Сафари для победителей

— Ххот — может лучше про жизнь раттаков поговорим? Это гораздо интереснее.

— Да хоть про шесть методов ковыряния в носу — уж очень мне скучно. Хотя про Энежера охота больше чем про ковыряние в носу — про сопли я и сам много чего могу поведать.

— Хорошо. Давай так: сам расскажи — что ты знаешь про историю Энжера?

— Ну... Его выбрали в жертву на ритуале Единения. Это было лет семьдесят назад. Только он ухитрился сбежать из Арены, прикончив при этом кучу жрецов, демона и палача. Маги не сумели его отыскать быстро, и он выбрался с Наксуса. А дальше сумел связаться со светлыми, и, зная тайны верхнего мира, начал свой "молниеносный прогресс", или как-то так это называл. Поначалу на паре островов создал мануфактуры с безобидными на вид машинами. Наши наместники это дело прошляпили — не увидели ничего угрожающего. Первые годы так и было — острова богатели, наместники не успевали радоваться потоку золота. Машины начали делать на других вассальных островах, а потом... В общем это все знают — потом Энжер дал светлым оружие, которое делали его машины. И начался великий бунт. На семнадцати больших островах чуть ли не в один день поубивали всех наших. Они объявили себя свободными от власти Темной Империи и подписали между собой договор. Так возникла Коалиция Светлых Сил. На своих землях они запретили наш культ, и родственные культы, вернув запрещенный культ света. Само собой наш тогдашний император послал войска. Солдаты, вооруженные мечами и копьями на своих деревянных кораблях, против мушкетов, пушек и первых броненосцев. Оружие Энжера тогда было попроще — вроде нашего нынешнего. Но его хватило — один за другим острова переходили к коалиции. С годами его оружие улучшалось, появились броневики, а затем и танки. Они захватили все острова, и дошла очередь до Наксуса — самой большой суши срединного мира. И вот теперь мы сидим на севере, в лагере крошечной армии под командованием штатского коротышки, и слушаем мою сказочку. Послушали? Теперь твоя очередь — рассказывай... мальчик...

— Его зовут не Энжер.

— Не понял?!

— Эмиль Сольве — вот так его зовут. Энжер — это название его профессии. Исковерканное название — на самом деле произносить надо "инженер". Так говорят в его мире.

— Никогда не слышал про такую профессию. И чем это он занимался?

— Эмиль Сольве строил дороги и мосты.

— Э! Так он просто строитель. Ну, или мастер-строитель. Дорожный мастер, или мастер по мостам.

— Нет. У нас, наверное, не существует аналогов его профессии. Я говорю про империю — на архипелагах светлых что-то подобное уже есть. В верхнем мире первородной силы, порожденной хаосом, почти нет — людям там издавна приходилось рассчитывать только на силу своих рук. И вся их история шла по пути увеличения этой силы. Они изучали секреты материальной природы, развивая науки, а знания использовали в самых разных областях. Ххот — они без всякой магии научились строить храмы из каменных блоков размером с эту комнату.

— Думаю грыжа у них самая любимая болезнь...

— Людям, которые знали тайны природы и использовали эти познания в практических делах, приходилось вникать во многое. Слишком разные задачи иногда надо было решать. Эмиль Сольве несколько лет обучался своему делу у мудрецов, собранных под крышей огромного дома. В их мире нет единого наречия — если у нас можно кое-как понять человека с другого конца земли, то у них все не так. Чтобы понимать лучших мудрецов, ему пришлось познать языки других стран. А до того, как Инженер окончательно определился с выбором профессии, он ознакомился и с другими ремеслами. Пусть неглубоко, но имел о них некоторое представление. Его мудрость оценили, и хозяин со странным именем Кампания — на него он работал, послал его в страну, называемую Конго. Ему пришлось работать опасной земле с дурным климатом: болота, непроходимые влажные леса, реки с топкими берегами, хищники и ядовитые насекомые, дикие и жестокие туземцы. Но Верхний Мир странное место — при всех недостатках этой земли она была великая, раз люди подобные Эмилю Сольве работали там будто рабы. До сих пор не пойму такую странность — у нас таких людей ценят гораздо выше. И не пойму, откуда в великом Конго нашелся такой неприглядный уголок. Эмилю через все это надо было провести дорогу для поездов — железную дорогу. Но занимался он не только этим. Инженер писал книгу о своей работе и о Конго. Для этого ему надо было знать побольше о стране, и он часто путешествовал, отлучаясь на день-два для изучения новых мест, для охоты, просто из любопытства. Там, где на пути дороги срывали холмы, он изучал обнажающиеся камни, отыскивая для хозяина месторождения руд и драгоценных камней. Эмиль Сольве умел многое — не зря учился у мудрецов.

— Про Конго я тоже не понял неужта самого Энжера там дороги заставляли делать?

— Получается что так.

— Мне захотелось на Конго взглянуть — чудная страна с дикими туземцами и великими людьми на побегушках. Что-то мне подсказывает — там запросто можно карманы золотишком набить: уж больно много странностей в одном месте.

— Ххот: Энжер рассказал тогда многое, но далеко не все — времени у него было не так уж много. Так что про Конго, возможно, не все правда — многое могли не так понять.

— Да это нормальное дело — приврать все не дураки, и Энжер тоже мог этим грешить как и те, чьи уши он грел. Парень — ты так здорово все это рассказываешь, будто родной брат этого Инженера. Впервые о таком слышу. Ты это выдумал? Откуда ты такое мог узнать?

— Сольве сам это рассказал, — не отрывая взгляда от малинового зева печки, ответил старик.

— Когда?! На жертвенном алтаре?!

— Да не было никакого алтаря, — поморщился мальчик. — Ритуал Единения так давно не проводился, что оброс сказками. Да и не хотели наши о нем вспоминать лишний раз — сам должен понимать, почему. Плохие воспоминания не всем приятны...

— Постой! Все ведь знают, что в верхнем мире каждый божественный цикл брали жертву для этого самого ритуала. Без жертвы там никак дело не обходится.

— Сказки. Все было не так. Или не совсем так. Единый сотворил из себя мир за двенадцать дюжин лет. Первородная сила хаоса осталась в нижнем — она держит срединный мир и верхний. Если на срединный ее еще хватает, то верхний беден, и служит просто противовесом, не давая вселенной погибнуть. Но есть еще сила единения, и сила разрушения. Они не стоят на месте — перетекают из одного мира в другой, гоняясь друг за другом в вечном круговороте. Извини — объясняю попроще, не вдаваясь в мистические теории. Именно круговорот этих двух сил придает движение первородной силе — она бурлит, как и в первый цикл созидания. Именно поэтому она достигает нашего мира, а отдельные брызги и до верхнего. Круговорот этот затихает к концу очередного цикла, и чтобы придать ему ускорение, нужно строго в определенный срок проводить ритуал Единения. Самая важная часть ритуала называется Встреча — в месте, называемом Арена, встречаются представители всех трех миров. Накануне, в нижнем мире, демоны проводят особое состязание, и слабейшего из претендентов отправляют к нам. С верхним миром все не так — там принято брать случайного человека. Единственное — он не должен быть калекой или слабоумным. И вообще — стараются выбрать покрепче и поумнее. Ищейки особого ордена отправляются в верхний мир — они хорошо обучены и никогда не ошибаются в выборе.

— Я так понимаю, с Энжером у них все же ошибка вышла? Извини что перебил.

— Не извиняйся. Не было ошибки. Эмиль Сольве не калека, и не слабоумный. Он хорош... он оказался даже слишком хорош. На Арене его выставили против демона. Было состязание.

— Они дрались?

— Нет — состязание слов. Они разговаривали. Задавали друг другу вопросы по очереди. Загадки. И отвечали на них.

— А от нашего мира почему там никого не было?

— Состязаются жители крайних миров. Наш мир — само равновесие и стабильность, неподвластная изменчивости. У нас половина от верхнего, половина от нижнего. И роль у нас на состязании особая — мы судим. От Создателя нам досталась особая роль: мы выдвигаем судью. Он не только судья — он одновременно и палач. И оружие тоже. Его задача следить за ходом состязания. Он решает — кто победитель. Победитель возвращается в свой мир — проигравший погибает. От выбора жертвы зависит направление движения круговорота сил единения и разрушения. Но для вселенной это ничего не значит — главное, чтобы круговорот не останавливался, а направление не имеет значения.

— И этот Инженер, получается, проиграл, и начал там всех валить?

— Нет. Состязание было прервано. Прервано очень грубо. Жрецы забрали у Инженера странный предмет, заподозрив в нем оружие. Этот предмет висел у него на поясе в футляре. И это действительно было оружие — огнестрельное оружие верхнего мира. Но это было не все... Страна Конго опасное место — Эмиль Сольве не расставался с оружием в своих поездках. И помимо того, что носил на поясе, прятал и второе — под одеждой. Его наши жрецы не заметили, или просто не обратили внимания, не распознав угрозы. Инженер вытащил его в разгар состязаний. Арена экранирована от любых проявлений первородной силы — демон был беззащитен, и пули его сразили легко. Жрецам тоже досталось. В суматохе Энжер сбежал. Остальное ты уже рассказал.

— Э нет! Это что у него за оружие было — поясни?

— Пистолет, или револьвер — такое бывает у офицеров коалиции.

— Ха! Я знаю, что это такое, и догадываюсь, что творилось на том ритуале! Там, небось, тысяч пять народу собралось — нечасто ведь такое веселье бывает! И этот дорожный мастер выбрался из толпы с помощью простого пистолетика?!

— Ты думаешь, ему помогали? Может и так, хотя виновных не нашли. Всеобщее мнение — ему просто повезло. Зрителей на Арене не бывает, никто ее не охранял серьезно — нечего там охранять. Суматоха ему помогла скрыться, а вот дальше... Думаю дальше ему действительно кто-то помог — сам он с Наксуса выбраться не смог бы.

— А он знал наш язык?

— Да — знал. Одна из обязанностей судьи — учить состязателей наречию Наксуса. И учить он мог быстро — почти мгновенно.

— Ну, если он не дурак, то мог сразу податься к побережью, а там легко найти контрабандистов — до самой высадки мы их никак прижать не могли. На всех островах ценятся наши руды и металл, а императорская монополия не давала народу развернуться на этом деле. Вот и промышляли втихаря. На южном берегу, если у человека есть лодка, значит можно смело вешать за шею — там абсолютно все в этом деле замазаны были. Правда, сколько их не вешали, все равно руда уходила на юг.

— Никто не знает, как Энжер выбрался с Наксуса. Да и какая разница — повезло, или помогли. Результат сам видишь...

— Среди жрецов точно предатели были — пистолет специально ему оставили.

— Жрецов казнили, но серьезной вины за ними не нашли. Они просто не поняли, с чем имеют дело — не было умысла. За три цикла до этого из той же местности был взят другой состязатель. Он был низкого роста, темнокож, полугол. И у него были десятки разных странных предметов — он ими обвешался будто Тибби своими трофеями. Это не было оружием — это были талисманы. Его народ суеверен — они думают, что от темных сил можно защититься поделками из перьев, камня, кости, металла. Возможно, местные отголоски нашей артефактной магии. Все его талисманы были бесполезны, но он очень ими дорожил. Наши жрецы сочли, что два металлических странных предмета такие же безобидные поделки суеверных туземцев.

— Но один-то пистолет отобрали?

— Да — он был слишком велик: побоялись, что использует его как дубинку.

— Все равно прикончили их за дело — не сглупи они, жили бы мы как прежде. Постой! Получается, круговорот этот твой затих? Так ведь мир должен рухнуть! Или я чего-то недопонял?

— Не затих — его инерция достаточно велика. Но очень все медленно... очень... И первородной силы нам теперь не хватает — вычерпывается быстро. Да и чтобы она поднялась к нам, нужно круговорот хоть иногда обновлять — менять направление. Из-за той же инерции в такой момент все и происходит: в пене, в бурлении струй, в сопротивлении меняющихся потоков первородная сила восходит к срединному миру и даже выше. Демоны слишком долго одерживали вверх на состязании — и до Энжера у нас начались проблемы, а в верхнем мире сила исчерпалась уже досуха. То, что он сделал, все добило... Ххот — если ты не возражаешь, я прилягу. Хочется поспать. Устал.

— Да чего мне возражать? Ложись уж. И готовься — как проснешься, буду пытать уже насчет золота. Про Энжера мне твоя сказка понравилась, но про золото понравится еще больше.

* * *

На трофейной карте (грешащей многочисленными неточностями), эта грязная речка называлась Матриссой. Писарь военной канцелярии старательно подрисовал разводы синих волн, кустарники и деревья по берегам, и даже крошечных рыбешек с непропорционально большими головами и загнутыми кверху хвостами. Увлекшись деталями природы, он пренебрег всем остальным — позабыл нанести на пергамент деревню. Но солдаты Грация нашли ее и без карты.

Первым делом крестьяне были ограблены — переправившиеся на плотах разведчики реквизировали у них все бочки, часть скота и продовольствия. И пару сараев разобрали. Пока саперы сооружали понтон для техники, армия советника полакомилась свежим мясом, курятиной и ядреным крестьянским пивом. Это повысило настроение вояк, донельзя вымотанных тяжелым переходом.

К рассвету дождь затих, но судя по тучам, ненастье лишь взяло передышку, чтобы взяться за дело с новыми силами. Граций поспешил отдать приказ о переправе. К тому времени на противоположном берегу находилось уже около сотни разведчиков и саперов — крупные силы противника подобраться незамеченными не смогут.

Крупных сил и не было — когда отряд солдат наведался в деревню за новой порцией деликатесов и выпивки, у околицы их встретили ружейным огнем. Погибли капрал и двое рядовых, еще четверо были серьезно ранены. Драгуны, налетевшие через полчаса, не обнаружили противника. Крестьяне клялись всем святым, что это была шайка мародеров в остатках формы имперских пехотинцев — после обстрела они, дескать, скрылись в лесу.

Разведчики кинулись искать следы, но Граций не стал дожидаться результатов — он принял решение.

— Капитан — неподалеку отсюда есть большая деревня. Если эта карта не врет.

— Да господин советник — есть. Но расстояние определить трудно — карты темнобожников подобны горбатым карлицам с миловидными мордашками: пока сидит за столом, глаз от нее не оторвать, но как встанет поклониться гостю, хочется ослепнуть, чтобы это не видеть. Их пергамент высшего качества, картинки красочны, пояснения поэтичны, оформление приятно для глаз, но детали жестоко искажены.

— Неважно — думаю, вон та дорога ведет именно к ней. Других дорог здесь и нет... Надеюсь до вечера мы туда успеем добраться.

— Так мы не станем останавливаться здесь? — удивился Эттис.

— Нет. Эту деревню мы уничтожим. И жителей ее тоже. Почти всех... некоторым дадим удрать. Если никто не выживет, урок получится неполноценным. Кто-то ведь должен донести до остальных? Если убить всех учеников, то каков смысл в уроке... Капитан: что вы так непонятливо моргаете? Вам что-то неясно?