Новый мир. Правила жизни

— Все бы тебе деньги, — усмехнулся я, — ладно, меч возьму. Ну а все равно память какая, есть, что внукам рассказать!

— Это да. Охмурить графиню — та еще история! — хохотнул охотник, отхлебнув пива.

— Ладно, проглот, все равно ты уже все съел. Пошли работу искать! — поднялся я, охнув от тяжести в животе.

— Да иду уже! Куда спешить, все одно дел нет. По крайней мере, у меня...

Мы пошли по ожившему городу к конторе. То было большое здание неподалеку от постоялого двора. В нем мы с Готом разошлись — он пошел искать работенку, где можно кому-то что-то оторвать или сломать, а я последовал мирному труду. Так что разошлись мы по разным углам.

Моя очередь двигалась вроде споро, а вроде и едва. Я то и дело косился на часы, спрятанные под длинным рукавом. Уже четвертый час сапоги стаптываю в этой проклятой очереди! Что-то сразу вспомнились наши бесплатные поликлиники с их бесконечными очередями, только тут было много молодых и взрослых людей. И вот, спустя пять(!) часов стояния, я вошел в кабинет.

Ну, что сказать — стандартный офис. Куча бумаг, минимум уюта, максимум брезгливости со стороны работников.

— Добрый день, — дежурная фраза и улыбка, — присаживайтесь. Итак, начнем.

Вопрос за вопросом, я отвечал, а моя анкета заполнялась. Все понятно с моими требованиями: не против физических нагрузок, меньше коммуникативной работы, оклад от пятнадцати серебряных в неделю. И вот, в самом конце опроса, местные боги решили сжалиться над бедным иномирянином, предложив вариант:

— Уже есть подходящая работа? — удивленно переспросил я, не веря в такую удачу.

— Да, работа есть. Правда, она не простая. Сейчас идет строительство нового квартала города, на севере. Нужны рабочие. Требуется работать много и быстро, с утра и почти до самого вечера, около двенадцати часов, но зато оклад в неделю семь золотых.

— Ого! — не удержался я, — Почему так много?

— Строительство идет в срочном порядке, до удара холодов. С разнорабочими серьезная проблема, мало кто справляется с нагрузкой, да и нужно много народу, — терпеливо пояснила девушка, что заполняла мне анкету, — если вы достаточно крепкий и выдержите, то спокойно будете получать семь золотых.

— Я согласен. Когда приступать?

— Подпишите вот этот контракт и с завтрашнего дня отправляйтесь на стройку, там вам все объяснят.

— Сейчас, ознакомлюсь только...

Трудовой договор — дело важное. Можно в такую кабалу себя загнать только из-за того, что невнимательно читал условия договора. Хотя тут оказалось все в порядке, разве что отказывались предоставлять помощь магов-лекарей в случае травм, но я на это и не рассчитывал. Вот еще, магам на глаза попадаться.

Когда я, наконец, изучил договор, уточнил несколько спорным моментов и подписал его, с большим удовольствием покинул здание. Оказавшись на свежем воздухе, я с наслаждением втянул ноздрями его, выгоняя из легких застоявшийся воздух конторы. Так, времени у меня еще полно. Чем бы заняться?

— Может, прокатиться верхом? — подумал я, — Осмотреть местные достопримечательности?

Конь очень обрадовался прогулке. Он не мог и суток простоять в стойле, сразу начинал беситься. Свободолюбивый у меня конь, даже странно, что меня так легко признал хозяином. Оседлав его, я взобрался уже отработанным движением в седло и повел Ворона за ворота. Тот порывался сорваться на бег, но я не позволял ему это сделать. Еще затопчет кого, он же крупнее здешних лошадок почти в полтора раза, так что даже не заметит никакой преграды.

По мне скользили удивленные взгляды, я даже знаю почему. Доринер сделал мне огромный подарок, отдав коня за символическую плату. Ездовые и боевые кони, вроде моего Ворона, только значительно хуже, оценивались не меньше, чем в две сотни золотых. Даже слабенькие, затюканные кобылки, и те стоили по три десятка золотом минимум.

— Ворон, а ведь тебя и за десять тысяч продать не стыдно! — смеясь, похлопал я ворона по могучей шее. Конь в ответ смерил меня таким взглядом... — Ладно, не серчай, не отдам я тебя никому.

Так вот, именно поэтому на меня посматривали с удивлением. Мало того, что на мастистом боевом коне, черт знает сколько стоящем, так еще скрываюсь под простеньким плащом. Эдакий контраст создается, да еще на поясе болтается меч внушительных размеров. Естественно я выделялся на фоне торговцев с фургонами, всадников в сверкающей, выставленной напоказ броне, с мелкими конями. Любой проезжающий франт бросал на меня оценивающие взгляды, презрительно оценивая мой вид и удивленно смотря Ворона.

— И у кого этот бродяга коня украл? — прямо читалось в их взглядах.

А вот группы всадников, настоящие воины уважительно поглядывали на меня. Они видели, что в простых ножнах серьезное оружие, что конь подо мной даст фору самому лучшему скакуну, что плащ на мне хоть и простой, но скрывает получше магических игрушек. Да и то, что я за долгое время тренировок держал себя иначе, уже как настоящий воин — тоже было заметно.

Неожиданно все резко поменялось. Я уже почти доехал до площади, как неожиданно все всадники и прохожие разошлись в стороны перед процессией. Впереди, на красивой белой кобылке с черной гривой ехала молодая девушка, за ее спиной двигался ровным строем десяток вооруженных всадников, двое, что впереди, держали вертикально длинные древки с треугольными длинными синими флагами.

Все бы ничего, да замер я, как столб. Ибо лицо девушки было невозможно перепутать ни с каким иным — графиня, что ночью составила мне компанию, действительно оказалась ею. Она взглянула на замершего посередь дороги меня. Стражники за ней нахмурились, один даже выдвинулся вперед, угрожающе опустив копье, но девушка жестом его остановила.

Она посмотрела на меня внимательней, окинула взглядом одежду — уже другую, чистую, но, безошибочно опознала плащ. Не быть мне шпионом, опознали в момент! Пришпорив кобылку, девушка понеслась ко мне навстречу, лицо ее выглядело решительно. Я, если честно, не горел желанием в данный момент встречаться с ней, слишком это компрометирующее действо. Ночью, когда никого нет, а лицо мое скрыто тенью, я вполне могу и почесать языком. А сейчас ни в коем случае!

— Ворон, спасай, дружище! — попросил я коня.

Тот, едва я сжал колени, встал на дыбы и понесся по дороге. Люди разбегались в стороны, кони с ржанием отступали в сторону, опасаясь Ворона. Всадники нелицеприятно высказывались вслед, но я уже не слышал. Оглянулся — графиня не отстает. Разогнался бы вовсю, да точно зашибу кого-нибудь. Так, нужно скрыться.

Начал петлять по улочкам, уходя как от графини, так и от ее сопровождения, которое тоже решило поучаствовать в интересной игре "Поймай Глеба". В итоге я смог запетлять так, что пронесся в метре от преследователей, причем, за их спинами. Они не успели среагировать, как я уже был на другой улице. Пара минут бега — и спешно завожу расстроенного окончанием погони Ворона в стойла в конюшне у постоялого двора.

— Ничего, друг, успеем мы с тобой еще погоняться с ветром! — пообещал я, а сам быстренько скрылся в дверях таверны. Хватит с меня пока гонок!

Оказавшись в комнате, я вздохнул — неужели опять умудрился вляпаться по самые уши? Вроде же все хорошо было! Даже разбойники последние две недели пути к городу не беспокоили! А тут раз — и умудрился познакомиться с графиней, да еще та уж больно настойчивой оказалась — не думал, что за мной погонится. Надеюсь, больше не придется по городу носиться, а то запомнят все, кому не лень! Буду работать, а мне в лицо "О, да это тебя графиня ловила!".

— Ну и чем мне заняться?

На улицу и носа казать не следует. Неужели целый день придется взаперти провести? М-да, не очень приятно. Привык за два месяца к свободе, когда даже города не запирают в рамках, когда можно в любой момент выехать на бескрайние просторы на полном скаку. Красота!

Ну что же, будет больше времени на изучение книги. Думаю, мне стоит изучить ее очень внимательно — я теперь понимал, что это не справочник, а дневник человека, ну пусть не человека, ищущего разгадку тайны людей. И, кажется мне, если путешествие к занам недалеко от начала книги, то история мага окажется очень долгой и наверняка интересной. Возможно, я найду для себя важную информацию.

Над книгой просидел до самых сумерек. Жадно пожирал глазами страницу за страницей, до мельчайших подробностей изучал все картинки, что встречались в ней. Настолько погрузился в чтение, что ни разу не поднялся со стула за все время. А когда уже поздним вечером, с трудом оторвавшись от книги, попытался встать, то спину жутко заломило, в горле кто-то успел развести пустыню, а в голове бились набатные колокола. Короче, в себя пришлось приходить долго.

— Ну и чем мне заняться? — задумался я после плотного ужина.

Ночь уже опускалась на город, но до того позднего времени, в которое я вчера пришел в парк, было ещё далековато. Но, за неимением другого занятия, решил все-таки пойти прогуляться. Оделся в походную одежду. Было интересно, заметит меня графиня на этот раз или снова испугается? Если она вообще придет.

Почему-то решил вооружиться. Брал не только кинжал, но и пару метательных ножей. Если вчера у меня был крайний эмоциональный перегруз, то сейчас я был намного спокойнее, рассудительнее, паранойя взыграла. И даже в таком безопасном месте, как Дэвирис, не рискнул выйти безоружным, хоть и отказался от мысли взять меч.

И вот я, собравшись, покинул таверну через окно. Как бы ни хотелось, но нужно быть незаметным для всех, чтобы даже сторож не знал о моем уходе. Мало ли. Ему я и так показался вчера, хоть и не рассчитывал на очень уж необычное продолжение ночи. Хотя, если честно, я нисколько не жалею, что вчера пошел в парк. Давно я так не расслаблялся и не отдыхал, все дела да битвы.

И вот он — парк. Пришел к нему с той же стороны, с которой вчера ушел. Проще говоря, оказался около забора, за которым виднелись притоптанные местами цветы. Случайно наткнулся, конечно, но дорога именно к этому месту от таверны была наиболее удобной — минимум основных улиц, много извилистых переулков. Короче, дошел я без проблем.

Перемахнув через забор, пошел так же тихо мимо деревьев. Пройдя через клумбы, я, поколебавшись, сорвал букет. Рвал выборочно, по одному из разных мест, чтобы заметно не было. Букет получился красивым, даже удивительно. Я-то к подобной красоте никаким боком не отношусь.

— Ну что же, графиня, надеюсь, вы любите цветы.

Кстати, у меня лишь сейчас в голове пронеслась мысль. Я не смог увидеть вчера у девушки ни единого признака оборотня. Она была словно человек, возможно, именно поэтому я был так открыт и расположен к ней? Потому что подсознательно тянулся к ней, видя в ней привычный образ человека? М-да.

Усевшись на скамейку, кажется, ту же, что и вчера, скрыл под плащом букет и стал ждать. Я, казалось, даже вошел в транс. Не двигался, почти не дышал, но и не спал — я слушал. Каждый шорох или крик ночной птицы был для меня, как гром. Поэтому я еще издалека расслышал шаги.

Тихие, словно мышь кралась, размеренные шажки приближались ко мне. Скосив взгляд, я не увидел там, где должно, ни тени, ни человека, что эту тень должен отбрасывать. Но шаги то есть! Прищурившись, я заметил легкое дрожание воздуха.

Шаги приблизились вплотную, а когда между мной и графиней был один шаг, я резко вскочил, протянув вперед букет. Раздался тонкий вскрик, потом на меня обрушилась с кулаками девушка, возникшая из воздуха. Она была крайне возмущена тем, что я опять ее напугал, но, все-таки разглядев букет, протянутый ей, успокоилась и расплылась в благодарной улыбке. Приняв цветы, она сказала:

— Спасибо, очень красивые.

— К сожалению, такому бедняку, как я, не позволить себе и половины подобного букета, — развел я руками, — пришлось искать другие пути решения.

— Ага, бедняк! — она ткнула мне в грудь своим изящным пальчиком в перчатке, — На таких конях только бедняки и ездят! Да у меня вся стража от зависти потом исходила!

— Ну, конь не деньги, — пожал плечами я, — для меня мой конь — друг. А мериться друзьями — постыдно.

— Странно ты говоришь, — задумчиво сказала девушка. Мы медленно брели по дороге, звездное небо освещало нам путь, — я все никак не пойму, кто ты. Вчера ночью я была уверена, что ты обычный бродяга. Днем убедилась, что ты высокородный, просто почему-то ходишь в тряпье, а сейчас я в замешательстве.

— Даже не пытайся разгадать мою натуру, — грустно улыбнувшись, сказал я, посмотрев на небо, — боюсь, понять все, что творится в моей душе не под силу никому.

— Странный ты, — вздохнула девушка, — загадочный, говоришь странно, тоска в голосе проскальзывает.

— Не волнуйся, тоска эта то есть, то нет, — отмахнулся я, — какой смысл из-за нее беспокоиться?

— И неужели никак от нее нельзя избавиться? — участливо спросила девушка, — Может, нужны деньги, помощь? Я могу помочь.

— Ни деньги, ни что-либо еще не поможет, — вздохнул я, — понимаешь, со мной случилось то, что навсегда поселило во мне эту тоску. Она не сильна, но неутолима. И даже если получить то, из-за чего я тоскую, то все равно возникнет другая тоска. Так что лучше я буду жить, как живу!

— Ну не знаю, — задумчиво пробормотала девушка, — не расскажешь, по чему или... по кому твоя тоска?

— Сие великая тайна есть! — сказал я пафосно, сделав серьезное лицо. Но потом улыбнулся, подмигнул опешившей девушке и сказал, — А ты любишь песни?

— Песни? — удивленно спросила девушка. Резкий переход темы ее выбил из колеи. Но потом она ответила, — Люблю. А ты что, умеешь петь?

— Да так, немножко, — изобразив скромность, ответил я.

— А спой что-нибудь! — попросила девушка. Она оказалась разумной, решила больше не бередить мне старые раны.

— Что изволите, графиня? Спеть вам о подвигах ратных, о героях отважных, или о любви прекрасной?

— О любви! — уверенно ответила девушка, а на щеки наполз легкий румянец, словно сама засмущалась от своих слов. А может, показалось впотьмах.

— Ну, извольте оценить мой скромный певческий талант, — сказал я, прокашлялся и запел.

Пел, прикрыв глаза, погружаясь целиком и полностью в песню. Не столько важны слова, не столько важен язык, сколько важны эмоции, которые вкладываешь в каждое слово. А эмоций у меня было предостаточно.

Будь моя воля, пел бы бесконечно долго, но вот последние слова сорвались с губ, подведя конец красивой песне. Я открыл глаза, возвращаясь в необычно затихший реальный мир. Вокруг едва шуршали листья, потревоженные легким ветерком, где-то далеко кричали птицы, но, в общем, было очень тихо. Встретился с восторженным взглядом графини, изумрудные глаза девушки блестели.

— Это чудесная песня! Ты поешь великолепно!

— Кхм, спасибо, — поблагодарил я. Не привык я еще к тому, что тут песни имеют более сильный эффект, чем на Земле, вон как девчонку поразил.

— Серьезно, ты лучший певец из всех, кого я встречала! Тебе можно петь даже во дворцах, тебя все будут желать услышать! — заявила она.

— Извини, Роза, но мне свобода по душе, — ответил я, открещиваясь от сомнительной перспективы.