Я покачала головой и обратилась непосредственно к источнику злоключений:
— Будь другом, объясни, чего ты так боишься?
— Не знаю... — смущенно признался ангел. — Сначала вроде все нормально. Но потом, когда время начинает тянуться, мне вдруг кажется, что мы уже никогда оттуда не выйдем...
— Но ведь ты знаешь, что все будет хорошо.
— Знаю. Поначалу. А потом начинаю сомневаться...
— Тяжелый случай, — пробормотала я. — И как мы дальше-то будем?
— Дальше легче станет, — вступил в разговор Волтивер. — До Таолиня осталось еще пять точек, возле каждой из которых есть свой источник. Главное, чтобы сейчас наша энергия потихоньку восстановилась, а потом проблем не будет.
— Волтивер... — помедлив, задумчиво спросила я. — А если бы у нас с тобой не хватило энергии довести телепорт до конца, что было бы?
— Нас бы разметало на кусочки и выбросило в той точке, до которой мы успели переместиться, — с несколько наигранным, на мой взгляд, спокойствием пожал плечами оборотень.
Эммануил сбледнул окончательно. Надо будет его перед следующим прыжком сонным зельем что ли каким опоить...
— Ты бы предупреждал в следующий раз... — укоризненно заметила я.
— Что бы ты волновалась, а ангел так вообще всю Силу вытянул?
— Лучше я буду знать, на что иду, чем потом получу инфаркт от подробностей!
— Лучше это будет тогда, когда ты научишься хоть немного просчитывать последствия своих действий, а не подчиняться первому же импульсу, пришедшему тебе в голову, — отбил Воливер.
Я открыла было рот, чтобы ответить все что я на сей счет думаю, но не успела. Гулко звякнула об стол ложка, и зависший между нами домовой рявкнул:
— А ну прекратите! — и, поймав разозленный взгляд оборотня, уже спокойнее добавил: — Обед скоро будет готов. За стол проходите.
На обед была каша. Гречневая. С самого детства занесенная мною в список ненавидимых продуктов. К тому же еще и пересушенная — Деловий так старался нам угодить, что, ускорив магией процесс приготовления, немного переборщил.
Меня сильно тошнило, я вообще сомневалась, что смогу проглотить хоть ложку этой гадости. Но организм, завидев еду в пределах досягаемости, радостно рванулся вперед. Пришлось смириться. Сжевав с полтарелки гречки и запив ее ароматным травяным настоем, я почувствовала себя на порядок лучше. Видимо еда хоть немножко, но восполняла жизненные силы.
Волтивер же, быстро расправившись со своей порцией, потянулся за добавкой. Слегка поморщившись, насыпал себе в тарелку неаппетитного варева и, вздохнув, пробормотал:
— Мяса бы...
— Не успел я, — досадливо сказал домовой. — Мне самому-то не надо, сам понимаешь. А тебя я ждал не раньше завтра.
— Ладно, — решил оборотень. — После обеда отдохну чуток и пойду зайца что ли на ужин поймаю. Пока жизненные силы не восстановим — о резерве и речи быть не может...
Глава 10
На округу медленно опустился вечер. Время здесь было слегка сдвинуто назад. Видимо мы попали в другой часовой пояс. За окошком редкими пушистыми хлопьями кружил снег. В избе суетился, зажигая свечи, Деловий. Магических шаров он создавать не умел, а нам тратить жизненную энергию на их создание было неразумно.
Комнатку затопил мягкий свет, бросая размытые тени на стены и пол, сполохами ложась на лица. Я сидела на одной из лавок у окна и наслаждалась теплом и покоем.
Печь, здоровенный ящик в углу, три лавки да стол — вот и все убранство скромного жилища. Но большего и не требовалось. Теплый запах дерева, чистый воздух, ласковое пламя свечей и великолепный пейзаж за окном — все это рождало неповторимое ощущение уюта, мягкой пеленой окутывающего усталого путника, успокаивая, завораживая.
— Где мы сейчас находимся? — тихо, чтобы не потревожить заснувшего прямо на лавке ангела, спросила я, устав дуться на Волтивера.
— В Сибири, — также тихо отозвался оборотень. Спорить могу, он специально ждал, пока я первая не заговорю!
— Не начинай, пожалуйста, Далия, — устало попросил Волтивер, глянув на мое возмущенное лицо. — Я тогда и правда не подозревал, что во второй раз твой Хранитель перепугается еще больше. А вот если бы боялась еще и ты — мы бы вообще никуда не добрались.
— Да все я понимаю... — вздохнула я. — Просто ты ведешь себя так, как будто я несмышленый ребенок!
— Я не столь далек от истины, — лукаво улыбнулся оборотень.
— Ну вот — опять! — разозлилась я.
— Все-все, больше не буду! — Волтивер поднял руки в знак примирения. — Постараюсь, по крайней мере.
— Ну-ну... — недоверчиво протянула я и все же попросила: — Волтивер, скажи честно, сколько тебе лет?
— Сорок восемь, — помедлив, ответил оборотень, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Я закрыла глаза и гулко приложилась затылком к бревну. Мое предположение подтвердилось! Ну что за мир, а? Никто кроме меня, кажется, на свой возраст не выглядит! Внешне я не дала бы Волтиверу и тридцати двух лет, а на деле он моего отца старше... И, естественно, имеет полное право называть меня дитем! Чем, в общем-то, и занимается. Хорошо еще за руку не водит! Хотя, это как посмотреть... Кошмар какой-то! Я глухо застонала от бессильной злости.
— Не переживай, Далия, — наконец, сказал мужчина. — Оборотни всегда живут раза в два дольше, чем обычные люди. В моем возрасте ты тоже будешь выглядеть весьма молодо...
— Меня это мало успокаивает, — отозвалась я.
— Но поделать ты с этим ничего не можешь, а поэтому смирись, — посоветовал Волтивер и нехотя поднялся. — Пойду я.
— На охоту? — неожиданно для себя спросила я. — Во второй ипостаси, да?
— Ну да... — оборотень недоуменно обернулся.
А мне вдруг до безумия захотелось пробежаться по зимней сказке, царящей за окошком, поваляться в снегу. Странное желание, особенно для меня. Я вообще-то не люблю зиму...
— А возьми меня с собой? Заодно научишь перекидываться...
Волтивер задумался.
— Ну, пожалуйста, — попросила я, не давая его мыслям уйти в противоположную от нужной мне сторону. — Я тебя буду слушаться, обещаю!
— Что-то мне не верится... — проворчал Волтивер, но все-таки подошел ко мне и протянул руку: — Ладно, пойдем.
Я радостно вскочила и вихрем выпрыгнула в сени. Однако прохлада, наполняющая их, быстро остудила мой пыл. Я поежилась. Оглянулась на оборотня. Тот оценивающе смотрел на меня.
— Ты так смотришь, как будто прикидываешь, как бы половчее меня загрызть, — с опаской заметила я, отодвигаясь подальше.
Мужчина рассмеялся:
— Вот интересно, из каких соображений ты делаешь такие выводы?
— Не знаю, показалась, наверное... — пробурчала я, оставаясь на почтительном расстоянии.
— Я всего лишь думаю, как бы попроще тебе объяснить, что требуется для смены ипостаси.
— И что же? — любопытство пересилило, я подошла ближе. Волтивер, глядя на это, иронично покачал головой и начал объяснять:
— Первый раз — всегда сложнее всего. Все из-за того, что ты не знаешь в кого перекидываешься. Момент смены ипостаси очень короткий. Всего пара секунд. Вряд ли человек не сведущий заметит это со стороны. Все это время ты должна удерживать образ своего зверя. Но ты его не знаешь... А поэтому в первый раз твоя задача — максимально сфокусироваться на перестройке организма. Нужно постараться вспомнить трансформацию, которая произошла с тобой вчера, и попробовать воссоздать ее.
— Ну уж не-ет... Еще раз пережить такое...
— Такого больше не будет, — успокаивающе сказал оборотень, — но трансформацию запустить нужно, иначе ты никогда не перекинешься. А все последующие разы будет проще. Энергии для смены ипостаси не требуется — твой организм с лихвой почерпнет ее из окружающей среды...
— Ну... Ладно, — нехотя согласилась я. — Я попробую.
— И еще одно... — продолжил Волтивер. — Вся твоя одежда в момент перестройки расползется по швам и останется болтаться на звере обрывками. А посему лучше раздеться. Поскольку замены у тебя, насколько я помню, нет.
— И что — вот так всегда?
— Да, — кивнул оборотень. — Если требуется сменить ипостась срочно, естественно не задумываешься о тряпках, но в большинстве случаев одежду приходится снимать.
— Так вот почему еще тогда, у меня в городе, ты не перекинулся...
— И из-за этого тоже — не мог же я голым по улицам бежать, — согласился мужчина. — Но в большей степени из-за того, чтобы лишний раз тебя не нервировать. В тот момент ты меньше всего была готова к такому потрясению...
— Да, действительно, зачем нервировать бедную девушку и все ей рассказывать? Лучше без спроса взять ее в чужую страну — пусть сама разбирается, — вполголоса проворчала я.
— Я все прекрасно слышу, — улыбнулся оборотень.
— А я ничего от тебя и не скрываю, — отбила я. — Ты выйдешь? А то я стесняюсь.
— Без проблем, — сказал Волтивер. — Если что — я там, в избе, греюсь у печи и пью горячий настой. Как справишься — скребись, я выйду.
Я зашипела, но оборотень, шкодливо улыбнувшись, уже захлопнул за собой дверь.
— Я хоть разговаривать смогу, когда перекинусь? — крикнула я вслед.
— Скорее всего, да, — отозвался мужчина, и ехидно добавил: — Ты там не отвлекайся! И мне не мешай — у меня законный полдник!
Я со злостью стукнула кулаком в дверь и огляделась. Полумрак. Через маленькое окошко над дверью из основной комнаты проникает тусклый свет. В углу ведро с водой. Умывальник. Колченогая табуретка стоит у самого входа. Из-за двери доносятся приглушенные голоса — мирно разговаривают Волтивер и Деловий.
Я вздохнула и принялась стягивать с себя все еще влажную одежду. Аккуратно сложила ее на табуретку, разулась и поставила вниз обувь. Босиком вышла на середину помещения и глубоко вздохнула.
Мне понадобилось не менее пятнадцати минут, чтобы уговорить себя вспомнить в подробностях прошлую ночь. Ноги успели окончательно примерзнуть к полу. Но как только я слегка окунулась в воспоминания, необъяснимая волна потащила меня вперед, втягивая в прошлые переживания.
...Я так и не поняла, как это получилось. Тело скрутила невыносимая боль, не давая даже стону вырваться из груди, затопила сознание, вытесняя чувства. А потом вдруг резко схлынула, оставляя после себя чувство бесконечной ликующей радости, стирающей память о пережитом.
Ошалело покрутив головой, я обнаружила, что сижу на полу на пятой точке. Странно. И когда это я успела? Я осторожно оперлась об доски, пытаясь встать на ноги. Позвоночник как-то неестественно прогнулся, и я со всего размаху свалилась на пол, снеся по дороге табуретку.
— Далия! — на шум в сени поспешно выскочил оборотень. — С тобой все в порядке?
— Да, — прохрипела я, силясь перевернуться и привести гудящую голову в нормальное состояние. — Выйди, пожалуйста, ты меня смущаешь! Я постучу, если у меня что-нибудь получится...
Вместо ответа Волтитивер рассмеялся и, шагнув ко мне, присел на корточки и бесцеремонно погладил по голове.
— Ты что, с ума сошел?! — я дернулась, выворачиваясь, и неуклюже встала на четвереньки. Оборотня такое развитие событий развеселило еще больше.
— Ты ничего не замечаешь? — вкрадчиво спросил он, нагло меня разглядывая.
— Замечаю! — огрызнулась я. — Что кое-кто вообще совесть потерял! Я не одета, если ты не заметил!
— Почему же, заметил, — улыбнулся нахал. — Я и еще кое-что заметил, а вот ты до сих пор не хочешь обратить на это внимание.
Обозлившись, я рывком повторила попытку встать и, снова растянувшись, но на этот раз на боку, спросила:
— У меня что, от холода паралич наступил?
Волтивер рассмеялся в голос, я его радости совсем не разделяла, снова попытавшись принять вертикальное положение.
— Успокойся, Далия! То, что ты сейчас делаешь — почти невозможно! — немного отсмеявшись, сказал оборотень и ловко прижал меня рукой к полу, не давая вырваться. — У тебя просто тело так, как ты хочешь, не изогнется!
— Это еще почему?!
— Ты действительно — уникум! — констатировал Волтивер. — И как можно не замечать произошедшее? Вот, смотри.
С этими словами оборотень схватил меня за руку и подтянул ее к моим глазам. Я с удивлением уставилась на мохнатую лапу, маячащую в поле зрения. Пошевелила пальцами — лапа дернулась, блеснув на мгновенье обвитым вокруг нее золотисто-черным Знаком, спрятанным в густой шерсти. И тут я все поняла...
— Я что, уже перекинулась? — на всякий случай спросила я. Мужчина кивнул, отпуская меня.
— И почему до меня все так долго доходит... — невесть кому пожаловалась я, переворачиваясь на живот и с опаской вставая на лапы.
Только сейчас я поняла, что вижу гораздо лучше — видимо ночное зрение, да и ощущаю себя совсем по-другому. Как только я полностью осознала себя зверем, в тело словно влились неведомые мне доселе рефлексы, заставив почувствовать себя несколько увереннее.
Я мягко прошлась лапами по полу и скользнула в комнату — там светлее. Закрутилась на месте, стараясь осмотреть себя.
Крупные пушистые лапы больше смахивали на кошачьи. Только для кошки я слишком большая. Шерсть мягкая, густая, светло-рыжего цвета, более темная к хребту и разбавленная серым к брюху. На самом животе она оказалась кипельно белой и более длинной. По спине были беспорядочно разбросаны черные пятна...
Но я могла лицезреть лишь заднюю часть своего туловища, а вот передняя от внимания ускользала. А посему и определить, кем я являюсь — было весьма проблематично.
— Волтивер, — хриплым шепотом позвала я, осознав, что голос мой несколько изменился после трансформации. — Кто я?
Мужчина, все это время с улыбкой наблюдающий за мной, спросил:
— А сама как думаешь?
Я еще раз посмотрела на свой пушистый зад с коротким, словно обрубленным хвостом, и призналась:
— Понятия не имею! Для леопарда я слишком маленькая, для кошки — большая. И этот хвост...
— Я полагаю, что рысь, — наконец, сказал оборотень. — Намного крупнее, чем обычная, но все-таки рысь...
— А как я спереди выгляжу, а?
— Нормально, — заверил меня мужчина.
— Ну, Волтиве-е-ер! — я от нетерпения аж на месте подпрыгивала. — Давай серьезно! Мне же интересно!
— Как обычная рысь, — решил не мучить меня оборотень. — Кошачья морда, янтарно-зеленые глаза с вертикальными зрачками, большие уши с черными пушистыми кисточками, розовато-коричневый нос, белые усы...
— Ух ты! — я еще раз крутанулась вокруг свой оси, но собственную морду, естественно, не разглядела. — Деловий, а у вас есть зеркало?
— Было где-то, но сейчас уже не вспомню... — домовой виновато развел лапками, а я расстроено вздохнула. — Но пока вы ходите, я мог бы поискать, — глянув на меня, поспешно добавил он.
— Спасибо! — я благодарно ткнулась носом в пушистый шар, зависший на уровне моих глаз. От домового вкусно пахло какими-то пряными травами.
— Я же говорю — она хорошая девочка! — ласково произнес расчувствовавшийся Деловий.
— Когда захочет, — уклончиво согласился оборотень, бесшумно выходя за дверь.
Я вдруг поняла, что все это время мы разговаривали едва слышно, я инстинктивно подстраивалась к голосу Волтивера, а усилившийся слух без труда помогал мне различать едва уловимые звуки. И теперь, когда все стихло, дыхание спавшего Эммануила казалось громким и раскатистым.