— Аид! — нахмурился старик. — Ты любишь играть с реальностью, хоть и знаешь, чем это кончится...
— Он тоже у меня спрашивал недавно: а чем это кончится?
— Знаю, не прикалывайся...
— Чего тебе не хватало?! — грозно спросил человек с серым лицом и косматыми бровями. — Чего вам всем всегда мало? Почему вы думаете, что "Пантеон" транслирует вам какое-то дерьмо?
— Перестань, я прошу, — бородач тронул его за рукав, — ему еще битва с Титанами предстоит, а ты... пусть поспит...
Человек с косматыми бровями улыбнулся.
— Конечно, пускай, — сказал он усталым голосом, — только я его спрошу...
— О чем?
— А как тебе режиссер Вим Вэндерс?
— Алиса в городах...
— А как тебе Артемида?
— Они не будут вместе — это мое отцовское слово...
— Будут! Ты же знаешь...
— Дэн, тебе нравится Ирина?
— Я ее люблю...
— А цыплята с ящерицами?
— Это такое блюдо?
— Это такой план...
— Дэн, ты любишь крыс?
— Да...
— Ты боишься верблюдов?
— Нет...
— А Мирзы-ага ты тоже не боишься?
— Ну та-а-а-ак... — протянул я, поморщившись, словно пытаясь что-то вспомнить... — Кого? — переспросил.
— Не "кого", а "куда"! — Йорген явно уже давно пытался задать мне какой-то вопрос.
— Куда — что? — Я еле ворочал языком.
— Странный, — вмешалась Сибилла, — тропинка спереди завалена, есть дорога вбок, направо, к комплексу, где тебя какой-то твой Гватемала ждет...
— Гваделупа, — пробормотал я.
— Не принципиально. — Йорген злился. — Что нам делать-то?
— Как завалена тропа? — прошептал я.
— Сильно, блин, она завалена! — Йорген опять вышел из равновесия.
Я приподнял голову с горба дромадера и увидел, как штук пять гигантов-кактусов "елочкой" лежали впереди, загораживая свечками своих отростков дорогу так, что она казалась свалкой космических ракет, да еще и с колючими шипами...
— Дэн, хочешь, я выжгу их лазером, — услышал я голос Ирины.
— Береги заряды, Ира, — ответил я, еле-еле шевеля языком. Во рту было сухо, как в горах Фарсида: пыль и ветер. — А где глюк? — вновь спросил я заплетающимся языком, ощущая во рту привкус металла.
— Глюк ушел, Дэн, — голос Ирины был мягкий и убаюкивающий, — и звери ушли с ним.
— Раненые есть? — К горлу подкатил приступ тошноты, я икнул.
— Да. — Сибилла прикуривала сигарету, и дым казался мне тошнотворно сладким, а печень пульсировала вместо сердца. — Дронова, Азиз, Лайла и Аурелиано: их слегка покусали...
— Сильно?
— Нет, им оказана помощь, Странный, все в порядке. — Сибилла сплюнула на песок.
— Дорога есть другая? — У меня кружилась голова, и я чувствовал, что являюсь деталью кольца Сатурна.
— Вправо, — терпеливо сказала Сибилла, — но она в сторону главного корпуса "Изумруда".
Я вновь приподнял голову: перед нами была небольшая поляна, вправо от которой отходила дорога, — кактусов не было, зато были видны свежеспиленные, сочащиеся влагой пеньки прямо по пути следования...
— Это ловушка. — Я сказал это тихо и медленно, обращаясь в основном к Йоргену с Сибиллой. Но Ирина тоже услышала мои слова.
— Ловушка? — переспросила она. — Может, повернем назад и объедем?
— Слева идут бои... — Мне с трудом давались мысли, а уж слова... — Направо и так главный корпус... А если у нас есть враг, то его надо знать... а иначе он ударит неожиданно...
— Ты правильно трешь. — Йорген почесал затылок. — Но это хрень полная, Странный! Что это за Сэм такой?
— Короче, ребята... — Я стал чувствовать свои веки и пальцы. — Вы со мной?
— Странный, не трахай мозги. — Сибилла нахмурилась. — Чего тебе от нас надо?
— Мне надо, чтобы вы нас спасли. — Я хлебнул из фляги, и мне стало теплее.
— Остекленеть! — Сибилла покосилась на группу туристов. — Кто нам угрожает? Поделишься?
— Сиб... — Я ватными пальцами выбил из пачки сигарету и тоже закурил. — Я не знаю, кто нам угрожает, и это точно не Сенька Гваделупа, но нас явно сюда загнали, и конфликт устроили к северу тоже нарочно... — Я закашлялся. — И тропинку завалили явно, и пеньки торчат от кактусов — засохнуть не успели... Видела?
— Видела, вот поэтому... — начала было Сибилла.
— Вот поэтому, — перебил я ее, — вы с Йоргеном, марсиане, следопыты и просто убийцы, коварные и безжалостные... вы пойдете на левый и правый фланг, без верблюдов, ползком, или как вы это делаете... змеей... хамелеоном... ясно?
— Не ясно, Странный... — Йорген помотал головой. — Задача в чем?
— Наденьте камуфляж, — продолжал я, — на связь не выходите, чтобы не запеленговали... вас типа убило в лесу, ясно?! Ваши дромадеры поедут с нами.
— Куда уж яснее! — Йорген раздраженно кивнул.
— Ты что-то чувствуешь, Странный? — Сибилла вскинула черные брови.
— Вы это и без меня чувствуете: где-то впереди — засада. — Ко мне стала возвращаться уверенность. — Обходите, короче, тропинку по лесу, пешком и аккуратно, к "Изумруду", и учтите: напоретесь на засаду — все поляжем, ясно?
— Ясно, как Фобос. — Йорген улыбнулся. — Первый раз за последнее время можно заняться делом.
— Йорген, кроме шуток, — не выдержал я. — Нас, видно, собираются захватить: хотели бы убить — уже убили бы давно. Вы — с Сибиллой. Наша жизнь — врубаешься, что к чему?
— Врубаюсь, Странный! — сверкнул Йорген глазами.
— Тогда и не парься.
— А я и не парюсь! — Йорген обнял Сибиллу за плечи. — Мне по кайфу!
Я включил шлемофон на его частоте и тихо сказал:
— Главное, чтобы другие тоже не парились...
— А я тебя подводил? — так же тихо спросил Йорген.
— Тебя не должны грохнуть, я же гребаный землянин... — Я улыбнулся краешком губ.
— Так марсиане и созданы, чтоб вытаскивать земные задницы! — сказала Сибилла насмешливо.
— Очень на это рассчитываю. — Я помассировал виски. — Если с вами что-то случится, то нас не будет... вот так...
— Не дрейфь, Странноватый! — Йорген хохотнул. — Хуже тебя у меня никого не было...
— Эсквайр хотел сказать... — начала Сибилла, потом осеклась. — Не волнуйся...
— Давайте... — Я взял поводья. — Полковник! Принять верблюдов на баланс...
— Есть! — донеслось.
Мне было нельзя командовать: я же не умею играть в шахматы... эх...
— Что сейчас будет? — Ирина, которая внимательно прислушивалась к нашей беседе, вновь ласково и с тревогой взяла меня за руку.
— Хорошо с нами все будет, — сказал я, уже почти оправившись от удара глюка. — Что бы с нами ни происходило, Ирина, не бойся ничего. На нас хотят напасть с целью захвата, так что главное — не делать резких движений.
— Не слишком-то это успокоительная мысль, что кто-то нас собирается захватывать. — Ирина нахмурилась.
— Мой коварный план сработает, — ободряюще улыбнулся я.
Йорген и Сибилла скинулись на "камень, ножницы, бумагу", кто пойдет слева, а кто справа.
— Все, мы пошли, Странный, — сказал Йорген, застегивая песчаную камуфляжную накидку на шее.
Они с Сибиллой хлопнули друг друга по плечу и разошлись в разные стороны.
Я подъехал к группе.
— Слушайте мой приказ, — сказал я всем твердым голосом. — Что бы сейчас ни произошло — никакой паники и самовольных действий, особенно это касается вас, полковник. Нас хотят захватить в плен, но мы предприняли ряд контрмер, которые нас обезопасят. Всем ясно? Вести себя максимально спокойно, и все будет хорошо!
— Мы постараемся, — ответил за всех полковник, оглядев туристов.
— Что значит "в плен"? — возмущенно воскликнула Дронова. — Вы издеваетесь?!
Я дал шенкелей своему дромадеру, поскакав вперед...
Я надеялся, что полковник все объяснит и что туристы просто устали паниковать еще в лесу.
Группа собралась — Ирина навела в ней порядок. На меня поглядывали как на диковинку, сибирского шамана — звери ведь ушли вместе с глюком, когда я потерял сознание... А у меня ломило затылок... первый признак надвигающегося инсульта...
Группа была построена, но для верности я выждал еще минут пятнадцать: надо было дать фору нашим Охотникам. Подождав указанное время, группа выехала с полянки медленным шагом и вступила на просеку.
Лес, казалось уснул... Да, мелькали летучие мыши, пробегали крысы, но все было неестественно мирно...
Верблюды шли шагом, огибая огромные колонны... и везде торчали спиленные пеньки большого диаметра — эта дорога действительно была свежей... недавно проложенной, совсем не утоптанной... Я ожидал выстрела из-за каждого кактуса. Оглядывая отростки свечек, я искал там снайперские "гнезда". Инфракрасный сканер показывал мелкие формы жизни, но я прекрасно понимал, что в камуфляжных накидках есть теплоизолирующий слой, поэтому надо быть спокойным и внимательным... внимательным и спокойным.
Я знал, что все идет к этому, как тошнота... страх... преодоление... свобода...
— А тебе бывает страшно, Дэн? — спросила Ирина, ехавшая бок о бок со мной.
— Конечно, бывает, — ответил я. — Страх — это безусловный рефлекс, инстинкт самосохранения. Кто не боится, тот не проживет долго. Это если говорить о биологическом страхе.
— А сейчас тебе не страшно? — вновь спросила Ирина.
— Нет, — соврал я, — мне сейчас интересно: кто и зачем охотится на нас. Я любопытен по природе, а вся эта наша поездка просто напичкана загадками и тайнами. Возможно, одной из них скоро станет меньше. А потом, к страху привыкаешь на этой планете.
— Привыкаешь? — удивилась Ирина.
— Привыкаешь к чувству опасности, к тому, что все изменчиво, нельзя строить планов, надо действовать по ситуации, привыкаешь к глюкам, крысам, собакам, даже к отморозкам можно привыкнуть. Хотя это давалось мне всегда с трудом.
— Я тоже не боюсь теперь, — сказала Ирина. — Когда ты рядом, я никакого страха не чувствую. Я знаю, что ты меня защитишь от всего.
Я протянул руку и, взяв ее ладонь, бережно погладил.
— Я тебя никому не отдам, — сказал я тихо.
Прошло два часа... Тропа была до сих пор свежей... дуги отростков прикрывали видимое пространство, и я их тихо ненавидел за это, хоть и понимал, что они не виноваты: я знал, что сейчас что-то произойдет... По краям, как знаки откровения, лежали толстые поваленные стволы. Раздавалось чириканье и вой местной фауны... Не совсем так я представлял себе эту поездку, но сам ведь говорил недавно, что на Марсе нельзя быть ни в чем уверенным на сто процентов, и планы строить глупо...
Я боялся... и мне было стыдно за это...
Наконец в перспективе просеки замерцали в темноте огни "Изумруда". Тени встревоженных нашим приближением зверей мелькали то по краям, за кактусами, то на фоне этих огней, когда они перебегали дорогу. Мы неспешно приближались к своей цели. Я пытался травить анекдоты Ирине и то и дело прикладывался к фляге. Ирина была молчалива и сосредоточенна.
Кактусы начали редеть и уменьшаться в размерах. И вот мы выехали на открытое пространство: просека окончилась.
Головное здание имело несколько полуразрушенных пристроек, а высотой поднималось на пять этажей. Кое-где окна и стены провалились и зияли в скудном свете звезд черными дырами, в которых что-то светилось изнутри. Из крыш невысоких пристроек торчали странные хвойные деревья неизвестной породы, а стены зданий были увиты каким-то мохнатым плющом и облеплены светящимся мхом. Под крышей виднелся полузаросший плакат: "Биологическая станция терраформирования "Изумруд", проект "Терра-2"".
И немного ниже: "Мы даем воздух, воду и пищу! Мы даем жизнь!"
Вокруг одинокими нелепыми великанами были разбросаны поржавевшие покореженные ветряки... Идеальное место для стрельбы и засад — я бы такое же выбрал.
Я пытался услышать происки Йоргена с Сибиллой... но то ли они напоролись на более хитрую засаду в лесу (что было бы приговором мне и остальным, правда, в этот вариант я старался не верить), то ли они заняли позицию. Я ведь и послал их за этим...
Я ждал, мерно покачиваясь в седле. Вот в одном из проемов возникло какое-то движение.
— Стоять резко! — послышался громкий окрик... — Стреляем уже...
Ирина слегка вздрогнула и натянула поводья. Я вскинул автомат и сделал знак группе остановиться.
Раздалась длинная автоматная очередь, из коей я заключил, что у этих парней все хорошо с боекомплектом... Трассирующие пули били в кактусы и в песок... Я попался... я у них...
— Именем Братства Пустыни: назовите себя! — раздался откуда-то сбоку хриплый грубый мужской голос.
— Я — Охотник Странный из долины Маринера, — крикнул я в ответ. — Веду группу туристов с Земли к Персеполису.
— О! Ты-то нам и нужен! — удовлетворенно хихикнул другой голос, с какими-то неуловимо знакомыми интонациями.
И вдруг, совершенно неожиданно, на здании включились мощные прожектора, и нас ослепили яркие лучи света. Я невольно прикрыл лицо рукой и зажмурился, а со всех сторон стали появляться вооруженные люди, целящиеся в нас из разнообразного автоматического оружия, эхом вторились щелчки затворов. Мне удалось разглядеть сквозь пятна в глазах, как из ворот гаражей главного корпуса выехали две фигуры всадников на дромадерах. Они подъехали к нам ближе и остановились.
— Братство Пустыни и его предводитель приветствуют вас! — услышал я до боли знакомый голос с ехидными нотками. — Меня зовут Вим Вэндерс.
Я приоткрыл глаза: черная ковбойская шляпа, руки в кожаных перчатках, дымящая сигара (где он достает на Марсе сигары?), щегольская светлая бородка и крысиные усики. Лицо обрамлялось длинными светлыми волосами. Сплошной наглый пафос.
— Джордж! — сказал я в ответ. — Вим Вэндерс — это кинорежиссер, а не бандит с большой дороги. Ты пользуешься темнотой этих людей и придумываешь себе звучные имена? Нехорошо! Давно ты стал Вимом?
— Ба! — развел руками тот, выпустив облако ароматного дыма. — Какие люди к нам приходят, и без охраны! Странный! Дружище! Сколько лет, сколько зим!
— Одно лето и две зимы, — уточнил я, закуривая сигарету.
— Крепкая же у тебя память, старина! — закивал Джордж. — А по моим ощущениям — прошли годы!
— На память не жалуюсь, — ухмыльнулся я. — Ты скучал по мне, мой мальчик?
— Ты не представляешь как! — Тот облокотился на шею своего верблюда. — Я пережил такие страдания... но вот все позади, и ты наконец-то здесь!
— Ладна, э! Канчай базар, Вим! — вмешался его спутник с ярко выраженным восточным акцентом. — Ты его хатэл замочить? Давай начинай.
— Может, представишь мне своего коллегу по мокрой работенке? — попросил я.
— Это Мирза-ага, очень свирепый и кровожадный маньяк, — сказал Джордж с довольной улыбкой. — Так и ждет, когда начнется кровавая бойня.
— На кого ты сейчас работаешь, Джо? — спросил я.
— Странный, ты меня удивляешь, — вновь развел тот руками. — Это коммерческая тайна, ты что, не понял?