Путь Чжао

— Привести 'Даллас' к носу!

Виктора закружило. На трехмерной схеме маленькая фигурка корвета разворачивалась, уходя за раздутый жилой модуль 'Венеры'. И по борту этой фигурки с задержкой в пару секунд после каждого сотрясения, загоралась очередная точка попадания. Виктор насчитал уже два десятка, потом сбился со счета, и бросил это занятие. Главное, что прочный корпус еще держал.

По ушам ударил ошеломительный короткий удар грома. Виктор заорал от боли, скрючившись в кресле, безуспешно попытался зажать руками уши, шаря и натыкаясь пальцами на помятый шлем. Вмятина? Откуда? Почти сразу в плечо укололо, и боль неохотно стала отступать. Застонав, Виктор распрямился, и через мельтешение в глазах попытался рассмотреть отсек.

Первым он заметил бессильно обвисшего в ремнях лейтенанта Ванга. Откуда-то из-под обмякшего тела начальника мелкими капельками вылетала кровь, кружась вокруг кресла, словно спутники планеты гиганта. Глаза у лейтенанта оставались открытыми, и вначале Виктор не смог понять, что не так. Куда подевались зрачки? Это белки, у него закатились глаза? Его самого мутило, а вместо мозгов голову будто набили ватой. Не хотелось думать.

Расстегнув непослушными пальцами застежку ремня, Виктор толчком отправил себя к начальнику. И едва не выблевал праздничный обед, ведь мир закружился вокруг него, словно это он стал центром мирозданья.

— У меня сотрясение, — сам себе объяснил Виктор, и ужаснулся, не услышав звуков своего голоса. — Эй, начальник, ты жив?

Ванг будто кукла болтался в ремнях. Виктор зацепился ногами за спинку, вися прямо над лейтенантом, и наклонился поближе к забралу, вглядываясь в его лицо. Кровь шла ртом, и кажется, еще кровили уши, шлем мешал разобрать точнее. Тяжелая контузия? Он со второй попытки развернул перед собой виртуальную клавиатуру, и подключившись к скафандру начальника, запустил диагностику. Разгерметизация, проникающие ранения печени и правого легкого, перебита правая нога. Препараты введены, кровотечение остановлено, состояние критическое, без сознания.

— Твою мать, — простонал Виктор, вынимая ремонтный комплект из кармана на левом плече командира.

Выходное отверстие на животе выглядело так, словно в лейтенанта выстрелили из дробовика в упор. Здоровенная дыра, из которой разлеталась кипящая в вакууме кровь. Виктор как мог, распрямил материал, и примерившись, залепил прореху первым куском пластыря. Судя по выходному отверстию, от печени у лейтенанта осталось немного. Второй, последний кусок из набора ушел на длинную рваную дыру, почти перебившую правое бедро. Отсюда кровь почти не вылетала, скафандр сам перетянул паховые артерии

— Будешь должен. — пробурчал Виктор, вытаскивая свой набор.

Со спины скафандр начальника связи напоминал дуршлаг, но тут хотя бы не было рваных выходных отверстий. Эти дырки Виктор залепил одним куском, аккуратно спрятав второй обратно в карман. Бой еще не закончился, и не дай судьба, пластырь понадобится ему самому.

Тяжело дыша, Виктор закрутился на своем импровизированном насесте, осматривая отсек. И сразу заметил кое-что новое. Переборку позади рабочего места начальника связи выгнуло пузырем, так, словно за ней надули гигантский воздушный шарик. И надули очень быстро, ранившие Ванга осколки отлетели как раз от этого вздутия. Виктору чертовски повезло, что большая часть осколков угодила в начальника, а его от единственного попадания защитил шлем. Почти защитил, при каждом движении головой, вмятина задевала череп, вызывая вспышки приглушенной лекарствами боли. Пожалуй, если бы не впрыснутое обезболивающее, он бы сейчас наверное корчился в муках.

— Старшина Чжао! — пробился через звон в ушах встревоженный голос корабельного врача. — Тащи лейтенанта ко мне, немедленно!

— Я попытаюсь, — хрипло ответил Виктор, пытаясь сфокусировать взгляд. — Похоже у меня контузия.

— А он умирает! — рявкнул доктор, — Немедленно тащи его ко мне!

Проклятье! Отсек кружился перед глазами. Виктор лихорадочно перебирал варианты. Старпом? Старший механик?

— Товарищ Су! — решившись, вызвал стармеха Виктор. — Это старшина Чжао выслушайте меня.

— Чего тебе, Чжао? — одышливо просипел старший механник. — Говори быстро, у нас тут 屁股.

— Лейтенант Ванг тяжело! — из-за шума в ушах, Виктор едва слышал собственные слова.

— Не ори так, старшина. — тоже повысил громкость Су. — Что с Вангом?

— Меня оглушило, лейтенант Ванг тяжело ранен, — борясь с головокружением, Виктор старательно подбирал слова. — Осколки от деформации корпуса. Его надо в медотсек, а один я не справлюсь.

Пару секунд Джемин Су молчал, размышляя.

— Извини парень, не могу. Попробуй справится сам.

Усадив обмякшего Ванга поудобнее, Виктор еще раз проверил его состояние. Критическое, и продолжает ухудшаться, близок к клинической смерти от массивной кровопотери.

Маневры корвета тянули его из стороны в сторону, голова продолжала кружиться и Виктор постанывая, потянул начальника к выходу из отсека. Хотя бы пару минут покоя! Борясь с тошнотой, он запустил ручное управление медсистемой, и проигнорировав предупреждение, ввел себе еще одну порцию стимулятора.

Голова перестала кружиться настолько быстро, что он даже удивился, и только потом посмотрел на трехмерную модель ближайшего пространства. А вот и долгожданная передышка, 'Гуан Ши' наконец то укрылся за 'Венерой'. Теперь надо успеть дотащить лейтенанта в медотсек до начала ускорения. И пока стимуляторы действуют по полной.

— Маневр завершен, — невнятно пробубнил на общем канале Карцев.

Пользуясь моментом, Виктор отстегнул начальника, аккуратно прицепив к подлокотнику штуцер шланга СЖО. Его все сильнее беспокоило состояние лейтенанта. Крови внутри шлема уже не осталось, вентиляция ее оперативно отсасывала, но на смену удаленной, изо рта продолжала сочиться новая, явный признак внутренних повреждений. Зрачки у Ванга по-прежнему оставались закатившимися, и бледное лицо сейчас как никогда напоминало гипсовый слепок. На секунду Виктор испугался, что скафандр ошибся, и лейтенант мертв, но неожиданно тот коротко и еле слышно простонал не приходя в сознание.

Виновато улыбнувшись, Виктор отстегнул начальника, и ухватив за специальную петлю на спине, потянул того за собой. Его самого еще ощутимо покачивало, поэтому протиснуться в люк удалось лишь со второй попытки. Массивная туша Ванга так и норовила приложиться к каждому выпирающему предмету. Оберегая начальника от ударов, Виктор метался вокруг, тормозя и ускоряя тело, словно орбитальный буксир.

Благо лазарет находился сразу за хабом, два крошечных кубрика в начале жилого отсека отсека, вместе немногим больше их боевого поста. Сразу за шлюзом его встретил доктор Фа вместо скафандра одетый в повседневный белых халат.

— Разоблачай больного, — вместо приветствия распорядился доктор. — в 'саркофаг' его.

— А если... — закончить вопрос Виктор не успел.

— Никаких если, — остановил его эскулап, — у меня тут независимое СЖО, вакуум на корабле переживу.

Пожав плечами, Виктор подключился к служебному меню командирского скафандра, и отдал команду на разгерметизацию. Вытащив окровавленного лейтенанта наружу, он вопросительно посмотрел на Фа. Тот молча указал на стоящий в углу напротив входа вертикальный саркофаг.

— Сюда, и аккуратнее.

Разместив начальника внутри раскрывшегося 'гроба', Виктор замер, ожидая дальнейших распоряжений.

— Все, свободен, дальше я сам.

— У меня голова кружиться, и мутит. — неохотно признался Виктор.

— И чего? — Мэнь, закрывавший 'гроб', даже не обернулся. — Все равно свободен, твой скафандр о тебе позаботился. Иди, не отвлекай.

— Да, товарищ старший лейтенант!

Козырнув, Виктор отправился обратно на боевой пост. Пока он отсутствовал, 'Потрясатель' успел погасить скорость и сейчас неторопливо разгонялся обратно. Адмирал Татибана решил устроить им классические 'качели', разгоняясь и тормозя, постоянно держась к ним бронированным носом. Подходить и отходить, остывая в периоды максимального отдаления. Стандартная тактика тяжелых кораблей, беспроигрышная при такой разнице в огневой мощи.

Дожидавшийся этого Тан, тут же разразился серией команд.

— Реакторная, турбины стоп, вся мощность потока на перезарядку. Оружейная! Наведение на 'Потрясатель', высокоскоростными, огонь по готовности. Доложить, когда вероятность попадания низкоскоростных превысит пять процентов.

— Боюсь что не превысит, — послышался голос артиллериста, — 'Потрясатель' пройдет слишком далеко, он сумеет выйти из конуса рассеивания даже на маневровых. Да и не пробьем мы его в лоб, максимум первый слой осилим. Предлагаю бить высокоскоростными до перегрева.

— Убедил. — коротко ответил Тан, — бей по своему разумению. Один зонд навести на линкор, второй на 'Даллас'.

— 'Потрясатель' дал тягу. — забубнил тактик, — Ускорение два десятых, полное. Пятнадцать минут до нуля относительной, удаление 6250.

— Оружейная, огонь вести до двух мегаметров, потом остываем.

— Да, командир. — артиллерист поднял вверх большой палец. — Задействованы орудия два и три.

— Инженерная, статус первого? — спросил Тан.

Ответа Виктор не услышал, стармех доложил на личном канале командира, но судя по лицу Тана, носовой гауссовки у них больше не было.

Мало у них пушек, слишком мало! На угловатом носу линкора вспыхивали и гасли яркие крапинки. Три, одна, четыре, снова одна. Орудия правого борта стреляли по очереди, через каждые пять секунд, что требовались на перезарядку конденсаторов. Полминуты максимальной скорострельности, потом накопители разрядятся, и питание пойдет непосредственно от плазменного потока в реакторе. С учетом одной выбитой и двух незадействованных башен, выходило где-то по пять очередей в минуту на ствол. А ведь с каждой секундой 'Потрясатель' удаляется почти на пять километров!

— Оружейная, что с кучностью третьего орудия?

— Что-то с тонкой механикой приводов наведения. — беспомощно пожал плечами артиллерист.

Командир корабля зло выругался.

— Пилот, вращение по оси на сто восемьдесят. Задействуем четвертое и пятое. Инженерная, у вас полчаса на разобраться с третьим!

Виктор заранее покрепче ухватился за подлокотники. Опять чертово вращение, как будто ему мало головокружения от сотрясения мозга.

Карцев подгадал вращение к очередной перезарядке, уложившись в рекордные шестнадцать секунд. За которые 'Потрясатель' удалился на очередные восемьдесят километров. Точнее на 77, ведь он тормозил на полной тяге, все больше и больше сбрасывая скорость.

Три, три, две, четыре. Кучность выровнялась, но с каждым разом все меньше снарядов из очереди находили свою цель. Линкор удалялся, выходя из зоны поражения.

Виктор напряженно косился на датчик температуры. Разогнанный на полную реактор грелся сильнее, чем радиаторы успевали рассеивать тепло. Уже сейчас температура хладагента вплотную подошла к красной черте.

— Дистанция два мегаметра!

— Оружейная, дробь стрельбу! Реакторная, основной на минимум! Тактик, доклад.

— Шестьдесят семь подтвержденных попаданий. Визуально повреждений не обнаружено, косвенно, возможно повреждение ствола верхней башни. Постанализ подтвердил попадание у основания рельсы. Кроме того, было два попадания в правую, но броню башни высокоскоростным не пробить. Возможны повреждения от сотрясений.

— Принял, — не стал развивать тему Тан. Всем и так было понятно, что из гауссовок линкор можно разве что поцарапать. Одна надежда, на 'золотое попадание', или на множество прилетов, сносящих все, что торчит поверх броневой коробки.

На этот раз по прогнозам, линкор решил подойти километров на 700, видимо рассчитывая достать их в щель между рудовозами. Рискованно, так он мог поразить гражданских, но другого шанса Виктор для него не видел. Сколько раз еще 'Потрясатель' сможет повторять свои заходы до критического исчерпания рабочего тела? Раз пять, или шесть? Виктор не помнил максимальную дельту линкора, но сомневался, что ее хватит на большее.

Пристегнувшись, и снова подключившись к корабельной системе жизнеобеспечения, Виктор вернулся к просмотру самого страшного и увлекательного кино в его жизни.

— Реакторная, основной на полную мощность, весь поток на перезарядку накопителей. Оружейная, огонь высокоскоростными с дистанции два мегаметра!

— Да командир! — напряженно отозвался Туань — Двадцать секунд до открытия огня.

— Командир! — заорал тактик. — 'Венера'!

Сначала Виктор не понял, а потом увидел.

В обрамлении разлетающихся контейнеров, 'Венера' медленно складывалась пополам.

— Пилот, уводи нас! — голосом командира можно было резать сталь.

Виктора снова потянуло вбок, Карцев уходил на маневровых, стремясь уменьшить скорость столкновения.

— Столкновение неизбежно!

— Приготовиться к удару. — совершенно безэмоционально скомандовал Тан.

За оставшееся мгновение в наушниках успела взвыть сирена.

Виктора ощутимо мотнуло в кресле, через кресло донесся протяжный мучительный стон изгибающихся шпангоутов. И все прекратилось.

— Доклад о повреждениях! — сухо поинтересовался Тан.

Ответа снова никто не услышал, но на схеме корабля, Виктор заметил здоровенное желто-красное пятно по 'верху' корабля. Случайно, или намеренно, Карцев успел развернуть корвет, оберегая башни гауссовок.

'Венера' агонизировала, развалившаяся на три неровных куска, растеряв сорвавшиеся с креплений контейнеры, судно не подавало признаков жизни. Обломки разлетались все дальше, открывая 'Гуан Ши' следующему залпу линкора.

— Сообщение с 'Потрясателя'. — доложил кто-то в БИЦ. — Следующий 'Гуаньчжоу'. Конец сообщения.

Тан болезненно сморщился.

— Реакторная, полная мощность потока на маршевый, запускайте турбины. Пилот, курс на перехват. Сообщение на 'Гуаньчжоу', пусть снимают выживших.

Виктора сначала прижало к креслу, затем стало все сильнее тянуть вбок. 'Гуан Ши' разгонялся по широкой дуге, обходя разлетающиеся обломки контейнеровоза. 'Венера' погибала, получив не менее двух болванок из рельсовых, 'Потрясатель' выстрелил задолго до обозначенного Таном рубежа, ведь целиться в неподвижную мишень намного проще. Увы, но надежды командира на неприкосновенность гражданских не оправдались. Недооценил старик решимости и злости адмирала Татибаны.

— Экипажу внимание!

Виктор машинально проверил герметизацию. Все в порядке, жизнеобеспечение идет от корабля, резерв полон. Он готов.

Туань начал стрелять, едва корвет вышел из-за обломков. До 'Потрясателя' оставалось чуть более полутора мегаметров, минута подлетного времени для высокоскоростных. И вполовину меньше для снарядов рельсовых. Наверное это их последний выход.

— Пилот, готовность к маневру уклонения! Крен влево вверх на произвольный угол.

После всего пережитого, толчки отдачи гауссовок воспринимались чем-то обыденным, едва заметным. Виктор сидел, отстраненно глядел на тактическую схему, и не ощущал ровным счетом ничего. Никаких эмоций, полнейшая апатия. Он никак не мог повлиять на ход сражения, и оставалось только сидеть, смотреть и ждать. Болванку, которая поставит точку.