— Суеверные бредни, — заверила собеседника летунья. — Как и любым другим пони, нам нужна обычная еда. Любовь же... это как глоток воды в жаркой пустыне: какое-то время можно жить и так, но очень недолго и болезненно.
— В таком случае, я просто не могу заставлять столь милую леди страдать, — торжественно заявил агент ее высочества, подзывая официантку.
Примечание к части
Вот... как-то так.
Шестеренки мироздания
— Туман войны окутал горы и луга; зачем нужны мне заклинания врага... — мурлыча себе под нос песенку, всплывшую из глубин памяти о том, другом мире, вместе с напарниками (Жоаном и Моргеном) копаюсь в трупе чейнджлинга, пытаясь вернуть ему хотя бы частичную дееспособность и природные свойства.
— Как гласит трактат "Искусство Войны", мой недалекий ученик: "Узнай слабые и сильные стороны своего врага, и тебе останется сделать один шаг до победы", — поучительным тоном произнес наставник Нейро, плавным шагом проходя мимо нашего стола. — Кроме того, вся наша магическая школа построена на основах магии, позаимствованных у других народов... далеко не всегда — добровольно делящихся знаниями.
"Мне вот интересно, он издевается, или у него действительно трудности с чувством юмора?", — вслух, разумеется, я этого говорить не стал, вовремя прикусив язык (все же, наука прошлого года пошла впрок).
— Благодарю, учитель, — произношу уважительно, но без пресмыкания. — Я запомню.
— Это моя работа — делиться мудростью предков с едва оперившимися птенцами, — благосклонно отозвался некромант, а затем, повысив голос, объявил: — У вас осталось восемь минут, после чего мозги подменышей получат критические повреждения. Напоминаю: заклинание консервации, пусть и позволяет увеличить срок годности материала, но мешает внедрению магических структур, что в случае неопытных некромантов недопустимая роскошь. Бальзамирующие же средства, сами по себе негативно сказываются на качестве нежити, снижая примерно на десять-двадцать процентов итоговый потенциал...
— Жоан, давай крысу, — потребовал Морг, как раз и работающий с ошметками духовных оболочек, все еще цепляющихся за плоть. — Жак, что там с узлами управления?
— Почти готово, — сплетая очередной "узел" из нитей магии, наполняя его алгоритмами действий, подвожу основные магистрали к будущему источнику энергии, место под который находится в груди.
— Уже иду, — произнес розовый грифоныш, в прямом смысле вынимая душу из спящего в ящике грызуна, тут же начав удалять куски ауры, отвечающие за инстинкты и разум.
...
Вообще, нежить, которую нас учили поднимать в этом году, делится на несколько видов. Первый класс — это некромагические конструкты, имеющие внедренные управляющие узлы, подпитка которых и управление, производятся некромантом напрямую (мне это напомнило машинку на пульте управления с проводом и батарейками, где маг играет роль того самого пульта). Второй класс нежити — это конструкты, которые обладают относительной автономностью: они могут исполнять простые приказы, имеют собственный резерв энергии, но при этом жутко тупые. Третий класс — это некроконструкты, имеющие не только магические структуры, благодаря которым и имитируют жизнь, но также обладают ядром души и оболочками, пусть даже принадлежавшими мелкому грызуну: они способны не только выполнять приказы точно следуя инструкциям, но и обладают инстинктами (если их полностью не удалить) способны обучаться и даже накапливать магию для поддержания своего существования. Четвертый класс — нежить с более или менее целой душой разумного существа, которая имеет память, инстинкты, а иногда и самосознание сохраняет, что позволяет более эффективно использовать навыки тела. Пятый класс — некроконструкты с разумом и волей, пусть и ослабленной, способные использовать магию, развиваться, а в ряде случаев и бунтовать против создателя. Шестой класс — полуживая нежить, которая находится на совершенно ином уровне, почти не уступая, а временами и превосходя живых сородичей: такие твари сами обеспечивают себя энергией, могут лечиться, получать удовольствие от пищи и тому подобного.
Наставник Нейро как-то показывал нам некроголема, состоящего из одной только головы, способной вести примитивный диалог. Оказалось, что это нежить второго класса, в которую встроены сложные аналитические алгоритмы, заставляющие совершать мозг привычную для него деятельность. По словам старшего грифона, данное заклинание сильно пригодится, когда будет нужно допросить свежего мертвеца...
...
— Готово, — устало отодвинувшись от чейнджлинга, Штерн, стоя на задних лапах, пошевелил крыльями и размял плечи.
— Мы снова первые, — самодовольно констатировал Луи, повторяя действия друга.
— Проснись и пой, — хлопнув правой передней лапой по хитиновому боку подменыша, делаю шаг назад.
Тело нежити третьего класса вздрогнуло, открыло сияющие призрачным зеленым огнем глаза и неуклюже поднялось на четыре ноги. Прошла секунда и кривой рог существа окутала бледно-зеленая магическая аура, похожая на огонь, которая начала переползать на тело, но охватила только голову, после чего исчезла. Нашим же взглядам предстал чейнджлинг с головой серого грифона, который открыл клюв и фальшиво пропел:
— Вся наша жизнь — игра!
— Жак... — Жоан страдальчески приложил левую ладонь к морде и закатил глаза к потолку. — Я же просил: веди себя нормально.
...
Коротко хихикнув над сценкой, которую разыграли птенчики, Герда вернулась к своей работе: пусть у нее и было катастрофически низкое количество духовных каналов, но она смогла научиться очень точно ими манипулировать, благодаря чему задача по связыванию души крысы не была слишком сложной (главное — понять принцип работы с душами). Кали и Фрея тем временем завершали плетение сети энергетических магистралей, управляющих узлов и центра энергетики некроконструкта.
В отличие от грифончиков, пташкам достался не чейнджлинг, а самый обычный... единорог. По словам наставника Нейро, это был обычный бандит, пойманный где-то на границе, на что косвенно намекали множественные шрамы на шкуре и частично откушенное правое ухо. Однако, несмотря на это, желтая грифоночка ощущала себя как-то неуютно из-за того, что работала с пони.
"Хватит уже идеализировать этот народ. Ты уже не маленькая и должна понимать, что они — не добрые и пушистые существа, которые едят радугу и какают бабочками. Уж точно не все", — одернула себя Герда, едва не упустив душу грызуна, тут же попытавшуюся вырваться.
— Не отвлекайся, — заметив замешательство подруги, Кали постаралась ее подбодрить: — Уже немного осталось. Сейчас только подключим питание и управляющие блоки...
Особенно не вслушиваясь в щебет сиреньки (улыбка сама собой наползла на губы) синеглазая грифоночка стала вспоминать разговор с Жаком, после которого их отношения стали... более взрослыми.
Нет, они не перешли к "иной плоскости общения", но наконец-то разобрались в том, чего каждый из них хочет. Желтая пташка, разумеется, не стала скрывать того, что видит себя рядом с голубым птенцом в роли верной подруги, а потом и жены (ну или хотя бы любовницы...). Друг же признался, что не готов к "взрослым отношениям" и вообще, оставшееся время учебы в Часовой Башне хочет потратить на то, чтобы выучить как можно больше заклинаний, отработать свою систему ведения боя, заработать корон и проработать проекты, которые смогут обеспечить его семье безбедное будущее. Как он сказал: "Любовь — это не инстинкты, которые тянут друг к другу представителей противоположного пола, а нечто большее...".
Завершив свою часть работы, Герда скосила взгляд на белого, розового и голубого птенцов, которые "тестировали системы управления" некрочейнджлингом. Видимо, они все же что-то напутали, либо подменыш успел испортиться, так как природная особенность этой расы — смена облика, сохранилась только в области головы особи.
Сперва желтую пташку обидел намек на то, что она просто ищет себе партнера для ближайшей охоты. Однако, она сумела себя сдержать и попыталась осмыслить ситуацию, глядя на нее отстранено, без личной заинтересованности. В итоге, после нескольких минут молчания, она сделала вывод, что раз Жак не хочет поддаваться природным инстинктам, а желает большего...
"Я ему это дам. В конце концов, волшебники мы или нет? Нужно только поработать над своим организмом, чтобы гормоны не давили на мозги и не мешали учиться. Я стану заниматься в два раза больше, не дам охоте туманить мысли, буду помогать Жаку с его изобретениями... И только попробуй после шестнадцати лет сказать, что все это делалось из-за инстинктов", — решительно сжав кулаки, синеглазая пташка отвернулась от птенцов и вернула свое внимание к единорогу, уже начавшему неуклюже подниматься на ноги.
* * *
Взмах четырьмя парами передних лап, всплеск магии и яркая вспышка зеленого света озаряет просторную горную пещеру, пол которой засыпан костями грифонов и животных. Тантос, стоя на возвышении в виде низкой колонны, выступающей из-под костей на высоту двух метров, обрываясь ровной площадкой в виде круга метрового диаметра, насмешливо склонил голову, глядя алыми глазами на воинов императора, врывающихся в его обитель.
"Пятнадцать... двадцать... двадцать пять... тридцать... сорок... пятьдесят. За мной отправили целых десять крыльев? Я польщен", — немертвый маг ухмыльнулся, шесть передних лап опуская на артефакты, которые висели в креплениях на поясе, а еще две передние конечности заводя за спину, чтобы сжать их ладони на рукоятях кривых мечей.
За убийцей, который не первый год вылавливал и убивал отряды стражи, авантюристов, наемников и даже волшебников, командование отправило слаженную группу ликвидаторов: тридцать пять Мечей, десять членов Гильдии Магов и пятерых Черных Роз. Конечно, если бы здесь были личные гвардейцы императора, ситуация стала бы куда опаснее, но и так командир охотников имел право рассчитывать на успех.
"Покажите мне, на что я способен", — мысленно произнес Тантос.
В отличие от разных новичков-авантюристов, эти грифоны не собирались размениваться на разговоры: поняв, что первая атака не принесла успеха, они начали действовать по отлаженной схеме, проверенной на десятках разных монстров, психопатов, маньяков и простых бандитов. Пока Мечи рассредотачивались, охватывая неживого мага широким кольцом, попутно бросая под ноги амулеты, заряженные магией жизни, чародеи нанесли следующий удар: двое волшебников зажгли огненные шары, сконцентрировав их в как можно более горячие и компактные сферы, еще двое стали нагнетать воздух, в то время как третья пара прикрывала остальных подвижными барьерами стихии света.
Внезапно четвертая двойка атаковала ледяными шипами, которые полетели в Тантоса сплошной стеной, но немертвый грифон лишь прикрылся четырьмя парами крыльев, об которые снаряды разбились словно стекло столкнувшееся с гранитом. Тут же усиленный воздухом огонь, сплетаясь в двойную спираль ярко-белого цвета, устремился к некрохимере, десятки лет назад бывшей живым грифоном.
"Скучно", — мысленно протянул немертвый маг, активируя артефакт похожий на маленький круглый щит с зеркальной поверхностью.
Отраженная огненная атака, ничуть не ослабшая из-за попадания в участок вывернутого пространства, ударившись о магический барьер живых чародеев погасла, зато в воду, образовавшуюся от жара из растаявшего льда, ударили потоки ветвистых молний. Но все это оказалось только прикрытием для двух тонких стрел из тьмы, вырвавшихся из-за лопнувшего барьера света.
— Бэкап, — холодно скомандовал восьмикрылый немертвый, активируя артефакт, похожий на маленькие песочные часы, висящие на тонкой серебряной цепочке.
Первая стрела тьмы взорвала зеркальный щит, вторая же, пока защита не успела восстановиться, впилась в подставленные крылья, начав их разъедать будто растворитель, вылитый на картину нарисованную масляными красками.
"Нужно будет доработать щит, чтобы он мог противостоять первостихиям", — безмятежно подумал Тантос, резким движением расправляя крылья, часть из которых уже осыпалась черным прахом, а затем направил на магов серебристый цилиндр, размерами едва ли больше стакана, в переднюю часть которого была вставлена линза из крупного рубина.
— Узрите свет знаний, который укажет вам путь во тьме невежества, — все же не удержавшись от бесполезного, а временами даже вредного пафоса, изрек немертвый маг, активируя свое оружие.
Луч агрессивной духовной энергии, словно раскаленный нож сквозь лед, прошел через барьер света. Впрочем, враги не были наивными новичками, а потому начали смещаться в стороны еще тогда, когда артефакт только нацелился на них.
Тут активизировались амулеты, выбрасывая в пространство волны жизненной энергии высокой плотности, которые должны были разрушить магические ловушки, созданные на основе некроэнергии. В ту же секунду начали действовать Мечи, семью волнами накатив на возвышение, взмахами клинков кромсая подставляемые в попытке защититься крылья, руки и само туловище. Зачарованное оружие словно масло резало неживую плоть, не оставляя нежити ни малейшего шанса.
После того как седьмая пятерка отлетела к стенам, вновь принимая стойку готовности к бою, в пещере установилась гнетущая тишина. Никто не верил в столь легкую победу, пусть они и были подготовлены, а также вооружены по высшему разряду.
— Ха-ха-ха-ха... — эхом прозвучал голос Тантоса, который вновь целым появился на своей колонне и активировав артефакт-песочные часы, насмешливо произнес: — Бэкап.
Маги вновь обрушили на нежить атаки стихий, но на этот раз не концентрируя удар только на враге. В то же время, Мечи убрали клинки в ножны и выхватив из-за спин кто арбалеты, а кто и шестизарядные пружинные самострелы, открыли огонь с разных направлений.
Одна из левых передних лап Тантоса, удерживающая артефакт, похожий на хрустальную каплю, сжала пальцы на гладкой поверхности, выпуская поток магии. В тот же миг тело немертвого мага стало полупрозрачным и неосязаемым, пропуская через себя все снаряды от заклинаний и болтов до цилиндрических флаконов с разными алхимическими составами.
"Пружинные шестистволки... Ох уж эти грифоны", — вернув себе материальность, мертвец снова выстрелил алым лучом, но на этот раз целясь не в одну точку, а проводя горизонтальную черту.
Один из чародеев не успел уклониться и его буквально прожгло поперек тела. Напарник тут же подхватил верхнюю половину раненого, оттащил его за спины других чародеев, обмолвился парой слов, а затем выхватив из ножен на поясе тонкий черный кинжал, с маленьким алмазом вставленным в навершие рукояти, вонзил его в сердце соратнику.
"До чего некромантия дошла: ловушка душ, способная за секунды впитать в себя энергетику не сопротивляющейся жертвы... для последующего возрождения? Многое же я упустил за то время, которое отшельничал", — додумывал эти мысли Тантос уже окружив себя зеркальным щитом, об который разбивались все атаки Мечей, снова взявшихся за магические клинки.
Ресурсы песочных часов, щита-зеркала и хрустальной капли были далеко не бесконечны, а потому стоило переходить из глухой защиты к активному нападению. Тем более, что очередная пара стрел тьмы, вновь разрушила пространственную аномалию.
