Перед бурей 2-2

— Давно Стат работает здесь? — спросил Алек. — Отвечай!..

Голос хлестнул, как кнут. Длинный взметнулся в прыжке из невозможной позиции, бросился с нечленораздельным рёвом, грозя подобранной деревянной щепкой.

Алек сдвинулся в сторону, пропуская его мимо себя, поймал "нож" в захват. Раздался хруст, вопль, и долговязый тяжело грянулся о землю.

Молодой вой тихо выругался, глядя на распростертое тело, перевёл взгляд на ссаженные костяшки пальцев. Он не собирался убивать раба — но рука сама взметнулась, метя в горло нападающего. Не будь на том горле полоски железа, статовец уже здоровался бы с Проводником.

Он нагнулся над поверженным. Ошейник был смят мощным ударом, раня и без того искалеченное горло. Алек запустил пальцы под заклёпанную полоску железа, примерился и одним движением разорвал, отбросил.

— Гарий!..

Брат был уже рядом. Не отвлекаясь на руку — лишь переложил бережно, чтобы ненароком не задеть, он занялся горлом. Легко поводил пальцами, не касаясь кожи, хрящи становились на место, раненый снова мог дышать.

— Вот так... — мальчишка полюбовался своей работой и обратил внимание на руку. Раненый завозился, застонал, попытался открыть мутные глаза.

— Позволить ему очнуться?

— Не стоит. Тебе же проще будет.

Гарий тронул пальцами висок долговязого, и тот снова провалился в беспамятство.

— Ему было бы ещё проще, если бы ты не пытался убить, — резко бросила Луиса, которая оказалась здесь же. Гарий деловито вынул нож, как будто собираясь дорезать несчастного, но принялся кромсать на части его рубаху.

— Давай я, — негромко предложила девочка. Она сама не поняла, как оказалась рядом. Гарий передал нож, поднял голову.

— Ты, ты, ты и ты, — указал наугад. — Найдите мне палочки, вот такие, — деревянный "нож", грозное оружие несостоявшегося убийцы, прыгнул ему в руку. Мальчик примерил щепку к предплечью долговязого. Указанные, и пленники и воличи, не споря устремились на поиски, скоро рядом с мальчишкой выросла гора палок, которых хватило бы для разведения ещё нескольких костров для приготовления пищи. Мона расправилась с рубахой, дивясь странному покрою. Когда-то, должно быть, очень нарядная, но жизнь на острове, а потом прогулка через лес не пошла одежде на пользу. Гарий наложил шину.

— Вот теперь ему точно не следует готовить пищу, — сообщил Алеку. Мона с изумлением увидела, что вой смутился, больше, чем от упрёка Луисы.

— Отнесите его, — распорядился. — И покормите, как очнётся.

Рабы испуганно поклонились.

— А если он, того... не захочет есть? — спросил корноухий.

Алек поморщился, отмахнулся, показывая, что это его уже не касается. Посмотрел, как утаскивают статовца, обвёл остальных взглядом.

— Что ж он, твердивший вам о законном наследнике чего-то там, напал на этого самого короля? — для полной ясности он ткнул в себя пальцем. — Скажу вам. Если я продался Еретикам, церковникам, самому Проводнику... то вы, вы все — продались Стату. Даже не за деньги, не за силу. За глупые сказки.

— Нас обманули, — вякнул кто-то.

— Это не делает нас менее виноватыми, — отрезал Алек. — За работу!

— С чего ты взял, что этот парень из Стата? — поинтересовался Норик. Толпа всё-таки начала расходиться, но большинство людей всё поглядывали на Алека, переговаривались вполголоса.

Какое-то время казалось, что молодой вой не собирается отвечать, но всё-таки обронил неохотно:

— Оружие. Одежда. Чужой говор и характерные словечки, — Алек усмехнулся криво. — "Варвары" — так они называют всех, кто родился не в пределах Стата.

Да и стиль — их. Найти внутренние противоречия, влезть в трещинку и расколоть. Здесь самое слабое место Империи, — витаз говорил с такой уверенностью, словно сам придумал и распланировал вторжение. — Разрозненные племена, недавно покорённые, всегда готовые восстать. Власть не слишком сильна, к тому же недавняя война показала, что церковь уже не так что прежде. Раньше Стат не осмелился бы напасть на империю. Они много раз обжигались. Но, может быть, решили, что пора попробовать ещё раз?

— Вот только почему отсюда? — спросил Джонатам. — От Радона Стат далёче. Как они собираются контролировать?..

Алек посмотрел на него.

— А если они вовсе не собираются контролировать? Возможно, всё, что происходит здесь — лишь отвлекающий маневр. Получится — хорошо, империи придётся заниматься наведением порядка в своих пределах. Не получится — не больно-то и хотелось.

Он отвернулся, глядя туда, куда вёл ярмарочный тракт. Города и веси племени, которым когда-то правили его предки. Поля, реки, охотничьи угодья.

— Что-то происходит, — сказал Алек. — Что-то происходит, и мне придётся в этом разбираться. Король!.. — он усмехнулся. — Придумали же...

— И как ты намерен в этом разбираться, о высокий... — Джурай хотел добавить ехидное величание, но Алек метнул огненный взор, и шутник, изображающий поклон, так и застыл скрюченным. Осторожно распрямился.

— Покуда не знаю, — рыкнул Алек. — Вообще-то я хотел лишь прогуляться до родного посёлка, уговорить отца и мать на переезд ко мне и, если представится возможность, поговорить с церковниками. Думаю, теперь с церковниками мне придётся общаться в любом случае, а родителей заставлять едва ли не силой. Ведь отец — и есть тот самый потомок древних доров, и его всё то, что кричали здесь о короле, касается ещё в большей степени...

Он замолчал, поняв, что говорит слишком тяжеловесно и многословно. Только сейчас Гарий понял, чего ему стоит не вскочить немедленно на Пегаса, пуститься вскачь к Дорноху, где остались его родители.

Они спорили ещё долго. Собрались вокруг костра в центре двора крепости, и каждый держал речь. Алек вообще поначалу собирался уйти один, и всё-таки пытался отвязаться от непрошеной помощи, хотя без особого энтузиазма. Его друзья уже не пытались пустить в ход многажды повторенные аргументы, лишь снисходительно переглядывались — мол, почудит и перестанет. Норик подсчитывал, сколько охотников и войев можно освободить от работы в это время года без особого урона для посёлка.

Линда погнала детей спать. Гарий и Мона послушно ушли, выбравшись за круг света костра, залезли на один из фургонов, откуда было всё прекрасно слышно.

— Не смотри прямо на них! — шепнула Мона Гарию.

— Сам знаю, — отмахнулся он. Уставился в пламя костра, чтобы не засекли его внимания, и насторожил уши.

На середине ночи — и обсуждения Гарий понял, что доносящиеся голоса сливаются в невнятный бубнёж, а языки огня обратились в яркие ленты на ветвях черёмухи. Он стряхнул сон и попытался вслушаться, но вскоре снова одолевала дрёма. Веки тяжелели, хоть пальцами их придерживай. Мона клевала носом, клонясь с фургона. Гарий поймал её, выслушал сонную перемежаемую зевками тираду о наглых парнях, покорно со всем согласился и наполовину повёл, наполовину понёс девочку к её фургону.

— Сдаётся мне, придётся им как-нибудь обойтись без нашего одобрения... — сказал он ей на ухо. Мона согласно дрыгнула ногой. Гарий водрузил её на койку, стащил сапоги, пожелал спокойной ночи и отправился к себе.

Восходящее солнце подкрасило алым колья стен крепости. Алек подумал, не стоит ли это считать недобрым предзнаменованием. Он ещё раз оглядел свою команду. Джонатам, сильный сердцевед, могущий издалека почуять чужие недобрые мысли. Даниэл, опытный охотник и следопыт. Джурай, хороший мыследей и воин один из лучших в своём поколении. Луиса, сильная целительница.

И Тролль, не блещущий какими-нибудь особенными талантами. Впрочем, с секирой, по словам Норика, он управлялся неплохо. Да и охотник-следопыт отличный.

Изгнанник не пожелал вернуться с остальными в Мечту и напросился в отряд шестым. Алек только плечами пожал — отчего нет? Лишним берич не будет, и может уйти, когда захочет.

Он подошёл попрощаться с мальчишкой-целителем, неуверенно протянул руку. Гарий пожал эту лапищу, заодно убедившись, что последствия ранения окончательно сошли на нет.

— Доброго пути... тёзка.

Тролль кивнул.

— Как у вас?.. счастливо оставаться?..

— Нагнись, — велела Мона, стоявшая рядом.

— Что?

— Нагнись, дылда!

Тролль послушно согнулся, и девочка чмокнула его в щёку, уколовшись о бороду.

— Извини. И спасибо.

— За что? — ошарашено поинтересовался берич.

— Извини за то, что я тебя подстрелила. Спасибо за то, что спас папу.

Тролль почесал заросшую щёку, неловко поклонился ей и Гарию. Отошёл к Норику. Со стороны они гляделись препотешно — высокий черноволосый и чернобородый тролль, и маленький такой же буйнозаросший, но только рыжим волосом, гном.

— Желаю тебе найти, чего бы ты там не искал, — не слишком приветливо пробурчал "гном". Линда подобной сдержанностью не отличалась и тоже поцеловала бедолагу, так, что он даже залился краской. Норик крякнул, ошарашено глядя на это зрелище, подёргал бороду, свирепо глядя на жену и берича. Потом ухмыльнулся и всё-таки пожал ему руку.

— Пора, — произнёс Алек. Отбывающие в последний раз обошли друзей, пожимая руки, обнимая. Луиса остановилась перед Гарием и обняла, мальчишка возмущённо замычал. Мона рядом уставилась в небо, скрывая улыбку.

— Ладно, ладно, — усмехнулась целительница, когда покрасневший мальчишка вырвался от неё. — Бывай, ученик. И учись как следует.

— И присмотри за моим конём, — добавил Алек, возникнув рядом. К облегчению Гария, обниматься не стал, а солидно пожал руку.

— Я присмотрю за ним, — сказала Мона, не уточняя, Пегаса или Гария она имела в виду. Мальчишка посмотрел на неё с подозрением.

— Можно я? — спросил брата. Алек улыбнулся, ободряюще кивнул. Гарий сурово свёл брови, уставился на врата. Легко тронул Узор, обхватил искажениями сетку, наполненную камнями. Ворота дрогнули, ударили по основанию моста, под которым ещё не был выкопан ров. Не слишком чистая работа, укорил себя Гарий и мягко стал поднимать противовес.

Ворота медленно опустились на мост. Пятеро вскинули руки в прощальном жесте и вышли из крепости.

— Можешь уже отпустить ворота, парень, — сказал Норик после паузы. Гарий отпустил, и дерево грохнуло в дерево. — И за работу, ребята. Нам всем перед отъездом нужно много чего сделать...

Народ стал расходиться. Гарий повернулся и обнаружил рядом с собой Мону.

— Пошли, — вздохнула она. — Матери не терпится нагрузить нас работой...

Но прежде чем подойти к Линде и заняться тем, что она для них определила, дети поднялись на привратную башню и помахали рукой вслед уходящим. Алек не оглядываясь вскинул руку.

— Ты смотришь? — поинтересовалась Луиса.

— Конечно, — голос Джонатама звучал монотонно, глаза были полузакрыты, но он уверенно шагал по просеке. Алек чувствовал, как вокруг него расходится круг внимания. Всё, что происходило в радиусе пары сотен шагов, не оставалось незамеченным. Джонатам позволял сознанию скользить по реальности, оставляя только значимые события. Появление чужаков, чей-то недобрый взгляд, — всё это не останется незамеченным. И сопровождающее их мысленное внимание сенс почувствовал мгновенно.

— А, привет, Мона, — пробормотал. На удивлённые взгляды друзей пояснил: — девчонка подглядывала.

Алек тоже так умел. Но для этого ему пришлось бы лечь, расслабиться, забыть о собственном теле и погрузиться в полудрёму. А друг — знай себе шагает, как ни в чём не бывало, и не скажешь, что спит на ходу и видит во сне всё, что происходит вокруг.

Тролль прислушивался к разговору, Алек немного поотстал и объяснил ему смысл короткого диалога, заодно поведав о талантах друга. Берич помялся и спросил:

— А вот... мальчишка... в одиночку поднял ворота. И никто даже не удивился.

— А здесь нет ничего удивительного, — рассеянно отозвался Алек.

Тролль подумал.

— А возможно ли научиться этому кому-то из нашего племени?

— "Этому" — ты имеешь в виду вещи, подобные кругу внимания, или телепатии, или предвидению, или телекинезу и пирокинезу, погодному контролю?

— Угу, — Урэтхи выглядел несчастным, и Алека тут же угрызла совесть за насмешку. Вряд ли простодушный берич понял хотя бы слово — даже среди воличей немного таких, которые озадачивают себя запоминанием имперских терминов.

— Научиться можно чему угодно. Было бы время и желание.

Урэтхи глубоко задумался. Алек ему не мешал. Самый главный вопрос. Задай же его.

Но Тролль замолчал до самого обеда. Когда странники, устроившись посреди просеки вокруг костерка, на котором булькал травяной взвар, уничтожали прихваченные в дорогу сухари и полоски вяленого мяса, Урэтхи лишь буркнул что-то одобрительное насчёт здешних лесов.

Отправились дальше. Алек всё посматривал на Тролля, а Луиса одаряла ироничными взглядами его самого.

— Дай ему время, — шепнула наконец. Молодой вой сделал вид, что не понимает.

— Никуда он не денется. Но пусть считает, что он сам принял это решение, — сказала целительница.

— Привет, привет, — сказала Мона рассеянно.

— Как дела? — поинтересовался Гарий. Мона подскочила от неожиданности, едва не слетев с кушетки.

— Троллик!.. нельзя же так пугать!

— Извини, я думал, ты со мной поздоровалась, — удивился тот.

— И вовсе не с тобой, а с Джонатамом!.. — девочка решила жестоко отомстить попозже. — Провожала взглядом учителя и его команду, совсем недолго. Я не умею смотреть далеко, так, как ты...

Гарий вскинул брови. Мона и сама удивилась своим словам. Она что, его похвалила?..

— Потом кто-то — Джонатам, кажется, развернул круг внимания. Сразу почувствовал меня и отправил улыбку. Я тоже попробовала — и тут же вылетела. А потом ты меня напугал!..

Гарий потупил взор. Может быть, и не стану мстить, смягчилась Мона.

Она показалась матери, выслушала её задания и при первой возможности снова забралась на башню. Уходящих уже не было видно ни так, ни в Живе, Мона устроилась на кушетке, с которой Луиса прозревала окрестности. То ли давешнее присутствие целительницы незримо поспособствовало, то ли у Моны развились таланты, которыми она раньше не блистала — а может быть, хватило обычного упрямства, — и девочка смогла нырнуть в Живу так глубоко, как никогда ещё не забиралась.

— Думаю, мама уже меня ищет, — сказала девочка.

— Она отправила меня, — ответил Гарий. — И именно сюда.

Мона подхватилась, заторопилась. Они спустились с башни, и хлопоты захватили их, завертели и разнесли в разные стороны. Когда всё было закончено, Мона не поверила солнцу, которое утверждало, что вот-вот настанет полдень. По её ощущению времени, прошло денька три, наполненных суетой.

— Пора, — Норик оглядел крепость и махнул рукой, давая сигнал к отправлению. — Эй, парень, как насчёт ворот?..

Защёлкали бичи, замычали быки, и первые повозки двинулись вперёд. Гарий принял вызов, отошёл к воротам и снова оплёл противовес линиями Узора. В этот раз воздействие как будто далось легче. Но и держать придётся дольше, одёрнул он себя, не расслабляйся, ученик!..

Мимо него катились фургоны, потом шли рабы, потом снова фургоны. Держать становилось тяжело. Гарий дождался, когда последняя повозка выкатится за ворота и позволили противовесу медленно вернуться на место.