Ассири. Новая жизнь

— Вот это... видок, — даже рот приоткрыла, рассматривая себя в зеркале.

На голове как минимум гнездо, на шее и ключице ряды засосов, губы словно ботоксом накачали, да еще видимо красный татуаж на все губы сделали. Под одеялом даже смотреть боялась, беспокоясь за свое психическое расстройство. Но надо. Оу...Вот сволочь. Зачем так то? Блин, да на мне живого места не осталось. И это при моей нынешней регенерации. А если б не она, то я вообще, наверное, сплошным синяком ходила. Вот, поганец! Мерзавец! Сволочь! Нецензурных слов на него не хватает. Ну, я тебе это припомню! Все испортил. Сам. Не мог подождать, просто воспользовался мной. Снова. Снова меня использовали. Ррр! Зрачки непроизвольно вытянулись в ниточку. Ноготки начали заостряться. В росте начала увеличиваться. Подонок! Ненавижу вашу империю! Чертовы ящеры. Ненавижу. Из горла начал раздаваться рык. А потом я просто спустила свой гнев с тормозов. Какая первобытная сила заставила это сделать, не скажу. Просто в голове крутились все мысли кучей, ненависть застилала глаза. Боль от осознания того, что меня снова использовали, заставляла вытворять то, что я делала. Остановилась только тогда, когда разбила то самое огромное окно в пол. Оно осыпалось сверкающими брызгами солнечных лучиков к моим ногам, но ни одно из них не смогло меня поранить. Свежий воздух плотным потоком ворвался в комнату и остудил мое сознание. Голое тело покрылось мурашками. Оказалось, что я была мокрой. Почему? Медленно я отвернулась от окна и посмотрела на плоды своих 'трудов'. Это было... эпично. 'Шедеврально' даже. Вся комната выглядела так, будто в нее попал взрывной снаряд. Все разбито, кровать чуть ли не на куски порублена, на полу вода, что плещется из душевой комнаты, заливая остальные комнаты. На полу у стены лежал весь в крови с разбитой головой Кенион, у дверей двое его хассов, а за ней в коридоре еще трое. Это я? Хмм... Надо почаще давать выплескиваться гневу, однако.

Не прошло и одной минуты, как в комнату влетела еще четверка его верных псов, которые окружили меня, направив оружие. За ними еще двое побежали к своему хозяину осматривать на предмет повреждений. На меня смотрели с крайней степенью настороженности и реагировали очень нервно на любое движение. Последний, кто появился в комнате, был Олег.

-Олег.

На меня тут же навели оружие.

-Эй-ей! Аккуратнее! Уберите свои 'пукалки'. А то еще раните кого-нибудь.

Они на это еще более нервно отреагировали, готовя их к использованию.

Со стороны Кениона раздался невнятный стон.

-Олег, да скажи ты им. Пусть уберут оружие, а то я уже нервничаю.

Олег подошел к ним, шепнул пару слов своим и нехотя те убрали оружие, но не отступили далеко.

-Это ты все сделала? — полностью черные, не отражающие никаких эмоций глаза, смотрели на меня.

-Ага, видимо я. Если честно, то не знаю,— вздохнула, понурив голову.

Он ничего не ответил на это. Подошел к кровати и сдернул оттуда простынь, в которую и обернул меня. В это время Кенион худо-бедно начал приходить в себя. Тут же нарисовались медики и мальхи. Первые принялись приводить в сознание Кениона, а вторые уже потихоньку начали убирать все. Благо, медики были уже в курсе меня, так как лица были мне все знакомы. Значит, не возникнут вопросы по поводу моего запаха и прочее.

-Пойдем, я отведу тебя к себе.

-Пойдем, — снова вздохнула и направилась в сторону проломленной двери, у которой все еще в бессознательном состоянии лежали хассы, а возле них возились местные врачи.

Олег вел меня коридорами к моей комнате. Он молчал, и я тоже молчала. Я до сих пор была в шоке от себя. Неужели это я их так раскидала и учинила весь тот погром, что был в комнате?!Хмм, да я крута! На лице расплылась самодовольная улыбка. Так то ему! Будет знать, как совершать необдуманно поступки. Получи фашист гранату! Настроение стремительно поднималось до неимоверных высот. Надеюсь, Кенион как минимум получил пару переломов. Сволочь. Блин, а как приятно то. Я крута. Я крута! Крута. Крута. Крута!!! Да ты супер, малышка. И вот я уже иду, пританцовывая, и улыбаюсь во все тридцать два зуба, а Олег смотрит на мой довольный вид выпученными глазами.

-Вероника, с тобой все в порядке?

-Со мной-то? И-де-аль-но!!!Ты понимаешь, это же я! Я! Его! Так. Уфф... Супер!

Я даже глаза от удовольствия прикрыла и покружилась вокруг оси, задорно смеясь. Наверное, своим поведением я повергла Олега в шок. Хотя, они ж безэмоцианальные существа. Ну и ладно, буду сама наслаждаться весельем. В таком настроении дошли до моей комнаты, и я тут же направилась в душ, а то неприятные ощущения внизу живота так никуда и не делись. Проведя в ней часа два, вышла оттуда счастливая и довольная. И тут же наткнулась взглядом на непрошенного гостя, который с жадностью оглядывал голые лодыжки и плечи.

-Ты ошибся комнатой, — это была констатация.

-Наверное, я бы направился в свою комнату, но, увы, у меня там незапланированный ремонт, моя змейка с ядовитым, но таким желанным язычком.

-У тебя наверняка хватает пустых комнат в этом огромном доме.

-Хватает, но мне нравится эта комната.

-Забирай,— фыркнула в ответ.— А мне выдели другую.

-Мне нравится эта комната только лишь потому, что тут есть необходимый компонент к интерьеру в виде очаровательной змейки с прекрасными глазами, нежными губами и такими притягательными изгибами.

Медленно он наступал на меня, тесня к стенке. Обманный маневр в сторону не удался, так как он преградил мне дорогу и пришлось снова отступать назад, пока я не почувствовала пятой точкой холодную поверхность стены.

-Наверное, ты мало шишек получил сегодня?— я начинала злиться. В конце концов, что он себе позволяет?— Хочешь добавить?

-В этот раз я буду готов к этому, но...мне бы очень хотелось знать, каким образом ты вдруг смогла стать такой...ммм...в моих покоях.

-А ты как думаешь?— я смело смотрела ему в глаза, потихоньку свирепея. Он напомнил мне снова о том, что обманом принудил провести эту ночь с ним.

-Не знаю, змейка. Ты мне скажи.

-О, я скажу...Нет, я лучше тебе покажу!— гнев снова обуял меня, что не прошло и мгновенья, как я с силой ударила его в грудь, отбросив от себя. Но, увы, он уже в полете перегруппировался и встретился с противоположной стеной уже в боевой форме. Огромная белая рептилия стояла, смотря на меня зелеными глазищами. Мощные крылья, упирающиеся в потолок, внушительные когти и клыки, из огромного провала рта то и дело мелькал раздвоенный язык, а мощный хвост бил в разрушенную стену, оставляя новые вмятины. Мне бы испугаться, но я так устала бояться, и была дико зла, что никак не отреагировала на его перевоплощение. Только лишь ждала, что он предпримет дальше. А он заревел. В его голосе было принуждение и подчинение, как высшему существу их общества. Мои плечи с силой начало словно клонить к земле, ноги стали подгибаться, а шея открываться слегка в бок и склоняться в поклоне.

Но потом я вдруг подумала, да какого черта?! Почему это я должна ему подчиняться? Я свободный человек! Ну, почти. Но я родилась такой. Я жила так добрую половину лет своей короткой человеческой жизни. И сейчас я не намерена подчиняться. Перетопчется! И, сделав над собой усилия, я тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение. А потом заревела в отместку, матеря его в голове на все лады. Никогда! Никогда я тебе не подчинюсь, насильник чертов. Все вдруг захотели лакомый кусочек. Выкуси, дружок! Подчиниться? Тебе? Это ты мне подчинишься, сволочь. Я из тебя отбивную сейчас сделаю. Русские женщины страшны в гневе. И кляня его на все лады, даже не особо всматривалась, чем он занят. Я слишком была занята подбором новых эпитетов в его адрес в своей голове. Когда же я обратила свой взор на него, то сразу смолкла. Он, подавленный, чуть ли не пластом лежал у той самой плачевной стены, с полностью раскрытой шеей и низко опущенный головой. Одним коленом он стоял на полу, а вторым все старался удержаться хоть немного на ногах. Я сдулась как шарик. Оказывается, я, сама того не замечая, перешла в ту свою вторую форму. И сейчас передо мной чуть ли не на коленях стоит мой обидчик. Огромная рептилия и я, такая снова маленькая и хрупкая. Полотенце в процессе, конечно же, оказалось у моих ног, и я, заметив это, быстро накинула его снова. Понадобилось несколько мгновений, чтобы Кенион принял свой человеческий вид и тяжело, пошатываясь и хватаясь за стену, начал подниматься с колен.

-Я..., — я хотела что-то сказать, оправдаться может, но потом подумала, что это он виноват и не стала развивать эту мысль.— Выйди. Я не желаю тебя видеть. И...мне теперь нужна другая комната. И, наконец, может она уже будет не столь закрыта. В конце концов, куда мне бежать отсюда? Дальше планеты все равно не уйду.

Он, не глядя на меня, тихонько вышел, все еще придерживаясь стены.

Кенион.

Передвигаясь еле-еле, держась по стене, я никак не мог привести свои скачущие мысли в порядок. В голове царил хаос. Принуждение подчинением мощным откатом ударило по инстинктам и...самолюбию. Я все еще чувствовал его в груди. Что говорить об окружающих меня. Хассы лежали сразу за дверью без каких-либо движений, ведь призыв был не тонконаправленным, а разрозненным. И она даже не испытывала какого либо дискомфорта, не шелохнулась. Да я после такой волны, неделю бы, наверное, провалялся в медкапсуле, а она стоит спокойно и даже смеет мне сообщать о том, что не хочет меня видеть и требует новой комнаты с окнами. Почему я не смог подчинить тебя себе, более того, подчинился сам? Да я готов был на коленях ползти, выставляя открытую шею для последнего удара. Это...это невозможно! Только лорды первой системы способны на подавление воли, на подчинение. Неужели правящий дом дал добро на эксперименты со своим материалом, и почему Дантарру в таком случае? Ведь у него не лучшие ученые... Лучшие находятся во второй системе Ариуссов. Там лучшие умы: ученые, химики, биологи и дрейфы (прим., программировщики).Вопросы, вопросы,сплошные вопросы и ни одного ответа. Кто она? Какие еще тайны скрывает? Что черный лорд империи скрывает? Дантарр...Я разгадаю твои мотивы, какими бы они ни были. Но это все не так важно уже. Гораздо важнее мне теперь заполучить ее в безраздельное пользование и владение. Я добьюсь ее. Особенно после проведенной сегодня ночи. Ее вкус, запах сводил с ума, доводя до исступления и дикого вожделения. Я все никак не мог насытиться ее прекрасным телом и вкусом. Даже когда она от усталости уже уснула в моих объятиях, все никак не мог долго успокоиться, продолжая поглаживать ее и целовать. Моя, наконец-то моя! И такой она останется для меня во что бы то ни стало.

Наконец-то я проснулась оттого, что в мое лицо светит такое яркое солнце, что заставляет слеплять веки. Мне показалось, что в меня словно вдохнули жизнь. За большим экраном, что заменял окно, был красивый солнечный день. Меня переполняла радость и предвкушение чего-то необыкновенного. Тонкие птичьи голоса щебетали, заставляли трепетать мое сердечко и улыбаться. Я раскинула руки поверх огромной кровати, что теперь принадлежала мне. Не настолько гигантская конечно, как та, которую я в пылу гнева на щепки 'порубила' в покоях Кениона, но все же. Она была настолько привычной мне, деревянная, с обычным матрасом, что показалось, будто я снова была дома. Дом... Такое далекое, родное и греющее душу название места, в котором всегда любят и ждут. А где я? Что я тут делаю? Настроение поползло вниз, но решила, что не позволю, кому бы то или чему бы то ни было разрушить его окончательно, поэтому выкинув из головы все самое плохое, скинула одеяло и направилась в уборную.

У пруда было снова необычайно тихо и умиротворенно. Лепота!!! В душе бурлила энергия, которую некуда было направить.

-Олег?

-Тара Ника?

-О, ну я же просила, когда мы наедине обращайся ко мне просто по имени. Мне так привычнее. Да и не узнает никто.

Я не смотрела на Олега. Он стоял за спиной, а я наблюдала за насекомым, который сел на цветок, так похожий на кувшинку.

-Хмм...Ника...Мне нравится. Теперь буду так тебя называть.

Я резко обернулась, чтобы тут же упереться лицом к его...Э, короче, что пониже пупка. Тут же испуганно отшатнулась и едва не свалилась в воду, в самый последний момент удержавшись за мостик и посадив занозу, так как он был привычный деревянный. Рассерженной кошкой зашипела тут же пытаясь вытащить чужеродный предмет, но не успела даже толком приглядеться, как услышала взволнованный голос Кениона:

-Ты поранилась? Где? Покажи! Ну же, Никусь, где больно? Сейчас вызову Альта. Подожди, только не двигайся.

И обнимает, и смотрит с паникой в глазах...И столько участия, волнения, что я настолько удивилась, что забыла обо всем и, глупо приоткрыв рот, смотрела расширенными глазами на все это. Что сейчас было? Это Кенион? Точно он? Не подменили? А где та язва и сволочь, что меня постоянно провоцирует? Где старый Кенион? Быстро верните на место! Я не знаю этого Кениона, но он определенно...эм, другой. А с другим таким я не умею общаться.

-Никусь, ну что ты молчишь? Альт, где ты бродишь, морхова личинка?!

-Прошу меня простить, лорд Кенион. Я спешил, как мог. Что случилось?

-Вероника...Я не знаю. Она поранилась. Я, кажется, ее немного напугал, и теперь она уже пару минут не реагирует на меня. Я ее зову, спрашиваю, а она молчит. Что с ней?

-Сейчас я все узнаю. Где она поранилась? Я не вижу ран.

-Руки, я не знаю...Вероника, ну не молчи, змейка! Альт!

Тут я, наконец, отошла от шока. Моргнула, еще раз, закрыла глаза, пытаясь уложить все в голове, а потом, тряхнув ею для достоверности, снова открыла глаза, чтобы убедиться, что не сплю. Все те же действующие лица. Не сплю, а жаль.

Мне показалось, что Кенион чуть ли не отшвырнул от меня нового ученого-медика, что был приставлен ко мне вместо Ситара.

-Вероника?!

Он всматривался в мои глаза, пытаясь там что-то узреть. Видимо то, что он там увидел заставило его шумно выдохнуть и прижать меня к себе настолько крепко, что я услышала, как у меня вправляются позвонки.

-Отпусти...задушишь...,— еле прохрипела.

-Прости, прости меня, я не хотел. Испугался просто. Испу...

А потом он вдруг отстранился немного и посмотрел в мои глаза с такой болью и тоской, и еще несколько чувств, что я не успела разглядеть в его глазах, а потом он поцеловал меня так крепко и так нежно, что я даже не смогла сопротивляться. Не хватило силы воли отстраниться от такого трепетного отношения. А потом он сам отпустил, с болезненным стоном, притянув голову к плечу и снова сжимая в объятиях, зашептал мне в макушку:

-Никогда ничего не боялся, даже уходя в самые опасные рейды. Встречал свою возможную смерть, глядя прямо в глаза. Мне нечего было терять, и некого. А теперь, одна самая малая возможность того, что я могу потерять тебя, приводит меня в отчаяние. Я не могу тебя потерять, не могу. Не покидай меня никогда. Я прошу тебя. Я ведь прошу о такой малости. Хочешь, весь мир к ногам твоим склоню? Пойду против всех, если надо будет даже против Кхамаи. Только будь со мной! Я заслужу твое прощение. Что ты хочешь?