Картак 1

Я был в ступоре. Никогда не видел, как люди от страха съезжают с катушек. И вот теперь стою, смотрю на подобный "овощ" и не знаю, что с ним делать. Вопрос отпал на какое-то время, потому что зашевелился стрелок.

Этот индивид оказался куда как разговорчивее. Пока я придавал ему сидяче-привязанное-к-дереву положение, он вывалил на мою голову столько угроз и мата, что портовые грузчики вместе с сапожниками обзавидовались бы. Ну хоть словарь ругательств пополнил...

— Ты думаешь меня это пугает? — Немного наклонился к нему я, при этом старательно заставляя комбез загерметизироваться и прогнать волну мимикрии. Этот фокус я давно отрабатывал в свободное время.

Эффект превзошел все ожидания. Стрелок мгновенно поперхнулся словом и вытаращился на меня. Наверно это действительно смотрится угрожающе. Еще больше ужаса на бандита произвел Мэр-ро, который спикировал мне на плечо. Взгляд песца и медленно складывающиеся крылья заставили нижнюю челюсть бандита мелко затрястись.

— Ну что, сам расскажешь или тебе помочь? — Спросил я.

— Ч-ч-что расскажу? — Запинаясь, прошептал бандит.

— Кто такие, что здесь делали? Да вообще всё что спрошу.

— Да-да-да. — Закивал бандит.

— Ну тогда начинай.

И он начал. Шило, как звали стрелка, оказался старшим среди этой группы бандитов. Именно этой, потому что была ещё одна. Так вот, "тройка" — Шило, Кривой и Плакса, были выходцами из местных деревень. Воровали, иногда грабили, занимались мелкой контрабандой и всякими не особо легальными поручениями за звонкую монету. Года два назад их подгреб под себя один криминальный авторитет по кличке Синеглазый, который "хулиганил" сразу по нескольким деревням. Он занимался контрабандой в чуть более крупных масштабах, чем "тройка", и иногда брался за мокруху.

Несколько месяцев назад Синеглазый подгреб под себя Шкета. Это самый молодой из бандитов, которого Мэр-ро уложил первым. Оказалось, что он маг... почти. Его не взяли учиться. Везде давали отворот-поворот, и он вернулся в деревню к бате, от которого до этого сбежал в поисках лучшей доли. Ну и получил дюлей по возвращении, мол "Самостоятельности захотелось? Вот теперь зарабатывай себе на еду как можешь! А у меня не проси!"

Тут как раз подвернулся Синеглазый с братками и предложением, от которого нельзя отказаться. Много Шкет не умел, но Синеглазый видимо рассчитывал на развитие мальца и поэтому вцепился в такую перспективу зубами.

Напали на меня "тройка" и Шкет из-за барахла. А точнее просто от безделья. Они тут уже долго сидели и маялись в засаде, а одинокий путник с хорошими сапогами мог избавить "честну компанию" от скуки.

Бл?, опять сапоги! Да чем же они их привлекают-то, а?

Засада была организована для страховки, если кто-то успеет убежать от второй группы бандитов.

Оказывается, Синеглазый плотно сотрудничал с одним трактирщиком по имени Толстый Сэг, трактир которого находился как раз на перекрестке, что должен быть дальше на восток. Он то и был основным контрабандистом в этом районе, и чаще всего именно он давал Синеглазому поручения. В этот раз они тоже выполняли заказ.

Сейчас пятерка "Синеглазый и Ко" сидит в засаде дальше по дороге примерно в паре километров, и ждет жертву — какого-то местного торгаша. Я недоумевал, почему столько бандитов пришло убить всего лишь одного человека, но оказалось, что торгаш ездит в город не сам. С ним всегда отправляются два его сына, здоровые такие детинушки. Вот бандиты и решили всё сделать наверняка. Правда всё равно выходило многовато, пять человек во главе с Синеглазым и подстраховка из четырех ребят Шило.

Дальше шло описание всей банды. Но выделялся из общего "мусора" только Синеглазый. Он был уроженцем деревни Зеленая Куча, находящейся где-то близ Гашета. По молодости залетел на год каторги. Выжил и вернулся обратно, но нормально жить так и не стал. Зарабатывал игрой в кости, мелким грабежом и подворовывал все, что плохо лежит. Года три-четыре назад спелся с Толстым Сэгом, стал у него подрабатывать. Ничего серьезного, доставить груз, набить бока жадным клиентам трактира и всё в таком духе. Потом начал сколачивать банду. Портить жизнь только сельчанам Синеглазый посчитал слишком мелким, поэтому решил выходить на большую дорогу, там-то уже можно развернуться.

Со временем подобрал несколько парней. Начал щипать одиноких путников и торговцев, устранять за денежку неугодных Сэгу крестьян, но на кого-то более серьезного пока ещё не зарился. И вот дня три назад получил заказ от трактирщика: закопать одного человечка, торговца из деревенских.

Слух ходил, будто Сэг попросил что-то у торговца, но получил отказ. Ему такой ход событий не понравился, и он собрался решить проблему кардинально. Сегодня торговец и два его сына должны были возвращаться из Гашета в свою деревню, и пока я тут расспрашивал пленников, их могли уже встретить.

Жалости к бандитам у меня не было, поэтому решил оставить их как есть — связанными. Снова вырубив Шило, стал быстренько собираться в путь.

Даже не знаю, стоило ли так делать? Хотя паранойя говорила, что оставленный в сознании бандит может сотворить кучу неприятных неожиданностей. Не те это люди, которых можно пожалеть, не меня так кого-то другого убьют. А так будет время спокойно уйти. Тем более мне ещё нужно миновать вторую группу бандитов. Ну а если смогут развязаться, то считай выиграли в лотерею.

Денег у них не было, поэтому в трофеях у меня оказались лишь два тесака, простой лук с колчаном и пятеркой стрел. Задорого не продашь, но и малые деньги тоже деньги.

Продолжать путь пришлось аккуратно, потихоньку пробираясь сквозь заросли. Через километр пути дорога делала изгиб, за которым была неизвестность. Мэр-ро отправился в придорожные кусты, а я приблизился к повороту. За ним мне открылась страшная картина. У обочины дороги стояла покосившаяся повозка. Возле колеса распластался молодой парень в луже собственной крови, натекшей из его головы. Рядом с ним, привалившись спиной к тому же колесу, была его точная копия с широко рассеченной грудью и с разрубленными напополам вилами в руках. В паре метров от телеги лежал мужик с пробитым затылком. Чуть сзади него, уткнувшись лицом в землю, лежали еще два мужика в рванье, а рядом на жопе сидел их товарищ, зажимая руками кровоточащий живот и тихо подвывая.

Перед повозкой на спине лежал старик, одетый в кожаные штаны и серую рубаху, запятнанную кровью. Одна его рука была пригвозжена ножом к земле. Рядом стоял здоровенный бугай и что-то говорил старику, иногда пиная носком нож.

Пришлось подобраться поближе, чтобы понять о чем идет речь.

— Я тебя спрашиваю! Гондольер ты штопаный! — Послышались первые разборчивые ругательства, после чего он пнул нож. — Твои сынки положили моих ребят! Кто мне теперь их заменит, хрипящая ты куча дерьма?! — Бугай потянул с пояса меч. Это похоже был тот самый Синеглазый, вожак банды.

В крови у меня забурлил адреналин. Страх и нерешительность заполнили меня с головой. С одной стороны этот жлоб будет сейчас убивать старика, с другой — мне было очень страшно нападать на бандита. Я хотел помочь, но не знал как к нему незаметно подобраться.

Наверное Мэр-ро уловил мое желание. В кустах напротив Синеглазого блеснули два огонька. Бугай схватился за голову, выронив клинок, и с тихим стоном свалился на землю. Из его носа вытекла струйка крови, а взгляд остановился, буравя траву красными от разорванных капилляров глазами.

Мужик, который скулил и зажимал живот, нервно завертел головой. Когда я вышел из кустов и направился к нему, он постарался отползти, но как-то неловко дернулся и повалился набок, судорожно раскрывая рот. Я немного замедлил шаг, не решаясь подойти вплотную. Несколько секунд он еще шевелился, а потом затих, и похоже окончательно.

Подойдя к нему, я аккуратно убрал его руку с живота. Там был след от вил, видимо тот парнишка с разрубленными хоз инвентарем перед смертью угостил бандита железом в брюхо.

Осмотревшись вокруг, я подошел к старику. Дела его были очень плохи. Помимо руки, пригвозженной к земле, у него была колотая рана в правом боку и груди. Не знаю, как старик еще держался, ведь скорее всего задели печень и легкое, но он был еще в сознании и пытался что-то сказать:

— Кх... дочь... а-кх... он хотел... кх... — У старика выступала на губах кровь, и он захрипел, пытаясь вытолкнуть слово. — Кха-а... помоги Ниа-а-а... — Он забулькал, кровь стала пузыриться, вырываясь пополам с хрипом сквозь плотно сжатые зубы. А я стоял и не знал, что мне делать.

Рванулся к повозке и попытался найти что-нибудь, чем можно перевязать раны, но там ничего подходящего не было, а вся одежда на убитых и раненом оказалась слишком грязной. Пока метался в поисках, старик затих.

Я стоял среди восьми трупов и тупо хлопал глазами, не веря, что все это происходит со мной. Хоть и понимал, что новый мир отнюдь не сказка и мой путь не будет легкой прогулкой в парке, что здесь в людях гораздо больше жестокости и любой может убить за понравившиеся ему сапоги. Но пережить вторую бойню мне было тяжело.

Человек, живущий в двадцать первом веке, взращенный на фильмах про супергероев, которому всю жизнь втирали про честность и справедливость, испытывает жесточайшее потрясение, столкнувшись с реальностью, не замазанной цензурой телеэкрана. А мне эту реальность вливали в глотку, не спрашивая хочу я того или нет.

Как, мать вашу?!! КАК можно делать ТАКОЕ???!!!!

Наверно мне нужно было убираться отсюда поскорее, но что-то во мне замкнуло. Что-то в голове...

Когда я уходил, на этом месте горел погребальный костер для старика и его сыновей. А бандиты были повешены вдоль тракта на своей собственной веревке, найденной среди их вещей.

В голове был настоящий Ад. Перед глазами все время стояли трупы и мои запачканные кровью руки. Мэр-ро не выдержал такого давления с моей стороны и убежал в лес, временами появляясь среди деревьев. Он беспокоился и пытался в меру своих сил приглядывать за мной. И наверно за мной нужен был присмотр, только человеческий, потому что зверь меня не остановит. Ведь я иду к трактиру Сэга.

Упрямая, горящая в груди ненависть требовала от меня, чтобы я шел. Прямо туда, заглянуть в глаза ублюдку, что спокойно протирает стаканы за стойкой. Именно таким мне рисовало его воображение, довольным жизнью зажравшимся уродом, который радуется своему отражению в пивной кружке.

Через час пути лес расступился и начались поля, впереди возле дороги показался деревянный забор и приземистое здание. Подойдя ближе, увидел раскрытые настежь ворота с вывеской, изображавшей жареную курицу на блюде.

Осмотревшись по сторонам и не увидев никого вокруг, я двинулся к двери трактира. Она громко скрипнула при открытии, пропустив меня в полутемное просторное помещение. Внутри стояли три длинных стола, окруженные лавками, слева находилась стойка трактирщика и дверь за ней. В самом зале было пусто — ни хозяина, ни постояльцев.

Пришлось наведаться на кухню. Но и там тоже никого не оказалось, единственным свидетельством недавнего присутствия человека служил теплый металлический чайник на столе. Из кухни вела еще одна дверь. Через нее я попал на задний двор, где находилась постройка наподобие сарая и метрах в пятидесяти деревенский нужник.

Не найдя взглядом никого вокруг, подошел к сараю и открыл дверь. На удивление эта совершенно не скрипела. Петли были отлично смазаны и оставляли жирный след на древесине проема. В помещении слева громоздились полки с хозяйственным инвентарем, справа находилась поленница от пола до потолка, и никаких тебе дополнительных входов-выходов. На первый взгляд.

Не знаю, что меня заставило пройтись глубже в сарай, туда, где царил полумрак, но именно там я наткнулся на крышку подвала. В углу, сразу за поленницей был четко очерченный контур деревянного люка с металлическим кольцом вместо ручки.

Откинув крышку, я спустился вниз по крутой лестнице. Здесь было еще темнее, но света из открытого люка хватило, чтобы немного осмотреться. Это оказался предбанник подвала, здесь была только пара полок у стены с двумя масляными фонарями и дверь, за которой слышалась какая-то возня.

Эта дверь тоже была отлично смазана и открылась без единого звука. Помещение, которое оказалось за ней, было довольно просторным и прохладным. У одной из стен находились деревянные бочки и бочонки, полки с глиняными бутылями и кувшинами. У другой висели подвешенные на крюках разделанные туши животных.

Заметив движение, я бросил взгляд в дальнюю от входа часть помещения. Там у стены находился массивный стол, а возле него спиной ко мне стоял здоровенный мужик. В плечах чуть больше меня, но сказать, что прям гора мышц нельзя. Лет десять-двадцать назад он был первым парнем на деревне, но сейчас неплохо так заплыл жирком. Фигура его, опускаясь от плеч, напоминала грушу, заканчивающуюся толстенной жопой. Похоже я нашел Толстого Сэга...

— Не на-а-адо... (всхлип) — Послышался полный боли и безысходности девичий голосок.

— Заткнись бл?! Я говорил твоему грёбаному отцу, чтобы он по хорошему тебя за меня отдал! Так нет, уперся старый хрыч: "Она сама выберет кто ей мил". Тьфу, сука! — Грубым голосом рявкнул Толстый Сэг, одной рукой пытавшийся кого-то удержать.

Сначала девичий голосок вогнал меня в ступор. Но произнесенные следом слова заставили шестеренки в голове двигаться в правильном направлении. До меня дошло, что эта толстая мразь пытается изнасиловать девчонку. Мало того, что из-за него случилась бойня на дороге, так этот hue plet решил и на хрен сесть, и вишенкой не подавиться.

В этот раз упавшая на глаза красная пелена была настолько насыщенной, что я практически ничего не запомнил из произошедшего в подвале. Только урывки. Вот с разгона бью Толстого Сэга кулаком в затылок. От удара он отклоняется немного влево, но не теряет сознание. Вот вижу девчушку с разорванным на заднице платьем, лежащую животом на столе. Помню, как просто смахнул ее со столешницы и схватил за волосы толстяка. Потом помню весь окровавленный стол и разбитое в кашу лицо Сэга, который сквозь опухшие губы выпускает кровавые пузыри. А потом в памяти осталось только одно яркое воспоминание: Толстый Сэг висит подцепленный за подбородок на крюке, на котором недавно висела разделанная туша, а я стою и вытираю пот со лба, и в душе господствует такое мягкое, теплое ощущение, будто довольство от хорошо сделанной работы.

Дальнейшее запомнилось еще хуже. В глазах все плыло. Я попытался выбраться из подвала, но не смог. Ноги становились ватными при каждом шаге, и меня постоянно шатало из стороны в сторону.

Потом кто-то подхватил меня под руку. Помню только запах луговых трав и ощущение легкой щекотки на моей щеке. Потом яркий дневной свет, резанувший по глазам. Чей-то крик. И удары... Много ударов, которые сбили меня с ног и отправили в беспамятство.

* * *

"О боги, ну почему вы так несправедливы ко мне?" — Вспомнил свои мысли Ярд. Тогда, бредя вдоль ручья, он не знал, найдет ли беглеца-разбойника. Но что-то гнало его вперед, не давало остановиться. Он уже давно не ел, одежда порвалась в нескольких местах, цепляясь за ветки и сучья. И только мешочек с десятком светляков, который он, еще будучи трактирщиком, по привычке таскал привязанным подмышкой, остался цел и невредим.