Вихрь

Он вздохнул:

— Если ты пришла ко мне и так рассказала эту историю, значит тебе известно, что ученика твоего уже не спасти. Он с этой тропы не свернет.

Сабина кивнула, не поднимая глаз.

— Знаю, — коротко сказала она.

— И ты понимаешь, что нужно сделать…

Снова кивок.

— Есть одна загвоздка, — выдавила из себя она. Продолжить Сабина смогла не сразу, и отец терпеливо ждал, пока дочь успокоится, — это его прототип. Максим. Понимаешь, если убить Эмиля, он, по законам Вихря, должен умереть вместе с ним. Но при этом Максим — единственный, у кого хватит и сил, и потенциала, чтобы… чтобы покончить с Морганом. Я уже говорила ему об этом. Он готов попробовать. Значит ли это, что он идет на верную смерть?

Сердце молодой женщины забилось чаще в ожидании ответа. Шамир задумался.

— Теоретически да, — покачал головой он, — но, если ты говоришь, что он тоже Мастер…

— Возможно, их связь не так прочна? — с призрачной надеждой спросила Сабина.

— Возможно, — задумчиво повторил Шамир. Он многозначительно посмотрел на дочь и решительно кивнул, — точного ответа у меня нет. Так или иначе, эту теорию придется проверять на практике. Если Максим знает о том, что его ждет, и все равно готов участвовать, он это понимает.

Сабина тяжело вздохнула.

— Да, кажется, понимает.

— Тогда сейчас наша основная задача — не спасти его, а понять, как ему действовать. Если Морган собрался втянуть в себя Вихрь, ему потребуется портал. Очень большой и нестабильный. Это первое, что необходимо нейтрализовать. Максим сумеет закрыть дыру и совладать с твоим учеником одновременно? Он настолько силен?

Молодая женщина закусила губу. Глядя на потенциал юноши, она не сомневалась в его силах. Однако практики у Максима почти не было. Сабина вздохнула и озвучила отцу эту мысль.

— Плохо, — кивнул Шамир, прижав кулак к губам, — значит, нужно его научить. И быстро. Пока твой ученик не набрал достаточно потенциала.

Сабина покачала головой и решительно посмотрела на отца.

— Нет, — ответила она. Шамир непонимающе прищурился, и молодая женщина кивнула, подтверждая свой ответ, — научить нужно меня. Все это начала я, значит, я не могу остаться в стороне и повесить все на одного лишь Максима. Научи меня работать с порталами. Я помогу ему.

Шамир грустно взглянул на дочь.

— Ты уверена, Сабина?

Молодая женщина прикрыла глаза и решительно кивнула.

— Да. Я уверена.

Шамиру эта затея совсем не нравилась: он понимал, насколько дочь рискует, открыто выступая против столь сильного Мастера и опытного убийцы. Однако как медиум он не мог не поддержать ее. А Сабина ведь пришла именно к медиуму, а не к отцу.

Мужчина тяжело вздохнул и кивнул, поджав губы:

— Тогда приступим прямо сейчас.

* * *

Даже недолгое ожидание выбило из Максима остатки сил, и он устало опустился на холодные ступени главного корпуса МАИ, упершись локтями в колени и уронив пылающую болью голову на руки.

Мимо проходили студенты и преподаватели, недовольно (а некоторые — понимающе) косясь на юношу в запачканной одежде, вокруг которого витал кисло-сладкий душок вина. Обыкновенно Максим довольно остро реагировал на подобные взгляды, особенно, если вовсе их не заслуживал, но сейчас ему не было до них никакого дела. По телу разливалась тяжелая свинцовая слабость. Кровотечение из рассеченной раны на голове прекратилось, однако боли это не уменьшило.

Стараясь не привлекать дополнительно внимания, юноша осторожно натянул темный капюшон на лицо и уставился на ступени.

Настя не заставила себя долго ждать и подошла ровно через пятнадцать минут, как и обещала. Увидев друга, она виновато застыла напротив него, прикрыв рот рукой, и не решилась приблизиться. Максим устало поднял на нее взгляд.

— Ты тоже, что ли, решила от меня шарахаться? — невесело усмехнулся он.

Настя поджала губы. Максим демонстративно похлопал по сумке с тетрадями подруги, которую он забрал из комнаты в общежитии, и девушка присела на нее рядом с юношей.

— Макс, тебе бы в больницу… — осторожно проговорила она.

— Нет у меня времени на больницу, — мрачно отмахнулся Максим, — к тому же, по-моему, сотрясения у меня нет.

Настя осуждающе посмотрела на друга.

— Ты же не врач, чтобы себе диагнозы ставить! Если у тебя голова не болит, это еще не значит…

— Голова у меня еще как болит, — хохотнул Максим, криво улыбаясь, — Эмилю, надо сказать, было очень больно перед тем, как он потерял сознание.

Девушка виновато потупилась.

— А говорил, что не злишься на меня… — буркнула она себе под нос, — еще как злишься. Прости, Макс, ну, пожалуйста!

Максим поспешил жестом остановить подругу, прежде чем она снова начала скороговоркой выдавать свою извиняющуюся речь.

— Тихо, без паники, — хмыкнул он, — не злюсь я. Просто шучу. Не очень умело, видимо. Не бери в голову, я же всегда такой, когда нервничаю.

Настя сочувственно улыбнулась и осторожно положила другу руку на плечо. Максим каким-то особенно опустевшим взглядом проследил за этим жестом, и у него в горле встал тяжелый ком. Желудок словно онемел под влиянием отдаленного призрака страха, витающего где-то неподалеку. Слова Сабины эхом отдавались в ушах юноши.

Подруга заметила этот взгляд и обеспокоенно посмотрела на Максима.

— Что ты узнал? — серьезно спросила она.

Юноша тяжело вздохнул и рассказал все. Разговор с Сабиной детально запечатлелся в его памяти от первого до последнего слова.

Настя слушала, изредка ахая от изумления и сочувственно качая головой, но не перебила даже тогда, когда он основательно коснулся темы медиумов и рассказал подруге о ее способностях и потенциале.

Максим утаил лишь самый конец истории — он попросту не сумел сказать девушке, что для него все, так или иначе, закончится плохо. Сам юноша не верил в призрачный шанс, что его двойственная природа прототипа и Мастера убережет его от смерти, когда прервется связь с оригиналом. Если верить ощущениям внутри Вихря и тому, что сказала Сабина, Максим был нестабильным элементом, вкравшимся в общую систему. Ошибкой, которой не должно было быть. Поток, который базируется на принципах баланса, вряд ли упустит свой шанс избавиться от этой нежелательной оплошности в лице двадцатилетнего юноши, недавно записавшегося в герои и собравшегося спасать мир… точнее, миры… впрочем, неважно — суть от этого не меняется...

Закончив свой рассказ на том, что теперь ему предстоит открытая борьба со своим создателем, Максим нервно усмехнулся.

— Так что в следующий раз, если будешь отбиваться от Эмиля, не бей по лицу. А то куда мне потом мир спасать с такой физиономией?

Настя нахмурилась, вновь ощутив укол вины, и юноша приподнял руки вместо белого флага перемирия.

— Ладно, все, торжественно клянусь, что больше не буду шутить про этот удар. Если нарушу обещание, можешь смело огреть меня еще раз.

Настя скептически приподняла бровь.

— Ты его только что нарушил, — усмехнулась она. На лице Максима растянулась обаятельная, хоть и усталая улыбка, и девушка не смогла не улыбнуться в ответ.

Некоторое время друзья просидели молча. Холодный порыв ветра заставил Настю поежиться и серьезно посмотреть на Максима.

— Что ты теперь будешь делать? — спросила она, поддерживающе беря друга за руку.

Максим покачал головой, отрешенно взглянув на девушку. Ответа на ее вопрос у него, по сути, не было: разговор с Сабиной оборвался как раз в тот момент, когда она собиралась рассказать ему свой приблизительный план. Разумеется, юноша собирался вернуться в Красный мир и снова поговорить с Сабиной, однако до того момента он и сам должен был что-то предпринять. И задача у него была довольно проста:

— Я буду множить потенциал, — с готовностью отозвался он.

Настя изумленно округлила глаза и подскочила.

— Что?! Убивать путешественников?

— Говори тише, — одернул подругу Максим. Девушка продолжала недоверчиво смотреть на него, и он пояснил, — не собираюсь я никого убивать, с ума сошла? Я собираюсь развивать свой потенциал. Чужого мне не надо. Сабина сказала, что и моего собственного хватит, чтобы тягаться с Эмилем.

Настя прищурилась. Отчего-то она совсем не разделяла симпатию своего друга к таинственной женщине из Красного мира.

— Не доверяю я этой Сабине.

Максим хмыкнул.

— Ну, тогда скажи мне сама. Ты ведь тоже медиум.

— Это она тебе так сказала, — буркнула Настя.

— Но она ведь права, — пожал плечами юноша, — и вывод сделала на основе твоих способностей. Она говорила теми же словами, что и ты. Про нити, про перемещения. И она показала мне, что ты в порядке с помощью Вихря.

Настя недовольно сложила руки на груди.

— Она просто хотела, чтобы ты остался и выслушал ее. В итоге добилась своего и сбросила на тебя всю ответственность за свою, между прочим, ошибку!

Максим нахмурился. Спорить с подругой у него не было ни сил, ни желания. С трудом преодолевая слабость, юноша поднялся и решительно посмотрел на Настю.

— Так или иначе, мы теперь все в одной лодке. Да, Эмиль Морган — это, по сути, ошибка Сабины, и я не говорю, что она ни в чем не виновата. Но, что же мне теперь, принципиально отказаться, сказать, что я тут не при чем, умыть руки и наблюдать гибель всего живого?

Настя нахмурилась.

— Так себе вариант, — хмыкнула она и, вздохнув, поднялась со ступенек, — ладно, убедил. Значит, будем множить твой потенциал.

Юноша покачал головой.

— Не будем, а буду. Я — буду. Не хочу тебя еще сильнее во все это впутывать. Эмиль опасен.

— Несколько минут назад ты мне сказал, что я медиум. А значит, могу и обязана помочь. Не пытайся меня переспорить, Макс, у тебя сил не хватит, ты и так еле на ногах держишься.

Здесь юноша был полностью согласен с подругой, поэтому устало кивнул и сдался под ее напором.

— Хорошо, — вздохнул он, — но пообещай, что от Эмиля будешь держаться подальше.

Настя невесело усмехнулась.

— Дважды меня об этом можешь не просить.

* * *

Эмиль с трудом отдышался, вернувшись в свое тело: перемещение вышло резким и грубым, как у путешественников-новичков, и потратить на него пришлось гораздо больше потенциала, чем обычно. Все потому, что Максиму каким-то образом удалось зацепиться за тело своего оригинала и какое-то время удерживать его за собой — юнец не хотел, чтобы Эмиль возвращался назад. Чтобы вытолкнуть прототипа из оболочки, пришлось приложить немало усилий. Наглость мальчишки начала всерьез раздражать Моргана.

Вернувшись, беглец-одиночка обнаружил, что стоит на коленях посреди города. Тело жадно хватало воздух, как после очень долгого бега. Эмиль огляделся. Ему повезло, что поблизости не оказалось бандитов или других беглецов: сейчас Морган представлял собой отличную мишень, а в безопасной зоне его голова стоит дорого…

Мастер поднялся на ноги и отряхнул саднящие колени. Разбушевавшаяся в нем злость уступила место вопросам, один за другим всплывавшим в его голове. Сколько прошло времени? Там, в мире прототипа, он довольно долго был без сознания после тяжелого удара рыжей девчонки. При воспоминании о ней злость вновь всколыхнулась, однако одновременно Эмиль чувствовал элемент удовлетворения. Да, Мастеру-медиуму удалось застать его врасплох, однако Морган видел ее потенциал и теперь сумеет найти ее везде. Такой потенциал невозможно было забыть: девчонка была сильна! Эмилю никогда прежде не доводилось видеть такой большой потенциал среди непрактикующих Мастеров. Эта самонадеянная особа станет прекрасным экземпляром в коллекции путешественников, которую беглец-одиночка намеревался собрать для осуществления своего плана.

Вспомнив о своем замысле, Эмиль невольно подумал о пленной девушке в пыточной камере. Когда Максим спровоцировал прыжок, он выхватил Моргана именно там. А по возвращении Эмиль обнаружил себя в городе недалеко от дома Сабины. Совпадение? Вряд ли. Юнец явно хотел встречи с медиумом своего оригинала. Отчего-то Эмилю казалось, что и Сабина жаждала поговорить с Максимом. Состоялся ли этот разговор?

Незнание раздражало Моргана. Оно заставляло его чувствовать себя беспомощным, слабым, ничтожным…. Это было против его истинной природы. Так может чувствовать себя после перемещения какой-нибудь жалкий прототип, но не Мастер!

Эмиль гневно сжал кулаки. Все пытаются помешать ему! Даже его творение, которое должно быть благодарно ему за одно свое существование! О Сабине и говорить нечего — она изначально не понимала, что вся ее теория о доступе в Вихрь построена на лжи. Она ставила путешественников во главе всего и думала, что человек не может быть достоин Потока, если не наделен потенциалом. Морган же считал, что если Вихрь не может быть открыт всем желающим, то должен быть доступен только истинным Мастерам. К своему удивлению беглец-одиночка понял, что и рыжая девчонка, которую он встретил в мире своего прототипа, могла бы стать таким Мастером. Однако в планы Эмиля не входило делить Поток ни с кем.

Поняв, что слишком долго стоит посреди города, Морган бросил взгляд в сторону дома Сабины. Стоило подтвердить или опровергнуть свои догадки на ее счет незамедлительно. Решившись, Эмиль побрел к своей бывшей наставнице. Дорога показалась ему бесконечной. Тем сильнее была его злость, когда он обнаружил, что Сабины дома не было. Где она может быть? Прогуливаться по городу ее вряд ли потянуло бы. Смена на очистной станции у нее должна была быть только завтра.

Ошеломленно Эмиль подумал, что, возможно, завтра уже наступило? Могли ли с момента обмена телами с прототипом пройти сутки?

Уже решившись найти Сабину с помощью Вихря, Эмиль вдруг подумал о своей пленнице. Если подозрения оправдаются, девушка уже сутки прикована к стене в пыточной камере без еды и сгущенной воды. Морган сжал кулак: пленница серьезно истощена. Если не дать ей хотя бы воды, она может умереть раньше времени, а этого Эмилю совсем не хотелось. Потенциал девушки был весьма велик.

Сабина подождет.

Остатки потенциала Морган тратить не хотел, однако обстоятельства вынуждали беглеца поторопиться. Выйдя на лестницу, он сосредоточился на призыве Вихря. Темное пространство озарилось ярким светом и наполнилось хором множества звуков. Стало ощутимо холоднее: со вздохом изо рта Эмиля даже вырвалось облачко пара.

Точка ширилась и росла, и уже через несколько секунд превратилась в пространственно-временную дыру. На лице Моргана невольно растянулась благоговейная улыбка. В любых обстоятельствах он не мог внутренне не преклоняться перед величием Потока.

Шагнув к порталу, Эмиль опустил взгляд на перила. На толстом слое пыли в свете Вихря отчетливо виднелись стертые следы женских рук. Это незначительное зрелище настолько ошеломило Моргана, что на секунду заставило забыть о пространственной дыре. Беглец-одиночка изучающе прошел на пролет вверх, но там следов не обнаружил. Зато вниз вела целая цепочка, начинающаяся с шестнадцатого этажа.