Капитан Т.Т. Трезоров 2

Одна из этих девиц подняла голову и посмотрела в глаза нашего Генерала, рука которого уже тянулась ..., ну, я полагаю, что вы знаете, к чему в этот момент самопроизвольно тянется рука любого мужчины?!

Это была самая настоящая театральная постановка, в которой участвовали только двое. Белокожий местный генерал, как стоял на краю крыльца, так и остался в стороне от зрительского интереса.

Пантомима двоих привлекла всеобщее внимание и зрительская публика затаила дыхание в ожидании продолжения сцены.

Как неудивительно, первым пришел в себя наш Генерал, он плотно прикрыл рот, не издавая ни звука, долго стоял и бесстрашно смотрел в глаза этой чернокожей девицы. При первом взгляде девицы выглядели однотипными и одноразмерными, но Генерал почему-то не отрывал своего взгляда только от одной из них, стан и бедра которой были несколько более крутыми, да и ростом она была подстать нашему командиру, которому, как я уже неоднократно говорил, было под два метра. Вот невинная чернокожая овечка с более крутыми станом и бедрами, чем у своей подруги, стояла и бесстрашно смотрела в генеральские глаза. Сцена затянулась на весьма продолжительное время, у меня даже похолодело в груди и затряслись колени, а я ожидал трагический финал, опасаясь за будущее Генерала.

— Как тебя зовут, о девушка, услада моих глаз? — спросил Генерал шекспировским голосом.

— Наоми. — Прошептала чернокожая красавица и целомудренно оторвала взгляд своих прекрасных глаз от генеральского лица.

— Стань моей женой, Наоми. — Сухо предложил наш Генерал и тяжело опустился на колено перед чернокожей красавицей. Потом, по всей очевидности он хотел поцеловать руку девицы, но, как всегда промахнулся, не было достаточного опыта поведения в аналогичных ситуациях, и громко чмокнул Наоми в ее темный и удивительно плоский живот.

Дальнейшее развитие действия у меня и Белояра не было сил наблюдать. Правда, я все же почувствовал, как тяжелое бремя вины, все-таки это я познакомил этих двоих и случайно предоставил возможность этой чернокожей девице посмотреть в лицо своему командиру, а судьба уже дальше забрала в свои руки и по своему распорядилась, каким образом объединить в целое эту парочку, свалилось с моих плеч. Теперь у меня имелись свидетели того, что Генерал самолично принял решение о женитьбе и на публике предложил Наоми выйти за него замуж, та что в этом случае я уже был не причем.

А Белояр подошел к этому вопросу гораздо проще и рациональнее, он решил, что Генерал сошел с ума, поэтому и решил жениться. Он стоял рядом со мной и ржал, как застоявшаяся лошадь, утирая катящиеся по щекам слезы. А я всем сердцем завидовал своему напарнику и думал, насколько проще живется на земле людям, которые мало знают и интересуются только тем, что увлекает их, а по остальным вопросам нашей многогранной жизни им просто по фигу.

???

Начальником нашей группы в Африке, разумеется, был Генерал, который был уже далеко не в юном возрасте и которого мы давным-давно называли маразматиком. Я не имел в виду, что наш командир страдал старческим маразмом. Абсолютно не это, наш Генерал все помнил и ничего не забывал, особенно, когда рассматривал наши с Белояром прогрешения. Но мы его считали маразматиком только потому, что он, будучи в чине генерала с двумя звездами на погонах, все еще продолжал возиться с нами, как с детьми, хотя мы давно уже превратились в сорвиголовы. Он продолжал учить и натаскивать нас даже в этом возрасте, он отдавал нам свой опыт классного пилота и свой жизненный опыт, так как он хотел, чтобы мы стали лучшими летчиками-истребителями, лучшими из лучших во всем нашем мире. Достигнув военных высот в своей карьере, он давно уже мог найти комфортное место для себя и сидел бы уже себе в каком-либо столичном штабе и стриг купоны из-за своего положения. Но он, как мальчишка, вместе с нами ввязывался в странные различные дела, решал неудобные проблемы. Вот и сегодня он вместе с нами находился в африканском захолустье и принимал усилия, чтобы мы случайно не погибли в каком-нибудь воздушном бою, хотя давно мог уже жить себе поживать в комфортных условиях столицы.

Но он вместе с нами всей душой радовался удачам и также всем сердцем переживал неудачи. Но в глубинах своих душ, мы прекрасно понимали, что он не может без нас, а мы не можем и дня прожить без него.

Однажды, когда мы с Белояром еще спали, к нам зашел Генерал. Следует сказать, что к этому моменту и после женитьбы командира с Наоми мы с полковником Зирроу проживали в апартаментах нашего друга Белояра, так как нам пришлось срочно покинуть апартаменты, которые Наоми тут же посчитала принадлежащими своему супругу Генералу. Наш командир не противился этому решению своей супруги, а я тоже не мог возражать в отношении подобного насилия со стороны его супруги, так как до настоящего момента так и не разыскал его личных апартаментов в казарме. Очень походило на то, что их просто не существовало. Командир с момента нашего появления в этой казарме и до момента женитьбы все свободное время проводил с белокожим местным генералом, а рабочие часы на командном пункте авиабазы, иными словами, с момента нашего прибытия в эту африканскую страну он перебивался из угла в угол. Это печальное открытие заставило нас покраснеть до ушей, мы недостаточно уделяли внимания своему боевому командиру и не заботились о нем в достаточной мере.

Наоми мгновенно разобралась во всех этих обстоятельствах и восстановила требуемую уставом справедливость. Когда мы с полковником Зирроу переезжали к Белояру, то Генерал, не мудрствуя лукаво, предложил нам захватить с собой и крупнокалиберный пулемет, установленный в одной из комнат. Но Наоми ласково возразила супругу и сказала, что эта игрушка ей очень понравилась и что он когда-нибудь пригодится.

Со времени женитьбы нашего Генерала, противник практически прекратил нас беспокоить и мы с Белояром большей частью вылетали на какую-нибудь разведку или просто так, чтобы развеяться в этой африканской глубинке.

Стало даже несколько скучновато, гулять нельзя, опаловые глаза была строгой супругой и каждые полчаса перезванивала, интересуясь, как мы с Белояром проводим время и чем занимаемся в этот момент. Я то уже привык к таким строгостям, находиться под столь строгим приглядом, а каково было неженатому Белояру, который очень страшился этих звонков опаловых глаз.

Когда меня особенно мучила совесть в отношение к моей виновности из-за женитьбы Генерала, я не выдержал, позвонил и все рассказал опаловым глазам о Наоми. Прослушав мои высказывания по этому поводу, она от радости за Генерала и Наоми даже захлопала в ладоши и тут перезвонила чернокожей девушке, чтобы потрепаться с ней о том, о сем.

Проговорили они о своих женских делах часа два-три!

А я был супер удивлен всеми этими обстоятельствами, ну, скажите мне, откуда у Наоми появился мобильный телефон и откуда опаловые глаза узнала номер этого телефона?!

Подобные совпадения наводят на грустные размышления и в этом всегда скрывается та тайна, о которой заранее следует подумать.

Поэтому и сейчас мы с Белояром размышляли по этому вопросу, посапывая носами в своих постелях, когда Генерал пришел к нам.

А в столь позднее время мы спали потому, что на это день не планировались боевых вылетов и спешить нам было некуда. А также потому что в спальнях работал кондиционер, поддерживающий приятную прохладу, отчего подниматься на ноги, чтобы оказаться в этом тропическом зное, совершенно не хотелось. А сладко посапывали носами потому, что, протрепавшись всю ночь напролет, нам обоим очень хотелось спать. Во время ночного трепа мы оба поняли, что любой брак — это не равноправный союз мужчины и женщины, а полный проигрыш мужской стороны, которая внезапно для самой себя оказывается под каблуком женского начала без права голоса и переписки.

Генерал без стука ввалился в наши спальни, волоча за собой хвост африканской жары. Он энергично пронесся по обеим спальням, заглянув в каждый угол и, пробормотав что-то вроде, ну и холодрыга у вас, стал приглядываться к нам. Он тут же выключил кондиционер и распахнул все окна, впуская тропический зной в помещения. Нам с Белояром сразу же расхотелось спать, а тела тут же покрылись привычной испариной из-за этой африканской жары. Человека, нарушавшего наш покой, следовало гнать метлой, но Генерал был нашим командиром, поэтому мы не стали бросаться в него сапогами, которых а нас не было. А бросать в человека мягкие кроссовки было нецелесообразно, так как материал, из которого они были изготовлены, по своей фактуре напоминал мягкую обувь, поэтому в случае прямого попадания не мог нанести этому двухметровому мужику особого ущерба.

К тому же Генерал пришел с хорошими новостями, в столице нашего анклава в самое ближайшее время собиралась конференция и наше командование решило, что мы должны принять в ней участие. Нас с Белояром так обрадовала эта информация, что мы забыли спросить командира, а какие вопросы будет рассматривать эта конференция, так как нам надоело бесцельно проводить время в этом африканском захолустье и очень хотелось вырваться, хотя бы, на короткое время даже в эту провинциальную столицу. Поэтому генеральская идея, смотаться на пару дней столицу, пришлась нам с Белояром по душе. Мы тут же стали собираться в дорогу и, на глазах удивленного Генерала, бросали свои вещи, в основном различные комбинезоны, но почему-то все они были черного цвета, в армейские баулы. Но командир тут же охладил наше рвение, заявив, что конференция открывается через два дня, а полетим в столицу только завтра вечером.

???

Я разговаривал по мобильнику с опаловыми глазами и делился с нею планами, в связи с открывающейся конференцией и посещением местной столицы. И чтобы у женушки не возникало особых подозрений, как собираюсь проводить там время, подробно рассказывал ей, какие музеи, картинные галереи и столичные достопримечательности мы с Белояром собираемся посетить во время нашего пребывания в столице.

Опаловые глаза всегда серьезно относилась к моим планам, особенно по время проведению свободного досуга и, когда требовалось, твердой женской рукой вносила свои коррективы в наши планы. Но самое худшее заключалось в том, что она после процедуры согласования и утверждения моих и Белояра личных планов, контролировала их исполнение. Ведь она была полковником разведывательной службы и шпионов у нее хватало по всему миру, поэтому жена всегда точно знала, где я нахожусь и с кем провожу свободное время. Поэтому, когда у меня появлялся свободный час, я тут же садился за терминал всемирной сети и тщательно изучал перечень культурных и светских событий, чтобы знать, на что этот час потратить. Вот и сегодня, до разговора с опаловыми глазами, я минимум час просидел во всемирной сети, изучая различные путеводители по столице нашего африканского захолустья и тщательно конспектируя музеи, галереи и достопримечательности.

Поэтому в разговоре с опаловыми глазами проявил удивительную для себя прекрасную осведомленность в этом вопросе. На что она ехидно заметила, чтобы нам с Белояром следовало бы посетить некий "Зеленый звон", где выставлены уникальные произведения искусства. Путеводители по местной столицы всемирной сети не упоминали этого "Зеленого звона", поэтому, сделав вид, что пропустил мимо ушей замечание супруги, но на всякий случай, закрепив его в памяти, я продолжил трепаться с женой по планам нашей предполагаемой поездки.

Уже завершая телефонный разговор с женой, я неосторожно дернулся ногой, в комнате послышался ужасный и нарастающий по децибелам вой-вопль, от которого кровь застыла в жилах. Это я нечаянно разбудил избалованного сынка полковника Зирроу Тарзана, который страдал плохой наследственностью, из-за которой постоянно спал вместе со мной. Когда семейство полковника с триумфом вернулось на базу, то Лиззи категорически отказалась располагаться в генеральских апартаментах, хотя Наоми, от имени Генерала, но без упоминания своего отношения к этому вопросу, предложила ей располагаться в моих бывших апартаментах. С тех пор этот кутенок спал только в моей постели, к тому же он сильно раздался в плечах и загривке и стал невообразимо нахалnbsp;Я ьным.nbsp; В этом вопросе Тарзан далеко обогнал своего папашу, каким-то образом мы с ним неплохо ладили. Сегодня он сильно мне напоминал своего папу в детстве, но у Тарзана появилась скрытая страсть, которую он всегда выставлял напоказ, а именно — это маленькая бестия, помимо того, что постоянно лезла ко мне в постель и в мой истребитель, он полюбил, когда чуть что не по нему, орать дурным голосом. Причем, диапазон его голосовых связок был настолько объемен, что крик этого кутенка поднимал на ноги глухого слона на водопое, который находился за три километра от нашей авиабазы.