— Пошли со мной. — Сказал аиотеек, используя говор побережников, и посмотрев на меня почти без свойственного аиотеекам-оуоо высокомерия, а потом не глядя развернулся и пошел в лагерь.

Я со своими ребятами поплелся за ним, демонстративно бросая любопытные взгляды по сторонам. — Любой нормальный путешественник, попавший в незнакомое место, вел бы себя так же, хотя это и похоже на шпионски замашки. Так что попытайся я глядеть строго перед собой, это скорее бы вызвало подозрение.

В общем, лагерь был мне почти знаком. В том плане, что хоть по внешнему периметру он и был обнесен деревянным частоколом, а не хиленьким плетнем и грудами барахла, однако изнутри он чем-то очень напоминал тот самый лагерь, который мы штурмовали в прошлом году. В том числе, и тем же самым разделением на быдло-территорию и центральный кремль.

Вот-вот, — внутри ограды, в центре лагеря находилось еще одна, огороженная столь же солидным частоколом территория, ...на которую, собственно говоря меня и привели.

Причем, — именно меня, моя команда осталась снаружи. — И хрен тут поймешь, — радоваться ли мне тому, что аиотееки столь явно выделили мою персону, либо заранее готовиться к неприятностям.

— Кто ты? — Спросил меня аиотеек, присаживаясь на циновку перед большим шатром. Причем сделал это поганец так, что мне как-то вот даже и в голову не пришло присесть рядом. ...Да я даже на циновку эту наступать побоялся.

А вместо этого, едва ли не вытянувшись по стойке смирно, изложил свою прежнюю историю, только куда в более сдержанных и реалистичных тонах.

Забывший представиться аиотеек, задал мне несколько корректирующих вопросов, по моей истории. А потом начал подробно выспрашивать какой именно товар везется на моей лодке, где я его покупал и на что выменивал. Постепенно я как-то даже успокоился, настолько по делу были эти вопросы, — мой собеседник явно был в курсе местных цен и товаров. Так что, сдается мне я малость перепугал сам себя и в данный момент я беседую не с представителем контрразведки и прочих спецслужб, а с обычным торговым представителем... Просто выглядит этот представитель..., не терминатором конечно... Но человеком способным завалить терминатора.

А чему тут удивляться? — Времена такие, — местные завхозы и бухгалтеры ответственные за немалые материальные ценности, должны уметь их защищать без помощи милиции, сторожей и прочих достижений цивилизации.

— А ты не встречал на своем пути, таких же людей как и мы? — Наконец задал мне этот аиотеек вопрос, выходящий за торговые рамки. И даже счел нужным пояснить свой вопрос. — Два племени, подобных нашему, пошли в сторону пробуждения Икаоитииоо, и может быть ты их встретил где-то там, на своем пути.

— Нет, почтенный и уважаемый э-э-э... Я немного слышал об аиотееках, но лично повстречаться не довелось.

— А знаешь ли ты про ирокезов. — Племя грабителей и негодяев, которые пожирают тела своих врагов, а с пленниками-мужчинами поступают как с женщинами?

— Я слышал о них от Старшины Дос"тёка, — осторожно ответил я. (Погоди сволочь, кажется я нашел распространителя этих подлых слушков). — Но сам лично не видел. — В тех местах, где, как он говорил, обитают эти люди, мы увидели много разоренных поселков, и потому были очень осторожны.

— Ладно. Хорошо. Так значит дальше ты собираешься плыть вдоль берега , вслед за ходом Икаоитииоо?

— Да.

— Подойди-ка сюда, я что-то покажу тебе...

Я подошел, и склонился чтобы рассмотреть какой-то крохотный предмет лежащий на руке аиотеека.

Резкое движение плечом и знакомый свист кистеня я еще успел уловить. А вот среагировать, уже нет. Яркий утренний свет в моих глазах мгновенно померк, а циновка стремительно прыгнула навстречу и ударила меня по лицу.

Глава ??

Маленький, но очень навязчивый солнечный лучик, пробиваясь сквозь неплотно уложенные пучки соломы на крыше, бил в глаз, а максимальный простор для движения что у меня почему-то ограничивался лишь возможностью сдвинуть голову на несколько миллиметров в сторону....

— ...Так значит говоришь что купили эту ткань в Улоте?

— Ага. Только не в самом Улоте, Улот-то в горах, а на побережье у них там что-то вроде ярмарки есть, куда они товары свозят. Вот там мы ее и купили.

— Голос Дор"чина раздавшийся из-за стенок хижины в которой я лежал, отнюдь не радовал. Судя по всему, гнусный аиотеек решил допрашивать нас по отдельности сверяя показания, и по безмятежно-спокойному голосу Дор"чина, можно догадаться что тот даже не подозревает о том что произошло со мной и продолжает придерживаться нашего старого плана. Так что вполне возможно, что скоро этот бедолага присоединиться ко мне. — Жутко наблюдать как твой соратник соскальзывает в пропасть, и не иметь ни малейшей возможности хотя бы попытаться ему помочь.

Еще раз попробовал подергаться и пошевелиться. — Хренушки. Связан я был очень качественно и плотно, да еще и зафиксирован на какие-то колышки вбитые в пол, видать для того, чтобы даже каким-то звуком или возней, не смог предупредить своих. Ну а в рот естественно, была запихана какая-то вонючая тряпка, так что я даже пискнуть не мог.

— А не встречал ли ты в своих путешествиях, людей подобных нам? Потому как....

Особым разнообразием аиотеек нас не баловал. Можно подумать что по анкете опрашивает.

...А вот посмотри, видел ли ты когда-нибудь такую вещь.... Бац!!!

Странное дело, беспамятную тушку моего временного капитана, почему-то не присоединили к моей, а утащили куда-то в сторону. Неужели они его на смерть? Но, ведь, судя по звукам доносившейся возни, — его предварительно связали. ...Наверное просто они хотят держать нас порознь.

— Давай следующего...— На чистом аиотеекском, сказал представитель местной кровавой гебни своему единственному, (судя по звукам) помощнику. И вскоре мне заново удалось прослушать краткую версию своего выступления, окончившуюся столь же трагически.

И немудрено, — слушая нелепое и бесталанное вранье моего соплеменника, я сам клял себя последними словами. — Ну на что я надеялся, когда затевал всю эту аферу?!?! — Привык иметь дело с местными наивными ребятами, обманывая дикарей примитивными фокусами и разводами, и решил что круче всех тут. А сам..., хоть раз удавалось мне всерьез переиграть того же Леокая? — Вот то-то же!!! ...Что я там рассказывал Эуотоосику в душеспасительной басне про Крут"ышку, вознамерившегося тягаться с тигром? Теоретик блин. Вот теперь и готовься сам стать куском мяса для аиотееков. Сначала хорошенько отобьют, потом поджарят, и блюдо будет готово.

И что могу противопоставить этому? — Да нихрена совершенно! Воинский пояс мой отсутствует, это я чувствую. Пошевелиться не получается абсолютно, — чувствуется, со мной работал грамотный человек. Так что даже те парочка подлянских фишек, что возможно еще сохранились в моем арсенале, сейчас абсолютно бесполезны. Надо бы хоть попробовать чуть-чуть освободиться.

Когда допросив всех моих товарищей, а потом, видимо сходив пообедать, аиотееки соблаговолили вернуться к моей персоне, я все еще продолжал "качать пресс", пытаясь выдернуть колышки, к которым были привязаны мои ноги. Конечно точно сказать сложно, — но мне казалось что в этом деле я уже достиг немалых успехов. По крайней мере, втрое улучшив прежний результат. В том смысле, что если раньше я мог приподнять ноги примерно так на миллиметр, то теперь вполне мог замахнуться на все три. Правда при этом дико болели мышцы живота, и каждое новое "качание" я мог предпринять, только после десятка-другого минут отдыха.

А эти сволочные аиотееки, пришли и все испортили, тупо отвязав меня от земли, — никакого уважения к чужому труду!

Выдернули кляп изо рта, однако оставив связанными руки и ноги. Затем слегка попинали, то ли восстанавливая таким способом кровообращения в затекшем теле, то ли пытаясь донести мысль что рыпаться бесполезно. Но пока усердствовали в меру, и добившись контрольного стона, быстро свернули это занятие. (Я их постарался не разочаровывать, и начал верещать чуть ли не на втором пинке. На первом, просто не успел среагировать). А потом вытянули за шкирку из хижины, и свалили на песок..., — циновки я опять не удостоился.

— Ну а теперь давай говорить серьезно. — Заявил мне все тот же аиотеек, усаживаясь на циновку, в то время как его более молодой коллега, перевел меня, методом вздергивания за шкирку в сидячее положение, и помахивая очень знакомой мне по общению с Ассиаком, плетью, встал за спиной.

— Так вот, — продолжил аиотеек. — Меня зовут Хииовитаак, и я слежу за тем что происходит вокруг. А еще я очень не люблю тех кто лжет мне.

— И почему ты решил что я тебе лгу? — Для порядка осведомился я.

— Ты смешной. — Довольно растянул рот улыбкой Хииовитаак. — А я умный. Я постоянно имею дело с разными дикарями, язык которых не понимаю. Но я смотрю на них, и понимаю больше, чем мог бы сказать их язык.

Еще когда мы стояли перед воротами лагеря, я понял, что ты и твои люди не только понимают команды, которые отдают тренирующимся новичкам, но и умеют выполнять их. — Твое собственное тело дергалось, то порываясь встать "смирно", до сделать поворот, или начать маршировать. Все это было едва заметно взгляду, но я понял это. А потом я спросил тебя, видел ли ты когда-нибудь людей подобных мне. И ты сказал "нет". Так как ты смог научиться различать и выполнять команды?

...Да, признаюсь. Это был чистый нокаут, получив который человек мгновенно и очень мягко падает на пол ринга, потому как сознание мгновенно отключается и ставшие ватными мышцы опускают тело вниз. Пока я искал несоответствия в своей легенде, и мысленно пересчитывал тридцать три утюга в окне на Цветочной улице, — мое собственное тело разоблачило меня. Пока я корчил клоуна в перьях, и заморского принца в юбочке, моя тушка, едва услышав знакомые звуки, начало дергаться в попытках исполнить вбитые на уровень подсознания команды.

Представляю как потешался этот Хииовитаак, выслушивая мои побасенки и разглядывая ужимки. ...Какой же я кретин! Как бы не куражился надо мной перед смертью этот гаденыш, каким бы пыткам не подверг, — я полностью заслужил их, поскольку подставил под удар не только себя, но и своих парней!

Стоп!!! Самобичевание, — это хорошо. Это полезно. Но если я начну предаваться ему, — то ничего хорошего из этого точно не выйдет. ...И вообще, как я слышал, первое правило при общении с органами, — "Ни в чем не сознавайся!".

— Да. — Сокрушенно качая головой, сказал я. — Сознаюсь, ты прав. — Однажды во время своего великого пути вслед солнцу, я попал в плен к таким как ты. Это было далеко отсюда на большой реке, что впадает в море возле города Вал"аклава. Больше двух месяцев, я и мои люди были оикия, одного из ваших родов. Но потом нам удалось бежать. Когда мы узнали что аиотееки есть и на этом берегу, я взял со всех своих людей великую клятву, никогда никому не говорить об этом. И теперь они не сознаются что были в плену и знают твой язык, даже под самыми страшными пытками.

— И как звали Великого Вождя что вел ту Орду? — С ходу убил меня вопросом Хииовитаак.

— Не знаю. — често признался я. — Того оуоо которому мы служили, звали Пива..., то есть Иобиовосик.... Нет Ибовасик.... А может быть..., да точно — Иобиваасик.

— Ты даже не знаешь имени своего командира?

— Так ведь это было больше двух лет назад, и под его началом мы были совсем недолго.

— А расскажи-ка мне....

Хренов контрразведчик начал задавать мне вопросы, и я быстро поплыл. Некоторые касались разных мелочей вроде цвета поясов у воинов, узоров на сапогах, длинны и "хвостатости" бунчуков, или вообще, — особенностей сбруи. Кое на что из этого я мог ответить вполне нормально. В основном вспоминаю трупы врагов и их оружие и доспехи, доставшиеся мне в качестве добычи. Но по большей части плавал, или отвечал вспоминая особенности жизни в орде Эуотоосика. Наверняка в чем-то прокололся. И не один раз, судя по десятку-другому ударов плетью с которыми познакомилась моя спина.

Потом допрос как-то внезапно перешел на особенности существовании царства Тау"кита. ...Резко вернулся обратно к Орде. Перепрыгнул на Вал"аклаву, Улот, и снова Орду, Тау"кита, цены на бронзу, пропавший отряд аиотееков, или где производилась клетчатая иратугская материя.

При этом Хииовитаак вовсю ловил меня на противоречиях, и я не сомневаюсь, — неоднократно отлавливал. Иногда лупил за это, иногда делал вид что принимает ответ, а потом, спустя какое-то время задавал его снова, но уже под другим углом.

В общем я примерно догадывался что он делает. — Таким образом он отслеживал мои реакции на вопросы, ответы на которые я точно знаю, и те, в которых я плаваю, или откровенно вру. Так что можно было не сомневаться, что он видит меня насквозь, и к тому времени когда придет время для серьезных пыток, уже будет знать что именно у меня спрашивать. Но я тем не менее, продолжал врать, выкручиваться и наводить тень на плетень.

Зачем? — Хотел тупо выиграть время. И я его себе выиграл, благо за всеми этими занятиями, — день почитай уже и прошел, а местные не очень склонны вести активный образ жизни в темноте. — Освещение слишком дорого и неудобно. Так что у меня был шанс дотянуть до ночи и получить небольшую паузу, чтобы вздохнуть, оглядеться и попробовать не только закрываться от сыпящегося на меня града ударов, но и попробовать ударить в ответ.

Кстати, об ударах. — На удары плетью, я реагировал особенно болезненно, жутко орал и вертелся. ...Нет, правда было больно, хотя местная жизнь уже изрядно закалила меня, приучив к терпеливости. Но демонстрировать свою зафигенную стойкость и мужество перед лицом врага, ценой своей шкуры и здоровья, мне казалось не самым разумным делом. Так что примерно после полутора десятка ударов, я начал демонстративно падать в обморок, и наконец добился того, что Хииовитаак махнул рукой своему помощнику, — мол хватит на сегодня, а то ужин пропустим. После чего велел бросить меня в какой-то ваакоос.

Ваакоос находился буквально за той хижиной, где я имел честь быть пленником, и на деле оказался самым банальным зинданом, — вырытой в земле ямой глубиной метра два с половиной, и полтора-два метра в диаметре, закрытой сверху решеткой.

Увы, кажется я был тут далеко не первым пленником, и что хуже всего, — провести в ваакоос канализацию никто не озаботился. Так что упал я..., не буду портить вам аппетита.

Впрочем, — на сей раз, демоны Анти"санитарии и Вон"и, были на моей стороне. — Избитое тело и измученный мозг вовсю уговаривали мой Дух, улечься, свернувшись калачиком на дне ямы, немножко поскулить и забыться нервной дремой. — А нельзя!

Пожалуй только сейчас у меня еще и оставался крохотный шанс выбраться из этой передряги. И пусть испуганный зверек внутри нашептывает не торопиться, оглядеться по сторонам, выждать время.... Я точно чувствую..., знаю, что другого шанса уже не будет. Потому что завтра допрос будет куда более жестким, а обыск — тщательным. Силы начнут стремительно истощаться, и к следующей ночи, я буду тем самым овощем, изображать который пытаюсь сейчас.