Я же его в рукаве таскаю, руку раньше как стеклянную носила, чтобы не порезаться. Но предплечье все равно в шрамах. Потом придумала — сшила из тонкой кожи полунарукавник и теперь его почти не снимаю. Когда в доспехе — там, кстати, тоже пару разрезов есть, — нож лежит рукоятью вперед между кожей и железом, а так я его под рукав водолазки запихиваю. Вытаскивать — длины ладони как раз хватает, чтобы перехватитить. Приспособилась, короче.

И после этого я и узнала о себе кое-что. Села делать очередную тарелку. Задумалась, засмотрелась на огонь. Шел Крылан, нес дрова. Задел меня, рука с ножом дернулась. Я опустила взгляд — на заготовке в луже крови лежат мизинец и безымянный, наискось срезанные по средним фалангам. И на среднем пальце небольшой надрез.

Мысли опять выдуло. Посмотрела на Крылана — он выронил дрова и попятился. Отложила нож, подобрала пальцы и пошла к костру. Я помню. Если часть тела отрезало, а ее быстро заморозить и отвезти пострадавшего в больницу, то есть шансы прирастить ее обратно. Больницы нет. Но у меня регенерация. Тоже бонус попаданца. А... я же вроде решила, что это наоборот минус... Боже, о чем я думаю. Сполоснула руку и пальцы в воде и посмотрела на Первого. Он как-то догадался и достаточно быстро примотал мне их обратно. А вдруг регенерация уже заживила места пореза... Тогда у меня пальцы загниют и отвалятся. Дополнительно замотала кисть, чтобы случайно не сдвинуть и побрела куда-то. На глаза попалась окроваленная тарелка и нож. От пинка улетели куда-то вдаль. Вслед полетела подошва кроссовка. Скинула остатки и пошла дальше босиком. Убью Крылана. Хотя люди и без рук-ног живут. Где он прячется? Но держать в руках свои пальцы — страшно! Где это я? А, возле моста. А вдруг крокодил, а я без оружия. И тогда еще и руки хватать не будет. Или ноги. А чего я волнуюсь? Ведь решила, что скоро умру. Никто не обещал, что в полном комплекте. Или что смерть будет мгновенная, а не парализация или чего похуже... Печет руку. Значит шок проходит? Я вернулась в рощу и развалилась на небольшой полянке в зарослях медового бурьяна. Левая рука, мизинец и безымянный. Не такие уж и важные части тела. С другой стороны — мне все мое очень ценно! Над головой медленно качались белые пушистые верхушки, светило солнце, плыли облака. Сильно пекла прижатая к груди рука. Вздохнула и расслабила тело. От моих ран ничего в мире не изменилось. Ему все равно, что мне больно и страшно. Да и все уже произошло, бессмысленно думать об этом.

Бац — и темнота.

Кажется, день пятый. Это была не совсем темнота — солнце всходило. Рука почти не болела, только если резко двигать. Зато я спину отлежала очень сильно. Кряхтя поднялась и постояла, пережидая головокружение. Из прошлого опыта — чтобы зажило, требуются полные сутки. Для надежности посмотрю руку только вечером. Возвращатся пока не буду. И надо найти, что бы пожрать... Наохотится с одной рукой удалось как обычно — две змеи и горка пупырчатых темно-синих плодов. Сладкие, но очень твердые и с двумя большими овальными костями. Без ножа получилось только надковырять кожу и выпить кровь, да плоды поесть. Полежала. Еще за едой пошла... Снова полежала. Так день и прошел.

А виноваты в таком моем состоянии авторы фэнтези! И вполне понятное желание человека не думать о плохом. Фэнтези — развлекательная сказка для взрослых, там и не должно быть плохого. Или это плохое быстро проходит.

По большому счету, Крылан не виноват. Сколько раз сама думала, что надо поосторожнее с ножом обращаться... Блин, значит сама и виновата. Черт.

Вечером размотала руку. Пальцы не отпали. Безымянный страшного черного цвета, мизинец в синих пятнах. На фалангах вздулись багровые воспаленные валики уже шрамов. Решила не напрягать их пока, а подождать пару дней. Добралась до лагеря, кивнула Водяному на дежурстве, окинула взглядом гору покрытых ветками продуктов и пошла к себе. Ветки засохли, и неприятно защекотала нос поднявшаяся пыль. Водяной помог замотать мне руку обратно и до утра мы сидели у огня. Подбрасывали дрова в коптильню и пили травяной настой из котелка.

День шестой — готовились к выходу. Крылана ни разу не увидела. Мелкий и Водяной на пару сплели мне что-то вроде ботинок взамен моей обуви. Чересчур жесткая подошва и мягкий верх. Сказала спасибо. Вроде поняли. Собрала свою сумку, одела панцирь — и я была готова. Пошла искать нож. Мелкий помогал, нашел первым. Схватился, изобразил бешеного берсеркера, получил по голове от Первого и потерял сознание. Отобрала нож и пошла в рощу на другом берегу. Сделать стакан из стебля хвоща.

"Дополнение к НИ-8. Нож плохо влияет на аборигенов". Странно, но мне все равно. Погода испортилась, и пошел мелкий дождь. Сидела под густой кроной дерева и наблюдала, как постепенно наполняются три стакана. Вода сбегала по ложбинкам ствола, я подставила в них палочки, а другим концом уперла в дно стаканов. Мерный шорох капель усыплял, и я опять провалилась в дурацкое состояние без времени. Шевельнулась, поняла, что замерзла немного. Один стакан опрокинулся, вода из второго стекала на землю, а в самом большом вода вздулась сантиметровым горбиком. Вода по капельке прибывала и пленка поверхностного натяжения вскоре лопнула. Но все равно впечатляет. А да, мне же не интересно...

Наступила ночь. По-прежнему шел дождь.

А ранним туманным утром мы пошли дальше.

1F.

Дорога была ужасная, настроение было прекрасное... днем, во втором часу, заблудилась Алина в лесу-уу-у...

Все не правда. Дорога — обычная, только сверху тучи нависают, и сыпется надоевший за пять дней до опупения дождь, время в вечном полусумраке определить невозможно. Иногда становится темнее и пойди, пойми — то ли огрызок ночи, то ли слой туч стал больше. Заблудиться здесь тяжело — дорога-то одна, развилок давно уже не попадалось.

Хорошо, хоть дорога ведет немного выше дна долины — за время дождей там началось наводнение.

Мерно скребут волокуши с припасами, укрытыми кожей и крупными листьями, привычно хлюпают под ногами лужи и липнет к телу одежда, медленно плетутся аборигены. Крылан ухитряется держаться от меня подальше, я его практически не вижу. Настроение паршивое и нет желания что-нибудь делать.

Пальцы на месте, отваливаться не собираются. Только мизинец с левой стороны целиком потерял чувствительность, а безымянный почти не сгибается. Так что этого гада можно даже простить. Да, пусть живет... И скажет мне спасибо, что я добрая...

Спустя полчаса поймала себя на том, что упиваюсь собственным благородством и великодушием и замерла. Да уж, ужас.

Какого фига?! Что со мной произошло? Со мной ведь все в порядке, так что я за цирк устроила???

Вздохнула и огляделась вокруг. Дождь, лужи, затопленный поселок под нами — такое ощущение, что проснулась. На голову смачно шлепнулась капля, глянула наверх и шарахнулась в сторону. А на место, где я только что была, обрушился целый поток грязи и камней. Вода подмыла козырек и вот результат. Вовремя очнулась.

Как же все надоело. Да и мерзковато себя чувствую из-за недавних мыслей. Не думала, что у меня настолько развиты мелочность и злопамятство. Ладно, изменить уже ничего не смогу, так что пора прекращать. Возвращаемся в общество, дорогая, пока не одичала вконец. А вон та толстоморденькая зверушка послужит отличным обедом и поводом вернуться.

С одной стороны — дождь это плохо, но с другой... После увлекательнейшей погони за неожиданно резвой зверушкой и затем не менее увлекательной разделки, в грязи я была по самые уши. Смахнула прилипшую челку со лба и осмотрелась. Немного ниже по склону начиналась мутная грязная вода паводка, по бокам были каменистые осыпи с редкими жалкими деревцами. Сзади — крутой склон с размокшей вконец серовато-глинистой почвой, дающей великолепную жирную грязь. Дороги отсюда было не видно, и гора уходила в тусклую хмарь облаков. И вдобавок усилился дождь.

С тяжелым вздохом перекинула через плечо связку из двух ляжек, связанных кожей самой же толстомясой ящерки, перехватила посох и, с хлюпаньем выдирая из грязи ноги, побрела к ближайшей осыпи. Одно плечо оттягивала сумка с запчастями от добычи, другое — мясо, да и подниматься пришлось по ненадежной скользкой осыпи. Вскоре я перестала обращать внимание на дождь и сосредоточилась только на подъеме. Незаметно врезалась в сетку вокруг дороги и облегченно вцепилась в нее. От меня самым натуральным образом шел пар. Передохнула, пропихнула вещи и сама пролезла сквозь ячейку. Доползла до самой дороги и уселась на краю. Незаметно перешедший в ливень дождь помог смыть грязь, а я ему активно помогала. Да и хлещущие по полотну ручьи давали достаточно воды.

А ведь это в первый раз, когда дорога настолько отклоняется от горизонтали. Я не считаю плавных подъемов или спусков, а имею в виду наклон в сторону. До этого места она всегда была ровной, а сейчас один край наклонен ко дну долины и вода равномерно капает с края. Это за мной пара крупных камней образовала запруду и мимо течет настоящая речушка.

Почувствовала, что стала замерзать и поднялась на гудящие ноги. Покрутила головой — дождь везде и видимость ограничена. Путем логических прикидок определила свое положение — я оказалась немного ниже и дальше по пути, мы здесь завтра пройти должны будем. Надеюсь...

Побрела навстречу текущей воде — нет, точно, таких камней я еще не видела. Через пару минут оказалась под навесом из осыпавшихся камней. Такой себе своеобразный балкон — сыро, темно, неподалеку шумит дождь, и ветер доносит мелкие брызги, а тут относительно сухо, только изредка сверху падают капли. Следуя плавному повороту дороги, внезапно оказалась в полной темноте. Поводя концом посоха перед собой, чтобы не наткнуться на камни, старалась следить за эхом от шагов — чтоб было одинаковым с обеих сторон. Несколько минут в темноте, пара пропущенных мелких камешков и я начала различать впереди тусклый свет. Довольно улыбнулась сама себе — отклонилась к левой стене туннеля, но ведь вышла почти прямо.

И вот я покинула тьму... Такая же галерея, как и до туннеля, но сейчас мне показалось, что вокруг гораздо светлее.

Галерея и двое впереди. Первый и Эльф. В обнимку... Я машинально продолжала идти и меня, наконец, заметили. Первый поднял голову, и я замерла в паре шагов от них. У него были зубы! То есть, я не сомневалась, что у них у всех есть зубы, но именно его зубы я видела в первый раз.

Два острых передних зуба и остальные — более мелкие и скругленные. И никаких ассоциаций с белками и хомяками при таком строении челюсти. Причем рот был испачкан чем-то темным. Темно-зеленая кровь Эльфа выглядела бы именно так. А на шее у того было небольшое пятно, похожее на синяк. Пятно было ближе к задней части шеи и достаточно низко...

Настороженное молчание. В голове собираются воедино все странности, замеченные ранее.

Песец... Ну, он хотя бы не гомик. Он — вампир. Песец...

Посмотрела я на него. На Эльфа. Да, уж... Бедный Первый. Здоровый чешуйчатый мужик — чешуя, наверное, на зубах скрипит, когда кусать приходится, да еще и вонючий, ибо моется только под дождем или в крайних случаях. А если добавить еще взаимную неприязнь Первого и остальных, то... Представила, что мне бы пришлось зависеть от какого-нибудь заросшего гамадрила, которых у нас в общаге было целых трое — представила и передернулась. Сочувственно похлопала Первого по плечу и пошла дальше. И даже мысли вмешаться не возникло. С какого? Это же их мир.

И вот шла дальше, вся такая умиротворенно-просветленная и понимала, что внезапное совмещение фантастической выдумки из нашего мира и настойчивой безусловной реальности этого что-то изменило в мировоззрении.

Несмотря на все приключения, несмотря на это долгое путешествие, забыв про полученные раны — я до сих пор верила, что это все выдумка. А вот теперь... больше не могла в это верить.

Остановилась под последними камнями навеса и посмотрела на укрытый пеленой дождя шатер, из которого пробивался слабый свет.

Длинные шесты от волокуш, вязанки веток и накрывающие это шкуры, служившие раньше защитой припасам. Грубое, но достаточно вместительное сооружение, неплохо защищающее от дождя и позволяющее накопить тепло от огня. Там тепло, пахнет дымом и едой, кто-то следит за приготовлением, а остальные негромко переговариваются. А сюда не доносится ни звука, только изредка на пути света появится чья-то тень. Среди унылых сумерек снаружи это место кажется нереальным.

Хотя для меня теперь все это — реальность.

Шевельнула давно онемевшим плечом, сбрасывая окорочка в руку и покрепче сжала посох. Поймала себя на том, что криво улыбаюсь, вздохнула и пошла вперед.

Это банально, но жизнь продолжается.

20.

Этот этап путешествия — самый нудный на нашем пути. Ну, шесть дней проторчали в деревне-музее, ну неделю с перерывами тащились под дождем, а теперь мы уже четвертый день заперты в этом долбанном городе! Тьфу. Зевнула, чуть не вывихнула челюсти и поерзала на камнях, выполняющих роль кровати. Тоска зеленая...

Приподняла голову, выглядывая из-за камня — Второй и Эльф сосредоточенно играют в камешки, Мелкий что-то строгает, Водяной с удочкой у непонятного проема в стене пытается что-то поймать. Крылан безвольной тушей валяется в углу — последний день пути его пришлось тащить на волокуше. Первый как всегда где-то шляется. Должен быть на разведке, а там — кто его знает. Улеглась обратно. Снова зевнула.

Дождь все идет и идет. Здесь сыро, холодно и дров мало. Из еды — остатки копченостей, рыба и земноводные змеи, когда удается их поймать. Когда в первый раз я ее принесла, народ долго сомневался, разглядывая трехметровый скользкий шланг ядовито-оранжевого цвета. От слизи начало руки пощипывать. Ничего — помыли, чуть подпекли на остатках второй волокуши и съели. Потом пришлось сырой давиться. Привкус тины немного раздражал, а так мясо как мясо. А у меня соль есть. И я счастлива.

Но это выходит уже за все границы когда-либо мною читанного. Где великие воины, где прекрасные принцы/принцессы? Где надрывный, на грани полного истощения сил поход за "цель-придумай-сам"? А великая миссия? Точнее Великая Миссия по "придумай-в-зависимости-от-цели"? Вся эта фэнтезятина — сплошное надувательство, вот!

Итоги нашего безрадостного путешествия на семьдесят пятый или семьдесят седьмой день от моего попадания и собственно первой встречи с аборигенами: было девять, считая и меня — осталось семь. Двое выбыли. За это время пройден немалый путь, но все это время тащимся со скоростью черепах. Никаких специальных приспособлений для путешествия изначально не было, даже оружия было всего две единицы — меч и топоромолот. Сейчас все выглядят как самые затрапезные бомжи, не считая Первого — судя по всему, он единственный среди этой сборной солянки путешественник. Одежда сохранилась лучше всего, котелок — его, всякая мелочь вроде точила для меча, несколько мотков ниток и какие-то приправы. Это то, что я заметила. Вообще-то никто не стремился демонстрировать содержимое карманов-сумок. Странно, да?

Что еще? Язык не выучила и начинаю подозревать, что кроме звуков они общаются каким-то еще образом — запахами там или даже не знаю чем. Узнала кое-что о мире вокруг, но без языка это бесполезно. А еще, несмотря на свою исконно ленивую городскую сущность, здесь я изначально оказалась сильнее и выносливее даже Первого.