Она нагая лежала под тонкой простыней, сбившейся на сторону. Между ног чувствовалось какое-то неудобство, и, опустив туда руку, Фуоко с изумлением нащупала резиновую трубку катетера. Слегка зудело пониже правой ключицы: под кожу, приклеенная пластырем, уходила еще одна трубка с пластмассовым наконечником, присоединенным к капельнице. Капельница, в свою очередь, тянулась в большой пластиковый пакет с прозрачной жидкостью, висящий на высокой треноге. Вот ничего себе! Она что, в больнице? Значит, их все-таки нашли и спасли? А где же Кирис? Он жив?
Дверь бесшумно отворилась, и под потолком загорелся неяркий белый свет. Вошла незнакомая женщина в темно-зеленой пижаме. На груди пижамной куртки слева виднелся трехглазый череп: символ Холла из пантеона Миндаллы, бога врачевания, как вспомнилось ей. Ценганьская больница?
Женщина подошла к кровати и слегка поклонилась.
— Добрый день, дэйя Фуоко, — произнесла она на идеальном кваре. — Я вижу, вы наконец-то проснулись. Вы находитесь в больнице Хёнкона. Я сестра-сиделка, часть системы ухода за больными. Я не человек, а дрон паладаров, управляемый специализированным небиологическим интеллектом с медицинской специализацией. Называйте меня Дзии, и прошу не стесняться ни в чем. Как вы себя чувствуете?
Фуоко с интересом окинула сиделку взглядом. Конечно, она уже и с дроном координатора в компании массу времени провела, и Сируко в Шансиме видела, но все-таки к паладарам пока не привыкла. Надо же, выглядит в точности как человек. Так, о чем бы спросить в первую очередь?
— Я в порядке, спасибо, — ответила она. — Значит, нас все-таки нашли?
— Да. Вас и дэя Кириса Сэйтория подобрали в океане. Спасательные жилеты не позволили вам утонуть, но о деталях случившегося узнаете чуть позже. Информирую, что сегодня новот второй декады. Вы четыре дня оставались без сознания.
— Четыре дня?! — охнула Фуоко. — Ххаш!.. Ой, простите, дэйя, я имела в виду — ничего себе!
— Вас обнаружили в состоянии, очень напоминающем кому. Медицинский консилиум решил не приводить вас принудительно в сознание. Мы приняли меры к поддержанию стабильности вашего организма и дожидались, когда вы очнетесь самостоятельно. Я уже уведомила дэйю Карину и остальных, в самом скором времени вас навестят.
— А Кир? Что с ним?
— С дэем Сэйторием все полном порядке. Он пострадал куда меньше вашего и не заработал даже насморка. Он изо всех сил рвался вас навестить, но сначала вас следует осмотреть и решить, можно ли допускать посетителей.
— Но я в порядке!
— Я должна удостовериться, дэйя. Прошу вас, лежите спокойно.
Тетка бесцеремонно откинула простыню, вежливо, но непреклонно уложила вдоль тела руки Фуоко, машинально попытавшейся прикрыться, и принялась касаться ее кожи в разных точках твердыми горячими пальцами. Иногда кожа под ними начинала зудеть, а мышцы — подрагивать и сокращаться.
— Ваш организм чрезвычайно ослаблен, дэйя, — наконец констатировала сиделка. — Придется провести в постели еще некоторое время. Однако, полагаю, ненадолго вставать вам можно, и я сниму мочевыводящий катетер, чтобы не раздражать канал. Потерпите, ощущения немного неприятны...
Одним слитным длинным движением она выдернула катетер, бросив его на пол, и Фуоко ойкнула. "Немного", как же! Почему врачи так любят обманывать?
— А тут? — она дотронулась пальцем до трубки под ключицей.
— Катетер в подключичной вене пока что оставим. Вам еще потребуются вливания укрепляющих средств. Не беспокойтесь, прокол маленький, после извлечения катетера зарастет бесследно. Есть какие-то неприятные ощущения?
— Чешется немножко...
— Реакция на раздражение кожи. Сейчас уберем.
За занавесками снова сверкнула молния, почти сразу же шарахнул громовой раскат, и дождь забарабанил с удвоенной силой. Сиделка осторожно отклеила пластырь — Фуоко слегка поморщилась — и дотронулась до чешущегося места увлажнившимся пальцем. Почти сразу же зуд прошел, и сиделка снова заклеила катетер.
— Радуйтесь, что вы не мужчина, дэйя, — слегка улыбнулась она. — У них волосы на груди отрастают быстро, даже сбритые, и отрывание фиксирующего материала уже на третий-четвертый день весьма неприятно.
Она прикрыла Фуоко простыней, и та с облегчением вздохнула. Пусть дрон — не человек, но все-таки неудобно лежать у посторонних на виду совсем голой.
— А когда вставать можно? — поинтересовалась она.
— Если захочется размяться — в любой момент. Штатив с капельницей пока что следует носить с собой, заодно используйте его в качестве опоры. Туалет вон там, — сиделка указала на отгороженный занавесками угол. — Халат на вешалке, тапки возле кровати. Можете гулять по комнате и коридору, но на улицу не выходите. Тайфун почти прошел, но сегодня и следующую ночь все еще прогнозируются дожди. Однако, дэйя, ваш организм чрезвычайно ослаблен случившимся, и вы обнаружите, что вам тяжело ходить. Не принуждайте себя сверх меры. Через полчаса принесу обед. Прошу прощения, но чтобы кишечник снова заработал нормально, какое-то время придется питаться жидкой пищей, а сверх того — принимать слабительное. А теперь, дэйя, я хочу показать, как пользоваться информационной системой.
Сиделка протянула руку к стоящей возле кровати тумбочке и положила ладонь на ее поверхность. Повинуясь ее движению, верхняя крышка послушно сдвинулась в горизонтальной плоскости и на длинной штанге выехала над кроватью. Еще одно движение — и крышка повернулась вертикально, а ее поверхность слабо засветилась. В центре появилось схематичное изображение пятерни.
— Приложите руку к центру, пожалуйста.
Фуоко осторожно дотронулась до странного экрана. Тот вспыхнул ярче, и вдруг в разных его частях проявились разноцветные квадраты. На них возникли слова "Работа", "Новости", "Живая трансляция" и другие. Фуоко восхищенно вздохнула. В памяти вдруг всплыла картинка из далекого-далекого детства: она сидит за огромным столом, и такой же огромный экран показывает что-то давно забывшееся, но явно потрясающее. Неужели перед ней настоящий компьютер? Девушка быстро ткнула пальцев в "Живую трансляцию", а потом, наугад, в одну из десятков мелких картинок, всплывших на передний план. Экран тут же превратился в телевизор, показывающий вид с горы на бушующий океан под низко несущимися дождевым облаками. За окном и в изображении одновременно блеснула молния.
— Вы смотрите через одну из камер на пике Подда. Вернуться обратно — нажатие на полукруглую стрелку в левом нижнем углу, — прокомментировала сиделка. — Если что-то непонятно, прижмите экран пальцем на две секунды: появится дополнительных список действий, в том числе встроенная справка. Потяните здесь, появятся наушники. От касания чуть ниже включится экранная клавиатура...
Она дотронулась до ребра экрана, и тот расширился по вертикали. Нижняя его часть загнулась вверх и покрылась буквами, а по бокам выросли плоские подставки для рук. Еще одно касание — и все втянулось обратно.
— Осваивайте, дэйя. Такие терминалы — основное средством для работы, учебы и развлечений в Университете. Активировав его, вы автоматически попадаете в персональное рабочее пространство, содержимое которого одинаково на любом терминале. Вам больше не понадобятся бумажные учебники и тетради. Обед черед полчаса, дэйя, но сначала к вам придут гости.
— Гости? — Фуоко оторвалась от восхитительной панели. — Кто?
— Кирис Сэйторий, разумеется. И дэйя Карина попросила провести первую встречу в ее присутствии. Кроме того, — на манекенно-вежливом лице сиделки впервые мелькнуло что-то, похожее на человеческие эмоции, — вас очень хочет увидеть брат дэйи Карины, дэй Палек. Он довольно экстравагантен даже для паладара, однако прошу не бояться его. Он вполне безобиден.
— Безобиден, вот как? — с сомнением пробормотала Фуоко. Перед мысленным взором почему-то проявился дядька в клоунском пестром костюме, с малиновыми волосами и широкополой шляпе. Тьфу. Наверняка ведь все не так.
— Абсолютно безобиден. Они уже приближаются, так что приготовьтесь. А я вас оставлю. Если вдруг почувствуете себя плохо, вслух позовите на помощь. Я услышу и появлюсь.
И сиделка быстро бесшумно вышла.
Фуоко шумно выдохнула и поплотнее закуталась в простыню. Руки и в самом деле казались какими-то слабыми, двигались неуверенно и слегка дрожали. Она потянула экран, и тот покорно поддался. Под постепенно отдаляющееся громыхание на улице девушка осмотрела Хёнкон через десяток разных камер, исследовала раздел "Библиотека" (с чувством замирания в сердце обнаружив огромное количество учебников по математике, астрономии, физике, химии, истории и прочему) и влезла было в "Работу", но тут в коридоре раздались шаги многих ног. Ага. Наверное к ней гости. Она сдвинула в сторону экран, и тут дверь палаты резко распахнулась.
Кирис ворвался в комнату словно ураган, запнувшись о порог и чуть не сунувшись носом в пол. Выправившись, он шагнул к Фуоко — и вдруг замер с округлившимися глазами и полуоткрытым ртом. Впрочем, он тут же встряхнулся и широко улыбнулся.
— Ну ты и сильна дрыхнуть! — неестественно радостным голосом заявил он. — Четыре дня в отключке — вот бы мне так ухо давнуть.
— Ты, кажется, не столько уши давишь, сколько морду, — ехидно улыбнулась в ответ Фуоко, разглядывая его физиономию с огромным синяком вокруг наполовину заплывшего глаза. — Или, типа, шел по лестнице, запнулся, упал, и так пять раз подряд?
— Кто бы говорил! — с явным облегчением фыркнул Кирис уже нормальным тоном. — На себя-то давно в зеркало смотрела в последний раз?
Внутри Фуоко что-то екнуло.
— А что не так? — осведомилась она, чувствуя, как улыбка сползает с лица.
Кирис облизнул губы и растерянно оглянулся.
— Все так. Привет, Фучи, — щуплая фигурка Рисы появилась из-за его спины. — Действительно, засоня ты. Мы уже начали волноваться, не проспишь ли начало занятий.
На юной ипостаси ректора Университета оказалась напялена такая же зеленая пижама, как и на сиделке. Рассчитанная на взрослого человека, на мелкой Рисе она смотрелась весьма комично: подвернутые рукава — еще туда-сюда, но балахонистая куртка и штаны, собравшиеся гармошкой на щиколотках, делали ее похожей на третьеклассницу, играющую во взрослую. Против воли Фуоко хихикнула.
— Здравствуй, Риса, — она подняла вдруг отяжелевшую руку, но тут же уронила ее на простыню. — Ты тоже здорово выглядишь.
— Э? — Риса озадаченно оглядела себя. — А, понятно. Я местного дрона задействовала. Здесь в больнице подходящей одежды не нашлось, ткани дрон имитирует плохо, а у вас, — она покосилась на Кириса, — напряженное отношение к наготе. Чтобы не нервировать вас лишний раз, пришлось напялить, что под руку подвернулось. Не обращай внимания. Фучи, Дзии передал мне результаты твоего последнего обследования. Все не так плохо, как казалось поначалу, так что разрешаю поцеловать Кира.
— Не очень-то то и хотелось, — чувствуя, как теплеют щеки, Фуоко демонстративно отвернулась к задернутому окну. — Тоже мне, счастье, с уличной шпаной лизаться! Вдруг у него фингал заразный?
-У самой язык заразный, — пробурчал Кирис. — И потом, еще шарахнешь молнией, отскребай потом себя от стенки.
— Вы еще подеритесь на радостях, — улыбнулась Риса. — Фучи, между прочим, именно благодаря Киру тебя в море отыскали.
— В море... — Фуоко поежилась: в памяти вдруг мелькнул давешний кошмар. — Как — в море?
— Встроенным в башку радаром непонятного действия! — в палату вихрем ворвался новый персонаж: высокий белобрысый парень лет семнадцати-восемнадцати. Он оказался совершенно голым, только бедра обматывала набедренная повязка, явно сделанная из вафельного полотенца. — Привет честной компании! Я привел воспитателей, они тоже жаждут присоединиться, но пусть пока посидят в приемной и истекут слюной от нетерпения. Привет, кстати, меня Палек зовут. Рад знакомству, и все такое.
Он легонько стукнул Фуоко горячим пальцем по лбу.
— Лика! — грозно сказала Риса. — Я же сказала одеться!
— Я и оделся, — отмахнулся от нее белобрысый, дернув себя за повязку. — По-моему, вполне сгодится даже для официального приема. Так, я не понял — почему сцена какая-то скучная? Не вижу трогательного воссоединения двух влюбленных, буквально восставших из могилы силой любви друг к другу. Кто вообще артистов подбирал, сценарий писал? Уволю за профнепригодность! Кир, ну-ка, подь сюда!
Он дернул парня вперед и тут же как-то ловко ткнул сзади в ноги, что тот взмахнул руками и упал на колени. Прежде чем ошарашенный Кирис успел хотя бы пикнуть, белобрысый ухватил руки Фуоко, свел ее кисти и сунул в руки парню.
— Так, повторяй за мной, — деловито сказал Палек, становясь в позу декламирующего актера: правая рука воздета к потолку, правая нога выдвинута вперед, хилая ребристая грудь выпячена колесом. — О любимая, как рад я снова узреть твой светозарный лик... Кир, ты чего молчишь, как мешком по голове стукнутый? Я же суфлирую! С начала, что ли повторить?
От глупого вида на физиономии Кириса Фуоко сначала прыснула, а потом громко расхохоталась. Парень начал медленно багроветь. Насупившись, он оглянулся через плечо, но тут Карина, приподнявшись на цыпочки, хлопнула белобрысого по затылку.
— Лика! — грозно сказала она. — Либо заткнись в тряпочку и встань в дальний угол, либо выметайся отсюда. Здесь, между прочим, больничная палата, а не комедийный театр. Ты куда дел Павла и Таню?
— Вот такая у меня старшая сестрица! — уныло констатировал Палек, тайком подмигивая Фуоко. — Всю жизнь тиранит и избивает начиная буквально с младенчества при попустительстве папаши. Ей хорошо, она девиант первой категории, а я простой нормал...
— ...с языком длиннее, чем хвост у некоторых змей! — оборвала Карина. — Лика, я серьезно. Где воспитатели?
— Я же сказал — сидят в креслах в приемном покое и пытаются клевать носом не слишком открыто. Ты всерьез думаешь, что живые люди могут акклиматизироваться в новом климате и удаленном часовом поясе всего за сутки? Дай им передохнуть, и так медкомиссией загрузила по самое не могу! Слушай, болящая, а давай тебе еще пару прядок выбелим? Или даже не выбелим, а в малиновый цвет покрасим или в голубой. Круто выйдет, точно тебе говорю как дизайнер!
Фуоко растерянно смотрела на шумного паладара, пытаясь понять, о чем тот толкует. Вдруг спохватившись, она выдернула свои руки у Кириса и спрятала их под простыню, натянув ту на плечи, чтобы не слишком обрисовывала грудь. С одной стороны, Кира можно и не стесняться. С другой — Палек все-таки посторонний мужчина...
— Еще пару прядок? — наконец поймала она вопрос, крутящийся на кончике языка. — Что значит "еще"?
— Лика!.. — предостерегающе начала Риса, но Палек уже дотянулся до Фуоко своими длинными руками.
— Ну, в комплект к имеющейся, — он ухватил Фуоко за волосы и сунул ей на глаза серую прядь. — Ага, верно: слева у тебя белые вставки пойдут, справа синие, а сверху пустим кислотно-красную...
Фуоко почти вырвала у него волоски и неверяще уставилась на них. Потом лихорадочно оглянулась. Зеркало! Где здесь зеркало?
