Маски

Да, я трусиха! Да, у меня непомерная гордость! Да, я глупая и наивная! Но... я не могу больше!

Не могу больше...Врать, не сказав ни слова лжи. Кружевницам же запрещено лгать. А я научилась это делать так, что и усомниться нельзя в моей правдивости. Даже Богам. Потому что я не вру. Умалчиваю, недоговариваю, ввожу в заблуждение... Все что угодно, только не сладкий яд лжи.

И я предпочла уйти. Чтобы больше не носить одну из своих масок. Я снова стала Ладой. Отказалась от Кои. Но прошлое меня не отпустит. Я слишком хорошо это понимаю. Меня поймают, вернут и, наверняка, казнят. Только мне уже все равно. Потому что я убегаю от самой себя.

(Лада,

месяц рассвета, 17 день золотых лучей).

Ошибки, недомолвки и скрытность порой приводят к удивительным и не желаемым результатам. Страшным.

Это знали все китсуне с самого рождения. Это им вдалбливали учителя на протяжении всего семидесятилетнего обучения. Вплоть до столетнего юбилея. Первого в их жизни.

Но еще больше их учили просчитывать последствия совершенных ими действий. До мельчайших подробностей. Ибо нельзя лгать, если не знаешь реакцию врага. Его следующий шаг. Потому что иначе ты не сможешь подстроиться под изменившуюся ситуацию и планы. Твои же. А если в этой игре окажется еще несколько сторон, то тут вообще надо быть вдвое, втрое осторожным! Потому что из охотника очень легко стать жертвой.

Умение побеждать, обманывать, выходить сухим из воды здесь считалось высшим мастерством. По праву.

Только не всегда случалось так, как планировалось или просчитывалось. Иногда судьба вносила свои коррективы. И тогда результат невозможно было предугадать. Особенно, если вмешивались и другие Боги. Которых вел собственный интерес. Или, быть может, скука.

Но для Владыки Екая это было не важно. Не до этого. У него пропала жена. Исчезла, не оставив следов. И найти ее не могли. Даже с помощью магии.

— Ничего?

— Ничего, Выше Величество.

И такой ответ оставался неизменным уже на протяжении почти суток. Ничего. Даже намека.

Как-будто кто-то набросил покрывало, скрывающее Ладу от его взора. Кто-то водил их, запутывал и скрывал. Заметал следы. И указывал совсем другую дорогу. Иногда даже круговую. Ходишь по ней, ходишь и замечаешь, что пейзаж-то окружающий тебя повторяется...

Но кто? Кто мог обладать властью достаточной, чтобы противостоять китсуне?

Потому что Боги здесь были ни при чем. Не в этот раз. Это Император знал наверняка. Как и то, что среди мертвых его жены не было. Только не дарило это спокойствия ему...

Верные Тени молчат. Им нечего сказать своему господину. Их поиски тоже оказались напрасными. Хотя они были лучшими... После Императора.

Но куда могли пропасть человек и двое китсуне? Если только... им кто-то не помог. Из Малого народа. Тогда это многое бы объяснило, в частности — почему нет следов.

Но для него это не будет проблемой. Если все так, как кажется.

Откуда же его жене знать, что Боги связали их тонкой красной нитью? Которую не порвать даже после смерти... Что по ней он может легко ее найти, надо только приложить к этому сил... Совсем немного. Ровно столько, сколько бы хватило на одно мгновение вечности.

А Лада благодарила свою старую учительницу — знахарку Марфу. За то, что рассказала ей о некоторых своих тайнах. Нет, не заклинаниях, а просто заповедных словах. Таких, какими пользуются орки. И Малый народ. Ее знакомые лешие и водяные.

И земля скрыла ее следы, лес превращался в непроходимую чащу за спиной, а дорога сама ложилась ей под ноги. Надо только уметь просить... правильно.

Не требуя. Ничего. Только прося. Как равного.

— Я до сих пор не понимаю, как это у вас получается!

Маленькая Кори, для тебя слишком тяжело признать, что многохвостые не во всем лучшие. Что есть что-то в этом мире, чего они не знают и не умеют. Или просто не хотят. Потому что считают знания людей не достойными их внимания.

— Мне вот тоже интересно, госпожа. Как это нас до сих пор не нашли? Наверняка же ищет если не вся страна, то столица-то точно!

Весело трещат поленья костра, рассыпающего вокруг себя ярко-оранжевые искры. Подмигивают с бархатного неба частые звезды. Гимн миру поют они. Гимн ночи, покровительнице всех не спящих. Ночь срывает все маски. Но иногда и прячет истинную сущность. Все зависит от того, чем для тебя является эта удивительная темнота.

— Я просто попросила одного из своих друзей.

Лукавая улыбка на секунду мелькнула и погасла. Настолько быстро, что и не заметить. Но сидящие вокруг костра почувствовали ее. Это хорошо, их госпожа больше не грустит.

— Познакомите?

Интерес. Возможность узнать что-то новое, не известное ранее им, лисам. Заглянуть за занавес тайн, укрывавших Ладу тяжелым покрывалом. Чуть лучше понять этих глупых, наивных и таких странных людей. Которые, оказывается, умеют что-то неизвестное китсуне!

— Может быть... Если он согласится... Дядюшка Леший, не почтите ли вы нас своим присутствием? Я очень вас прошу об этом!

Вопрос, адресованный спящему ночному лесу. Темному и страшному — для врагов, живому и прекрасному — для гостей. Купающемуся в огненно-золотом свете костра.

— Почему бы и нет?

Он был похож на старый, покрытый мхом пенек. Такой же скрюченный, коричневый и мохнатый. Его борода напоминала сухие веточки, а глаза — болотные огоньки, настолько ярко они сияли, голову венчала красная в белый горошек шляпка от мухомора. Корявые руки сжимали кленовый посох.

— Грех не познакомиться с такими гостями!

Китсуне не знали, что и сказать. Многого ожидали, но не такого. Их госпожа водила дружбу с Лешим! Кому рассказать — не поверят. Разве что Император...

— Какие-то они у тебя молчаливые, Княженка...

— Просто сильно удивились. Они же раньше не встречались с тобой. Не то, что мы с Яшем! Правда ведь?

Горностай радостно заскулил. Он давно знал старого Лешего, хранителя леса, что рос недалеко от замка, где они жили. Счастливое то было время. Его хозяйка меньше грустила и плакала тогда. Не то, что сейчас!

— А... Кто еще у вас в друзьях ходит?

Леший рассмеялся. Словно гром по лесу разнесся!

— Да кто же из Малого народа ее не знает?! Многим она, из наших, друг верный... И берегиням с водяными, и братьям моим лешим, и домовым различным. Как думаете, Княженка из дворца уйти сумела? Ваш же Домовой помог, глаза страже отвел, следы запутал. А в лесу уже я подсобил.

Старый хранитель леса выглядел очень довольным. Как же! Сумел обмануть самих китсуне! Непревзойденных мастеров своего дела! И это доказывало лишь одно — не недооценивай своих противников. Иначе можешь сильно обжечься.

— Вы...?

Не верят. Все еще не верят. Что ж, это их право. Если хочешь заблуждаться — заблуждайся. Но потом не говори, что тебя не предупреждали...

— А то! Сколько сил потратили! Сколько заклятий-заговоров перевели! Но работа сделана хорошо — даже Тени не справились!

Гордился Леший. Есть за что. Но не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

— Только боюсь, мой добрый друг, если за поиски возьмется Владыка, нам не помогут даже самые сильные чары... Даже Боги... Может быть...

В голосе Лады прорезалась грусть напополам с отчаяньем. Как не старайся убежать, как не запутывай следы — все одно, не скрыться надолго. Не спрятаться и не затеряться среди ночных теней. Все равно найдет... Ее найдет!

Над поляной воцарилось подавленное молчание. Что ни говори, а здесь Лада оказалась права. Глупо было с их стороны пытаться сбежать. Но сил-то терпеть уже не осталось... Вот и сотворили черт знает что! По лесу целые сутки шли, привал устроили, спят на земле... Не очень удобно, но зато — нескучно. И впечатлений новых — целый мешок и еще корзинка в придачу!

— Да, дела...

Леший покаянно покачал головой. Этого-то он и не учел, не сумел предвидеть. Или забыл просто о том, кому женой приходится их Ладушка. Обидно...

— Утро вечера мудренее, как говорят у меня дома. Спите. Завтра все вопросы решим.

Когда же она начнет считать Радужную Империю домом? Когда забудет о том, что было и прошло? И будет ли это вообще?

Фигура Владыки словно бы сама собой соткалась из лунного света заливавшего место стоянки беглецов. А они не то, что не проснулись, у них даже часового не было! Поразительная беспечность! А если бы на его месте был убийца? Или еще кто, например, зверь дикий? Загрызет и не подавиться. Только косточки и останутся от этих... детей.

Да и костер уже давно потух... Ночи в Радужной Империи, конечно теплые, не в пример Северному княжеству, но расслабляться, тоже не стоит. Весна еще как ни как, не лето!

А его жена спит под тонким покрывалом. Вон дрожит как! Замерзла... И согреться не сможет. Не сегодня. Не под этим ледяным небом рядом с угасшими лепестками огня.

Глупые. Они что не могли взять с собой хотя бы пару нормальных одеял? Не треснул бы страж от пары килограммов лишнего веса

С плеч слетает тяжелое расшитое золотыми и пурпурными узорами верхнее кимоно, чтобы укрыть спящего человека. Китсуне не замерзнут. Для них и морозы в тридцать градусов не холод. Слишком низкий порог чувствительности.

А для людей даже пара градусов уже играют важную роль. Заболеть могут, а тои умереть. От переохлаждения.

Как же все-таки слабы люди... А его супруга в особенности. Потому что его она ответственность. И рядом с ним Лада как хрупкий цветок подле столетнего дуба!

— Что же вы так упрямы, а, жена?

Он и не думал, что она проснется и ответит. Ничем вроде не выдал своего присутствия! Даже укрыл незаметно. А вот, поди ж ты! Почувствовала что ли? Хотя, по-идее, еще рано... Слишком мало прошло времени со дня свадьбы. По меркам лис, конечно.

— Не более чем вы, муж мой.

Она уже не злилась. Совсем. Утих гнев, осели горечью на языке обиды, растаяли легким дымком мысли о побеге. Домой. Туда где о скалы бьется такое родное серое и тяжелое море. Где слышны голоса диких чаек. Где в горах уже зацветает розовый вереск.

— Ваш дом теперь здесь. Почему же ваше сердце так рвется туда? Где вас уже считают умершей...

Он и впрямь не понимал. Зачем жить прошлым? Зачем вечно оглядываться назад? Жить, чтя уже чужие традиции?

Ее отдали китсуне. Дали новое имя. Приняли в род Серых. Но она отказалась от всего. Просто выбросила как ненужную вещь!

— Я не просила этого...

Даже не думала. Просто жила. Радовалась каждому прожитому ею дню. А потом пришлось всегда жить на нервах, ждать удара из-за угла...

— Меня продали вам, Владыка. За золото и драгоценные камни. Наш Совет.

Он не знал этого. Ему все говорили, что под венец Лада шла добровольно. Мол, так она могла помочь своей расе, заключая этот выгодный для людей договор.

Продали...

— Моя семья была против этого. Но кто станет слушать один единственный род? Когда все остальные — за.

А еще китсуне считают чудовищами! Но ни один из них никогда не продаст своего ребенка, свою кровь. Дети — святы. Неприкосновенны. Им позволяется почти все. Их не наказывают так сурово, как взрослых... Так, пожурят немножко и все.

Разве можно их продавать? Как вещи, игрушки? Это же часть рода, часть них! Да и отдавать в чужой род против согласия одной из сторон... Немыслимо!

— Одно время я хотела уйти вслед за Первым Хранителем. Чтобы тоже оберегать свою семью. Стать зверем.

Горностаем с лавандовыми глазами. Маленьким юрким зверьком. Уйти в леса к Лешему и Водяному. Быть свободной. Но...

— Мне не позволили... даже проститься с семьей! Няня и Род с Миром потом увязались за мной... Нагнали уже на границе Сиреневых гор.

Не дано было ей в последний раз ощутить нежные объятья матери, услышать ободряющие слова отца, поцеловать братьев и сестер. Не дано. Не позволили.

— Почему же я должна называть это место — домом? Мне не за что его любить...

А ведь, и правда, — за что? За навязанные традиции чужого народа? За покушения и убийства? За фальшивые улыбки?

— Но вернуться вы уже не можете.

Горькая улыбка искривила тонкие губы. Лаванда утонула в золоте.

— Не могу. У меня есть только память.

Он возвышался над ней подобно колонне. И смотрел. И видел ее боль. Оторванная от семьи и дома, преданная, но не сломленная, пытающаяся заставить китсуне увидеть ее настоящую. Понять.

И признать.

— Вам в столице сейчас лучше не появляться. На вас готовиться новое покушение.

Холодно и равнодушно. Так можно говорить о погоде и всяческих ничего не значащих пустяках. Для него это и было пустяком, обыденностью.

— И?

Опять ее пытаются убить! Возможно, это скоро станет привычкой... постоянно бояться, что не проснешься. Хотя, разве она боится...

— Раз в десять лет Император посещает другие расы. Своеобразный знак уважения и почтения. С нашей стороны. Они же должны раз в три года "почтить" нас своим вниманием.

Он говорил тихо, словно бы стараясь не разбудить так и не проснувшихся китсуне. Своеобразный жест заботы о своих подданных.

— А причем здесь я?

Недоумение. Заинтересованность. Что Император имеет в виду?

— Десять лет кончаются этой весной. Время новой поездки.

Никогда не доверяй китсуне! Так говорят люди. Они обманут, очаруют, заберут твою жизнь себе... Так написано в легендах и сказках. Но сейчас Ладе это казалось сущей глупостью. Потому что она уже немного сумела узнать этих удивительных многохвостых лис. Они всегда свято блюдут свои интересы, доверяют только тем, перед кем сняли свою маску и... спасают их, если это необходимо.

— И в этот раз с визитом поедите вы, дорогая супруга. Таково мое желание.

Только... всегда надо искать скрытый смысл за их милостью. Ничего не бывает просто так Империи! Ничего и никогда!

— С чего вдруг такая "милость"? Спешите остаться вдовцом?

Чуть улыбнуться. Самыми краешками губ. Не может она без насмешки. Даже понимая, что за действиями Владыки скользит только забота. Неощутимая и почти невозможная.

— Может — да, может — нет. Во всяком случае, вас это волновать не должно. Просто вы поедете. Вместе с этими притворяющимися спящими детьми.

Небрежный кивок в сторону смирно лежащих китсуне. Которые при этих словах сразу же вскочили, спеша засвидетельствовать Императору свое почтение.

— Выше Величество, простите...

— Мы не специально, Владыка...

Император забавлялся их смущением. Они-то думали, что он не заметит их игры! Дети, что с них взять?

А Ладу волновало другое — как много эти двое успели услышать? Личного...

— И с какого же момента вы не спите?

В голосе прозвучала наигранная строгость. Мизу с Кори замялись и стали усиленно изучать траву, переливающуюся серебром у них под ногами.

— Да мы только пару минут как проснулись!

— Ну, может чуть раньше...

Оправдываются? Неужели им стыдно?! Китсуне и совесть. Рассказать кому — не поверят!

— А если говорить конкретно, то с момента нашего разговора о вашей поездке, жена.

Владыка улыбнулся, переглянувшись со своей супругой. Иногда они понимали друг друга без слов. Возможно потому, что были неуловимо похожи...