Демон. Книга 1.

Лола, сделала небольшую паузу, провела пальцами по груди Гомеса, и, вздохнула:

— Женщина, рядом с которой я сидела, все десять часов в гипере тупо смотрела на голограмму своего сына, служившего на одной из уничтоженных Циклопами орбитальных станций. И по ее лицу непрерывно катились слезы. Помню мальчишку года на два младше меня, сжимавшего в побелевших от напряжения пальцах берет своего отца. Его мать, поседевшую от горя. Помню плач моей мамы, еле слышно повторяющей имена своих родителей... Знаешь, я поступала в Академию планетарной пехоты шесть раз...

— Зачем? — вырвалось у Гомеса. — Ведь после второго отказа уже не возьмут?

— Мой папа остался на Ньюпорте... — глухо произнесла девушка. — Он не был военным. Просто работал на другом конце континента. И не успел вернуться домой до окончания эвакуации. Он был большим, сильным и очень добрым. Когда я ложилась спать, он садился рядом, тихо-тихо рассказывал мне сказки и перебирал своими пальцами мои локоны. А когда я приносила домой плохие отметки, он не ругал меня, а грустно смотрел мне в глаза и спрашивал: 'Доченька, если ты не поняла эту тему, почему не спросила? Я бы тебе объяснил!' А я, вместо того, чтобы сесть с ним рядом и слушать, как он говорит, фыркала и убегала гулять... Дура! Я бы сейчас отдала все ради того, чтобы иметь возможность быть с ним рядом... Чувствовать его прикосновения, слышать ласковое 'доченька' и засыпать, положив голову на его ладонь... Только этого никогда уже не будет! Не будет, потому что эти твари уничтожили планету, на которой жил ОН! Мой папа, понимаешь? И я до сих пор умираю от горя, когда смотрю его голографии...

Вытерев глаза уголком одеяла, девушка сглотнула подступивший к горлу комок и прошептала:

— Я мечтала закончить Академию планетарного десанта. Десантно-штурмовой факультет. Чтобы иметь возможность видеть Циклопов не на тактических экранах шлемов пилотов истребителей, а через забрало. Вплотную. Близко-близко. И рвать их голыми руками... Да, я знаю, что человек не сравнится с ними ни в силе, ни в скорости, ни в реакции, но хотя бы одного врага я бы с собой забрала...

— Почему тебя не взяли в Академию? — погладив девушку по голове, тихо спросил Марк.

— Психологи забраковали. Теперь я — обычный техник систем вооружения. Работаю на Ключе-два. Обслуживаю артавтоматы и элеваторы. Мне плевать на гордость — если хотя бы одна торпеда, которую подаст мой элеватор, зацепит корабль Циклопа, то я умру счастливой... — ответила Лола. — Да, я не люблю свою работу. Но ради того, чтобы увидеть, как взрываются их корабли, я готова всю жизнь ползать на коленях за тем, кто на это способен! А еще... я готова на все, лишь бы иметь возможность убивать Циклопов собственными руками: стать андроидом, мутантом и даже донором органов. Я соглашусь на любой эксперимент, даже если у меня будет один шанс из ста на его успешное завершение...

— Ты понимаешь, о чем ты говоришь? — вспомнив свое 'пробуждение' в лаборатории Комплекса, угрюмо спросил Марк.

— Да. Я их НЕНАВИЖУ... И отдала бы все, чтобы быть одной из двух девушек вашего подразделения...

Глава 29. Генерал Харитонов.

...Капитан Кощеев возник в дверном проеме через минуту после ухода Валентины. И, доложив о прибытии, с надеждой посмотрел на генерала:

— Вы читали мой рапорт, сэр?

— Садись, Алексей... — расстегнув верхнюю пуговицу кителя, Харитонов кивнул в сторону дивана, и, выбравшись из-за своего стола, опустился в глубокое кресло по другую сторону от журнального столика: — Конечно же, читал.

— И каким будет ваш ответ?

— Чего тебе не сидится в Академии? — вопросом на вопрос ответил генерал. — Ты лучший преподаватель из тех, которых я видел. И таких, как ты, в Конфедерации — единицы. 'Учился летать у Кощея' — это бренд. Который признают все офицеры ВКС...

— Владимир Семенович! — Кощеев сцепил пальцы обеих рук в замок и грустно посмотрел на начальство. — Я ушел из строевой части по вашей просьбе. Формулировку помните?

— Смутно...

— А я помню. Слово в слово... — Кощеев криво усмехнулся, и, немного подумав, процитировал: 'Судя по имеющимся у меня разведданным, война вот-вот перейдет в стадию позиционной. За предыдущие два года мы потеряли слишком много хороших пилотов, поэтому задача номер один, которую мы видим на ближайшие годы — воспитание достойной смены, способной бить врага хотя бы количеством'...

— Что-то такое припоминаю... — кивнул Харитонов.

— Это еще не все. 'Мы пришли к выводу, что в настоящее время оптимальной точкой приложения сил лучших пилотов Конфедерации является не война, а преподавание. Поэтому прошу тебя как офицера и патриота некоторое время поработать инструктором летного дела в любой Академии по твоему выбору...'

— Мои слова. Насколько я помню, ты думал что-то около недели...

— Восемь дней. И согласился. Потому, что вы были правы. Тогда... — кивнул капитан. — Сегодня ситуация изменилась. Во-первых, война перешла в активную фазу, и в ближайшее время следует ожидать серии попыток захвата обитаемых систем Окраины. Во-вторых, единственной силой, способной изменить соотношение сил с Циклопами, являются ваши Демоны. А значит, мое преподавание в Академии теряет всякий смысл. В-третьих, 'некоторое время' — это не НАВСЕГДА...

— Ты мог бы преподавать у меня в Проекте... — склонив голову на плечо, хмыкнул генерал.

— Как? Для того чтобы корректировать работу курсанта, я должен быть быстрее его. И опытнее. Увы, по сравнению с возможностями ваших модификантов мои навыки — детский лепет. Я изучил все записи их боев, которые нашел в общем доступе. И те, которые сделал сам около Квидли. Вывод прост — я не смогу так летать. Никогда. И научить их чему-то тоже не смогу. Не хватит физических кондиций. Поэтому, как офицер и патриот, считаю своим долгом попроситься во вторую очередь Проекта. Или в третью: хочу приносить пользу с максимальным КПД. Хочу снова почувствовать себя пилотом...

— Ты и так пилот. И не просто, а 'Мастер-Пилот'...

— Да? В системе Квидли весь Двенадцатый флот сбил три истребителя Циклопов! ТРИ!!! А десять 'Кречетов' ваших Демонов — двадцать восемь. Не потеряв при этом ни одного своего. Как? Владимир Семенович! Я знаю, на что был способен один из них чуть меньше года назад. Сам его учил. Так вот, за такой короткий промежуток времени Волков не мог так слетаться со своими подчиненными. Я анализировал каждый маневр его звена. Такой согласованности действий невозможно добиться одними тренировками — каждый борт в нем летает так, как будто управляется общим искином. Но в условиях постоянной работы генераторов помех это нереально. Отсюда вывод: либо вы решили вопрос с экранированием сигнала, либо изменили Демонов не только физически. Первый вариант отпадает — зачем идти на нарушение закона о глубоком вмешательстве в геном человека, если эскадрилья управляемых искинами 'экранированных' машин, способных выдерживать любые перегрузки, может раздолбать любой корабль Циклопов? Нелогично. Значит, в Демонах есть что-то такое, что позволяет реагировать на изменение оперативной обстановки не столько соло, но и в групповом режиме... В общем, меня мало интересует название этого процесса или свойства — я хочу вернуться в боевое подразделение. Вернее, не так. Я хочу служить в лучшем боевом подразделении Конфедерации — в подразделении Демонов. И вместе с ними бить Циклопов. То есть пройти ту же цепочку изменений, которую пережил Волков...

— Это не так просто... — вздохнул Харитонов. — И тебе не двадцать лет...

— Я готов на любые необходимые процедуры, начиная со стандартного омоложения. И на любой риск... — пожал плечами Кощеев. — Я — пилот. И умру им. Пусть даже на операционном столе...

— Хорошо... — вздохнул генерал. — Завтра я подпишу приказ о твоем переводе в первый отдел ОСО ВКС. Так что в Академию можешь не возвращаться. Координаты комма оставь у Валентины — я с тобой свяжусь. Доволен?

— Спасибо, Владимир Семенович... — Кощеев радостно заулыбался. — Я вас не подведу...

— А я и не сомневаюсь... — Харитонов кинул взгляд на свой коммуникатор, мрачно свел брови на переносице, и, встав с кресла, протянул капитану широченную, покрытую мозолями ладонь: — Ладно, беги. Боюсь, что если я не приму следующего просителя, она вынесет мне двери...

— Кто-то из Демонов? — усмехнулся Кощеев.

— Если бы... Ладно, на днях жди вызова...

Лолита Шкловски ворвалась в кабинет, чуть не сбив с ног вовремя посторонившегося Кощеева. И, с трудом дождавшись, пока капитан выйдет в приемную, требовательно посмотрела на Харитонова:

— Владимир Семенович! Мне срочно надо на Нью-Джорджию...

— Да? — возмутился генерал. — А на Старую Землю вам не надо? Садитесь! Что за самодеятельность вы тут развели? Сейчас... секундочку... Вот! Нашел!

На появившемся над столом мониторе возникла грустная физиономия доктора.

'Да. Я их ненавижу... И отдала бы все, чтобы быть одной из двух девушек вашего подразделения...'

— ...и отдала бы все, чтобы быть одной из двух девушек вашего подразделения... — передразнил девушку генерал. — Интересно, откуда вы могли знать, что в подразделении их две, если, увидев лицо Гомеса на экране, так 'искренне' удивились?

— Я могла видеть новости с Лагоса. Раньше... — его собеседница слегка покраснела.

— В таком случае вы должны были узнать ребят еще в клубе... — вздохнул Харитонов. — Если, конечно, вы не полная дура. И не страдаете провалами в памяти: в ролике, снятом по личному указанию господина Мак-Грегора, их не показали разве что голыми.

— Я могла видеть только часть...

— Доктор Шкловски! — нахмурился генерал. — Не знаю, как вам, а мне кажется, что задание вы провалили. Да, в результате вашего воздействия индекс морального состояния лейтенанта Гомеса повысился и вышел их критической зоны. Но своим 'творческим' подходом к выполнению рекомендаций психологов вы чуть не...

— Я понимаю... — девушка вскочила на ноги и с вызовом уставилась на начальство: — Но мне хотелось усилить эффект последней фразы...

— Мне тоже многого хочется... — жестом приказав ей сесть, буркнул Харитонов. — Вы сами — врач. И должны понимать, что в таком Проекте, как 'Демон', случайностей быть не должно! Думаете, отчего мы круглые сутки мониторим каждого из модификантов? От безделья? Или нам очень нравится копаться в их личной жизни?

— Не думаю...

— А вы задумайтесь, девочка моя! Никому из нас это не нравится. Мы просто ВЫНУЖДЕНЫ. Потому, что не можем пустить Проект на самотек. Малейшая ошибка — и жизнь тех немногих, кто способен на равных сражаться с Циклопами, окажется под угрозой. Ведь нервный срыв любого из них способен вызвать цепную реакцию с непредсказуемым результатом... — генерал сделал небольшую паузу, собрался с мыслями и продолжил: — Не знаю, как для вас, а для меня любой из Демонов — Личность. Личность, достойная уважения. Я бы хотел иметь их своими друзьями. И поэтому ненавижу себя за то, что вынужден ими манипулировать... Если бы не было войны...

— Если бы не было войны, то я бы жила с мужем и детьми в своем Хайд-Роке. И принимала бы роды в местной клинике... — угрюмо сказала доктор Шкловски. Зачем-то застегнула верхнюю пуговицу блузки и добавила: — Вместо того чтобы строить из себя мать-героиню...

— Не понял? — нахмурился генерал.

— Мне срочно надо на Нью-Джорджию. Я беременна. Значит, довольно скоро у вас появится первая информация о возможности получения потомства от ваших ненаглядных Демонов. И, естественно, обо всех нюансах вынашивания такого плода...

— Вы сошли с ума? — Харитонов вскочил с кресла, и, обойдя стол, присел на корточки перед своей собеседницей. — Забеременеть от модификанта невозможно! Защитный механизм, прошитый в геноме...

— Защитный механизм рассчитывала я... — фыркнула врач. — Значит, могу его обойти. Мутации Демонов завершились еще на прошлой неделе. И мне необходимо быть уверенной в том, что никто из наших недругов не сможет воспользоваться милой возможностью получить суперсолдата с помощью подложенной под кого-нибудь из ребят суррогатной матери.

— И для этого вы решились забеременеть сами? — вырвалось у генерала.

— А кто, по-вашему, должен был выступить в роли подопытного кролика? — возмутилась Шкловски.

— Ну, нашли бы кого-нибудь. Добровольца...

— А меня, конечно же, заставили... — Лолита криво ухмыльнулась. — Кто лучше меня сможет контролировать процесс и отслеживать все происходящие в организме матери изменения?

— Рамон в курсе? — перебил ее монолог Харитонов. — Насколько я помню, целью вашего прилета была только коррекция морального состояния Гашека. А не эксперимент с оплодотворением. Я человек военный, и не понимаю самодеятельности.

— В лаборатории все готово для наблюдения за процессом... — буркнула доктор Шкловски.

— Я спросил, знает ли майор Родригес! — зарычал генерал. — Вы можете ответить просто 'да' или 'нет'?

— Нет. Не знает. Я хотела рассказать ему после прилета... У меня не было гарантии, что мой компенсатор сработает. И что Гашек оплодотворит меня с первого раза...

— Вылетим на Нью-Джорджию завтра. В восемь утра... — сдерживая гнев, прошипел Харитонов. — Насчет вашей беременности будем говорить с Родригесом и с Плетневым: я в этом вопросе не специалист. Единственное, что мне хочется сказать — я вами ОЧЕНЬ недоволен.

— Вы знаете, что именно мы подарили Человечеству? Ну, в лице наших Демонов? Знаете, что тот же Плетнев считает необходимой принудительную стерилизацию всех проходящих через проект модификантов? Вы задумывались, что будет через пять, десять лет, когда закончится война, и все эти парни и девушки вернутся в мирную жизнь? Наверняка — нет! А ведь им захочется детей! А теперь представьте, что будет, если они узнают, что стерильны? Вы уверены, что их реакция будет адекватной? А если нет? Что может натворить толпа тренированных и привыкших убивать монстров, знаете? Их же никто не остановит!!!

— То есть вы просто заботитесь об их будущем? — с издевкой в голосе спросил Харитонов.

— Представьте себе, да!

— Так вот! Я запрещаю ЛЮБЫЕ эксперименты, не согласованные со мной или майором Родригесом. Любые! Вам ясно?!

— Даже если на кону будет стоять существование всего Человечества? — усмехнулась доктор Шкловски.

— Наплевать! Это армия, а не публичный дом! — чувствуя, как под пальцами крошится корпус комма, заорал генерал. — Вам все понятно? Тогда марш в свою комнату! Немедленно!!!

Глава 30. Виктор Волков.

Харитонов постучался к нам в комнату в пятом часу утра. И, не дав мне сказать ни слова, кивком показал на прислонившегося к стене рядом с нашей дверью молодого парня в форме летного состава ВКС:

— Павел Забродин. Ваш аналитик. Поговори с Беккером — пусть выделит ему комнату рядом с вами. Далее, завтра, во второй половине, должны пригнать интересный кораблик, но, увы, я его принять не смогу — улетаю на Нью-Джорджию. Поэтому представитель 'Централ Спейсшип' свяжется с тобой. После того, как примешь машину, зайди к Ридли — он познакомит тебя с новыми подчиненными. Послезавтра должны доставить экспериментальные скафандры и оружие — их протестируете по полной: Железный Джо обещал выделить для вас время на полигоне. Доклад по выявленным недостаткам отдадите ему же — он отправит его ко мне уиндером. Что еще?