Авика Паллада.

— За такое тебя исключат из школы! — попытался воззвать к моему разуму Бриан. — Кроме того, ты и до ближайшего села не успеешь добраться, как тебя схватят и вернут обратно.

— Это уже второстепенные проблемы. — Отмахнулась я. — Главное, пройти магическую заслонку.

После долгих уговоров Бриан наконец сдался, и весь следующий час, который оставался до первых в этом году занятий, мы обсуждали план действий.

###

— Идут! — прошептала Сирин, выглянув из-за кустов. Я вгляделась в группу из пяти человек, одетых в школьную форму, но носящих отличительные алые нашивки пятигодок. Они не спеша подъезжали к магической заслонке. — Сейчас привратник будет открывать проход...

Старшеклассники поравнялись со стариком Альгертом и, достав из чересседельных сумок свитки, в которых указывалось разрешение на практику в городе, предъявили их магу. Тот, внимательно изучив каждый документ, кивнул и, взмахнув рукой, открыл проход.

— Где же Бриан? — взволнованно прошептала я, отводя рукой морду Галки, которая ухватила меня за воротник и теперь меланхолично жевала его, капая слюной мне за шиворот.

Юноша появился неожиданно и, запыхавшись, принялся что-то объяснять привратнику, сильно жестикулируя руками. Альгерт нахмурился и, видимо, попытался успокоить взволнованного ученика. Убедившись, что бдительность мага ослаблена, Сирин, уже сменившая ипостась с человеческой на звериную, прорычала:

— Бежим!

Я вскочила в седло и что есть мочи хлестнула поводьями лошадь. Галка испуганно заржала и кинулась к магической заслонке. Бедный Альгерт, по всей видимости, толком и не понял, что же произошло, когда мимо него на высокой скорости пронесся огромный волк, а следом бледная ученица верхом на лошади. Как мы и надеялись, от неожиданности маг так и не успел запечатать проход, пока мы не оказались за пределами магического контура. Не останавливаясь, мы кинулись по направлению к городу, то и дело оглядываясь и проверяя, нет ли за нами погони.

Не доезжая до городской стены, мы свернули с главной дороги и углубились в пролесок, шелестящий кленовыми веточками. Доехав до ближайших зарослей малинника, я достала из чересседельной сумки свернутую в рулон одежду и передала ее оборотню, которая, вновь приняв человеческий облик, тут же оделась.

— Куда теперь? — просила Сирин, заправляя штаны в сапоги. — Ближайшее от нас село — Колобки, но там нас могут искать, поэтому предлагаю пока не выходить к населенным пунктам, а передвигаться по лесу.

— Так и поступим. — Кивнула я и слезла с Галки, взяв лошадь под узды. — Кстати, ты хорошо ориентируешься в лесу?

Оборотень хмыкнула и первая углубилась в леc.

###

Ночью заметно похолодало, но мы не решались разводить костер, так как опасались погони, а отблеск огня и поднимающийся от него дымок мог привлечь нежелательное внимание. Вытащив из сумки плед, я расстелила его на ковре из пестрых опавших листьев, и, укутавшись, прикрыла глаза и постаралась заснуть. Нужно было как следует выспаться и набраться сил, ведь нам предстоял трудный, и наверняка опасный путь. Я услышала, как Сирин, раздевшись и вновь приняв волчий облик, устроилась рядом со мной. В нос ударил запах собачьей шерсти, но меня это не беспокоило, а скорее даже наоборот — можно было не волноваться насчет лесных хищников, желающих полакомиться заночевавшей в лесу девушкой. Учуяв запах оборотня, не одна тварь не осмелится подойти ближе, чем на сотню шагов.

Утро разбудило меня озорным солнечным лучом, игриво скользнувшим по моему лицу и нагло лезущему прямо в глаза. Я широко зевнула и потянулась, тут же почувствовав, как затекла спина и шея. Да уж, спать на твердой земле — удовольствие ниже среднего, да еще и холод, заставляющий зубы отбивать мерную дробь, отнюдь не способствовал крепкому, здоровому сну. Галка топталась на том самом месте, где я ее и привязала, а вот Сирин нигде небыло. "Куда это она запропастилась?" — испуганно и в то же время недовольно подумала я, сворачивая плед и укладывая его обратно в сумку. Неожиданно ближайшие кусты зашевелились, и оттуда высунулась огромная серая морда, в пасти которой была зажата утиная шея. Остальная тушка птицы безвольно покачивалась из стороны в сторону, едва касаясь земли кожаными, перепончатыми лапками.

— Аак отох! — промычала Сирин, полностью показываясь на поляне. Увидев мой недоуменный взгляд, она выплюнула гуся и повторила:

— Я говорю, завтрак готов!

— И как мы ЭТО приготовим? — я аккуратно носком сапога потрогала птичью тушку. — Я не оборотень, и сырое мясо есть не могу.

— А кто тебя просит есть гуся сырым? — Сирин вновь приняла человеческий облик и теперь быстро одевалась. — Его можно ощипать и пожарить, ну или сварить.

— Если честно, то я совершенно не представляю, как ощипывать птицу. — Растерянно призналась я, двумя пальцами поднимая гуся за крыло. — Видишь ли, готовка это не самое мое сильное место.

Сирин закатила глаза и вздохнула:

— Ладно уж. Ступай тогда, набери хвороста и сушняка, а я пока займусь дичью.

Я радостно закивала и отправилась на поиски вышеозначеного. Лес уже проснулся и теперь гудел множеством разнообразных звуков, от жужжания насекомых до уханья кукушки. Я не спеша брела среди вздымающихся ввысь деревьев, выбирая с земли не успевший отсыреть за ночь хворост. Когда у меня набралась довольно объемная кипа сушняка, я повернула в обратном направлении и чуть ли не нос к носу столкнулась с вышедшем из зарослей малинника людогрызом. Огромный, уродливый зверь, с торчащей во все стороны шерстью и внушительных размеров пастью, полной острых как бритва клыков, взирал на меня плотоядным взглядом черных бусинок-глаз. Когти, размером с кинжалы, хищно скребли землю, оставляя после себя глубокие борозды, а на землю из пасти сочилась вязкая слюна, намекающая мне на то, что зверюшка очень хочет мной полакомиться.

Полный ужаса крик, подобравшись к самому горлу, наконец, вырвался наружу, так, что с ближайших деревьев, в небо взметнулось несколько испуганных птиц. Людогрыз, видимо, воспринял это как сигнал к атаке и, заревев что есть мочи, бросился прямо на меня, я тут же побежала в противоположную от него сторону. Бежала я медленно, пока не сообразила выпустить из рук набранный хворост, после этого дело пошло значительно быстрее, но людогрыз все же неумолимо настигал меня, и я уже буквально кожей чувствовала его зловонное дыхание на своей спине. Внезапно я поскользнулась на влажной от росы траве и, не удержав равновесие, рухнула на землю. "Вот и все!" — мелькнула в голове печальная мысль, пока я наблюдала за растянувшемся в прыжке людогрызом. Краем глаза я уловила метнувшеюся к нам серую тень, и людогрыз, не долетев до меня совсем чуть-чуть, был буквально сметен в сторону яростно рычащим волком, не уступающим ему размерами. Завязалась борьба, и мне ничего не оставалось, как с ужасом наблюдать за клубком визжащих, дерущихся тел, яростно катающихся по опавшей листве, орошая ее каплями крови. Внезапно я отчетливо услышала страшный хруст ломающегося позвоночника и вслед за этим жуткий, предсмертный вой агонизирующего животного. Через секунду все было кончено, и безжизненный людогрыз остался лежать на земле, подле тяжело дышащего оборотня.

— Ну почему к тебе прямо так и липнут неприятности? — запыхавшимся голосом, устало поинтересовалась Сирин, глядя на меня своими желтыми глазами. — Наверное, единственный людогрыз в этом лесу, и тот умудрился нарваться на тебя.

— Ага, можно подумать, я специально ходила и искала его, дабы окончить свое бренное существование в качестве завтрака для этой зверушки! — все еще дрожащим от пережитого страха голосом воскликнула я, до глубины души обиженная замечанием подруги, хотя понимала, что только что она спасла мне жизнь. Сирин, видимо, и сама поняла, что погорячилась, потому что уже более мягким тоном произнесла:

— Ладно уж, давай подберем сушняк и вернемся на поляну. — Сказав это, подруга нагнулась к земле и принялась подбирать брошенный мной хворост. Я последовала ее примеру, и вскоре мы уже разводили костер, дабы зажарить на нем пузатого, уже ощипанного гуся.

Наблюдая, как Сирин устанавливает две рогатины и большим охотничьим ножом стругает крепкий сук, для того чтобы насадить на него гусиную тушку, я невольно задалась мыслью о том, как же хорошо, моя подруга ориентируется в лесу, в то время как я чувствую себя совершенно разбитой и потерянной.

Вскоре мои ноздри уже щекотал запах жареного мяса, и желудок тут же отозвался урчанием, требуя, чтобы его немедленно накормили. Гусь аппетитно шкварчал на вертеле, соблазняя видом своей коричнево-золотистой кожицы и капая соком в шипящие угли. Сирин с видом знатока то и дело протыкала птицу ножом, чтобы удостовериться, что мясо не сырое, и, наконец, сняла вертел с рогатин, объявив о том, что гусь вполне готов к употреблению.

Достав из сумки две припасенные с завтрака пшеничные лепешки, мы устроились прямо на траве и с аппетитом принялись за еду. Я с удовольствием вгрызлась в горячую, жирную ножку и активно заработала челюстями, пережевывая сочное мясо.

— Сирин, я и не знала, что ты так хорошо готовишь! — восхищенно сказала я, выбрасывая обглоданную косточку в ближайшие кусты и облизывая пальцы. — Если честно, я вообще не знала, что оборотни умеют готовить... ну, сама понимаешь...

— Ага, наверное, ты думала, что мы скачем по лесам и, подобно волкам и прочим хищникам, питаемся сырым мясом пойманных нами кроликов. — Ухмыльнулась подруга. — И в столовую я ходила просто так, для вида.

Я почувствовала, как мое лицо заливается краской стыда. "Вот глупая! — мысленно отругала я сама себя. — Ну кто меня за язык тянул!" Увидев, мое выражение лица, Сирин мягко улыбнулась и накрыла мою руку своей.

— Не переживай. Я уже привыкла к подобным вопросам. — Весело произнесла она. — Вокруг каждой расы всегда ходят те или иные предрассудки, и от них очень сложно избавиться. Понимаешь? Раз ты оборотень, значит, ты хищник, и никто больше. Если ты гном, то жадный и хитрый любитель крепкого эля. Если ты эльф — значит, обязательно надменный и высокомерный, ну а коль ты человек — ты слаб, и более других подвластен пагубным страстям. Конечно, подобные стереотипы рождаются не на пустом месте, но они на самом деле никоим образом не характеризуют нашу истинную сущность. Я, например, хоть и оборотень, не люблю сырое мясо, и сызмальства знаю сотни способов, как вкусно его приготовить.

— Сирин, прости, пожалуйста, я и не думала тебя обидеть. — Пробормотала я, чувствуя правоту ее слов. Но оборотень лишь отмахнулась:

— Да брось ты, какие обиды? На друзей не принято обижаться по таким пустякам!

— Знаешь, я очень рада, что ты пошла вместе со мной. — Произнесла я, заглядывая в желтые глаза оборотня. — Даже не знаю, что бы я без тебя делала.

— Стала бы завтраком для людогрыза. — Хмыкнула Сирин, заворачивая остатки гуся и складывая его в мою чересседельную сумку. — Ладно, давай затушим угли. Нам пора выдвигаться.

###

— Готова? — Сирин взирала на меня своими азартно блестящими желтыми глазами. Я зажмурилась и утвердительно кивнула. Видимо, увидев испуг, застывший на моем лице, оборотень смягчила тон и произнесла. — Не бойся, это не очень сложное заклинание частичной метаморфозы. Мы его еще на третьем году обучения проходили.

— Надеюсь, успешно? — робко спросила я, приоткрывая один глаз и наблюдая за тем, как подруга делает пассы руками.

— Сейчас увидим. — Не очень обнадежила меня Сирин и зашептала слова заклинания. Я почувствовала, как зачесалась макушка, и, не выдержав, заскребла ее ногтями. Тут же мои пальцы вместо привычных коротких, взъерошенных волос наткнулись на мягкие, длинные локоны. Я удивленно вытаращила глаза и скосила их на золотистого цвета пряди, спускающиеся мне почти до пояса.

— Что это? — в ужасе прошептала я, подергав себя за отросшую и сменившую окраску шевелюру. — Это потом можно будет исправить обратно?

— Конечно. — Сирин отошла на несколько шагов и с довольным видом оглядела свою работу. — Ну вот, теперь тебя не узнать!

— Надеюсь, это действительно так необходимо. — Вздохнула я, чувствуя непривычную тяжесть длинных волос.

— Я уверена, что из школы уже разослали наши приметы. Теперь стража в городах и селах будет искать хладгородку и оборотня. — Ответила Сирин, окидывая меня с ног до головы своим придирчивым взглядом. — Теперь ты вовсе не похожа на северянку. Только вот глаза тебя все еще выдают.

— Глаза не трогай! — воскликнула я, вновь протестующе зажмуриваясь. — Думаю, и так сойдет.

— Как хочешь. — Согласилась оборотень и отошла от меня на другой конец поляны. Я заметила, как она вновь совершает пассы руками, а губы ее шепчут слова заклинания. Тут же волосы девушки стали будто бы врастать в голову, пока не сделались совсем короткими, а желтые глаза потемнели, приобретая карий цвет. Еще мгновение, и передо мной предстал худой подросток в мешковатой одежде, со смешно торчащими ушами.

— Ух ты! — восхищенно выдохнула я, разглядывая подругу. — Здорово у тебя получилось!

— Ну что, тогда пошли? — Сирин первая направилась к тропинке, ведущей из леса, я, отвязав Галку, поспешила за ней.

Если честно, то это я настояла на том, чтобы после нескольких дней блуждания по лесу мы наконец-то вышли к жилым поселениям. Просто я уже настолько устала ночевать на холодной, жесткой земле, что мое тело требовало отдыха на нормальной постели. Да и чувствовала я себя в лесу неуверенно, особенно с наступлением темноты, когда каждую колышущуюся от ветра ветку принимаешь за притаившегося людогрыза.

Мы вышли аккурат к убранному полю, за которым темнели башенки небольшого замка. Перед высокой каменной стеной, окружавшей этот самый замок, как горошины, рассыпались крестьянские дома, а по широким, но колдобистым улочкам бегали взъерошенные куры и разномастные собаки, сердито брехая на чужаков, то есть нас. Люди, встретившиеся нам по дороге к замку, реагировали на наше появление довольно странно, кто-то испуганно охал, будто бы увидел приведение, а особо впечатлительные хватались за сердце и спешно отступали на несколько шагов.

— Что это с ними? — удивленно поинтересовалась я у оборотня. — Надеюсь, ты мне ветвистые рога не наколдовала?

— Нет. — Растерянно произнесла Сирин, недоуменно взирая на перепуганных крестьян. — Но шарахаются они точно от тебя.

Все еще не понимая, что происходит, мы подошли к воротам, ведущим за стены замка, и громко постучались. Смотровое окошко открылось тут же, и на секунду в нем показался любопытный серый глаз, а затем раздался изумленный вскрик и звук отодвигаемого засова.

Когда створки ворот распахнулись, пред нами предстал щуплый, долговязый мужчина, в нарядно украшенной куртке и вычурного вида сапогах щегольски-красного цвета. Стражник более походил не на лицо, охраняющее стены замка, а на карикатуру, срисованную с какого-нибудь знатного, но совершенно лишенного чувства вкуса — дворянина.

— Не верю своим глазам! — тонким фальцетом воскликнул мужчина, пристально разглядывая меня, и совершенно игнорируя стоявшую рядом, Сирин. — Госпожа Адэль! Неужели это действительно вы?