Равиен. Дорога обратно

Равиен — 23Ромэй:Проснулся я от вкусного запаха жареной рыбы. Эти двое уже умудрились, и наловить, и приготовить... и поругаться между собой. Ну, по крайней мере, со стороны это выглядело именно так — Тай, обычно выдающий какие-то ехидные реплики, просто сидел и молчал, причем человеком. Таня тоже молчала, не командовала, не шутила... — Ну и какая рыба между вами пробежала?— Не знаю, — Таня серьезно пожала плечами. — Но подозреваю, что это была ворона. Вот не зря он мне с самого начала не понравился.— Да уж, это было очень заметно, — фыркнул я, а Тай у меня за спиной тоже ехидно что-то буркнул. Но тихо. Удивительно, обычно он всегда громко нес в мир все что думает.— Если вы не заметили, то это он вокруг меня кружил, — Таня обиженно пожала плечами. — А мне... от него нужны только крылья. Я все выбирала момент попросить его кровь... но побоялась, что он подумает что-то не то, и решит, что я таким образом отвечаю на ухаживания. Да и... не надо, чтобы он точно знал, что я альфа. А вы, оба, если бы спросили прямо, прямой ответ бы и получили. Таня отложила рыбу, которую чистила, и ушла в другой конец пещеры, села у воды.Я уже направился в ее сторону, чтобы обнять и успокоить, как Тай выдал:— Поэтому ты упорно попрекаешь меня белками? Вместо того чтобы спросить напрямую? — Потому что ты ведешь себя очень похоже... — Таня говорила тихо-тихо, но в пещере не было посторонних звуков, как на поверхности, и было все отлично слышно. — На них... они тоже хотели... всех подряд и меня в том числе. Сам сказал, что щенков делать не хотел, так... развлечься, — и она горько усмехнулась.— Ты себя тоже очень похоже ведешь, — Тай говорил спокойно, даже как-то отстраненно. — Но это уже не мои проблемы. Ладно, пожалей несправедливо обиженную, огреби за то, что ты не думал так как надо и пойдем дальше, — последнее Тай выдал мне, чуть презрительным голосом, потом обернулся в лонгвеста и прорычал, уже в голове: — Я пока пробегусь вперед, не буду тебе мешать унижаться.Татьяна:Следующую пару дней мы почти не разговаривали. Пещерные пейзажи успели поднадоесть, хотя иногда попадались изумительно красивые места. В одном из гротов, например, Ромка чуть не остался жить, что-то лопоча о кристаллах накопителях и самом богатом маге на свете. Я и не знала, что глаза у него могут стать больше лица, а впечатление было именно такое. Смешной...Пещерка была небольшой, и представляла из себя внутренности друзы, сверкая и переливаясь в свете магического шара нежно-сиреневым. Аметисты сидели плотно, от пола до потолка, этакими гнездышками из тесно прижатых друг к другу кристаллов. Нереально красиво, но отковырять хоть один на память не удалось, хотя магенок чем только стену не долбил. И каменюками, и заклинаниями. Его сдавленные ругательства эхом гуляли по соседнему залу, где я сидела. Лис, как всегда, убежал вперед. Мы дали ребенку почти час на это развлечение. Не знаю, почему это сделал лонгвест, а мне было жалко своего Ромку, он все это время метался между нами и никак не мог понять, почему мы не разговариваем.И с каждым днем становился все растеряннее и грустнее. Я утешала, как могла, но объяснить... не получалось пока.Мы с лисом не разговаривали. То есть совсем. Если нужно было как-то взаимодействовать, старались обращаться через Ромку, или вообще говорили что-то в пустоту. Я не могу сказать, что меня это не угнетало, но виноватой я себя не чувствовала. Я объяснила все, что смогла, и как смогла. Я четко дала понять, что ворон мне неинтересен, и я с ним не спала и его не лапала, как некоторые белок или девку в городе. Я не пыталась соблазнить Тая, и переспать с ним ради одноразового удовольствия. Я была с Ромкой... потому что не могла иначе, и я уже начинала догадываться, что так будет всегда — мне придется или выбирать, или искать того, кто станет третьим.Если Таю, чтобы быть со мной, надо чтобы я надела паранджу и прекратила общаться и спать с Ромкой... что же. Он сам так решил. Я не могу отказаться от своего мага, это все равно, что отпилить половину себя и отправить куда подальше. Ну, нет, так нет. Мне было от этого... больно. Но такое происходило со мной не в первый раз, и я утешала себя, что время лечит все.Я, кажется, влюбилась, против своей воли, в этого упрямого мужлана, который ни фига не умел ухаживать, как тот же ворон, зато умел заботиться. Даже теперь, когда мы вроде как в ссоре. Не знаю, как это случилось, и мне ни капельки не стыдно за свою влюбленность. Я не чувствую и не делаю ничего плохого, а он... как хочет.Тай:Обвинение в том, что мы прямо не спросили про ворона я глотать не собирался. Ща! Пусть Ромка жует все, что ему в рот дают. Я, значит, белкам отказал, но меня ими попрекать можно. А ей поощрения вертихвоста припоминать нельзя. Она, значит, сюда явилась, крутая как самец павлина — это нормально. Нет, чтобы вести себя так, как все самки! Взяла и надулась, что я себя веду так, как у лонгвестов принято. В ее мире вон самцы себя также ведут. Еще хуже, чем я, и ничего... Сиди рядом, на белок не смотри, к Ромке не ревнуй — он привязка, к ворону не ревнуй — она его укусить хочет... Не поговорили мы с ней. Мы — с ней. А она с нами? Ведет себя, как щенок...Нет, нравится магу — пусть унижается. Она его как самца все равно не воспринимает. Но мне такое отношение даром не надо. Это у них там связки, привязки... А я член узлом завязывать ради призрачной надежды не собираюсь! Нет, махнуть хвостом на все я не мог. Просто делал свое дело, молча. На попытки Ромки нас помирить — рычал. Вообще старался держаться от них подальше. Вечером искал ужин и завтрак. Утром убегал в разведку. Пока шли — бежал впереди. Попадись мне сейчас те белки... съел бы, наверное. От рыбы уже мутило. Татьяна:Меня подташнивало от одного рыбьего запаха. Настолько, что я даже не пыталась доказать свою самостоятельность, и тоже отправиться на рыбалку. Где Тай озера находил... мне вдруг стало неинтересно. Не буду я с ним соревноваться, бессмысленно. И вообще, чем дольше мы шли по этому подземелью, тем сильнее на меня наваливалась какая-то апатия.Нет, я шла, готовила вечерами и по утрам, улыбалась Ромке, сгребала песок в кучу, чтобы устроить постель. Вроде бы даже любовалась красивыми гротами или водопадами. Но как-то... отстраненно. Уже пятый "день".Не знаю, в какой момент я поняла, что если съем еще хоть одну рыбину, у меня отрастет чешуя и я уплыву в первую попавшуюся лужу. К черту! Вон, в том проходе мелькают тени, а у кошки достаточно ловкости, чтобы сбить в прыжке или достать со стены летучую мышь. Обьявив магенку, что я пошла ловить мясо, обернулась кошкой и стремительно проскользнула в узкую щель, что вела в соседнюю пещеру. Такую узкую, что за мной при всем желании никто из них не пролезет, и это хорошо. Мне надо побыть одной и выплеснуть... то, что внутри. Может, и апатия схлынет.Вот, в том углу опять метнулсь тень, да еще крупнее обычных. Упитанная мышь! Хочу ее!Мышь, наоборот, меня не хотела категирически. Поэтому улепетывала во все крылья, по довольно узким проходам и норам, где ей тоже приходилось работать лапками, и тогда я ее почти настигала, но как только мы выбирались в очередную пещеру, она срывалась с карниза и перелетала к другой стене, а мне приходилось догонять ее по полу. Не знаю, чем меня заклинила именно эта зараза, но азарт, впервые с момента, когда мы попали в подземелье, просто захлестывал с головой.Мышь, похоже, знала пещеры хорошо, но и она, в конце концов, устала и ошиблась. Выскочив из очередной дыры, я обнаружила мышиный облом. В этой пещерке ход был у самого пола, а с пола летучие мыши высоко не подпрыгнут. Упитанная тушка, помогая себе крыльями, похожими на потрепанные готские зонтики, поспешно ковыляла к противоположной стене. Ура!Для начала, я не торопясь обошла пыхтящую тварь сбоку и легонько тюкнула ее по кумполу, так, что мышь клюнула приплюснутым морщинистым носом в пол.— Убирайт свой лап, глюпий зверь! — мышь сморщила морду еще больше, попытавшись грозно оскалиться набором швейных иголок в пасти, — прочь!От обалдения я плюхнулась на хвост и машинально шлепнула подымающуюся мышь по голове еще раз, снова ткнув ее носом в песок. — Ой, извините! Я не знала... что бывают говорящие летучие мыши! — мне действительно стало неудобно, и не столько за погоню, сколько за этот нечаянный тычок.— Тюпой зверь! Совсем тюпой, — мышь недовольно зашипела-застрекотала, как большой злобный сверчок, а потом начала отряхивать песок с морды лапами и брюзжать:— Это не есть повод за мной бежайт!— Ну... вы просто... крупная. Или крупный, — начала оправдываться я. — Я хотела вас съесть, я же не знала, что вы разумно...е.— Зато ти неразюмное! Попадайт ти мой бабушка... — мышь мечтательно закрыла глаза.— На вас не написано, что вы разговариваете! — оскорбилась, наконец, я. — Зато упитанность... на лицо! — а сама с нарочитым интересом окинула взглядом кругленькое брюшко.— Ти! — мышь была возмущена до предела. Она пыхтела и надувалась, как воздушный шарик, видимо, шерсть от злости встала дыбом. — Мерзкий тощий... Что бы ти понимайт в упитанность?! Вот мой бабушка...— Очень даже "понимайт"! — передразнила я, и демонстративно облизнулась. Хватит уже, я извинилась и не собираюсь терпеть обзывалки от какой то мыши с крыльями. — Будешь ругаться, снова суну носом в песок, поняло? Ты кто вообще?— Я она, а не оно! Я есть потомок драйкон!— Карликовых? — уточнила я.Мышь подпрыгнула от возмущения, и, волоча круглое, пушистое пузико и концы крыльев по песку, заковыляла куда-то в угол. — Я не говорийт с глюпий зверь! — выдала она на прощанье.— А ты свой размер в зеркало видела? — я мысленно пожала плечами и в два шага нагнала обидчивую диковинку. — И потом... у драконов чешуя. А тебя чего так... перешерстило?Мышь притормозила, но сопела все еще сердито.— А я знайт? Ми быль подземный драйкон...— Сочувствую, — я и правда пожалела несчастную зверушку. — А давно? Ты тоже была драконом, или только твоя бабушка?— Я не бывайт... я сразу мишь, — на мордочке бывшей дракоши, среди наростов и канавок, было трудно разглядеть хоть какое-то выражение, но круглые блестящие глазки стали очень грустными. — И мама — мишь.. а бабушка бывайт драйкон, а потом раз и... мишь... бабушка от этого есть болеть на голову, очен. Пока не умирайт.— Сочувствую... — повторяюсь, знаю, но что еще сказать-то? Я, конечно, подозреваю, почему скрючило несчастных пещерных змеекрылов, но логику воздействия не улавливаю... остальные оборотни вроде как остались со своими зверьми, просто альфы исчезли...— А человеком ты умеешь быть? Как тебя зовут? Меня — Таня.— Вайка. Мой имя. Человейк мама умейт, я, тоже умейт, но не любийт... Неудобно, — пояснила мышь.— Очень приятно. Хочешь... рыбу? Кусочек?— Нет, я мяйсо любийт. Тут много змий. У них вкусный мяйсо.— Правда?! — я даже подскочила на всех четырех лапах. — Пошли, поохотимся?Ромэй:Таня умчалась на охоту, сказав, что у нее уже от запаха рыбы тошнота к горлу подкатывает. Матервестер, да я сам уже не то что нюхать, видеть уже ее не мог. Тайя тоже откровенно воротило, но ничего другого не было, хотя я уверен, что эти двое по очереди исследовали уже все вокруг в поисках хоть какой-нибудь замены.Помирить их я уже даже не пытался. Вчера вечером попробовал обсудить с Тайем, что происходит и получил очередную странную фразу: "чем больше самку травили в детстве, тем круче она потом на самцах отыгрывается". Ничего не понял, кроме того что мирится лонгвест не настроен. Таня тоже старательно не смотрела в его сторону, отмалчивалась и как-то невесело улыбалась. Вообще была непривычно тихая и задумчивая, только один раз вскользь буркнула что-то о том, что она ни с кем не ссорилась.Так что я искренне обрадовался, когда она рванула на охоту, в ней даже как будто былой азарт проснулся.Спустя полтенченя явился Тай, презрительно-небрежно бросил на пол пещеры рыбу, огляделся, фыркнул и уселся молча поотдаль. — Слушай, вы так и будите друг от друга морды воротить?! — не выдержал я напряженного молчания.— Ты-то чего переживаешь? — хмыкнул Тай, глядя на меня как-то странно. Раньше, в лесу, мы все время ругались и при этом я чувствовал, что он ко мне относится иначе. Сейчас... Если это ревность, то какая-то очень подозрительная. — Сделаем то что надо и разбежимся. Это ты возле нее, как привязанный, — фраза была обидная, а вот улыбка у Тайя — грустная. — А я вполне могу ее бросить, понятно! — чуть громче сказанная фраза прогремела в пещере, повторенная эхом раза четыре. — Ты это мне или себе сейчас доказываешь? — кажется, я начинаю понимать, что происходит.— Все, ша!..— Нет, не "ша"! Я не знаю, о чем вы там говорили тогда, пока я спал, но то что вы оба ведете себя как идиоты — уверен.— Ну да, я тупой лонгвест, ты — умный маг, ворон — вообще мечта всех самок... — И? — так, главное не дать ему сейчас замкнуться... просто чувствую, что одного наконец-то прорвало и я сейчас вот-вот узнаю причину ссоры.— Что "и"? Я, значит, должен терпеть то, что она с тобой спит, с вороном кокетничает... Ей, значит, можно! А мне надо смотреть и молчать, потому что иначе я ей напоминаю самцов из ее детства. Тупых болванов, насилующих самок... Вот скажи, где логика?! Тай подскочил ко мне, приподнял меня за рубашку и тоже поставил на пол, уставившись мне в глаза:— К самке в городе я пошел после того, как вас в кровати увидел. Но виноват — я. Белка на мне висла, я ее отшил. Ворон вокруг нее кружил, она его тоже отшила. Но опять, она за ворона — не причем, а я... Я! На белку бросался... Нет, ты же там был, я на нее бросался?! Она меня белкой попрекает — нормально, а я виноват, что у нее про ворона прямо не спросил! Оно мне все это надо?! Делить свою самку с магом и выслушивать, что я — гулящий насильник?— Слушай, ну мы вроде как все решили... уговор, помнишь? — я даже слегка растерялся от таких явных провалов в памяти.— Причем тут уговор?! Мы не договаривались, что меня будут сравнивать с насильниками, ворону глазки строить, а меня за белок гонять!Я сочувственно покивал, стараясь не спугнуть поток красноречия лонгвеста, хотя в основном все уже было понятно. С причиной ссоры все было понятно, а вот как их мирить... Матервестер! И надо ли мне их мирить? Хотя если уж выбирать, то Тай мне роднее, чем Багдасар. Правда к тому времени, как Тане детей захочется, может рядом окажется кто-то еще более подходящий... или не подходящий. И вообще, что я себя обманываю? Было бы Тане наплевать на этого лонгвеста, она бы так не бесилась. И он тоже... так что... — Делать-то что будем? — спросил я растерянно, плюхаясь снова на пол.— А я знаю? — Тай уселся рядом и вздохнул. — Укусит она его, станет вороной и все... Он-то ей насильников не напоминает.— Ну, она же вроде как говорила, что он ей не нравится, — попробовал я успокоить... друга? Наверное, да...Тай только усмехнулся. Ну да, ее поведение в домике слегка противоречило сказанному. Заговорит, очарует и... Я же сам тоже нервничал.Тай:Поговорил с Ромкой. Потом почистили рыбу. Нервничать начал еще пока чистил. Не выдержал, побежал искать. Ромка остался готовить еду себе и Тане. Убежала наша самка очень далеко. Я шел по следу пока не уткнулся носом в маленький лаз. Лонгвест в него пролезть не смог. Перетек в человека, попробовал протиснуться — застрял. Еле вылез обратно. Р-р-р! Таня туда просочилась кошкой, точно. Вся пещера пахла ею и кем-то еще, незнакомым. Вроде летучая мышь, но странная. Пролез снова человеком, наполовину. Огляделся. Увидел второй выход из пещеры. Снова еле вылез и рванул в обход. На втором повороте столкнулся с Таней. Она была кошкой, шла вся такая гордая и довольная собой. Мы тут нервничаем, а она таскается...— Ты где была? — рыкнул я на нее.Кошка резко остановилась и подняла голову. Нормальная самка извинилась бы, но эта могла и нагрубить. Конечно, прощения просить Таня не стала. Но ответила вполне спокойно:— Охотилась на змей, больше десятка поймала. Сегодня приготовим.Я кивнул:— Молодец. А то от рыбы тошнит. Пошли, помогу донести.— Пошли, — кивнула головой Таня. Но смотрела она на меня как-то странно. — Мы ловили по одной и складывали в пещере. Я познакомилась со здешней обитательницей, ее зовут Вайка и змей она ловит просто суперски.— Летучая мышь, — уточнил я.— Да. Но когда-то ее предки были пещерными драконами. А потом вдруг превратились в мышей. — Мы вновь вернулись к пещере с узким лазом. — Подожди минутку, я принесу змей.Татьяна: Глаза у лиса, когда он наскочил на меня с претензиями, были встревоженные... даже испуганные. Я сначала не поверила, замерла. В голове веселым гопаком скакали мысли: "То есть, не все равно, да? То есть, дуться мы передумали?"И что? Отплатить той же монетой, надувшись неизвестно чему? А не хочется, чего-то. Глупо, и... не знаю. Не хочется. Мы с Вайкой хорошо поохотились, она оказалась веселой мышкой, когда перестала бояться и ругаться. А как она азартно верещала и скалилась, когда неслась на змею! Ух! Страшный зверь, прямо настоящий дракон.Я ей так и сказала, когда мы подсчитали добычу — у нее было на целых три змеи больше. Мышка раздулась от важности и удовольствия, и пригласила меня в гости. Я пообещала — как-нибудь, когда выпадет подходящий случай. А пока мне пора к моим спутникам.Знакомиться с ними мышка отказалась категорически, не знаю, чего она застеснялась, вроде страхом там не пахло. Ну на нет и суда нет, мы договорились завтра сходить в змеиное гнездо дальше по пути нашего следования снова посоревноваться, я немного проводила новую подружку и вернулась.А тут лис. Рычит, понимаешь.Змей тащить в кошачьей пасти было, понятно, неудобно, не носить же по одной. Кстати, твари оказались довольно упитанные, в руку примерно толщиной, но короткие, около метра всего, и слепые. На вид совсем червяки, белесые, противные. А вот на вкус — мы с Вайкой не удержались и закусили одной — очень даже мясо. На птицу похоже, а еще точнее — на птичью шею, длинную такую.Я обернулась человеком и собрала добычу, сложив ее в снятую куртку. Кстати, за счет упитанности змеек вышло килограмм пять разнообразия. Потом опять перекинулась в кошку И вернулась к поджидающему лису, а куртку пришлось волочить зубами по узкому лазу.Только выползла, хвостом вперед, и вытянула кусок куртки, как меня отпихнул лис и одним рывком выдернул поклажу из норы. Принюхался, носом ковырнул пучек змеиных тел, оценил, даже присвистнул.— Съедобные?— Еще как! — от предвкушения сытного, МЯСНОГО ужина у меня поднялось настроение. — Пошли?Лис кивнул, обернулся и снял куртку. Я сначала не поняла, чего он, но тоже обернулась, и тут этот тип молча набросил свою одежку мне на плечи, а узел со змеями поднял с пола. Вот так... еще, блин, про женскую логику что-то кто-то мычит... а мужскую кто-нибудь разгадать пробовал?Или у него тоже от будущего ужина градус доброты подрос, а вредности понизился? То есть, как когда-то очень давно говорила тетя, мужика надо любить на кухне, тогда он тебя полюбит во всех остальных местах? Хм...До пещеры, где мы остановились на отдых, мы так и шли, молча. Мне как-то неловко было заговаривать первой. О чем? О змеях и мышах? Не хочется. О нашей ссоре? А как? И Тай молчал. Вот так и шли, пока за поворотом не открылся очередной гротик с песчаным полом и Ромка не поднялся от магического костерка нам на встречу.Ромэй:Эти двое явились вместе, молчаливые и смущенные, причем оба старательно скрывали последнее, но, матервестер! Я же не слепой! Причем на Тане была куртка лонгвеста, а ее собственная — у него в руках, завязанная узелком.— Вот, — в голосе Тайя звучал сомнительный восторг. Белые гигантские червяки воодушевления у меня не вызвали, но я постарался изобразить хоть намек на заинтересованность:— ЭТО едят? — Это даже вкусно! — с энтузиазмом заверила Таня. — почти как курятина! Вот сейчас я почищу и пожарю, за уши от угощения не оттянешь! Рыба... — она кинула быстрый взгляд на Тая, — это хорошо и питательно, но разнообразие не помешает!— Да кто бы спорил, — фыркнул тот. — Ты — молодец. Я правда про мышь и драконов не очень понял.Я пребывал в приятном удивлении, радуясь тому, что эти двое снова помирились. Хотя мотает их, конечно, из стороны в сторону. Засыпал с друзьями, проснулся с обиженными и разругавшимися, теперь вот снова вроде все нормально. Надеюсь, надолго.— Сейчас поужинаем, и расскажу, — откликнулась Таня, уже сидящая возле плоского камня и ловко потрошившая червяков. Быстро надрезая своим складным маленьким ножичком она, потом, одним движением сдирала змеиную кожу и выдергивала комок внутренностей из тушки.Червяки и правда оказались съедобными и, действительно, вкусными. Особенно после пятидневной рыбной диеты.Сытый и довольный я закутался в плащ и сонно моргал, пытаясь бдить за обстановкой. Да, ужин прошел почти в молчание, но оно было не напряженным, как последние дни, а вполне таким уютным, ну только если слегка... загадочным. То Таня заливалась румянцем, касаясь случайно руки Тайя, то тот поглядывал на нее искоса... Короче, засыпать было нельзя ни в коем случае, а то мало ли чем это все может закончится.— Так что там с драконами и мышами? — Тай наконец-то решился прямо посмотреть на Таню. Я заинтересованно закивал, невинная тема, из-за которой точно не поругаешься. — Я погналась за очень крупной летучей мышкой, — начала рассказывать Таня, аккуратно откладывая в сторонку разрезанные и вычищенные змеиные шкурки. Зачем то они ей понадобились. — Почти догнала, хлоп ее лапой, а она ка-ак давай ругаться! Ну вот... А потом мы разговорились и познакомились, и Вайка рассказала, что в пещерах издавна живут драконы, подземные. Правда, раньше они жили гораздо глубже, там, где большие гроты, просто огромные, там целые моря и острова есть, и можно летать... Вот. А потом случилось что-то, и все драконы вдруг при обороте превратились в летучих мышей. Многие погибли и сошли с ума, а оставшиеся ушли ближе к поверхности, в узкие ходы, куда за ними не смогли подняться глубинные хищники. Это дракону какая-нибудь гигантская плотоядная жаба на один чих, а мышку всякий сожрать может.— А учитель говорил, что оборотень-предатель был как раз дракон, — выдал Тай. Я задумался, вспоминая уроки истории, в которых, кстати, зверь оборотня Сэм Мак Тзе-Фуна не упоминался ни разу. Странно...— Только он был не подземный, — уточнил лонгвест.— Вот и я подумала, что странно... Чего бы драконы в мышей мутировали? Все оборотни остались кем были, а они в мышей. Теперь понятно. Покалеченный мир так просто не сдается. И забрал ипостась у предателя... — пока мы с Тайем сидели и переваривали вкусный ужин, Таня уже успела навести порядок, вымыть посуду и сложить ее в сумку. — А я вот тут тоже подумал, — Тай оторвался от изучения какого-то особо интересного камушка и вновь пристально уставился на Таню. — А вот с чего все решили, что он предатель? Потому что по поведению похож? Как я на насильника?Таня вскинула бровь, а потом тихо чему-то улыбнулась. — Ты не похож на насильника. Просто некоторые твои поступки мне напомнили не самое хорошее время в моей жизни. Я пыталась тебе об этом сказать и попросить больше так не делать. Только мы друг друга не поняли. А дракон... Не знаю. Так просто мир не наказывает.— Может ему просто показалось, что он слишком много времени проводит с белками, — фыркнул Тай. — Учитель говорил, что наш мир создавала женщина. Вдруг это отразилось на его логике?Таня вдруг хихикнула и, подойдя к сидящему Таю со спины, запустила пальцы в его слегка растрепанную шевелюру. — Конечно, мир родила женщина. Мужчины рожать не умеют, их дело хранить и карать тех, кто убивает детей создательницы. Это же ваши мифы, мир так говорит... А белки... — она все это время расчесывала пальцами непокорную черную гриву и словно массировала Таевскую голову, — белки это зло! — Таня опять хихикнула. — Особенно если злостно трясут декольте до пупа перед парнем, который тебе... нравится.И тут Тай так посмотрел на Таню, что я сразу почувствовал себя немного лишним, и очень захотелось спросить что-то типа: "А ничего, что я здесь сижу?". Нет, уговор... Он, конечно, заключался мною в здравом уме, но только сейчас я по полной испытал дикое желание подорваться и рвануть куда-нибудь... к белкам, матервестер!Go home