1940hr

— Вы правильно рассуждаете, — Сталин медленно и тихо ответил, — вернуться в дореволюционные времена никто не хочет. Ваше предложение?

— Полный запрет на экспорт нефти за пределы советского союза. Создание частной корпорации, занимающейся нефтепереработкой и продажей нефтепродуктов, причём — высококачественных нефтепродуктов. Авиационный бензин и реактивное топливо, ракетное топливо, бензин для автомобилей с октановым числом до девяносто восьми...

— Позвольте, куда столько, — один из генералитета возмутился, — у нас нет таких двигателей.

— Потому что топливо не экономите, и дорог, пригодных для движения больше сотни километров в час — почти нет. Вернее, совсем нет. Всё течёт, всё меняется, со временем скорость в сто двадцать на маршевом участке трассы будет считаться нормальной, а не безумно большой. В других странах тоже преобладают подобные тенденции, даже намного больше, чем в СССР. Оседлать волну — значит срубить денег, причём очень больших денег. Захватить монополию — значит обезопасить себя от торговых войн. Они нам санкции и эмбарго введут, мы — им. Американцы быстро исчерпают свою нефть, она не бесконечна, это не возобновляемый ресурс. И останутся у разбитого корыта.

— Хорошо, товарищ Иванов, — Сталин прервал меня, — поймите правильно, сейчас мы не испытываем нужды в углеводородах. Абсолютно.

— Но нужен стратегический запас. Я предлагаю проложить трубопровод под землёй, создать нефтехранилища и перекачать нам аравийсукую нефть. Конечно же, в условиях абсолютной секретности.

— Хорошо, одобряю, — Сталин пыхнул трубочкой и сизый дымок окутал Жукова, который с трудом подавил кашель, — но только частично. Вы очень правильно сказали про зависимость от поставок сырья. Это создаст такую слабую точку, в которую враг сможет ударить и без всякой войны нас победить. Страна деградирует и развалится сама, придётся пойти на экономические реформы рыночного толка. Ваши предложения?

Опять ко мне?

— Мне бы на своих островах наладить бизнес... впрочем, как показала практика — были бы станки, а люди, готовые делать деньги и желающие работать за станками — найдутся. В первую же неделю после воцарения меня на Корсике, нашлись люди, пожелавшие заняться производством обуви и одежды. Причём обуви — сразу мирового уровня.

Сталин улыбнулся:

— Блажен кто верует. Нет, они могут конечно развиться, но без очень большой поддержки шанс с нуля создать такое предприятие — тоже где-то в районе нуля.

— Я их поддержал, дал лучшее в мире оборудование, новые технологии, эскизы... Так что уже скоро мы будем продавать на мировой рынок спортивную, очень удобную обувь для бега. Намного удобнее ныне производящейся. Товарищ сталин, по этому поводу у меня есть ещё одно предложение, но его я выскажу после военного совещания. Мы и так слишком отклонились от темы...

— Верно. Возвращаемся. Вы предлагаете перекачать нефть в советский союз. Нужны нефтехранилища колоссального объёма. Проблемы экономического плана мы решим, что вы хотели добавить?

— Да, по этому поводу я предлагаю создать штаб войск ближневосточной группировки войск на Сардинии. Собственно, там уже строится огромный штабной комплекс. Жильём обеспечим всех. Самый экономически выгодный путь снабжения — через чёрное море, турцию, на Сардинию, и оттуда уже — в Аравию и Африку. Но...

— Но?

— Необходимо обеспечить полное владение Суэцким каналом и проливами Турции.

— Турция лежит под Гитлером, — покачал головой Сталин, — и разрываться ещё на этот фронт?

— Ну, помните вековую мечту русского народа? Да, в курсе, по поводу того, что Ленин религию недолюбливал — это его личные убеждения. Пусть лежат в мавзолее вместе с ним, а у нас сейчас это самый эффективный способ управления народом. И таковым будет ещё многие века.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно, — киваю, — достижения науки не умаляют влияния религии. И, как бы это ни было странно, не противоречат основным её постулатам о божественном происхождении жизни. Прежде всего, потому что зарождение живого из неживого в принципе невероятно, это противоречит закону природы. Другого объяснения, кроме как влияния сторонних сил — нет.

— Допустим, допустим, — Сталин вздохнул, — в таком случае — пока немцы осаждают москву, мы начнём освободительный поход на Турцию.

— На Византию. Россия не признавала захват Византии османской империи, и не вижу смысла признавать его сейчас. Толпа каких-то арабских религиозных фанатиков-сектантов, крича что-то об аллахе, набежала, изгадила древний город, и устроили там свою псевдоимперию с закосом под светскую жизнь. И это всё — у нас под носом, прошу заметить. Нет, византию нужно вернуть к жизни, а заодно выгнать турков обратно в арабские страны и установить там союзное правительство.

— Союзную республику?

— Нет, к сожалению, советская модель, как я уже говорил, имеет слишком много недочётов. В таких странах она просто не приживётся, не говоря уже про успешное функционирование. Достаточно будет обычного демократического многонационального светского государства. Или, если демократия вам претит — монархическое правительство, тоже очень жёсткая и эффективная система. А монархом сделаем.... Да, вон, какого-нибудь грека из числа православных.

По-моему, у военачальников случился разрыв мозга, причём, в самой тяжёлой форме, пока мы говорили, они молча сидели и слушали, не веря в происходящее. Сталин продолжил их добивать, обращаясь ко мне:

— Идея с монархией мне кажется более здравой. Незачем играть с народом в демократию и свободу выбора, тем более, если её всё равно нет. Тем более, там есть большое количество внутренних противоречий с Курдами, Армянами, многими другими...

— Согласен, тогда дело за малым. Традиционно, насколько я знаю, внутри турции часто происходят государственные перевороты. У меня есть профессиональные революционеры в штате, через месяц там будет очередной госпереворот, его поддержат мои люди и уже через три месяца — вопрос будет только за выбором Монарха.

— Хорошо. Наши люди нужны?

— Разве что только священники, чтобы вернуть собор святой Софии в нормальное состояние. Всякие там минареты, которые понастроили эти басмачи, мы сами разберём на кирпичи.

— Только без фанатизма. Не хватало ещё нам получить мусульманскую революцию обратно...

— Нет, с этим будем крайне строго. Всех мусульман — принудительно выселим. Это конечно некрасиво, но лучше, чем истреблять их в гражданской войне.

Сталин отпустил всех военачальников, подтвердив планы Жукова строить МКАД, а так же попросил меня оказать содействие в строительстве — прежде всего — тяжёлой техникой. Подтвердил план Рокоссовского — по захвату нефтепромыслов Аравийского полуострова. Именно он будет курировать это направление. Стоило военным уйти, сталин тут же сказал:

— Товарищ Иванов, мы вас внимательно слушаем.

— Да, по поводу этого... Я прошу вас подумать о возможности гражданам союза иметь двойное гражданство. Союза и Корсики.

— Причина? — спросил строго Сталин.

— Мне нужны люди. Очень много людей, чтобы построить и обслуживать экономику островов. Да, Корсика — маленький остров, но и я не пальцем деланый, и не такие места поднимал. С ростом промышленности возрастает нужда в, простите, гастарбайтерах. Рабочей силы со стороны, из развивающихся стран. Сейчас основной наплыв рабочих ожидается из Италии, я бы хотел этого избежать и предпочту им советских рабочих. Советским рабочим тоже не помешает вспомнить, как работают люди в условиях рыночной экономики. В том числе, если захотят, завести свой бизнес на моих островах.

— Ви хотите, чтобы наши люди обслуживали богатых европейцев? — С сомнением спросил Сталин.

— Абсолютно точно. За их деньги, прошу заметить. Рыночный курс рубля, простите, довольно низок, и поэтому я могу дать людям бОльшую зарплату и перспективы карьерного роста.

— Ми учитываем свои ошибки, поэтому нэ допустим подобного, — Сталин улыбнулся, — нэ беспокойтесь, если ви обеспечите нам абсолютное превосходство в нефти, ми можем ввести рыночную экономику хоть завтра. Потому что это просто снимет с нас все обязательства. Нэ будет нужды контролировать каждый завод, если в наших руках будет настолько мощный инструмент глобального рыночного воздействия.

— Тогда я наверное дам вам материалы про Приватизацию.

— Никакой приватизации, товарищ Иванов, ми не дураки, чтобы раздавать всяким барыгам советскую собственность. Проекты уже существуют, прежде всего, они касаются вновь открываемых предприятий и лёгкой промышленности, вопрос с нефтью, как ми можэм считать, закрыт?

— Да, перекачать её — это скорее вопрос времени. Тогда всё равно у США останется две крупнейшие нефтеносные страны — Венесуэла и Канада. Запасы нефти в Венесуэле самые большие в мире, мы лишь стабилизируем ситуацию двухполярного мира. Окончательно его оформив.

— Хорошо. Сколько вы планируете перекачать нефти?

— Ну, по моим данным, запас нефти в СССР на данный момент — восемнадцать миллиардов тонн. Собрав нефть из крупнейших месторождений аравии и перекачав её, мы получим плюс девяносто миллиардов тонн. Текущие запасы Венесуэлы, США и Канады — около ста миллиардов тонн, то есть мы примерно уравняем нефтяные мощности наших стран.

— А нет ли возможности в Венесуэле откачать?

— Нет, туда мы не протянем трубы по техническим причинам. Даже так — это будет самая грандиозная стройка в истории человечества — транспортная магистраль нефти, подземные нефтедобывающие заводы... Так же по экономическим причинам — если США будут в дефиците нефти — они могут напасть. Их не устроит нынешнее положение вещей, такой паритет как по нефти, так и по ядерному оружию, надолго установит биполярную систему.

— Вот как... Занятно. Ладно, вопрос про гражданство мы решим. Я не могу так просто отдавать вам своих людей.

— А у нас много и не поместится. Это вопрос юридического плана, чтобы граждане могли летать на острова без дополнительных документов и были уравнены в правах с местными. Гражданство я опять же, предлагаю не каждому, это не бесплатный кофе, его так просто не получить.

— Ви хотите забрать в советском союзе людей, которых у нас и так слишком мало.

— Я вас умоляю, мы уже сохранили несколько миллионов жизней. Тем более, что речи не идёт про принуждение — я никого не собираюсь удерживать силой, и уж тем более — всучивать гражданство. Получить гражданство такого райского места, как Корсика — большое достижение, я считаю. По крайней мере, военачальникам на пенсии я предложу гражданство, потому что там тепло, красиво, рядом море, горы, можно спокойно, в сытости и уюте доживать свои дни.

— Красиво, говорите? Я бы не отказался там побывать, но после войны, — ответил сталин, — Между нашими странами даже не налажены дипломатические отношения, насколько мне известно.

— Ах, да. Это вопрос времени. Мои люди слишком ценны, чтобы держать их в разных посольствах по всему миру, поэтому официальные дипломатические отношения можем подписать хоть сейчас и обменяться посольствами. Ну так что про гражданство?

— Хорошо, — Сталин сдался, — умеете вы уговаривать. Я надеюсь, вы решите все юридические вопросы? Мне сейчас этим заниматься недосуг.

— Да, они уже решены. Вопрос был лишь в разрешении. Сразу упомяну, что возможные претензии к гражданам корсики со стороны советского правосудия будут рассматриваться в корсиканском суде, если таковые граждане будут находиться на корсике.

— Тоже ладно. Если вы заберёте неблагонадёжных элементов — это будет даже лучше.

— Тогда договорились.

— Вы, товарищ Иванов, недавно хвастались, что ваш самолёт один имеет транспортную мощность дивизии дугласов. Очень хорошо, вот именно на вас я и хочу повесить транспортную операцию войск. Снимать военно-транспортные дивизии с их боевой задачи сейчас никак нельзя, они загружены полностью снабжением фронта. Так широко мы не применяли и не думали, что будем применять самолёты. Появилась нужда в крупном передислоцировании войск в Крым, на носу война с Турцией, что вы можете предложить?

— Войну с Турцией я беру на себя. Я уже объявлял войну. Да, именно я, а не правительство, и я Турков нагнул в двадцать первом веке, за девять дней. Не помогли американцы и НАТО. Не поможет и Гитлер. Тем более, улочки Константинополя уже пристреляны у моих людей, особенности местности известны, оборона разведана.

— Девять дней — это сильно, — согласился Сталин, — такое превосходство?

— Тактика такая. На этот раз мне придётся заморозить вообще все проекты, чтобы нагнуть Турцию, понадобятся все мои солдаты. В качестве союзников я конечно приглашаю вас и ваших солдат, особенно ваш флот. Всё-таки будет правильней, если весь мир будет уверен, что это исключительно ваша инициатива. Да и это очень важный политический шаг лично для вас, возвращение креста на святую софию — даст вам любовь самой ныне мятежной группы населения — крестьян.

— Согласен. Что ж, похоже, придётся вспоминать свою профессию.

Да, к слову, по профессии Сталин — священник. Вот такой вот заворот. Я только улыбнулся:

— Я бы хотел встретиться перед операцией со священнослужителями. Не знаю, как у вас, а я лично в религии вижу большое подспорье в управлении. Она задаёт нравственные приоритеты и, увы, попытка заменить её идеологией — лишь создаёт новую религию.

— Хорошо, я устрою вам встречу. Хотя нет, вместе встретимся, я как раз с ними собрался поговорить с глазу на глаз, вы будете не лишним, если имеете что-то сказать.

— Скорее спросить и предложить. Что ж, в таком случае сообщу вам свои планы...

* * *

Как перекачать целое море нефти? Ну, для начала — это чисто технический вопрос. Плазменный проходческий щит ушёл в землю и уже через час — достиг края нефтеносного слоя. Я спустился вниз в БСК и осмотрелся по сторонам — Берси проплавил внутри породы огромную полость, внутрь которой начал спускать сверху насосное и фильтрационное оборудование. А щит тем временем ушёл на глубину в километр и пошёл в сторону Советского Союза, оставляя за собой в камне ровный тоннель со слегка оплавленными краями. Чем-то похоже на тоннель метро, как по размеру, так и по качеству. Темно, холодно — теплеет на бОльшей глубине. Тут было холодно, реально холодно. И темно.

Я думал о многом, в том числе, как нам перекачать нефть в нефтехранилища в советском союзе. И пришёл к выводу — только с помощью пространственного сжатия. Делать трубы и качать нефть через пол мира — тоже можно, но гораздо легче — отбирать нефть в пространственные карманы большой ёмкости и высвобождать её уже в Советском союзе. Для этих целей у нас был грузовой тяжеловозный пространственный коллектор — мощное устройство, которое сворачивало в бублик пространственно-временной континуум и расчитано было на три кубокилометра груза. Это позволяло сделать главное — не оставить следов. После того, как проделали тоннель, начался процесс откачки нефти. Берси погрузил две платформы в нефтеносный слой и начал отбор — поначалу он шёл скучно, как будто просто обычная система закачки, но эффективность засоса была больше, чем казалась на первый взгляд. Грузовой коллектор спустили вниз, в нефтяной слой, через скважину, и в течении часа он отбирал нефть, скорость закачки, что характерно, зависела от геометрии места отбора информации.