Конечно, бумаги не было. Письменного прибора тоже — как-то не принято брать эти вещи на бал. И бумагу, и перо с чернильницей следует поискать во дворце, где-нибудь в ближних комнатах. Да он же видел все это недавно. В комнате прощаний, или как там ее... И о чем только думал, спрашивается?

— Я сейчас, подожди меня здесь, — попросил он Валенту. — Я быстро.

— Только смотри, не пиши лишнего, и не подписывайся полностью, понял?

— Знаю я, — буркнул он, и бросился наверх, в ту комнату.

Оставил дверь открытой настежь, чтобы осветить темную комнату хоть немного, вытащил из футляра лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и поспешно нацарапал:

"Мы скоро увидимся. А."

Как они увидятся, пока непонятно. Но это совершенно необходимо. Значит, как-нибудь увидятся.

Одна буква вместо подписи — самое то, может означать, что угодно. Для того, кто не посвящен в их историю. Хотя нет, все же не годится — он ведь есть в списке тех, кому запрещен вход в Обитель... Ладно, сделаем иначе.

Он смял лист и сунул его в карман, переписал записку — все то же самое, безо всякой подписи. Эйда поймет. Почерк вкривь и вкось, ему никогда не давалась каллиграфия. Но так даже лучше, Эйда знает его каракули.

Подумав, приписал:

"Люблю тебя и скучаю".

Все, готово.

Он вернулся в залу. Валента опять с кем-то танцевала, кажется, она была нарасхват. Ардай бездумно следил, как мелькает, кружась, ее легкая фигурка, а из головы не шла старуха. Почему она босая? И какой же у нее острый слух, раз услышала разговор тех двоих из другого угла комнаты, да еще через несколько слоев тяжелого бархата. Они ведь не кричали, негромко разговаривали. Ардай стоял рядом, и только потому слышал, но старуха... И откуда бы ей знать про платок вдовы-наездницы? И она босая, наконец! Как лесная ведьма!

Кузнец сказал — Шала где-то во дворце наместника. Но не может ведь она быть этой старухой, на самом деле?

На самом деле — вполне может. Раз она ведьма.

Кто-то тронул его за локоть, он посторонился, посмотрел — рядом стоял тот гвардеец, который "второй", приятель его недруга Асамала.

— Ты поступил довольно глупо, — сказал он.

— Да? — приподнял бровь Ардай.

— Конечно. Ты ведь тоже приписан к Летучей Гвардии? Значит, будешь скоро там служить. Рядовым. Асамал к тому времени наверняка уже будет полусотником. К тому же он сын министра. Он запомнит обиду.

— Да? — снова вяло отреагировал Ардай. — Ничего, я справлюсь. Как-нибудь.

— Ну-ну, — пожал плечами гвардеец.

Блуждая взглядом по пестрой толпе вокруг, Ардай спросил:

— Этот сын министра не выглядит старше меня, да и ты, в общем, тоже. Почему вы уже служите?

— Можно начинать в четырнадцать, если родители согласны. И получить звание к восемнадцати.

— Ясно...

Ардай в который раз подумал, что, возможно, отец не прав, задерживая его дома до сих пор. Даже наверняка не прав. Ну, что ж, теперь действительно — как-нибудь...

— Между прочим, — со смешком продолжал гвардеец, — эта старая ведьма пересказала капитану Дантану нашу с Асмалом беседу. Не дословно, но все же...

— Вот как?..

Старая ведьма. Ведьма...

— Он просто взбеленился, между прочим. Я думал, он Асамала прибьет. А это плохо, Дантану в первую очередь.

— Да?.. Я его понимаю, — кивнул Ардай. — Только какое мне до этого дело? — он, пожалуй, в первый раз внимательно посмотрел на гвардейца.

Простецкое, курносое лицо, симпатичное даже.

— Асамал твой друг?

— Нет. Я и к тебе в друзья не набиваюсь. Но мне кажется, тебе лучше кое-что понимать. Дантан ни за то не будет ссориться с отцом Асамала, он слишком дорожит его расположением.

— Да зачем ты говоришь мне все это? — потерял терпение Ардай. — Чего ты от меня хочешь?!

Этот парень, определенно, вел странные речи.

Тот ответил:

— Тебя не интересуют, почему люди ведут себя так или иначе. Что ж, дело твое. Просто знай. Дантану понравилась твоя сестра, а теперь, когда он сердит на Асамала, — и ты знаешь, почему, — он будет нарочно оказывать ей внимание. Но женится он на сестре Асамала, и очень скоро.

— Ага, я понял, ты хорошо объясняешь, — Ардай хотел отойти, но гвардеец придержал его за рукав.

— Послушай, прими мои извинения. За то, что назвал тебя придурком, а твою сестру... ну, ты слышал. Я не хотел.

— Хорошо. Будем считать, что я не обиделся, — Ардай освободил рукав.

Танец закончился, пары опять смешались. Сестра появилась возле госпожи Геренны, и рядом уже торчал какой-то гвардеец.

Вдруг Ардай заметил инспектора Дантана — тот быстро, уверенно шел именно к Валенте. Вот он положил руку на плечо гвардейца, попросту отодвинул его в сторону. Однако!..

Дантан что-то сказал растерянной девушке, повернулся к госпоже Геренне, стал говорить с ней, она закивала, соглашаясь. С чем соглашаясь?..

Ардай нахмурился. Это его сестра, в конце концов! Он за нее отвечает.

Инспектор протянул руку Валенте, они двинулась к высоким стеклянным дверям, ведущим из залы на балкон дворца. Значит, собрались пропустить танец, чтобы подышать свежим воздухом...

Приятель Асамала весело хмыкнул.

— Жизнь — представление. За ним интересно наблюдать, и угадывать, что будет дальше.

— Зря ты стал гвардейцем, — сказал ему Ардай. — Шел бы в лекари, или в ученые, а еще лучше в маги.

Дан с Валентой остановились, словно поджидая кого-то. Ага, вот кого: к ним приблизилась молодая женщина, она взяла под руку Дантана и заговорила с Валентой.

Ардай опять помянул Провидение. Потому что это была "его" вдова, в жемчужно-сером с темной каймой костюме. Что ж, все правильно — приличия не одобряют, чтобы мужчина уединялся с посторонней ему девушкой без какой-нибудь замужней особы или вдовы в качестве дуэньи. Даже если "уединиться" предстоит на весьма людном в это время дворцовом балконе.

И те же самые приличия, кажется, не запрещают Ардаю подойти. Хороший повод, все одно к одному. Кто сказал, что он боится этого капитана-инспектора?!

Он пошел не сразу, немного переждал. Ночь была теплой и звездной, и дышалось снаружи восхитительно — только тут было понятно, какая духота висела в зале. Те трое стояли в дальнем конце балкона у перил, инспектор что-то рассказывал, Валента улыбалась, не сводя с инспектора глаз, вдова смеялась.

Ардай приблизился.

— Прошу прощения, — сказал он. — Я искал сестру.

— Ну, наконец-то — обрадовалась Валента. — Это мой брат Ардай Эстерел, господин Дантан, госпожа Эдитта...

— Мы уже знаем друг друга, — Дантан кивнул без особого дружелюбия.

Вдова, до этого смотревшая куда-то в ночь, медленно обернулась.

— Здравствуй, сын именя.

Ардай... Он даже пошатнулся, и схватился рукой за перила. Подумал, что вот теперь-то определенно сошел с ума. Шала!

В дорогом шелковом уборе, с затейливо уложенной прической. В диадеме — широкой, не девичьей, поверх полупрозрачной накидки. С браслетом вдовы на левой руке. И, наконец, в изящных, тонкой работы туфельках с золотыми пряжками — она специально кокетливо отставила ножку...

Это совершенно точно была Шала. Рыжая лесная ведьма.

— Вы знакомы, кузина? — вполне закономерно удивился инспектор.

— Еще как! — весело ответила Шала. — Я все жду, когда же он позовет меня танцевать?

Кузина?.. Он точно это сказал?..

— Н-да, Эстерел, твоей прыти можно позавидовать... — скривился инспектор.

Дантан что-то еще говорил, ему ответила Шала, вмешалась Валента. Ардай не слышал. Он потерял способность соображать, только смотрел на Шалу. Впрочем, одно желание при этом испытывал: схватить рыжую в охапку и бросить ее через перила. И ничего с ней не будет, приземлится, как кошка, на все четыре лапы... на руки и на ноги... тьфу ты! Да какая разница, на что!

Что же это все-таки за тварь такая удивительная, а? Долго еще она будет морочить ему голову?

Конечно, он ни за что не стал бы бросать ее вниз. Совсем не то.Он смотрел на Шалу и глаз не мог отвести. Смятение — да, оно самое. Как будто впервые увидел. Наверное, все дело в контрасте: растрепанная девчонка в поношенной одежке и вот эта уверенная в себе госпожа на балу. Но почему — вдова, и почему — туфли?

— Эй, милая Шала, что это с мальчиком? Он дар речи потерял от твоей красоты? — веселился инспектор Дантан.

С мальчиком?.. Он тут любезничает с его сестрой, с младшей сестрой, между прочим!

Ардай кашлянул, прочищая горло, и сказал:

— Да, госпожа Шала. Я действительно не ожидал тебя здесь встретить. Я думал, что ты... очень далеко отсюда. Позволь пригласить тебя на следующий танец, — он размотал платок, протянул ей.

— Позволяю, — Шала сунула платок за поясок и уверенно взяла его под руку.

— А записка? — напомнила Валента.

Спохватившись — чуть не забыл! — он передал сестре в несколько раз сложенный лист бумаги.

— Мы тоже пойдем танцевать, да, Эстерелла? — улыбнулся Дан.

— Обязательно, — согласилась Валента.

Так непринужденно, по-свойски. Она, видимо, не понимает, что это за человек? Ну и пусть. Ардай решил, что растолкует ей все как-нибудь потом. Хотя, чего особенного растолковывать? Ну, потанцуют они. Пусть сестренка развлечется. Пусть ей позавидуют: Дантан — главная персона на этом балу. Потом он уедет, и поминай как звали. А у Валенты много балов впереди.

Едва они вчетвером вернулись в зал, как Ардай утащил Шалу в сторону, подальше от сестры и инспектора.

— Эй, спокойно! — засмеялась она. — Не торопись. Давай-ка я тебе кое-что покажу, хочешь?

— Это точно ты?

— Нет, это не я. Задай вопрос умнее, Эстерел. Так, вот, иди сюда. Тебе понравится. Смотри! — они остановились в паре шагов от того гвардейца, который недавно просвещал Ардая насчет инспектора Дантана.

— Смотри, — Шала протянула руку.

Из-за воротника гвардейца выполз небольшой, с ноготь на мизинце, зеленый жук, взлетел и приземлился на плечо Шалы. Она взяла жука в руку, и...

Своим глазам приходилось верить, куда же деваться. Но расскажи кто-то о подобном — подняли бы болтуна на смех. Поэтому и Ардай Эстерел никому и никогда не расскажет, как в тонких белых пальцах девушки живой зеленый жук стал изумрудным жуком-булавкой, который Шала тут же приколола к лифу платья.

— Это простое заклинание, — объяснила она, — заклинание откровенности. Оно довольно безобидно, не ломает волю, как магический допрос, скажем. Просто скрытный человек становился разговорчивым и может кое-что выболтать. Но только то, что сам захочет. Кстати, запомни этого парня. Через тридцать лет ты встретишь его, может быть. Он будет министром Тайных дел Императорской канцелярии. А может, и не встретишь, кто тебя знает. Вы поговорили? Он рассказал тебе что-нибудь интересное?

— Какой-то вздор, — Ардай с силой стиснул руку Шалы. — Зачем ты это делаешь?

— Ну, считай, что просто развлекаюсь, — она не пыталась отнять руку.

— Ага, понял. Любишь ты это. И я для тебя с некоторых пор — любимая развлекалочка, да?

— Глупый, — покачала головой Шала. — Ты — совсем другое. К тебе я не стану применять заклинания. Не могу. Только для тебя. Чувствуешь разницу?

— Не можешь? Как это понимать?

— Так и понимай. Маг же тоже не смог?

О демоны. Она и это знала.

Танец начался, опять его нелюбимый фаррот. Ну, конечно, чуть не забыл! Он же пригласил на танец знатную даму, родственницу инспектора. И еще почтенную вдову, о демоны...

Он потянул ее в круг, не тратя время на учтивые выкрутасы. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь шагов! Теперь он не боялся сбиться, и не сбивался. Фаррот хорош тем, что можно поговорить.

— Эдитта — свое настоящее имя? Ты действительно вдова? — он пытался поймать ускользающий взгляд зеленых глаз.

— Ни в коем случае. Только какая разница, если я никогда не буду замужем? Положение вдовы удобнее, дает больше независимости.

— Но... зачем тебе это? И как ты сюда попала, все-таки?

— Не будь слишком любопытным, Эстерел, это мои дела. Но, представь себе, я действительно дальняя родственница Дантана, и наместника, кстати, тоже.

— Вот как? Интересно было бы разобраться в твоей родословной.

— Разберись сначала в своей. Тебе будет еще интереснее.

Раз, два, три...

— Так разобрался уже. По нашего дедушку-колдуна я знаю. Недавно узнал...

— Вот как? А для меня это новость, про дедушку...— приподняла брови Шала.

Ардай чуть не прикусил язык. А ведьма лукаво улыбалась. Шутила с ним? Как ее поймешь!

— Ты искал меня, — сказала она. — Кузнец передал. Хотел попросить о помощи, да? Так проси. Говорю же: против тебя — никогда, для тебя — все, что могу.

Раз, два, три, четыре, пять...

— Хотелось бы знать, за что такая честь. И какой счет ты выставишь?

— Счет будет тебе по силам. А насчет чести... нет тут никакой чести. Ну, проси, что же ты?

— Ты можешь мне помочь выступить на гонках? Хотя, нет, нет, на гонках я как-нибудь сам. Но для смотра я не готов. Мне позарез нужно быстро научиться делать один трюк, ты можешь помочь?

— Трюк? Для смотра?! — На мгновение Шала даже остановилась, смех брызнул из зеленых глаз. — Вот это да! А я-то думала, что тебя, сын именя, волнует лишь красавица, запертая в Обители отшельниц.

Раз, два, три...

— А ты можешь пробраться в Обитель? — спросил он осторожно.

— Это как раз пара пустяков. Я не могу помочь тебе победить. Только не на этот раз. Но знаешь... Победить — это не обязательно быть первым. Иногда настоящий победитель единственный знает о своей победе.

— А, не надо! — воскликнул он, вдруг рассердившись. — Не надо этих скользких слов, смысл которых можно постигнуть, лишь состарившись. Я просто хочу научиться. И выиграть. Просто, понимаешь?

— Так иди и выигрывай. Ты можешь. Я буду смотреть и волноваться за тебя. Но помочь я бессильна. И зачем тебе победа, добытая с помощью колдовства?

Раз, два, три...

Да что бы ей понимать в победах?..

— Ты сказала — я могу победить?

— Да. А можешь и не победить. А насчет остального решим так — жди, я пришлю за тобой. И проведу в Обитель. Прямо завтра, хочешь?

Он чуть было не согласился, но вовремя опомнился и покачал головой.

— Послезавтра гонки, потом смотр. Давай после, Шала!

После бессонной бальной ночи надо хоть чуть-чуть поспать, и готовить Бака в гонке.

— Хорошо, — она опустила взгляд, словно пряча под ресницами что-то... что? — Тогда жди, и не вздумай ничего предпринимать самостоятельно.

— Ты знаешь?..

— Еще бы.

После танца Шала куда-то подевалась, и ее никак было не отыскать. Он танцевал со многими, не слишком выбирая партнерш: с сестрами приятелей, с той девочкой из Обители, которая посматривала многозначительно — все правильно, у них общий секрет. А имя ее он опять не спросил.