"Нед. Перекресток судеб"

— Не давать упасть паутине на вас! — скомандовал Шессель — отступаем! Уходим!

— Если нам дадут это сделать — проворчал парень справа от Васабы, и как будто услышав его слова, тварь рванулась вперед, начав атаку — молча, без стрекотни и лишних движений. Вот она — долю секунды назад стояла — и уже летит по воздуху, обрушиваясь на несчастного парня, которого многоножка избрала жертвой. Видимо было в нем что-то такое, что привлекло к себе внимание чудовища — может запах, может еще какие-то особенности. В любом случае — это было уже не важно. Тварь сбила парня с ног — весила она не меньше лошади по прикидкам Васабы — и молниеносным ударом вогнала в несчастного ядовитый шип, ударом хвоста пробив стальную кольчугу, как бумажную. Потом мелькнул в сторону и одним движением жвал оторвал руку другому охраннику, вырвав ее из плеча, будто бумажную.

Охранники шарахнулись назад, прикрывшись щитами, Васаба попятился, отталкивая спиной женщину, выхватившую из ножен свой кинжал, а потом дико завизжал и бросился вперед, вращая копьем так, что очертания копья сливались в туманный круг.

Первый удар пришелся в розовое тело чудовища, неприкрытое хитином — копье, сделанное из древнего металла, развалило бок гигантского насекомого, оставив в нем прореху, из которой брызнула пенящаяся желтая жидкость, пахнущая раздавленным жуком.

Второй удар отсек несколько волосатых ног чудовища, отчего оно завалилось на бок, защелкав жвалами.

Третий удар Васаба нанести не успел — длинный хвост стеганул, как плеть и ядовитый шип воткнулся чернокожему в плечо. Хвост содрогнулся, выталкивая из себя яд, парализующий тело жертвы, и чернокожий замедлился, будто засыпая.

Уже падая, Васаба неимоверным усилием воли поднял копье и воткнул его рядом с головой насекомого, пробив его насквозь и всем весом навалившись на древо, приколол его к полу, как булавкой. Существо забилось, пытаясь освободиться и раздирая свою плоть, но охранники уже навалились на него, рассекая мечами, разрывая на части, яростно крича, будто пытаясь отомстить за пережитые минуты ужаса. Через минуту от чудовища остались лишь клочки кожи, белого мяса, лужи вонючего скользкого содержимого брюха, да крупная голова, которая щелкая жвалами, не желая умирать и не веря, что все кончено.

Васаба лежал безмолвно, глядя в потолок остановившимися глазами, вытянувшись во весь свой громадный рост. Далида встала на колени, стерла с лица любовника слизь чудовища, кровь убитых охранников, забрызгавшую все вокруг и глухо сказала:

— Взять его с собой. Мы отнесем его в Черный город.

— Госпожа, он мертв... не дышит — попробовал возразить Шессель, но женщина, из глаз которой не пролилось ни слезинки, холодно, бесстрастно сказала:

— Вы хорошо меня расслышали? Никаких возражений! Мы берем его с собой и отнесем в Черный город. Там лучший лекарь которого я знаю — Гира. Вот когда она скажет, что мой мужчина мертв, тогда... Взяли и понесли! Вперед! И поставьте самых сильных бойцов в охранение. Боюсь, что эта тварь была не одна.

Женщина тяжело встала, глядя перед собой омертвевшими глазами, поправила пояс с кинжалом и пошла вперед — указывать дорогу колонне.

* * *

— Меня как будто что-то не пускает! Будто я упираюсь во что-то твердое, как скала!

— То-то же...думаешь — я не пробовала перелететь? Считаешь, что вы, люди, совершеннее нас, высших существ, и можете разобраться в том, в чем мы не разобрались?

— Почему бы и нет? Выше нас только боги!

— Боги? Это кто?

— Ну...те, кто создал нас всех. Те, кто управляет нашими поступками.

— То есть, это — наши Создатели? Те, кто создал драконов, людей, демонов и все-все?

— Ну...да. Наверное.

— А тогда кто создал богов?

— Ну что ты пристала, вредное существо! Ну не знаю я! Задаешь глупые вопросы, на которые нет ответа! Создали — не создали, какая разница?

— Просто интересно. Вы считаете, что всеми вашими поступками управляют боги? То есть — мои хозяева управляют тобой, когда ты испражняешься? Ты считаешь, что у них нет другого занятия?

— Иди ты в...

— Это еще куда? Какое интересное слово! Расскажешь мне, что это такое? А! Ясно. У нас она называлась... Так что — попробуем еще? Очень уж хочется попасть в чужие сны! Ну так хочется!

— Стоп! Мысль! Я придумала!

— Разве вы тоже думаете? Как и высшие существа?

— Отстань, а? Давай к делу! Мне подумалось — а если объединить усилия?

— Как это?

— Ну, ты что — никогда не делала что-то вместе с кем-то? Поднять что-то, перекатить — вместе, когда не хватает своих сил. Не было у тебя такого?

— Нет. Зачем высшим существам чего-то катать? Для этого есть такие как ты — слуги.

— Вот что, дорогая, еще одно слово про высших существ — и я тебя пошлю туда, какое слово у вас тоже есть. Будешь сама с собой разговаривать. Надоела уже своим зазнайством!

— Прости...признаю свою ошибку. Расскажешь, как это — объединить усилия?

— Прощаю. В общем, так — я обхвачу тебя руками, вроде как обхвачу — мы же с тобой души, а не живые существа, и попробуем объединиться. Подумай о том, что ты хочешь проникнуть, переместиться туда — на ту зеленую лужайку. Вон в тот пузырь. Поняла?

— Поняла...хмм...ты думаешь наши души смогут объединиться? Твоя, и моя — выс...хмм...прости. Давай, попробуем. Что мы теряем? Почему-то мне никогда не приходило в голову, что можно вот так, объединиться. Странно.

— А что странного? Вы, драконы, как мне кажется — одиночки. Вам даже в голову не приходит делать что-то вместе. Вас такими создали...Создатели. Слушай, а правда, может они боги? Ну, эти — Создатели?

— Я не знаю что такое боги. Мне кажется — их создали вы. Богов.

— Это еще как? Ты чего несешь? Как это мы можем создать богов, если они создали нас?

— Да откуда ты знаешь, что вас создали боги? Ты их видела, как они создавали? Откуда знаешь? Кто-то тебе сказал? А ему кто сообщил? А вот насчет богов — ты не задумывалась, что если о чем-то долго мечтать, оно может и сбыться? Ты поняла, что я имею в виду?

— Не совсем. Пояснишь?

— Поясню. Если ты представила себе богов, дала им имена, молишься им, то в конце концов, они могут и ожить!

— Да ну...я что, создатель богов? Ерунда.

— Ты, одна, может быть и нет. А если миллионы людей, на протяжении тысяч лет? То-то же. Вот смотри — мы с тобой тут разговариваем, общаемся — без тел, одной душой. Одним усилием воли. Разве мы не боги? Мы тоже боги. Только мааааленькие!

— Запутала совсем! Иди сюда, давай-ка займемся делом. Давай я тебя обхвачу руками..так...так...оххх! Это что за штука из нас получилась?! Человекодракон? А разделиться сможем? Мне что-то страшно...

— Ап! Вот и разъединились, и чего ты боялась? Что я узнаю твои страшные тайны? Нет, мы не смешиваемся, я не могу увидеть твои воспоминания...увы. Давай попробуем снова. Тааак...есть! Теперь представляем, что мы перелетели туда, на лужок...ага! Аааааа! Получилось! Девочка — ты высшее существо, признаю! А давай прыгнем туда? В тот пузырь? Приготовились...есть! Отлично! Ох...это не лужок. А чего это они делают? Размножаются? Вы так размножаетесь? Как-то странно...а чего она так вопит, будто из нее яйцо выдирают когтями? Ей что, больно?

— Нет — ей хорошо. Я тебе потом расскажу. Полетели отсюда...похоже, что это сон какого-то юнца.

— Это потому здесь столько девочек? Понятно. Полетели.

— А мне вот что пришло в голову. Вот подумай — мы перелетаем из сна в сон, видя объект, куда нужно переместиться. А если нам поступить по-другому? Представить того, кого знаешь, его лицо, и перелететь в его сон? Если он этот сон видит, конечно. Кстати — а если сон пропадет? Где мы окажемся? Не опасно ли?

— Мне кажется — нас отбросит сюда. А может — мы повиснем между снами. Но в любом случае — сможем переместиться туда, куда надо — сны-то рядом. А что касается чьих-то снов — я поняла так, что ты хочешь найти кого-то из близких? Поговорить с ним? Заглянуть в их сны? Ну...почему бы и нет. Забавно. К кому полетим?

— Я знаю — к кому. Цепляйся за меня, и...полетели!

Глава 9

— Где мы?

— Пока сама не знаю...сад какой-то. Запущенный...никто не ухаживает видать.

— А чей сон? К кому ты прилетела?

— К кому летела — я знаю. А вот к кому прилетела...это мы сейчас выясним. Пойдем в дом?

— Давай заглянем в окно? Мне любопытно... потом и войдем. Вот... Послушай, почему так получается, что в какой бы мы сон не попали, твои соплеменники всегда совокупляются?

— Что — опять?! Мда...точно. Ну что тебе сказать...это мечты. Ты о чем-то же мечтаешь? Что-то бы хотела увидеть во сне? Вот и они — видят то, что хотят. Они строят свой сон. Тут они — боги! Только не начинай свою тягомотину о богах и всяком таком, ладно? Меня от твоей зауми просто корежит!

— Это ты правду не любишь. Ну ладно, ладно — чего сразу хмуришься? Пойдем, врежем по заду, который мы видели через окно. Вот весело будет! Это его сон?

— Не знаю. Только никого бить не будем. И я первая войду. Слышишь? Первая!

— Ну...первая. Чего так разволновалась-то? Что-то я не видела такого пыла, когда ты разглядывала кучу своих голых соплеменниц, ползающих по тому парню. Это место что-то значит для тебя? Или эти люди?

— Я вхожу. Ты позади. Потом поговорим.

Двое сплелись в тесных объятьях. На спине мускулистого, сухощавого парня — капельки пота, но он неутомим, двигаясь, как колодезный насос. Девушка под ним оплела его руками, ногами и сладко стонет, закатывая глаза, отбросив спутанную шапку волос. Она не видит вошедших, и вся отдается наслаждению, впиваясь ногтями с кожу мужчины, оставляя на ней красные, кровавые полосы. Девушка кусает парня за плечо, едва не прокусывая до крови и мычит в очередном приступе оргазма. Сотрясается в судорогах, успокаивается, и...открывает глаза. И только тогда замечает стоящую рядом с постелью гостью.

— Ты?! Как ты тут оказалась?

Мужчина вдруг исчезает, медленно растворяясь в воздухе, и девушка остается одна. Она сидит на постели — уже одетая, в легком, полупрозрачном платье, в котором она когда-то произвела фурор на турнире Базы Корпуса. Смотрит на гостью и недоуменно спрашивает:

— Так как ты тут оказалась? Почему ты обнажена?

— А кто я? — с надеждой спрашивает гостья, и получает ответ:

— Амела! Ты Амела! Кто же еще?

И тут все становится на свои места. В голове гостьи будто что-то щелкает, все детали, все кусочки мозаики становятся на свои места. Воспоминания — разбросанные, раскиданные по уголках души, слепляются вместе как комья снега в метель, распределяются по рангу значимости, по ячейкам, и...личность осознает себя.

— Привет, Санда. Мне так много нужно тебе рассказать!

— А хватит времени?

— Хватит. У нас с тобой много, очень много времени...

* * *

— Я пойду в столицу. Мне нужно туда!

— Без позволения Неда? Бросив все? На тебе организация в Шусарде — куда ты пойдешь?

— Ты такой же Сура, как и я. Я здесь сейчас не нужен — ты прекрасно справишься и без меня. Не хочу ничего слышать! Я должен отомстить! Твари убили моего деда!

— Хорошо. Ты должен отомстить. Но как быть с тем, что Нед поставил тебя на эту должность, рассчитывая на тебя, надеясь на тебя? Ты обманешь его доверие? Вижу — обманешь. Ну а если ты попадешь в ловушку? Может тебя в столице уже ждут? Если тебя схватят? Ты погибнешь, и не выполнишь то, что должен сделать. Правильно было бы дождаться Неда, Харалда, посоветоваться, наметить план мести. Против Неда они ничего не смогут сделать! Совсем ничего! Он разорвет их за твоего деда! И за свою женщину...

— Я не знаю, когда он вернется. И не хочу ждать. Ему сейчас будет не до мести — Черный город в опасности. А я хочу мести! Я убью их — и никто меня не остановит, не ты, ни кто-нибудь иной!

— Ты поступаешь неверно. Я этого не одобряю. И тебе будет стыдно перед Недом.

— Стыдно? За что?! Он поступил бы так же, уверен. А насчет способностей — ты слишком низко меня ценишь. Считаешь меня слабым, неумелым бойцом? Пошел бы ты, Арнот...

— Иса, опомнись! Иса! Не уезжай!

— Я нанял самый быстрый корабль. Отдал кучу денег. И через час я отбываю. Все, это не обсуждается. Тебе меня не остановить!

— Я и не собираюсь. Неужели ты думаешь, что я буду с тобой драться? Кто ты, и кто я? Меня не учились с самых младенческих лет убивать людей. Я всего лишь капрал Корпуса Морской Пехоты. Однако, я усвоил навсегда — от того, как ты ведешь себя на поле боя, может зависеть жизнь твоих товарищей. И твоя. Нельзя бросать строй. Нельзя подвергать опасности товарищей.

— Я никого не подвергаю опасности, кроме себя! Никого не заставляю! Все, прощай.

Молодой человек легко встал, поправил перевязь с двумя мечами и кинжалом, опустил на лицо капюшон темного плаща, постоял секунды две, и широко шагая, вышел из комнаты в коридор. Через несколько секунд стукнула дверь, закрываясь за спиной парня, и наступила тишина.

Арнот с минуту сидел неподвижно, опустив руки на колени и глядя в пустоту, потом глубоко вздохнул, выдохнул, прикрыв глаза, и позвал, вполголоса сказав в темноту коридора:

— Юстана! Иди сюда.

Из коридора вышла ардка в боевом снаряжении, увешанная оружием поверх кольчуги. Ее синие глаза смотрели бесстрастно и спокойно, как у человека видевшего все и вся. Во время исхода ардов из Ардии она прикрывала колонну и была тяжело ранена, но выжила, будучи на волосок от смерти. Теперь девушка возглавляла маленький гарнизон ардок, охранявших дом и предприятия Неда в Шусарде. Нед с Хелдой покинул город, и главная охранница назначила Юстану ответственной за жизнь, здоровье друзей и служащих Неда. Когда дом, где обитали Арнот и Иса осадили — все, кто был в доме, ушли через потайной люк в канализацию, а оттуда — в заранее подготовленное убежище. Тут они находились уже сутки, и теперь следовало решать — что делать. Ардки были слишком приметными, чтобы оставаться в городе — смешаться с толпой они никак не могли. Арнот — другое дело, он местный, а вот девушки... Впрочем — и он не был в безопасности, находясь в Шусарде. Мало кто не знал в лицо советника и управляющего могущественного Неда Черного, ныне объявленного мятежником.

— Слышала?

— Слышала — хмыкнула девушка, опираясь плечом о косяк, покрытый шелушащейся выцветшей краской. Дом, в котором они устроили убежище, был старым, и снаружи как будто неживым. Убежище временное — отсюда нужно было уходить, пока кто-то не услышал звуки внутри 'заброшенного' поместья и не сопоставил это с исчезнувшими охранниками 'Черного Дома', как его называли в городе.

— Ну и? — сердито переспросил Арнот — чего скажешь?

— А что я должна сказать? Это его дело, дело чести. Когда касается мести, бывает, что все остальное отходит вдаль. Хотя тут вопрос сложный — он присягал конору? Если присягал — служба конору превыше всего. Превыше его личной мести. Если не присягал — кто может его остановить? Только не я! Тем более что...

— Тем более что он тебя просто убьет, да? — сердито закончил Арнот — боишься?

— Ну и боюсь — ухмыльнулась охранница — парень очень силен. Никто из нас не смог превзойти его ни на мечах, ни в рукопашном бою — тем более в рукопашном бою. Он ходит как тень, он бегает, как лошадь. Мне ли с ним состязаться?