— Скоро всё узнаем.
Идя по узкой извилистой тропке, они углубились в лес, и вскоре вышли к разбитому прямо под деревьями штабному биваку. Здесь же находились и братья с сестрой. Все пяте-ро сгрудились на краю поляны и прикрывались густыми зарослями, разглядывали что-то впереди.
— Что-то интересное? — подходя, поинтересовался Филипп.
— Взгляни сам, — предложила Диана не оборачиваясь, и протянула подзорную трубу. — Только не высовывайся.
Раздвинув кусты, Ланс направил трубу в сторону, указанную сестрой. Там, в полумиле от них ландшафт резко менялся. Холмы плавно переходили в пологую безлесую долину, пересеченную с юга не север широкой, спокойной рекой, на обоих берегах которой царило оживление. Там, теснясь у воды, скучилось множество карет. Редкая цепь солдат умело направляла нестройный поток экипажей в сторону двух наплавных мостов, по которым люди и экипажи двумя непрерывными струйками переправлялись на дальний берег. Ланс перевел трубу ближе и вздрогнул от неожиданности. На равнине, между переправой и ле-сом застыло ощетиненное пиками пехотное каре.
— Этот берег наш, противоположный — Порты, — пояснил Винсент.
— Здорово, — прокомментировал Ланс и предложил:
— Может стоит помочь людям.
— Будь серьезней, дело нешуточное.
— Еще бы! — отозвался Филипп. — Прячась здесь, в кустах, лично я чувствую себя пол-ным идиотом.
— Предложи что-нибудь лучше, — отозвался Леонард.
— Интересно, они знают, что мы наблюдаем за ними? — ни к кому конкретно не обра-щаясь, задумчиво произнёс Филипп.
— Конечно, знают, — ответил Эдвин. — Хуже если они нас видят. Вот это настоящий по-зор.
— Самое разумное, что мы можем сделать, это дать им убраться, — сказал Ланс..
Эдвин сложил свою трубу и громко заявил:
— Не нравится мне все это.
— А кому нравится? — отозвался Филипп. — Кто бы мог подумать, что они держат здесь столько войск... Кстати, Леон, на горизонте с их стороны что-то движется.
— Я знаю. У них есть около десяти тысяч солдат.
Филипп присвистнул:
— Ничего себе! А у нас?
— Около двадцати.
— Это уже лучше.
Филипп отошёл в центр поляны.
— Ты знал об этом? — спросил Ланс близнеца.
— О чем? — не понял тот.
— Об их силах на границе.
— Десять-тысяч, это нормальная для Порты численность экспедиционных войск, спе-циально отражаемых на подобные мероприятия.
— Это оскорбительно. Могли бы уделить нам и больше внимания, — заметил Филипп.
Диана усмехнулась:
— Еще уделят. Аж тошно станет.
Вот это зря. Я не сторонник крайностей.
Насмотревшись на бегство имперской делегации, они расселись прямо на траве.
— Как долго будет длиться переправа? — поинтересовалась Диана, кивнул на восток.
— Не более двух часов, — ответил Леонард.
— Кто-нибудь пытался поговорить с Сарахом? — спросил Ланс.
— Когда я сюда прискакал, он уже переправился, — ответил Леонард. — Мне показалось несолидным переругиваться через реку.
— Как далеко отсюда убили их посла?
— Наверное, недалеко. Иначе они бы не связали это дело с нами.
— Тоже неплохо вопрос: на чём основаны их подозрения? Отсутствие следов не могло дать им нитей, ведущих к нам: явные же следы также не могут быть веским доказательст-вом — уже в силу своей явности.
— Возможно, все было проделано достаточно тонко, — предположила Диана.
— Все равно они должны были насторожиться, — упрямо возразил Ланс. — Само время не располагает к подобным происшествиям.
— Они могли учесть и это.
— Да о чем вы говорите! — внезапно воскликнул Эдвин. — Леон, что они могут выста-вить против нас?
Близнец задумался.
— В первой волне — не более восьмидесяти тысяч. Это мы отобьем.
— А потом?
— Тысяч сто. Это многовато. И далее, еще пару раз по столько же
Все призадумались.
— Если мы отобьем два первых навала и при этом сохраним костяк армии, дальше бу-дет проще, — заговорил Винсент. — Каждый последующий их набор будет слабее, и в конце пойдут все попавшие под тотальную вербовку.
— Если, если, если. — Леонард покачал головой. — Слишком много натяжек. Я не верю, что они будут втягиваться в войну постепенно. Это неразумно. Скорее всего, они соберут всё, что смогут и раздавят нас.
— Ну почему же? — не согласился Филипп. — Не забывай, что они, похоже, не рассчиты-вают не серьезное сопротивление. И потом, Империя велика, но велики и ее границы. Если оказать на них давление с разных сторон, то можно существенно ограничить их маневр войсками.
— Для этого придется контактировать с третьими странами, а мы, после смерти отца, перессорились почти со всеми соседями, — напомнил Леонард.
— Да, мы много чего наворотили. — вздохнул Эдвин. — Что ж, самое время начать все восстанавливать.
— Знать бы, с чего начать, — вздохнула Диана.
— С себя! — вырвалось у Ланса. — Кажется, вы забыли, что не Порта убила Лона, герцо-га, Туура, покушалась на меня. Убийца живет среди нас, и именно он представляет наи-большую опасность. Возможно, и убийство посла — его рук дело.
Он высказал все одним духом, не сдержавшись, и уже в следующее мгновение пожа-лел об этом. Установившаяся атмосфера доверия вмиг улетучилась. Словно очнувшись, все подобрались, недоверчиво поглядывая друг на друга.
— С этого и начнем, — нарушил молчание Леонард. — Ланс прав, наш неизвестный враг очень опасен. Домогаясь власти, он до сих пор не брезговал ничем.
— Тогда законный вопрос, — попросил Филипп. — Кто именно займется его поисками? Или навалимся всем скопом?
— Для этого подходит только один человек — Ланселот. — заявила Диана.
— Согласен, — поддержал близнец.
— Вы оба явно неравнодушны к братцу. С чего бы это? — поинтересовался Филипп.
Эдвин пристально посмотрел на него.
— За вычетом Ланса, нас здесь четверо, и трое бесспорно поддержат его.
Филипп криво улыбнулся:
— Тогда мне придется принять сторону большинства. Что ты намерен делать, Ланс?
— Поеду в столицу. У меня появились кое-какие мысли.
— Остерегайся герцоговых деток, — предостерег Филипп, — мне очень не понравилось то, что они делали в последнее время. Есть в этом... — он пощелкал пальцами, — какой-то душок.
— На какую помощь с вашей стороны я могу рассчитывать? — поинтересовался Ланс.
— На любую.
— Похоже, никто не тревожит, что Фредерик и Виктор, если конечно за всем стоят они, могут помешать мне в столице.
Все дружно заулыбались.
— Они не поехали в столицу, они поехали в дядино герцогство, — выразил общую осве-домлённость Филипп.
Ланс покачал головой:
— Ну, почему я такой недалекий?
Диана посмотрела на него.
— Ланс, ты только что очень уверенно заявил, что последние убийства — дело рук не Порты. Я поняла так, что ты подозреваешь кого-то конкретно из семьи. Хотелось бы знать твои аргументы.
— Я не сказал, что Порта здесь ни при чем. Я думаю, что Империя, посулив одному из нас какие-то блага, пытается его руками развалить Королевство.
— Ну, хорошо, — после паузы заговорил Леон, — не буду скрывать, что думаю так же, и уверен, что и остальным, хоть раз, но приходила в голову подобная мысль. Но, у нас толь-ко подозрения. Ты точно ничего не скрываешь, Ланселот?
Ланс посмотрел на беспокойно дернувшегося Эдвина. "Что ж, братец, прости, но мне надоело быть единственным, кто играет в открытую".
— Вам полезно было бы выслушать... Эдвина. — сказал он, не удержавшись от садист-ского удовольствия сделать паузу, прежде чем произнес имя брата. — Но хочу предостеречь от непродуманных действий, так как сам верю ему и в случае чего, стану на его сторону.
Все головы повернулись к самому старшему принцу.
... — Я бы хотел взглянуть на оружие, — первым делом заявил Леонард.
— И на стрелу, — добавил Винсент, вертя в руках пущенный по кругу наконечник.
— Вот так рассказ! — Филипп казался более чем удивленным. — Ты, Ланс, единственный, кто пользуется клеймёным оружием. И зря! Не те нынче времена, знаешь ли.
— Где ты был раньше с умными советами?
— Выходит, ты, Эд, саботировал поиски Винсента и Ланса? Теперь понятно, почему тебе понадобилось более суток, чтоб выйти на место их ночлега, — задумчиво проговорил Леонард.
— Время показало, что я прав, — высокопарно заявил тот.
— Ты был бы прав еще больше, если б ничего не трогал и предоставил делать выводы и остальным, — мрачно буркнул Винсент. — Твои интриги дорого нам обошлись.
— Я поступил так, как считал нужным!
Диана взяла у Винса наконечник и погрозила им любимцу покойного короля.
— Имея на руках такие улики, мы могли прижать Фредерика. Почему ты ничего не со-общил хотя бы кому-то одному из нас?
— А если б он оказался заодно с Фредом?
— Тогда ты мог рассказать всем сразу, у тебя была такая возможность. И твое убийство теряло бы всякий смысл.
— Не смеши меня, Ди! Вы бы никогда мне не поверили. В самом лучшем случае, голо-са разделились бы поровну.
— В этом-то есть, — поддержал его Филипп. — Мы и стакана воды не сможем передать друг другу, не расплескав половину. У меня и сейчас есть сомнения.
Ланс расхохотался.
— Это меняет дело. — заявил Винсент. — Отпускать Ланса одного нельзя.
— Если уж на то пошло, неплохо бы поговорить с Фредериком и Виктором, — предло-жил Филипп.
— Нет, это не годится, — тут же возразил Леонард. — Во-первых, мы не можем все бро-сить здесь и мчаться к ним. Во-вторых, никто не знает, как они себя поведут. Если они начнут отпираться, у нас будет только два выхода: либо поверить, либо нет. А второе оз-начает открытый раскол. Нам нужен сейчас раскол?
Леонард тяжелым взглядом оглядел каждого.
— Уж лучше б они просто сбежали из страны. Честное слово, я б не стал мешать, — уг-рюмо проговорил Винсент.
— Но они остались, и с этим нужно считаться... Винсент, ты едешь с братом?
— Да.
— Без тебя, нас останется только четверо, — расстроено констатировал Леонард. — И не-початый край работы. Ланселот, не хочу детально вникать в твои планы, но у тебя дейст-вительно есть что-то стоящее?
Ланс задумался.
— Как сказать... Я намерен проследить кое-какие события, что остались вне нашего внимания. В зависимости от результатов и буду действовать.
— Ясно, Винсент, почему бы тебе ни заняться еще кое-чем?
— Кое-чем?
— Столица пуста, и это плохо. Раз уж ты будешь там, тебе придется взять на себя... э... некоторые представительские функции.
— Это что-то вроде того, чем занимались Фредерик с Виктором, а чуть позже ты?
— Не вроде, а то же самое, — усмехнувшись, поправила Диана. — Будешь олицетворять власть.
Она внушительно посмотрела на брата. Винсент поморщился.
— Прелестно.
— Можно считать, что мы в общих чертах наметили наши дальнейшие действия?
— В общих — можно, но есть частности. И некоторые из этих частностей мне не нравят-ся, — неожиданно заявил Филипп.
— Например?
— Я допускаю, что Ланселот найдет убийцу или убийц Лоуна и прочих. И что дальше? Мне не понравится, если он, за нашими спинами, начнет разыгрывать из себя мстителя.
— Мне тоже, — присоединился к кузену Эдвин.
— Хочешь этим заняться лично? — осведомилась Диана.
— Я хочу заранее знать мотивы таких шагов.
— Так может сказать только истинно невинный. — съязвила сестра.
— Все, что узнаю я, узнаете и вы, — пообещал Ланс.
Филипп явно не поверил, но благоразумно промолчал. Тогда заговорил Винсент:
— В свою очередь, и мы бы хотели знать обо всем, что будет происходить у вас.
— Естественно, — кивнул Леон, — без этого твоя миссия просто не имеет смысла.
Только сейчас Ланс заметил, что уже стемнело. И похолодало.
— Леон, — позвал он, — пошли узнать, что там с переправой.
— Переправа завершена, принц.
От тихого вкрадчивого голоса Яго Ланс вздрогнул и оглянулся. Мастер сидел в не-скольких шагах позади него и небрежно поигрывал ножом.
— Понтоны они перетянули на свой берег и, скорее всего, завтра предложат нам их за-брать. Впрочем, могут и не предложить, если решат наплевать на нашу реакцию.
— По крайней мере, эта ночь в полном нашем распоряжении, — вставая, заметил Фи-липп. — Давайте не тратить её попусту... И идемте под крышу. Холодно.
ЧАСТЬ 3.
Ланс шёл по коридору и, вспоминая своё поспешное бегство отсюда, невольно улы-бался. С тех пор минуло полгода, но ему казалось, что это случилось совсем недавно. Осо-бенно яркие воспоминания захлестнули принца, едва он приоткрыл дверь кабинета.
Перевернутое кресло в углу, разбросанные по полу бумаги, глубокие царапины на паркете, оставленные металлическим сейфом, который они с Паулем тогда, в спешке, смогли открыть только с помощью кувалды. Нарядные изразцы давно потухшего камина покрывал слой сажи.
В комнату вошел Пауль и, не сдержавшись, охнул.
— Что, старина, непорядок? — усмехнулся Ланс.
Слуга обескуражено развел руки.
— Как же здесь жить, Ваша Светлость?
— Хороший вопрос, — протянул принц. — Признаться, и я не ожидал увидеть такое. Все ведь вроде было в порядке?
Ланс вопросительно посмотрел на слугу, и тот виновато пожал плечами.
— Но, мы очень спешили, Ваша Светлость.
Ланс подошел к окну.
— Сделаем так, — наконец решил он. — Пока ты будешь приводить дом в порядок, я по-живу во Дворце. Распорядись, чтоб мои вещи доставили туда.
Слуга поклонился.
— И, надеюсь, ремонт не займет много времени.
— Когда Ваша Светлость желает въехать в дом?
— Как можно раньше. Поспеши с этим.
— Слушаюсь.
Пауль ушел, а Ланс поднял кресло и уселся лицом к окну.
... Всю ночь они обсуждали дела семейные и государственные, и сейчас, вспоминая всё это, Ланс с некоторым удивлением отметил, что в этот раз до открытой ссоры не дош-ло. Вот только сам он запутался в своих чувствах.
После охоты ненависть улетучилась, и он не знал, радоваться этому или грустить. Боль, овладевавшая им каждый раз при воспоминании об Иль, тоже притупилась. Он ко-рил себя за бессердечие и цинизм, и уже в следующую секунду пытался забыться, выки-нуть из головы её образ. Чаще всего, к сожалению, успешно.
Леонард же, этот новый Леонард... Как-то незаметно брат превратился в человека, к которому хотелось бежать за советом, которому хотелось верить; который все знает и мо-жет. Вот только сознавать это было неприятно. Винсент — даже Винсент! — готов был отка-зать ему в поддержке, а Филипп, хитроумный и злоязычный, не выказал особого неудо-вольствия, выслушивая наставления близнеца. Когда принц думал о Леоне, в нем просы-пались мелкая зависть, злоба, подлость, и от этих чувств Ланс был противен себе. И тогда он научился не думать о близнеце.
Они решили, что Леонард с Дианой останутся на востоке и примут командование ар-мией. Эдвин взял на себя обеспечение войск и рекрутирование по всему Королевству. Фи-липпу подыскали занятие достойное его изворотливости и авантюризма — он должен был следить за Виктором и Фредериком. Ланс полагал, что эта парочка ни в чем не уступит двоюродному брату, но все сомнения держал при себе, надеясь, что задание займет того и отвлечет от иных, более опасных мыслей.
