— А что вы хотите от меня? — спросила Беатрис. — Планами на будущее он со мной не делился.
Оскар никак не отреагировал на эту вспышку раздражения. Советник продолжил так, словно это светская беседа:
— С вами он не делился, а вот с леди Монтефиор наверняка поделился. Ваше величество, в этом деле наши с вами интересы совпадают. Я хочу, чтобы мой король имел все, что ему необходимо для управления страной, а вы желаете достойного будущего дочери и себе соответственно. В данном случае это вещи которые прямо подразумевают другу друга. Поэтому я прошу вас употребить любые доступные вам методы, чтобы узнать у дочери, что задумал ваш сын.
Беатрис улыбнулась. "... вещи, которые подразумевают друг друга". Оскар, старый добрый Оскар. Знает, что может просто приказать. И делает вид, что просит. Хотя по факту просто объясняет последствия отказа. Не сделаешь так, чтобы король был доволен — не будет тебе достойного будущего. По счастью для старого лиса, королеве Абиатти плевать было с высокой колокольни на достойное будущее дочери. Поэтому, единственный вопрос, который у неё возник это:
— Сколько у меня времени?
Советник Фальче тихим и спокойным тоном сообщил:
— Эта информация нужна была на вчера.
Беатрис снова тонко улыбнулась. Значит, старик сначала попробовал добыть информацию своими методами, а когда не получилось, решил использовать её. Ну что ж.
— Значит, скоро она будет у вас.
Королева элегантно встала и слегка склонила голову на прощанье. Оскар встал и учтиво поклонился, но провожать гостью не стал.
* * *
**
Беатрис не выносила общения с мелким отродьем. Но приходилось терпеть дочь, холить и лелеять. Она так преуспела, изображая любящую матушку, что малышка Боадикея по-настоящему верила во внезапно проснувшуюся материнскую любовь. Девушка радовалась каждой минуте, проведенной вместе, и иногда её приходилось просто прогонять, ссылаясь на плохое самочувствие, чтобы избавиться от постоянного назойливого щебетания.
Естественно, что когда Беатрис позвала дочь к себе, та бросила все и примчалась практически мгновенно. Слава богу хоть без своей ручной твари. Уму не постижимо, что у молодой девушки в домашних любимцах — огромный взрослый айро.
Можно было бы потратить немного времени, чтобы поболтать о том о сем и деликатно выведать ту информацию, которую просил Оскар. Но Беатрис претила мысль о том, что придется слушать болтовню этой назойливой девчонки, смотреть на её более молодое, более упругое тело и чувствовать собственную старость. Нет уж! Она использует проверенное средство, которое никогда не подводило.
Когда Боадикея пришла в покои матери, её уже ждал ароматный травяной чай и вазочка с печеньями.
— Моя дорогая доченька, — Беатрис улыбнулась и протянула руки, приглашая гостью обнять себя. — Как давно мы с тобой не проводили время вместе.
Девушка радостно обняла мать, попутно ответив:
— Мама, вам так долго нездоровилось. Радостно видеть, что ваш недуг отступил.
Беатрис не вышла из роли и указала не место рядом с собой:
— Садись милая, выпей со мной чаю. Он такой ароматный.
— С удовольствием, — улыбнулась девушка, принимая из рук матери чашку и делая глоток.
— Как тебе чай родная? — улыбнувшись, спросила Беатрис.
— Очень вкусный, — улыбнулась в ответ Боадикея и тут же, нахмурившись, подняла руку ко лбу, словно голова закружилась.
Спустя несколько мгновений, она убрала руку и уставилась перед собою бездумным взглядом. Ещё бы. Один из любовников Беатрис, родом из Айгерима, научил её тому, что если капнуть кому-нибудь в питье десять капель экстракта красавки, то человек теряет волю и становится легко внушаемым. Беатрис накапала в чай дочери восемнадцать капель. Теперь Боадикея даже не вспомнит о том, что происходило вокруг ещё часов этак шесть.
Отставив чашку, из которой так и не сделала ни глотка, Беатрис, и принялась допрашивать:
— Что тебе сказал Седрик перед отъездом?
Девушка ни на мгновенье не замешкалась с ответом:
— Что я уеду из Малероссы вместе с Лиамом и в Гатриде выйду замуж за Алекса.
— Кто такой Алекс?
— Герцог Александр Патио.
— Почему Седрик сказал, что ты выйдешь за него?
— Я люблю его, он любит меня. Алекс должен был сделать мне предложение на дне рождения, но так и не появился. Седрик сказал, что он очень хотел но не смог. Но мы все равно поженимся. Уже в Гатриде.
— Что ещё тебе сказал Седрик?
— Чтобы я никому не верила, особенно матери.
Беатрис улыбнулась. Ну, надо же! Хоть один из её детей не вырос дебилом. Затем продолжила допрос:
— Что ещё сказал тебе Седрик?
— Что он меня любит и не бросит одну.
Беатрис поняла, что это кажется и все, что бесполезная девчонка знает. Не желая и дальше слушать, как Боадикею все любят, она велела:
— Будь здесь. Ни с кем не говори и не шевелись до моего возвращения.
Беатрис вышла из своей спальни и осмотрелась. Сейчас можно было бы пойти к Оскару и все ему рассказать. Но в таком случае как Закери узнает, насколько полезной может быть вдовствующая королева Малероссы?
— Никого не впускать в мои покои, — велела слугам она и решительно направилась в противоположную сторону, туда, где располагался кабинет его королевского величества Закери Абиатти. Как правило, такое время молодого короля можно было застать именно там.
Слава богам в этой части дворца риск повстречаться с придворными невелик. Значит, у него, скорее всего, не будет посетителей.
У дверей королевского кабинета, как всегда дежурили пара стражников.
— Его величество у себя? — высокомерно спросила Беатрис.
— К нему не велено никого впускать, — отчеканил один из двух дуболомов, лишь на немного меньше шкафа.
— Доложите, что к нему с визитом королева Беатрис, — не сбавляя тон велела она.
Но охранники как стояли, так и продолжали стоять.
— Вы слышали, что я сказала? — вне себя от гнева прошипела Беатрис. — Я — королева!
— Его величество велел под страхом смерти никого к нему не впускать, ни под каким предлогом, — отчеканил тот же младший брат шкафа, что и в первый раз отвечал.
Беатрис усмехнулась:
— Он вам головы отрубит, когда узнает, что я приходила, а вы меня не впустили, — и тут терпение её кончилось. — Что я с вами церемонюсь? Я королева! Живо открыть дверь!
Если бы на месте Беатрис стоял кто-то другой, то его просто послали бы в дальнюю пешую прогулку. Но когда приказывает королева, отказать может быть трудно. Главным образом потому, что когда она решительно идет напролом — ты не можешь её остановить.
Вот и стражникам пришлось посторониться, чтобы впустить Беатрис. Царственной походкой, женщина не вошла, а практически вплыла в кабинет. Сейчас настанет момент её триумфа, и она должна выглядеть безупречно.
Уже войдя в кабинет Беатрис с любопытством осмотрелась. Не так давно здесь занимался делами королевства Эгберт. В груди коснулось что-то похожее на ностальгию. Закери ничего здесь не изменил. Возможно в память об отце. Возможно его здесь все устраивало. А может ему попросту было все равно.
Интересно, знает ли этот мальчишка, что вот ту картину подарила Беатрис?
— Что вам нужно? — не очень ласково встретил её нынешний владелец кабинета, вырвав из так некстати нахлынувших воспоминаний.
Беатрис проигнорировала то, что её не пригласили войти и присесть. Она сама себя пригласила и изящно пройдя несколько шагов села в кресло для посетителей, пока говорила:
— Ваше величество. Несколько минут назад я поговорила с дочерью и мне стало известно, что Седрик и Лиам планируют увести Боадикею в Гатриду и там выдать замуж за Александра Патио.
По мере того, как она говорила, глаза Закери все больше округлялись от удивления. По конец удивление сменил гнев и молодо человек не выдержав вскочил:
— Что?! Да как они посмели! — его крик услышали стражники и вбежали внутрь, готовые оборонять жизнь своего правителя. Который, увидев их, рыкнул: — Вон!
Служивые тут же ретировались.
— Я велю их казнить!!!
В принципе, такой вариант развития вполне устроил бы Беатрис. Она могла бы забрать их имущество и жить припевая до конца своих дней. Если бы не одно "но". Ничто не помешает Закери избавиться от неё за ненадобностью, как только он получит свое. То есть Боадикею.
Проклятая девчонка! Как она умудрилась так влюбить в себя Закери? Беатрис пришлось долго подливать наркоту Эгберту, чтобы привязать его к себе. А эста вертихвостка ничего же не сделала! Если бы Беатрис да молодость и красоту Боадикеи, то мир бы лежал у её ног!
Нет, пока что полное устранение всех препятствий на пути влюбленного короля никак не входит в планы Беатрис. Поэтому женщина переждала первую волну гнева Закери, и дождавшись, пока тот перестанет сыпать ругательствами, заговорила как можно рассудительнее. Мальчишка, хоть сам того и не осознает, очень похож на отца. И также как и покойный Эгберт он реагирует на доводы разума.
— Ваше величество, я не думаю, что если вы убийство братьев Боадикеи, поможет вам добиться её расположения.
— Если я буду здесь а она в Гатриде, то шансов у меня тоже не прибавится, — огрызнулся он, но продолжал смотреть на Беатрис, что говорило о том, что её слова были услышаны.
Это приободрило королеву и она продолжила:
— Подумайте, ваше величество. Такая ли проблема в том, что у братьев свои планы? Седрик уехал в Мацуи и вряд ли сумеет быстро отреагировать. А Лиам совсем не обязательно увезет сестру в Гатриду.
— Что вы предлагаете? — серьезно спросил Закери, внимательно глядя на собеседницу.
Тщательно подбирая слова, Беатрис сказала:
— Я уговорю Лиама оставить Боадикею в Малероссе. Не спрашивайте как, это уже мои заботы. Главное, что у вас появится время, чтобы завоевать сердце моей дочери. А уж если она сама захочет выйти за вас, то никто, ни Лиам, ни Седрик, не посмеет вам помешать.
Закери на какое-то время задумался. И именно этот момент выбрал Оскар, чтобы ворваться в кабинет. Хотя ворваться — это сильно сказано. В дверь постучали и как всегда неторопливо вошел советник. Беатрис усмехнулась про себя. Вот уж кому точно не пришлось прорываться сквозь охрану у двери. И не без ехидства добавила про себя, что в этот раз старый паук просчитался, и муха пролетела мимо его сетей.
— Ваше величество, — вежливо поклонился советник королю, и будто только заметил Беатрис, склонил голову в таком же вежливом поклоне. — Ваше величество, не ожидал вас здесь встретить. Кажется, вы планировали зайти сначала ко мне...
— Так ты знал? — снова вскочил успокоившийся было Закери.
— Ваше величество... — попытался успокоить его советник. Но он не хотел ничего слышать:
— Конечно, ты знал! Ты всегда все знаешь! Ты попросту не хотел им мешать! — Закери казалось, что он раскусил намеренья своего старого учителя и речь его звучала не сколько гневно, сколько разоблачительно: — Ты хотел, чтобы её увезли, чтобы я забыл про Боадикею и женился на ком-то удобном для тебя!
— Ваше величество, я... — снова попытался опровергнуть обвинения Оскар, но все попытки были тщетны:
— Я верил тебе! — прорычал Закери. — И вот она, твоя благодарность!
Он на мгновенье замолчал, переводя дух, и более спокойно закончил:
— Я больше не нуждаюсь в твоих советах и рекомендациях, в этом деле, — молодой человек повернулся к тихо торжествующей королеве, на лице которой, несмотря на внутреннюю бурю эмоций застыло выражение полного безразличия. — Ваше величество, я даю вам полный карт-бланш. Вы никак не ограничены в методах. Мне важен только результат!
Он снова упал в кресло, и немного помолчав, добавил с горечью в голосе, глядя только на Оскара:
— У меня было всего одно желание, Оскар. Всего одна просьба к тебе. И что ты сделал?
Советник промолчал. Мудрый старик понимал, что чтобы он сейчас не сказал, чтобы не сделал — все звучало бы лишь как попытка оправдаться.
— Уходите, — безразличным тоном велел Закери.
Оскар поклонился и вышел. Беатрис также не задержалась: элегантно встав, она присела в поклоне и вышла из кабинета, оставив его владельца в одиночестве думать о том, что он потерял и что мог бы потерять, не подсуетись она вовремя.
За дверью её ждал Оскар. Он не кричал на неё и не угрожал. В конце концов, это просто не в его стиле.
Вместо этого герцог Фальче сказал:
— Этот ход за вами. Но партия ещё не сыграна.
Беатрис смерила его веселым взглядом и легкомысленно сказала:
— Ах, Оскар! Без вас во дворце будет скучно.
Улыбаясь, вдовствующая королева пошла в свои покои. В отличие от того же советника, она прекрасно понимала, как следует удовлетворять желание мужчин. Не слишком быстро, иначе у мужчины пропадет интерес к желаемому. Но и слишком тянуть нельзя, иначе мужчина может найти желаемое в другом месте.
Вот Оскар и ошибся. Ему следовало дать Закери то, что он хотел. Но тот не додумался до этого вовремя. И вот результат — Закери пришел за желаемым к Беатрис. А желает этот мальчишка, как не удивительно действительно только одного — графиню Боадикею Монтефиор.
* * *
**
Беатрис возвращалась к себе в спальню в очень приподнятом настроении, даже не подозревая, что её там ждет. Чутье, которое, как правило, предупреждало её о неприятностях в этот раз промолчало. А может она была настолько поглощена радостью от победы над Оскаром, что просто не обратила на него внимание?
Как бы там ни было, когда Беатрис вернулась к своим покоям, слуга встретил её известием о том, что в её спальню недавно вошел принц Лиам.
— Почему вы его не остановили?! — схватив несчастного за шиворот зло зашипела она.
Бедняга побледнел и попытался оправдаться:
— Мы не смогли... Это же его высочество Лиам... И он велел послать за королевским лекарем. Леди Монтефиор плохо.
Беатрис со злостью оттолкнула его от себя. Ей нужно было подумать. Лиам, конечно, увидел Боадикею и, наверное, попытался привести в чувство. Если сейчас не объяснить ему, почему его младшая сестра в таком состоянии, то уговорить его оставить эту маленькую паршивку в Малероссе не получится. А врач бес труда поймет, чем Беатрис опоила дочь.
Что делать?! Что делать?! Что делать?!
Женщина приказала себе успокоиться. Не время паниковать. Все, что ей сейчас нужно — это правдоподобная версия, в которую Лиам поверит. Во что он сможет поверить?
И тут её, что называется, озарило. Вот же оно! Ответ лежал на поверхности все это время!
Глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы взять себя в руки, Беатрис несколько раз легко ударила себя по щекам, чтобы они порозовели, как от сильного волнения, и велела слуге:
— Открывай, — и дождавшись выполнения приказа вошла.
— Лиам! Вот ты где! — взволнованно воскликнула она, впрочем стараясь не перегнуть палку, чтобы тот не заметил фальши. — Я везде тебя ищу!
Лиам нахмурился и переспросил:
— Ищешь?
Беатрис мысленно возблагодарила богов за то, что её старший сын так и не научился толком прятать свои эмоции. С посторонними он ещё как-то держится. А вот члены семьи читают его как раскрытую книгу. И его мать сейчас без труда прочитала на его лице, что он сбит с толку.
