Наруто. Заново.

Солнце уже встало, и только здесь, в чаще, еще сохранялась относительная темнота. Поэтому мне можно было больше не маяться от безделья, а идти готовиться к завтраку. Утренние процедуры были проведены быстро, а когда я зашел на кухню, там уже трудилась Цунами.

— Доброе утро, Цунами-сан! — я улыбнулся и прошел к столу. Женщина мельком взглянула на меня, успела улыбнуться, и тут же вернулась к приготовлению пищи. Да, трудновато ей, пока мы не съедем...

— Наруто, ты сегодня рано. Завтрак еще не готов.

— Это не страшно, просто мне не спалось! — после всех этих постоянных тренировок, прокачки тела, было приятно вот так просто пообщаться ни о чем на кухне. Да, моя жизнь сильно изменилась. Раньше вот такого, бытового, в ней было процентов восемьдесят. Теперь я любому отдыху под деревом рад.

— Ну, тогда можешь идти и начинать всех будить. Пусть собираются к столу.

Утро ничем не выделилось из чреды предыдущих. Сначала Сакура поглядывала на нас с Какаши с любопытством, видимо, ожидая, когда меня начнут отчитывать, но сенсей, пока его что-то не радовало, был удивительно меланхоличен. Поэтому сейчас на его лице можно было прочитать только желание оказаться в другом месте.

Ситуация не обострялась для меня, и мы благополучно отбыли на мост. В принципе, Тадзуна рассчитывал закончить его уже сегодня. И при сильно-сильно удачном раскладе мы уже завтра отправлялись домой. Причем последнее слово я произносил в мыслях уже вполне осознанно, не путаясь в заемной памяти.

— Так... Рассаживайтесь на краю моста, вот вам свитки. От вас все еще требуется запечатать воздух, но сегодня должно получиться, — Какаши раздал нам свитки и со страдальческим видом запрыгнул на перила. Мы повздыхали (каждому хотелось закончить за пару попыток) и приступили.

Первые пять моих попыток были не совсем удачными. Потоком воздуха даже свиток поднимало, что говорило о недостаточной концентрации. У Сакуры никаких внешних негативных эффектов не было, но Какаши все еще не нравился звук запечатывания. А Саске... У него иногда в глазах мелькало такое выражение, что свиток загорался. То есть ему мешала эмоциональная нестабильность. Наверное, он все еще думал о поражении.

— Кстати, Саске! А когда ты получил второе томоэ? — я заметил изменения в шарингане не так уж давно, в последнее время мы больше тренировались по отдельности. Но сейчас парень наблюдал за нашими с Сакурой действиями и пытался освоить копирование. Думаю, этим они с Какаши и занимались.

— Я точно не помню. Но, кажется, в бою с Хаку. В конце я уже видел не только его движения, но и правильно угадывал траекторию и конкретные приемы... — Саске явно вспомнил, чем все в итоге закончилось, бросил на меня недовольный взгляд и с чувством собственного достоинства воспламенил свиток. Я же отвернулся к своему и произвел еще одну технику. Схлопывание пространства происходило с неприятным оглушающим звуком, а должен был получиться легкий хлопок.

Я подумал, что в памяти Хаку должно храниться нечто подобное. Хоть и не каждый чунин владеет запечатывающими техниками, но для путешественников они очень важны. С осторожностью вора на складе я погрузился в собственный внутренний мир. Не в тот, где лис, а в некое абстрактное пространство в голове, где можно было попытаться найти нужные воспоминания. Обычный человек искал бы свои, а у меня тут три разных архива.

Несмотря на то, что я родом из технологически развитого мира, память представлялась для меня не на каком-то компьютере, а в коробках (чужая) и в виде книг в шкафах по стенам (собственная). Наверное, это мои книжные пристрастия сказываются. Коробки не требовалось открывать. При малейшем прикосновении к ним, к руке начинала липнуть синяя субстанция, похожая на сущности из запретной техники. И она повторно входила, теперь уже в мое сознание, а не просто тело.

Я не хотел слишком перетруждать себя, поэтому опасался прикасаться к коробкам. В конце концов, пришлось придумывать другие способы. Больше всего мне понравился опят с испусканием частиц чакры. Не нитей, по которым память все равно приходила ко мне, а свободных частиц, которые вытягивали память, но та не двигалась с места, а преобразовывалась в мутноватые картинки. По ним я мог примерно представить, о чем говорит этот кусочек воспоминаний.

Но даже так прошло несколько 'неудачных' экспериментов. Отрицательными я их признать не мог, так как получил некоторые познания в медицине. Хаку очень хорошо разбирался в травах и акупунктуре. К частичке этих знаний я и успел прикоснуться. Надеюсь, когда-нибудь я освою все. И воплощу в жизнь собственными руками.

Я все же добрался до нужных воспоминаний. Тут Хаку умел не так много. Начальные навыки по запечатыванию и призыву. Это касалось оружия и вещей. Но тут же нашлась и очень примечательная техника! Забуза не хотел, чтобы ученик сильно зависел от него, и заставил освоить запечатывание воды. Хаку потом редко им пользовался, но главное, что умел! Это открывало новые перспективы по общению с Морским Волком.

В моем внутреннем мире произошло и еще одно примечательное событие: на поглощаемые техники печати откликнулось что-то из памяти Наруто. Тогда я подошел к шкафу и получил доступ к воспоминаниям (они уже были 'моими', но человек по определению не может осознавать все свои воспоминания). Из увиденного я сделал два открытия: во-первых, Наруто бывал в библиотеке Конохи! Это выглядело почти как поход на костер, но парень изучал свитки. Когда-то в академии ему хотелось освоить новые приемы тайдзюцу и всех поразить (в оригинале — побить, особенно, поставить фингалы Саске). Потом мысли Наруто перетекли к зависти, что других учеников обучают старшие члены семьи, а у него никого нет. Это привело к поиску книги о кланах. Мальчик хотел узнать о самых сильных кланах деревни и помечтать о создании своего. И оказалось, что информация засекречена не полностью (оставалось нечто, вроде рекламных конспектов для заказчиков. Они явно предоставлялись при найме, так почему бы им не храниться и в библиотеке?).

Наруто почитал про главные кланы (и нашел кучу знакомых фамилий), но там же было и буквально упоминание об Узумаки. Говорилось лишь, что они были союзниками Конохи, а после разрушения деревни, некоторые в ней осели. Парню хватило этой информации, чтобы получить толику гордости за своих предков (до этого он довольно смутно, по причине нежелания много думать, представлял, что станет первым шиноби в роду). Строки же об исключительных способностях соклановцев к техникам печатей он совсем не понял. Такое не проходили в академии.

Наруто не пошел выяснять, что случилось с его родственниками, но с тех пор представлял себя более эпично — последним представителем клана в Конохе. Это равняло его с Саске, а дальше шла мешанина из детских противоречий. Мечты о семье, смутное желание в одиночку справиться со всем, вера, что когда-нибудь придет кто-то из родственников и заберет его (тут нащупалась часть причин нежелания выяснять о родственниках — мальчик боялся, что ему прямо скажут, что у него никого нет) и прочее, прочее...

Мне стало уже сложно разбирать эмоции и воспоминания Наруто, поэтому я бросил. Но вот родовые способности меня заинтересовали. Я не настолько хорошо помнил аниме, вроде, было что-то такое про печать, сдерживающую Девятихвостого... И теперь мне не терпелось опробовать полученную память и навыки.

Я очнулся на том же месте, на мосту. Какаши уже на меня подозрительно косился, а Саске 'шутил', что слабак опять не справился и уснул от горя.

— Ничего я не уснул! Я внимательно вспоминал, что делал не так. Вся сила шиноби во внутреннем спокойствии и собранности! — я ответил в самом возвышенном стиле, чтобы сразу увести разговор с темы ухода в себя. А дальше, для пущего эффекта повторил технику запечатывания так, как рассмотрел в памяти. Над свитком заклубился белый дымок, образовавшийся после характерного хлопка. Воздух был успешно запечатан.

— Молодец, Наруто! Именно так все и должно выглядеть, — Какаши обратил внимание на мой успех. Сакура удивленно обернулась. Видимо, рассчитывала опять быть первой. А Саске с унылым видом осмотрел меня с головы до ног в стиле 'не подменили ли?'

— Я же говорю: контроль за своим разумом может многое дать. Тогда каждая неудача служит для обогащения опытом, а не для разжигания злости, — а тут я уже выступил монахом-просветителем. На меня ТАК скептично уставились, что пришлось даже сконфуженно замолкнуть.

— Я не могу отставать от Наруто!

— Наруто, повтори-ка, что ты там сделал? — Саске внимательно посмотрел на свиток шаринганом. В отличие от Сакуры, ему не нужно было себя раззадоривать, чтобы сейчас совершить удачную попытку. Шаринган давал многое.

Но я был не против такого развития, поэтому взял другой свиток и повторил запечатывание воздуха. Какакши тут же молча подсунул мне свиток с лежащим кунаем. Для вида я испортил три попытки, 'теряя' концентрацию. Но потом запечатал и кунай.

— Что ж, думаю, пока усложнять не нужно. Теперь нужно добиться результата 'пять из пяти', — о, спасибо за подсказку, Какаши-сенсей, а то я бы спалился! Саске пытался повторить технику, но все равно не получалось. А это значит, он все еще не мог стабилизировать свой контроль. Да и освоение шарингана пока шло еще на начальном уровне. И помогало, в основном, в тайдзюцу.

Я же теперь добивался стабильности выполняемой техники, что у меня получалось 'не очень'. Какаши в голове явно прокручивал воспоминания о клане Узумаки, объясняя для себя мой успех. Товарищи по команде бились на одном месте.

— Сенсей, а распечатывание-то вы покажете? — было бы странно не озвучить этот вопрос. Никто же не знает, что я уже вполне представляю, что делать, остается только повторить вживую.

— Не сейчас. Думаю, темпы у вас и так хорошие, и торопиться некуда. Хотя... Пойдем, чтобы не отвлекать остальных попробуем вон там, — мы отошли за штабель из балок, и Какаши-сенсей положил на мост мой же свиток с кунаем. После чего сложил пять печатей, и из клубов дыма возник кунай. Который, впрочем, тут же оказался запечатан снова.

— Теперь ты, — Какаши посмотрел на меня и немного отодвинулся.

Естественно, у меня не получились первые десять попыток. Причем, из-за того, что я не имел еще личного неудачного опыта, они не получились вполне честно. Оказалось, даже если пытаться освоить свои же воспоминания, на точное соблюдение уходит определенное время. Но техники все-таки были родственные, поэтому к концу все стало налаживаться.

— Что ж, Наруто, дальше тебе поможет только практика. Поэтому мой присмотр не нужен. Хочу только спросить... чем это таким интересным ты занимался сегодня утром? — а у самого глаз такой помутневший, почти маслянистый. И явная ухмылка. Извращенец чертов!

— Да ничем особенным... Я вспомнил, как вы говорили об обнаружении шиноби, не маскирующих чакру, и сам попробовал.

— Кха-кх! Это была твоя техника обнаружения врагов?! — сенсей аж чем-то подавился. Может, собственной маской? — Да если бы каждый шиноби выпускал столько чакры, то к самому бою он подходил бы уже пустым! Хотя... впрочем, тебя это и не касается. С твоими объемами хватит и такого умения. А вообще-то шиноби делают не ровный поток из чакры, а нечто вроде паутины. Она одновременно и покрывает всю площадь, и забирает в десятки раз меньше чакры, чем твое чудовище. У каждого хватает сил на разное расстояние, но с сенсорными такие техники сравниться не могут. Хотя дают некоторое представление о силе врага... и...

Какаши услышал особенно тревожный хлопок со стороны остальных подопечных, поэтому экстренно закончил лекцию. А мне больше было и не надо! Ошибки и так ясны. Действительно, если пускать нити, а не сплошной покров, экономия выйдет гигантской. Я пока не стал тренироваться прямо на мосту. Лучше отточить техники печатей. Поэтому эксперименты с кунаем продолжились.

Как ни странно, мой совет помог Саске. Он немного помедитировал, уйдя в себя, и нашел какой-то ключ к равновесию. После чего шаринган справился с копированием. Сакура отстала еще часа на два, но ее контроль действительно выделялся на общем фоне! В небоевых техниках она поспевала за двумя читерами! Что-то в ней есть, хоть, вроде, и считается крестьянкой.

А вечером мы с добрыми лицами упрашивали людей задержаться еще немного, благодаря чему мост был завершен еще до темноты. Это означало успешное завершение миссии. Рабочие кидали в небо каски, оказалось, что и алкоголь был заготовлен. Назревал первый за долгое время праздник с гуляньями в этой оголодавшей стране.

Среди вариантов названия моста прозвучали и 'Мост команды ?7', и 'Мост Узумаки Наруто', но я предложил им название 'Мост выбора'. А когда озвучил мнение, что именно он заставил их всех выбрать между постоянной жизнью в страхе и попыткой защитить себя, бороться за жизнь и счастье, со мной даже согласились. Потом толкнул речь о том, что надеюсь, этот мост скрепит их волю и храбрость, чтобы они больше не уходили из этих людей.

Вот так и заканчивалось наше первое серьезное задание. Хоть и термин 'страна' тут звучит, как издевка, но было чертовски приятно иметь столько народу в доброжелателях. Я не очень верю в хэппи-энды, но теперь все снова в руках самих людей, и им вершить свою судьбу...

Глава 20.

'Страшных' шиноби никто не захотел слушать. Отмазки, вроде: 'Нам завтра рано вставать!', не принимались. В итоге, детей пощадили и отправили спать еще до полуночи, а вот сенсей мужественно отдувался за всю команду почти до рассвета. 'В стране праздник, а вы, что, не за Советскую власть, что ли?!'

Мне это было только на руку, поскольку я решил не все вопросы на острове. И если запечатывание денег и некоторых лишних вещей заняло несколько минут, то разговор с демоном не мог пройти коротко и формально.

Я уложил спать пятьдесят своих клонов (чтобы дали мне чуть-чуть отдыха; но я и сам посплю, просто меньше нормы) и отправился в лес. Конечно, можно было вызвать волка и через татуировку, но тут еще мог попасться гуляющий пьяный народ, поэтому мне пришлось вновь перемещаться к статуе.

В ночной полутьме она казалась более зловещей, чем в прошлый раз. Нежная трава смотрелась темной массой, зато повернутая голова статуи как раз попадала под блики от луны. Будь морда вздернута чуть повыше, и я бы вздрогнул от иллюзии воя этого сверхъестественного существа. А затем... Мне пришлось вздрогнуть уже по-настоящему!

— 'Ну, что, испугался? Вот ведь, какой ты мнительный!' — голос в голове раздался с такой непринужденностью, будто мы и не расставались с его обладателем.

— Знаешь ли, если бы ты не завыл в моей голове, я бы как-нибудь с собой справился! — да, у меня появилась толика возмущения. Что за демон такой, с подростковым поведением?!

— 'Ты так красиво и эффектно думал об этом, что я просто не мог промолчать! Теперь ты готов, наконец. Приступить к серьезному разговору?' — ну, вот, опять ехидство! Да, я пришел сюда в не самых собранных чувствах, и этот вой заставил меня избавиться от посторонних мыслей, но разве так можно?!