Профессор вздохнул, покачал головой отрицательно, но протянул руку к предложенной полковником фляжке.
— Не отчаивайтесь, полковник, — проговорил он не очень уверенно, пока откручивал колпачок на фляжке. Фляжка оказалась на половину пустой.
— Ваш прибор вернулся к отметке ноль: 'надейтесь, что всё пока идёт нормально', — грустно покачал головой теперь уже полковник. — А я вот сомневаюсь, что после всего, возвращение к нормальному течению дел можно назвать нормальным ходом дела.
— Ну, что Вы, в самом деле! — устало вздохнул профессор. — У Вас, товарищ полковник, грядки на даче от вредителей не обработаны, внуки недовоспитаны — сами же говорили! Есть чем заняться!
— Я всю жизнь на этот объект положил! — сердито буркнул полковник. — Вашу же матушку стесняюсь спросить, ради чего?! Мы были так близко...
— Близко к чему, полковник? — устало отмахнулся профессор. — К концу света, быть может? Бросьте! Не корите себя!
— А я себя, знаете ли, не корю!
— И не корите судьбу уж тем паче!
— То есть, Вы считаете, профессор, что всё к лучшему? — полковник подозрительно прищурился.
— Товарищ полковник, специально для Вас добавлю в шкалу своего прибора сигнал: 'ОБОШЛОСЬ, оно и к лучшему!'
— Ловлю Вас на слове, профессор! — вздохнул полковник, затем встряхнулся, оправил старый свой китель, и пошёл к выходу.
— Полковник! Ваша фляжка!
— Дарю! Вы заслужили!
...
[Алексей, дома у матери, ночь со среды на четверг:]
Проснулся я среди ночи в холодном поту, с судорожным всхлипом подскочив на раскладушке. Мне приснился памятный монстр — тот, что был в метро и потом на крыше. И приснилась малышка Рози — она была в том же грязном платье, в котором я обнаружил её в руинах Хороболь. И цепь так же была намотана на её предплечье. До меня вдруг запоздало дошло: это не монстр держал девочку на цепи! Это девочка! Рози держала на цепи монстра! И на руку цепь намотала, что бы невзначай не выпустить!
'Думаю, мой Чудик согласится тебе помочь, если ты так хочешь' — предложила мне малышка в воскресенье утром. А в понедельник монстр напал на меня на крыше! Как я сразу-то не сообразил!
Понятно как: в воскресенье я не придал значения словам малышки, а в понедельник на крыше слишком испугался.
Что я вообще знаю о Рози? Последняя дочь древнего и некогда могущественного рода колдунов, почти полностью истреблённого родовым проклятием. Кто и главное — за что проклял их род? Вряд ли это было так: вышел какой-то древний колдун утром на порог, нахмурился, и: — дай, — думает, — прокляну весь род соседа! Вряд ли столь мощными проклятиями разбрасываются направо и налево. Почему-то скорее представляется, что безвестный мне колдун плёл проклятие, истекая кровью. Быть может, умирая в пыточной, а может — заколотым в спину в собственной спальне. И — на минутку — речь ведь о тех древних колдунах, чья цивилизация погибла в череде катастроф, последней из которых стала Война Магов! А весь их мир стал Проклятыми Пустошами, по которым до сих пор бродят чудовища — остатки былых армий древних колдунов! Рози упоминала, что Чудика ей подарила мама. А вопрос можно? Кем была мама Рози?
И вот что мне с этими мыслями делать? Заснуть получилось далеко не сразу. Сначала я старательно убедил себя в двух вещах: во-первых, тёмная ночь — не то время, когда можно предаваться тёмным мыслям. И второе: кем бы ни были родители Рози, малышка — добрая, и ни в чём не виновата. Её ручной монстр на меня набросился? Ну, так я же не объявил ей, что я её спасать пришёл. Я ворвался в тот подвал, где она пряталась от 'демона кровной мести', и сразу, сходу, попытался её схватить и унести.
Наконец, у меня получилось успокоиться и забыться сном.
...
Девятый день
[четверг]
Вроде бы я только что заснул, а уже сквозь сон услышал, как сестрёнка чем-то шуршит и скрипит — должно быть, в школу собирается. Мне спешить было некуда, так что проспал я самым бессовестным образом аж до обеда!
Встал, умылся на кухне. На столе стояла полулитровая банка с молоком, и тарелка с пирогами, накрытая кружевной салфеткой. И маленький букетик полевых цветов в гранёном стакане. Прямо — натюрморт! Я уже говорил, что моя мама — художница? Так и есть! Мама работала в своей комнате, тихонечко мурлыкала что-то там себе, напевала. Кот мой сидел на окне — с той стороны, с улицы. Щурился на солнышке. Я жевал, и думал.
Каковы шансы, что враги до малышки Рози смогут добраться? Как мне узнать, что сейчас происходит? Понятно, что сегодня в город соваться не разумно. И, пожалуй, завтра — тоже. А потом надо что-то придумать. Но что я могу?
Поел, отмыл за собой кружку от молока, взял планшетку. У мамы был Wi-Fi. Я лениво лазил по интернету, и всё думал, думал. Хотелось действовать! Ворваться на станцию метро с магическим катаром наперевес, и потребовать ответов! Ещё лучше — схватить коварного профессора! Глупо, да, понимаю. И всё-таки должен я что-то сделать! Нельзя же и дальше прятаться! Нужно узнать, что там случилось!
На страничке моего двойника во 'Вконтакте' появилась свежее послание — от Веньки:
'Ну, и куда ты делся?! Я тебя у метро ждал-ждал! Что за шутки?! Да пошёл ты! Попадись мне!'
Во как! Выходит, мой двойник свидетелем на всякий случай запасся, что бы кто-то мог подтвердить, что двойник мой в метро спустился. И получается, что обратно он оттуда не вернулся. Что-то с той станцией не так! Вот бы туда тихонечко пробраться! Но как?
Я задумчиво взялся жевать ещё один пирожок. Вошла мама, улыбнулась мне:
— Доброе утро!
— Доброе, мам! — улыбнулся я.
— Выспался? Поел?
— Да, спасибо!
Мама тоже взяла пирожок. Кот за окном лениво повернулся к нам, посмотрел с таким, знаете ли, видом, типа: — 'Ну и чего вы там, за стеклом, пироги жуёте? Долго мне ещё вас ждать?'. Потом мявкнул, и лапой — в сторону двери.
Я встал, пошёл, кота в дом впустил. Кот вошёл неспешно, важно, прошествовал к маминым ногам, тщательно обнюхал, шевеля усами, а потом уселся, не мигая уставился на маму.
— Смотри-ка, — удивилась та, — понимает, у кого надо еду просить!
— Он умный, — подтвердил я.
— Ценишь? — усмехнулась мама. — А чего же имя не дашь? Это ж — вон — личность! А личности положено достойное имя.
Кот прямо возгордился, прямо замурлыкал всем организмом! Мама пошла к холодильнику, провожаемая полным обожания взглядом кота.
— Чем ты его кормишь? — задумчиво разглядывая содержимое холодильника, поинтересовалась у меня мама.
— Мясо, — ответил я.
— Мя-ауса! — сказал кот.
— Ещё надо давать кашку, — добавил я, — любую, кроме бобовых. И не геркулес. Ну, овощи ещё варёные. Творог, яйца. Яйца он просто обожает!
-Мне-ау! — одобрительно мявкнул кот.
— Кончилось мяусо, — вздохнула мама, — надо в магазин кому-то сбегать. Кому-то с молодыми ногами, и со спортивными наклонностями к бегу.
— Хм, кто бы это мог быть? А! Я понял! — заулыбался я. — Ты на кота намекаешь! Но знаешь, я ему пока по магазинам ходить не доверяю. Схожу-ка я сам!
Мама выдала немного денег, и наказала, что ещё нужно купить. Когда я вернулся с магазина, кот невозмутимо сидел на столе, и тыкал лапкой по сенсорному экрану планшетника.
Точно помню: когда я уходил, то на экране была странички интернета со схемой метро, и фотографиями нашей станции — это я смотрел. И уходя, я планшетник выключил — что бы заряд батареи не тратить зря. Впрочем, эта модель легко включается — там и кот управится. Я глянул: теперь на экране была статья о проделках в метро наших городских хулиганов. Диггеры. Двое спрыгнули на пути и убежали вглубь тоннелей.
— Ну, кот у тебя — прямо Конфуций среди котов! — восхитилась мама, выглянув к нам на кухню, и увидав, как мы с котом вдвоём что-то в планшетнике читаем.
— Я всё купил! — доложился я.
Мама занялась раскладыванием продуктов, а я решил, что так теперь и стану кота звать: Конфуций.
— Кот, как тебе имя Конфуций? Будешь Конфуцием зваться?
— Мяу! — подумав, согласился кот. Ой, то есть Конфуций.
— Может, лучше Бунефаций? О, знаю! Котофей! А? Нет? Тогда: Котфуций! Нет? Ладно, ладно! Будем звать тебя Конфуцием.
— Мяу!
— Это же надо! — восхитилась мама.
А я радовался удачной идее: диггеры! В нашем городе есть диггеры, которые могут провести меня к той станции! Дело за малым — отыскать одного из них, и договориться.
Удивительное дело, мне сегодня везло! Удача шла косяком прямо мне в руки! Уже через полчаса мне удалось отыскать в дебрях интернетовских форумов крутого диггера. И он оказался случайно в онлайн. И мы договорились о встрече вечером! Просто пёрла удача со страшной силой! А это значит — надо ковать победу, пока горячо!
— Мам! Ты прости, но мне вечером уехать надо, — сказал я маме.
— Что, уже? — растерялась она.
— Отмечусь на спортивной базе, одну ночь переночую, и вернусь! — пообещал я. — Ну, то есть, если вы с Дашкой не против, я бы ещё погостил у вас. Но мне надо на базе отметиться — отец проверять будет.
— Хорошо. Только позвони мне, как до своей базы доберёшься, — сказала мама.
— Ой, а я телефон свой утопил, когда Конфуция спасал..., — растерялся я.
— Беда, да, — вздохнула мама. — Телефон я тебе свой старенький дам...
— А пока, мам, давай я вам хоть окна покрашу, а? — предложил я. — Наличники, ставни.
— А давай! Только, Лёш, я сегодня занята — заказ большой, и 'дедлайн' близко.
— Я понимаю, — заверил я маму. — Да я сам справлюсь!
— Ремонт давно напрашивается, это да, — вздохнула она. — Знаешь, я ведь и денег на ремонт уже скопила, и спланировала всё ещё год назад. Но тут Дашка что-то разболелась. Климат наш, сам понимаешь, не всякому идёт. Вот я деньги все сняла, да и свозила Дашку на тёплое море, на целый месяц.
— Мам, как по мне, так оно и правильно, — заверил её я. — Краска есть, или сбегать? Кисть?
— Ну, я, конечно, не маляр, но всё ж таки художник! — улыбнулась мама. — Найдётся и краска, и кисть!
Краска и кисть действительно нашлись, и я взялся красить наличники и ставни. Что бы краска не забрызгала пластиковые стеклопакеты, я их старыми газетами прикрывал. Знаете, такие газеты, где в основном только рекламу печатают, и рассовывают их по почтовым ящикам бесплатно? Вот, таких газет у мамы оказалась толстая пачка. Но ведь в них не одна только реклама, верно? Там обязательно несколько статей есть, анекдоты на последней полосе. Вот одна из этих газет мне настроение сильно подпортила.
Вчерашняя попалась газета. Статья называлась: 'Грудью — на шаровую молнию!', и рассказывала о храбром поступке водителя дорогой иномарки, протаранившего шаровую молнию на пешеходном переходе, что бы защитить пешеходов. Ну, понятно — о нас с Рози речь. А тот нахальный тип — водитель — теперь, выходит, герой! Он, получается, специально на красный свет на пешеходный переход заехал, потому что увидел шаровую молнию! И что бы нас с малышкой Рози от шаровой молнии защитить, пожертвовал своим дорогим авто! Каково, а?! Этому 'герою', как пишет газета, теперь орден дадут 'за личное мужество'.
Ну, с другой-то стороны, если подумать, это хорошо, что всё на шаровую молнию списали. Но ведь не честно выставлять героем этого далеко не геройского нахала, зазнайку, и,... и невнимательного водителя, вот!
Настроение было подпорчено, но я постарался, что бы это не отразилось на моей малярной работе.
...
Встреча с диггером произошла ночью, на территории, огороженной под стройку, в полузасыпанном подвале полуразрушенного дома, предназначенного под снос. Отыскал я это место по координатам GPS, которые диггер мне переслал. Конечно, я опасался, что это засада какая-нибудь, но тут меня кот выручил. Конфуций со мной увязался, хотя я его просил у мамы меня подождать. Объяснял, уговаривал. Но что ты коту объяснишь? Он же кот! Хоть и с магической ментальной матрицей... которая бедные кошачьи мозги обещала усилить.
Ох, мне как-то не по себе, когда я про это думаю. Что же я за изверг такой: заколдовал несчастного котёнка, ради приучения к унитазу! Это жестоко, ради каких-то мелких человеческих удобств, насиловать беззащитному, доверчивому животному мозг! Вы посмотрите на него: сидит у меня на коленях, и на планшетном компьютере работает! Сам включил, интернет-браузер запустил, и смотрит своими круглыми глазами ролики на 'ютубе' про нормальных, обычных котиков! Наверное, переживает осознание своей ненормальности! Как же мне стыдно, за то, что я с доверчивым несчастным котёнком сотворил!
Маршрутка высадила нас с Конфуцием у длинного некрашеного строительного забора. Кот уверенно потрусил вперёд. Я шёл следом, сверяясь с GPS. Получалось, что встреча назначена в тех руинах за забором. Возле дыры в заборе кот остановился, уселся, и пристально уставился мне в глаза.
— Чего? — громким шёпотом спросил я Конфуция, присев рядом с ним на корточки.
Кот махнул головой в сторону, противоположную забору, и снова требовательно уставился на меня.
— Там тебя подождать?
Кот утвердительно качнул головой, и тут же потеряв ко мне всякий интерес, принялся обнюхивать дырку в заборе. Я пока не решался уйти. Пока кот, не уставился на меня удивлённо.
'Ты ещё здесь?' — говорил его взгляд.
— Всё, всё. Я отойду. Подожду тебя на той стороне улицы, — сказал я.
Кот утвердительно кивнул, и скрылся в дырке. Но тут же высунулся, и проследил, как я ухожу. Ждал я его долго, минуты текли медленно. Вечерело, сгущалась ночная темнота, улица была какая-то бедная на прохожих, было не уютно. Наконец кот объявился, мявкнул, и повел меня за собой. Мы пришли в тёмный подвал полуразрушенного дома. Пахло пылью. И ещё соляркой — от 'припаркованного' рядом строителями старенького бульдозера. В глубине тёмного подвала в тёмном углу на битых кирпичах сидел настоящий диггер.
Он заставил меня выключить фонарик, и шептались мы в полной темноте, не видя лиц друг друга. Его-то лицо, кстати, всё равно было 'балаклавой' скрыто. Едва заслышав, на какую станцию метро мне приспичило пробраться, он тут же меня осадил:
— Тише! Ш-ш! Ты что, с ума сошёл?! Нельзя это название вслух произносить!
— А что такого? — не понял я.
— Техника безопасности такая! Это название — табу! Запомни! — зашипел тот.
— Да ладно, ладно! — поспешно сдался я, и ехидно предложил: — Ну, буду говорить: 'сам-знаешь-какое-место'. Так пойдёт?
— Так можно, — серьёзно согласился диггер, подумав.
— Так вот, неделю назад в сам-знаешь-каком-месте поезд сбил настоящее чудовище, — заговорщицки прошептал я.
— Ты откуда знаешь? — подозрительно поинтересовался диггер.
— А я там был!— со значением ответил я. — И вот что меня удивляет — тишина вокруг этого дела! Ни в газетах, ни в интернете — ни слова!
— Эх, лох ты полный в нашем деле, — с сочувствием произнёс диггер. — Сам-знаешь-какое-место — это такое место, о котором никто ничего говорить не посмеет! Я вот и не удивлён, что там чудовища под поезда метро попадают.
— С чего это? — удивился я.
— Ты что, совсем не местный? — удивился он.
