здешними истосковавшимися по развлечениям аборигенами. А уж допотопный рок привёл собравшуюся толпу просто в неистовый восторг...

Примчавшийся главполицай с целителем сидели пока в сторонке, поджав губы и со скорбными лицами — уж наверняка догадывались, что работёнки им сегодня вполне могут и подкинуть.

Да уж, весь немаленький посёлок механиков и автомобилистов нынче вечером гудел старательно и на совесть. Гномья община приступила к питейно-загульному делу с их всегдашней основательностью, а уж гоблинов к такому за уши тащить и вовсе не надо. Люди тоже не ударили в грязь лицом — а нескольких заглянувших на огонёк эльфов с вытаращенными от изумления глазами весьма быстро и сноровисто довели до нужной кондиции, залив в каждого остроухого по хорошему такому ковшу на рыло.

Особенно обрадовался Лёха, когда краем глаза приметил, что разрумянившаяся Стелла всё-таки начала улыбаться, пусть ещё и несмело. Да и немного набравшийся Бран тоже слепотой не страдал — бородач живо потащил гномеллу на середину освобождённой от мебели залы, и они вдвоём быстро доказали, что гномы чемпионской команды и рок-н-ролл танцуют куда там занюханным гоблинам...

— Вот уж, давненько нужна была такая встряска, клянусь Вечным Лесом! — непритворно пошатывающаяся Иллена кое-как забралась в кабину пронзительно-алой машины.

Коль скоро всё здесь ей и сэру Алексу было известно до мелочей, то под руководством последнего эльфка без особого внутреннего протеста запустила двигатель и кое-как поехала по улице.

— Когда передачи переключаешь, чуть перегазовочку делай, — терпеливо поучал парень, сидя на борту и смаля цигарку. — Вот, примерно так, чтоб рывков не было.

Всё же, один столб из числа особо храбрых попытался перебежать им дорогу — но был с позором и радостным смехом сбит. Остальные как-то поостерегли свои фонари, так что к складу парочка добралась без особых приключений и просто вусмерть счастливая.

— Если к этому привыкнуть, то оно может даже и понравиться, — заметила разрумянившаяся от мороза и удовольствия эльфка, и прямо из кабины вывалилась на с готовностью подставленные руки парня.

И вот так, с Илленой на руках, сэр Алекс едва не вышиб пинком двери общественного склада. Стоит признать, что оба обретавшихся в этой смене гнома хоть старательно и скорчили этакие скорбные мины, но два ящика хорошего коньяка притащили безоговорочно. А также примерно ведёрный бочонок заказанной Илленой сладенькой такой и ароматной зелёной тягучки, которую сам сэр рыцарь безоговорочно причислил к эльфийскому ликёру...

Как они собрались ехать обратно в корчму, Лёха ещё помнил. Но вот что там было дальше — хоть застрели. Что-то наверняка таки произошло, уж голова наутро гудела знатно, да и сопевшая рядом эльфка бледно-зелёным цветом личика тоже что-то не отличалась от гоблинов. А стонала и мучилась похмельем так живописно, столь душераздирающе, что сунувшийся в дверь хмурый, мрачный и отчего-то красноглазый Бран без лишних намёков притащил здоровенный жбан пива.

— Спасибо, борода, — левый глаз по некой причине открываться не хотел, но усилий помноженных на старательность вполне хватило парню, чтобы залить в уже и саму не радую, что жива, эльфку примерно половину ёмкости.

Понятное дело, что вторую половину вожделенного сейчас прохладного и пенистого напитка парень с неимоверным удовольствием выцедил сам.

— Как писал в своём дневнике один янкес: вчера пил с русскими, так чуть не помер. Сегодня опохмелялся с русскими — нееет, лучше б я помер вчера! — голос оказывался чуть хрипловатым, но от смысла сего незамысловатого анекдота изрядно приободрившаяся эльфка слегка улыбнулась, зато легонько позеленел гном.

Бран сконфуженно доложил, что Стелла всё ещё дрыхнет, гоблинов тоже добудиться не удалось. После чего удалился и уже где-то за стенкой, судя по звукам, и себе ещё разок подлечился благословенным пенным напитком.

Бррр!

— Нет, надо завязывать с позорным прошлым, — вспотевший отчего-то Лёха хоть постепенно и почувствовал себя словно заново на свет родившимся, но предпочёл пока откинуться обратно на постель и предаться кое-каким размышлениям.

А подумать ему таки было над чем... но, другим о том знать вовсе не обязательно.

— Нет, ну какой идиот писал этот учебник по магии?

Лёха с изрядным облегчением перевернул последний лист, исписанный чуть неряшливым витиеватым почерком, и наконец-то захлопнул осточертевший фолиант. Словно обидевшись, тот гневно просиял ржаво-коричневыми пятнами и задрожал прямо на коленях.

— Большинство заклинаний можно реализовывать проще, да и с меньшими затратами! — парень с наслаждением потянулся.

Чем-то позвякивавшая эльфка высунулась из кабины ровно на половину своих строжайше рекомендованных кутюрье ста семидесяти пяти и беззастенчиво облокотилась о плечи своего рыцаря, мазнув по щеке буйными золотыми локонами. Рука её потянулась к книге, откинула обложку, а как всегда безукоризненно наманикюренный ноготок заскользил по завитушкам титульного листа.