Поневоле-1

За считанные секунды до столкновения бортами, он прыгнул ногами вперёд, сталкивая ближайшего бандита толчком ног в воду. Упал наш герой неудачно, противника столкнул, но сам сильно приложился рёбрами о борт, однако, успел торцом приклада карабина ударить второго парня с дубиной в солнечное сплетение. Тот согнулся, опустив дубинку, а Марига бросился на лежащего, на дне лодки Белова. Тот ухитрился встретить его ударом ступни в пах. Падая за борт, Марига успел дотянуться ножом до голени противника. Не чувствуя боли, Белов поднялся и закрепил успех несколькими ударами карабина по головам врагов. Затем принялся связывать двоих парней в лодке, потом на вёслах поплыл подбирать сброшенных за борт. Раненый в ногу еле заполз в лодку, его сыщик даже не стал связывать, парень с трудом сам себя перевязал. Зато другой пытался из воды напасть на робинзона, удалось успокоить его веслом по голове, в лодку, правда, пришлось затаскивать самому. Мариги в воде не оказалось, тывайцы тоже проворонили его исчезновение. Вернулись на берег, где Белов обнаружил рану на ноге.

После перевязки распределились по трём лодкам, и поплыли дальше, из всех сил налегая на вёсла. Облегченные лодки шли заметно быстрее, была надежда добраться до следующего города засветло, хотя бывший сыщик предвидел некоторые проблемы с захваченными злодеями. Устраивать им суд было, по меньшей мере, наивно. Хорошо было бы продать всех пленных, но в Булгарии продавать булгар нельзя, это мужчина успел выяснить. Оставалось тащить с собой пленных до границы, через четыре города. Так и вышло, к четвёртому городу, Россоху, подплыли вечером на пятый день. Высадив всех на стоянку за реку, Белов переправился через Каму и прошёлся по пристани. Один купец собирался идти вверх по Каме, другой вниз, на Волгу. Наш герой поговорил с купцом, плывущим вниз, предложил недорого купить пятерых невольников. Когда купец согласился, Белов объяснил, что покупать придётся выше по течению, где заканчивается Булгария, поскольку невольники булгары. Видя колебание купца, мужчина скинул цену до трёх гривен за каждого, теперь он знал цены невольников и легко уговорил торговца. Договорившись провернуть сделку ранним утром, путешественник зашёл к знакомому Грачу.

Чеканщику он много рассказывать не стал, коротко сообщил, что захваченных в плен тывайцев-мужчин не нашли, и оба возвращаются домой. Фактически ни слова лжи в этом не было. На оставшуюся гривну Белов купил слиток меди весом почти двадцать килограммов, выспросил о больших торгах, которые случались по определённым дням дважды в месяц. Разузнал от словоохотливого Грача местные новости, самой интересной оказалась сватовство дочери местного старейшины, которую тот выдавал замуж за сына самого богатого торговца в Россохе. Из новостей более мелких, но значительно полезнее, оказалось то, что нефть привозят для продажи в Россох, где довольно дёшево продают для освещения. Распрощавшись с Грачом, Белов с трудом дотащил слиток меди к лодке, рана на ноге давала о себе знать.

Утром он собрал своих подшефных и свистом дал знак купцу, как условились, направившись вверх по Каме. Через час лодья купца догнала караван из трёх лодок, примерно до полудня двигались рядом, на обед остановились на одной поляне. Хорошо знающий границы Булгарии, купец решил, что это место не нарушит 'честности сделки'. Белов вывел свой 'товар', подручные купца их формально осмотрели, хотя за такую цену можно было брать любых, даже хромых и больных. Продажа на юге только одного из пятерых невольников полностью окупала покупку всех остальных. Тут же быстро составили купчую, Белов поинтересовался, где купец будет торговать.

— На берегу Каспийского моря, в Усть-Итиле. Там самый лучший рынок рабов, самые высокие цены на Волге. Выше только в Византии, но добираться туда с Волги неудобно. Зовут меня Хамит, каждый год я поднимаюсь по Волге и Каме, если будет ещё товар, предупреди на пристани в Россохе, возьму, — довольно улыбался выгодной сделке южанин, — я запомню тебя, Белов.

— Я тоже запомню тебя, Хамит, — попрощался робинзон.

Оставшиеся дни пути до Тывая прошли в нарастающем напряжении, женщины и дети чувствовали, что возвращаются в родные края, где ничего и никого не осталось. Когда лодки причалили к берегу в устье Сивы, все вышли на старый причал и долго бродили вокруг брошенных домов, на заросшей высокой травой поляне. Женщины плакали по убитым родным, маленькие дети плакали, глядя на матерей. Глядя на них, Белов перестал, наконец, жалеть проданных Хамиту разбойников, угрызения совести о сделке мучили его два дня. Оставаться в разрушенном селении не захотел никто, особенно, когда робинзон объяснил, что разбойники, похитившие их, живы и могут вернуться. Второй раз догонять торговцев Белов не собирался, рассказав женщинам, что в следующий раз он не сможет их выкупить, не на что. Когда все осознали необходимость переселения подальше от Камы, робинзон ещё раз напомнил, что в доме на берегу реки Бражки он старший, и его указания должны выполняться без каких-либо сомнений и споров. Возражать никто не стал, до возвращения мужчин Белов был уверен в исполнительности переселенцев.

...— Где нам его искать? — мрачно зыркнул глазами Рудый на подрагивавшего во влажной одежде Маригу, тот прибежал сразу, едва сумел выбраться из Камы.

— Думаю, недалеко от угорского селения, что мы разорили, — трясущейся рукой разбойник поднёс к губам ковш браги, жадно глотая согревающую жидкость. — Уверен, это тот самый изгой, о котором нам Скор поведал. Говор у чужака особый, не угорский и не славянский. Значит, воев у него нет, коли в погоню один отправился. Думаю, собрать наших парней, поговорить со Скором, вернём всё своё и за обиду отомстим.

— Не нравится мне его самострел, быстро заряжает, незаметно бьёт, как бы нам не подставиться? — Рыжий купец-разбойник, отхлебнул из своего кубка, наполненного ромейским вином. — Надо этого чужака живым прихватить, да попытать хорошенько. Представь, коли мы себе такие самострелы спроворим?

— Да, — ощерился в улыбке Марига, немного захмелевший от обилия браги, — горло резать этому гаду мы не сразу станем, поспрошаем хорошенько. Он нам не только самострелы, всю свою жизнь и всех предков по три раза сам выложит. Лично буду жилы тянуть, ни волоска просто так с него не упадёт, все тайны выведаю, ничего не упущу.

Глава одиннадцатая, ожидание.

В Бражине, как стали называть растущее селение на берегу реки Бражки, за эти неполные три недели Третьяк с ребятами построили два дома, в обоих уже заканчивали устанавливать печи. После размещения женщин и детей по домам, Белов занялся хозяйственной деятельностью. Заботу о посадках и курах взяли на себя Лариса с Владой, которым в помощники мужчина отрядил всех детей моложе десяти лет. Трое мальчишек от десяти до двенадцати лет, умеющих плавать, занялись рыбной ловлей и ежедневно приносили до трёх вёдер рыбы к столу. Половину женщин и девушек он направил на заготовку глины и обжиг кирпича, кроме того, за два дня на гончарном круге девушки научились довольно сносно изготавливать глиняную посуду. Те женщины, что покрепче, вместе со старшими ребятами занялись заготовкой брёвен под строительство. Три женщины с маленькими детьми стали поварами. После небольших конфликтов, связанных с непониманием приказов, в маленьком гарнизоне установилась почти армейская дисциплина. По-крайней мере, с Беловым и Владой, никто даже не пытался спорить, а Лариса была слишком занята ребёнком. Через неделю глава семейства составил примерный список товаров первой необходимости, за которыми придётся плыть в Россох.

Необходимо было абсолютно всё: обычная ткань, тёплая одежда, тёплая обувь, несколько больших котлов и сковородок, слюда для окон, металлические дверцы и решётки для печек. Конечно, при необходимости, всё это можно было взять в богатых запасах сундуков и шкафов покойной бабушки Алексея. Но, разбазаривать таким образом артефакты наш робинзон не собирался. Кроме того, он понимал, что вся одежда и посуда станут собственностью угров, отобрать или потребовать оплаты он не сможет. Так пусть пользуются местными изделиями, цинично размышлял мужчина, артефакты лучше оставить своим детям и внукам.

Белов успел заметить, что в этом мире стоимость железных изделий была выше медных и бронзовых, вероятно, поэтому из железа делали в основном оружие и ножи, да и сами железные изделия встречались реже медных или бронзовых. Это без учёта мелочей, которые в этом мире умели делать из подручных материалов — дерева, камня, кости. Ещё приходилось помнить, что осенью могут вернуться мужчины, явно без тёплой одежды и обуви. Надо ехать в Россох, закупать товар, отправлять туда Третьяка или Ойдо слишком накладно. Либо купят втридорога, либо оба совсем пропадут. Оставлять людей без защиты Белова опасно. Рудый с Маригой вполне способны найти Бражино, и напасть на жителей, повод для этого у них имеется. Наверняка они попытаются это сделать, только когда?

Пришлось Белову провести курс молодого бойца для троих — Ларисы, Третьяка и Ойдо. Благо, три ружья всего и было. Труднее всего дались занятия по заряжанию, зато глазомер и выдержка у всех троих оказались великолепными. Буквально с третьего выстрела за точность попадания можно было не беспокоиться. Убедившись, что в случае нападения любой из троих сможет обеспечить достойную защиту, глава небольшого селения провёл несколько тренировок по отражению возможного нападения. Причём, участвовали абсолютно все, даже маленькие дети. К этим тренировкам угры отнеслись с пониманием, скорости исполнения приказов мог позавидовать любой военный. Глядя, с какой быстротой дети и женщины запираются в домах, как улепётывают по защиту бревенчатых стен недавние пленницы, оставалось лишь радоваться их пониманию и энтузиазму, так бы в двадцать первом веке было, никакие террористы бы не страшны.

После этого наш герой отправлялся в Россох со спокойной душой. Остававшиеся в Бражине работали на совесть, подгонять никого не надо было. Все понимали, что от работы зависит их выживание зимой. Перед отъездом Белов договорился с Ойдо, чтобы тот взял на себя охрану Бражина на дальних подступах. Ойдо на своём небольшом челноке ежедневно спускался по Бражке до Сивы, а иногда до Камы, высматривая появление чужаков. Ему же Белов велел договориться с Окунем о встрече, если увидит того. Необходимо было реализовывать гранёные самоцветы, нужны были средства для закупки припасов на зиму. Третьяка Белов освободил от любых работ, главной задачей парня была отладка пилорамы. Глава семейства дал ему в помощники самых смышлёных мальчишек и надеялся, что до первого снега пилорама начнёт работать. Он сам осмотрел водяное колесо и не сомневался, что работа вполне выполнима, мощности водяного напора вполне хватит для распиловки брёвен на доски. Отплывал в Россох Белов с Силей, тем самым черноволосым худеньким подростком, на двух лодках, с собой везли трёх девочек из рода сойки.

Оказалось, что селение этого рода не так далеко от устья Сивы. За день пути вниз по Каме удалось не только добраться до места пленения девочек, но и подняться по речке до самого селения. Селение очень походило на Выселки, тоже обнесено тыном, с пристанью на берегу. Белов вместе с девочками поднялся в селение, под радостные крики подростков и плачь женщин, дождавшихся своих дочерей, добрался до старейшины. Старейшина селения уже ждал гостей на площадке у дома. Это был крепкий старик, с жёстким лицом. После обоюдных приветствий Белов рассказал коротко о похищении тывайцев, своей погоне, выкупе. Показал купчую, которую глава селения спокойно прочитал сам.

— Мы благодарны тебе за спасение наших девушек, — неторопливо сказал старейшина, выслушав Белова, — но у нас нет гривен, чтобы отплатить тебе за их выкуп. У нас нет такого количества дорогих мехов.

— Я не прошу от вас ничего, мы соседи и должны помогать друг другу. Буду рад, если род сойки подружится с нашим селением. Приглашаю к нам в гости на праздник урожая осенью. Ваши девочки дорогу укажут. Но, — Белов вздохнул, — наши женщины и дети раздеты. Если род сойки сможет помочь нам тёплой одеждой, чтобы пережить зиму, вы спасёте от смерти таких же девочек из нашего селения. Мы сейчас отплываем вниз по Каме в Россох, чтобы купить одежды, сколько сможем, через четыре дня будем проплывать мимо вашей реки. Будем рады, если нас встретят там ваши люди.

— Ещё, — добавил, вставая с лавки, Белов, — разбойники увели всех наших собак.

Он быстро распрощался, сославшись на срочные дела, отказался от праздничного ужина. Через полчаса обе лодки уже выплывали на камские просторы. Дальше приходилось плыть осторожно, придерживаясь левого берега Камы. Белов не исключал, что повстречает лодки Рудого. Всё обошлось, и в Россох прибыли благополучно. На стоянке у пристани Белов увидел знакомые лица, это Окунь возвращался с товарами из Булгара. Радостная встреча оказалась кстати. Купец сразу затащил Белова к себе на лодью, накормил плотным обедом, выспросил все новости. Пришлось рассказать о зеркале, отданном за тывайцев, и втором зеркале, обещанном за мужчин Сагиту. Заметив злость и обиду на лице партнёра, Белов пообещал продать ему другое большое зеркало. Благо этих зеркал в доме осталось шесть штук, не считая установленных в стенке и закопанных в тайнике. К концу рассказа, Окунь уже нормально реагировал на происходящее, даже пообещал помочь с закупкой одежды и ткани. Когда же Белов достал ограненные самоцветы, настроение торговца перешло в праздничное, от обиды за отданные зеркала не осталось и следа.

Оба пошли в город, где Окунь помог накупить ткани, полушубков, сапог. Оказывается, даже такие простые покупки составляли проблему. Никто не шил одежду и обувь на продажу, не пришло ещё время массового фабричного пошива. Вся одежда, более, обувь, изготовлялась на конкретного покупателя. Поэтому приходилось буквально выпрашивать у торговцев одежду и обувь. Несколько раз просто заходили в дома, покупали одежду и обувь, оставшиеся от умерших родственников, просто старые, ношеные вещи у зажиточных горожан. Так, что, простая на первый взгляд покупка трёх десятков комплектов обуви и одежды, затянулась на весь день, и, не помощь Окуня, вполне возможно Белов промучился бы в городе всю неделю.

Гривны Белова закончились ещё на полушубках, но Окунь выдал часть платы за самоцветы, которой хватило на всё остальное. Получилось ещё купить пять больших котлов и сковородок, больше посуды в городе не оказалось, нужны были ещё три, по числу семей в Бражине. Больше всего глава семейства обрадовался купленной паре овец, хотел ещё взять бычка с тёлочкой, но они уже не поместились бы в лодках. Окунь пообещал привезти недостающую посуду и корову с бычком прямо в Бражино. Шерсти в городе на продажу не нашлось, поэтому Белов заказал её Окуню. Купец собирался развернуться обратно в Булгар, так ему не терпелось продать гранёные самоцветы и договориться о цене на большое зеркало, размеры которого бывший сыщик примерно показал. Ночевали на пристани, компаньоны говорили долго, обсуждая торговые дела. Белов убедил купца не заходить на обратном пути в Бражино, а возвращаться сразу в Соль Камскую. А вот оттуда обязательно зайти в Бражино, привезти слюды для окон, соли, килограммов двести железных слитков, обязательно руды медной, хоть три тонны. Сыщик уже знал, что в Соли Камской выплавляли только медь, железо по всему Прикамью выплавляли из болотной руды, которую добывали сами кузнецы. Цены на весь товар оба оговорили заранее, как и примерное время встречи.