— ...Ну, отдашь — если, будешь иметь возможным и сочтёшь нужным. И процентов не надо — я не еврей! Хахаха!!!
— Хахаха! ...АХ!!! Как хорошо... А, твой в чём будет интерес?
На лице Бени было отчётливо написано: ЛОХ!!!
— Как это, "в чём"? Свой человек в Америке... Это ж, дорогого стоит! Возможно, мне что-то от тебя понадобится — какая-нибудь дружеская услуга... Как тогда, помнишь? Какой-нибудь совместный бизнес..., — я вспомнил Нельсона и, его намерение заниматься пиратством и продавать захваченные корабли и награбленный хабар, — возможно, у меня появятся какие-то "ништяки", которые я через тебя решу продать... Ну, или же мне придётся бежать от большевиков — приютишь, надеюсь! Предоставишь мне кров, дашь хлеб... Да, мало ли что!
Расставался я с Беней в очень хорошем, приподнятом настроением — хотя и, изрядно вымотанным морально и психически: кажется, я впервые в жизни нае...ал еврея!
Следующим "рейсом" перебросил — наряду со многими достойными людьми и, Крёстного со Шнягой и Арни... Естественно, первым делом взялся за — как, мне казалось — самое "слабое звено". За Шныря-Шнягу, то есть... Разлучив, с потерявшимся от такой нереально крутой передряги Крёстным, я отвёл вцепившегося в свой кейс Шнягу (с которым он так и, не расстался — несмотря ни на какие коллизии!) к себе в кабинет и, приставив по бокам к нему Му-му в живописной красной рубашке и Васю-Слонопотама, принялся допрашивать с пристрастием... Тема "допроса" надеюсь, понятна, да?!
...Нет, не бил, что вы! Не загонял иголки под ногти, не пытал электротоком, не защемлял дверьми гениталии... И, даже не угрожал... Лично. Просто, от "почётного караула" — до того сокрушившего кувалдами и ломами две каменных стены, так разило потом, что я бы "потёк" через пять минут! Ещё, Му-му — поняв, что я отчего-то сержусь на "допрашиваемого", угрожающе мычал, нависал над "истязуемым" своими потными подмышками и делал недвусмысленные резкие движения. А, за поясом у него торчал его на всю Солнечную Пустошь известный кнут... Я бы, от одного вида обделался!
Слонопотам, тоже производил соответствующее "благоприятное" впечатление... Особенно, своими кулаками, один из которых он, нет-нет — да и, наглядно демонстрировал, сунув под нос Шняге. Большинство из людей, из тех — которых я лично знаю, от одного вида такого кулака, стали бы разговорчивыми, как Шахерезада во время любой ночи из тысячи — с султаном Шахрияром и, рассказали бы такие "сказки"! Да и, "разговорчив" Вася был поболее Му-му и, самым "ласковым" словосочетанием у него было: "Я тя, падла, счас!"...
Однако, ни фига! Шняга, по ходу, и не такое видывал — пройдя Крым, Рым и с десяток следственных изоляторов... Хотя и, было видно — он изрядно ошарашен происходящим, но держался твёрдо, местами даже нагло! Гвозди бы делать из этих людей!
Смысл его отмазок таков: если ты здесь — как говоришь, канаешь за "бугра", то и, говори с нашим пастухом, а не с нами — с овцами! "А, на меня, не ...уй крошить батон[225], — грит, — я ещё не таких фраеров ушастых видел!"
Одного только удалось добиться:
— Шняга, а что у тебя в кейсе? Хорь говорил, что уши Унылого — типа, на холодец... Знаешь, что "здесь" дают за людоедство? Прикинь — повешенье...
— ...Он¸ чё там? Оттопырился[226] так, что кукушки слетели[227]?! — от неожиданного обвинения переполошился тот и, выдал чистую правду, — в этом кейсе старая арматура[228] Стрижа, которую Крёстный из ментовского музея выкупил.
— Так просто — взял и, "выкупил"?
— Ну, а что? Каждый кушать хочет, а менты в то время были голодные... Выкупал для себя — деревянные хрусты[229] мастырить, да без Стрижа никто не сумел "въехать".
Дальше всё и, самому понятно...
Арни "допрашивать" и, вовсе — не имело смысла. Он, набил кровавые мозоли на руках — работая кувалдой и, сейчас пребывал в очень скверном расположении духа... Ладно, фиг с ним. Подать сюда "пастуха"!
Перед встречей с Крёстным, лидером организованной преступной группировки — говоря сухим казённым слогом, припомнились мне некоторые мои беседы с Опером и, некоторые его профессиональные соображения на этот счёт. Особенно, вот эта:
"— С организованной преступность, Вова, государству бороться бесполезно и, даже... Вредно! Потому, что она и, есть — часть государства... Это, как бороться со своей левой рукой, тянущейся "потеребить" свой же писюн. Дело то, не в левой руке! И, даже не в "писюне"... Дело то, в твоих желаниях, Вова!
— ...Да, я чё?! Я, ничё... Нет у меня никаких таких "желаний", Палыч!
— Я про то, дурилка, что твои "желания" не пропадут, даже если ты вообще — без рук и ног останешься!
— А, как же "цивилизованные" страны? Там же, вроде, победили организованную преступность?
— А, ты посмотри на количество заключённых на тысячу душ населения у "флагмана" цивилизованного мира, Володя! И, ты несколько удивишься: даже, от наших "тридцатых", там совсем ненамного отстали...
Тут, опер сделал продолжительную паузу, задумавшись, потом продолжил:
— ...Как раз потому, быть может, американские тюрьмы переполнены — что там боролись с организованной преступностью?!
— Как, так?!
Опер пожал плечами:
— Ты у любого "хозяина" "зоны" спроси: если у него рулят воры — по своему воровскому закону, то на "зоне" полный порядок... Своеобразный, конечно, но порядок! Каждый зэка знает, что за каждый свой поступок — противоречащий воровскому понятию "справедливости", он ответит по полной. Вполне возможно — что и, своей собственной косяковой задницей, со всеми отсюда вытекающими...
— ...Как, только воров на зоне "побороли", как тут же начинается полный беспредел: зеки друг у друга крысятничают — вплоть до пайки хлеба! Действует один закон — право сильного: любой отморозок — посильнее да по понаглее, может — ничем не рискуя, избить или даже, опустить простого мужика. По любому поводу, причём: из-за каких-то там, шмуток, или просто морда — там, не понравилась, или не так ответил... Докопаться и, до столба телеграфного — при желании, можно!
— А, для чего тогда нужна администрация колонии?
— Так ведь, к каждому зэку вертухая не приставишь! Это, как в армии — к каждому солдату не приставишь офицера: тот ушёл домой и, в казарме начинается своя жизнь... Несколько, отличающая от жизни по уставу. ...Ты что, Вова? Не служил? Инвалид детства, что ли?!
— Да, нет! Слава Богу, не инвалид — служил Родине все положенные два года...
— Ну, а тогда что тупые вопросы задаёшь? Сам понимать должен! ...Администрация, конечно, своё дело делает. Но, в результате, что? В результате порядка намного больше не становится, зато "ШИЗО" переполняются... Причём, не всегда теми, кем надо. Короче: в любой среде, а в преступной — тем более, нужна саморегуляция!
— ..."Зона" — это, небольшая модель общества в целом. И, в обществе тоже — если саморегулятора нет, если государство "успешно" борется с организованной преступностью и её "побеждает" — то, на улицы выходят никем не контролируемые банды отморозков, наркоторговцев, толпы проституток и сексуальных маньяков — иже с ними, а тюрьмы переполняются заключёнными... Кстати, могу привести тебе примеры из отечественной истории: после Гражданской Войны, воровское сообщество России было сильно ослаблено и, проходу не стало от "жиганов[230]". Мало того, в стране была просто "эпидемия" хулиганства, да такая — что в Ленинграде, пришлось даже, вводить военное положение и комендантский час!"...
Прав Опер или не прав?
Я подумал, подумал и решил, что судить об этом не мне... Чтоб судить о этом, нужен человек — а лучше два или три, обладающие хотя бы таким же жизненным опытом в соответствующей сфере, а у меня его вообще нет.
Значит, что? Примем идею — высказанную профессионалом, за руководство к действию и, будем искать соответствующие кадры...
Во! ...А, чё их искать, то?! Один из "кадров" — прямо сейчас, сам сюда придёт... Своими ножками притопает!
Естественно, с Крёстным я держался иначе чем со Шнягой — как с равным, по меньшей мере. Тем более, раз уж — задумка, у меня такая была! Встретил у дверей кабинета — как, очень дорогого гостя, довёл до стула, самолично усадил... По ходу, тот ещё был "под впечатлением"! То, что он приказал убить Главного, стало для меня делом второстепенным: убил — значит, было за что. Главного уже не вернёшь, а жить дальше как-то надо...
Итак, встретил, угостил остатками самогона, что не допил Беня... Потом, мы с Крёстным, наедине побеседовали.
Вернее, в самом начале "беседовал" один я! Первым делом, дал ему полный "расклад": где мы, как мы, и кто я здесь... Что почём и, что к чему, короче. Не сразу поверил, конечно... Пришлось некоторые "доказательства" предъявлять и, даже сводить на крышу, посмотреть — уже начинающие проявляться в задребезжащем рассвете, окрестности Замка:
— Вот, полюбуйся, Крёстный..., — обвёл я руками окружающее пространство, — всё это — на сто вёрст вокруг — МОЁ!!!
— ...Чё? В натуре, чё ли?! — удавленником, прохрипел тот, — а ты, Ряба, мне не чешешь по бездорожью[231]?
Похоже, начинает верить.
— В натуре, в натуре... Как, член на абажуре...
— ...Ну и, делишки!
— Да! Вот, такие делишки у нас с тобой, Крёстный... "Дела" остались "там" — у прокурора. Как, я тебе уже пару раз цинковал, обратной дороги нет и, не будет! Надо, как-то приспосабливаться к местным реалиям, Крёстный! Есть, какие идеи?
В ответ, Крёстный разразился таким отборным матом — аж, шипеть перестал... И, так складно! Я пошарил руками в карманах: сотка — как всегда в таких нужных случаях, отсутствовала. Твою ж, мать!!! Я мог бы обогатить свой и, так — дюже богатый лексикон, по крайней мере, вдвое! Да, если издать отдельной книгой, то... Ну, да ладно... Что смогу — запомню.
— ...Что, говоришь? — наконец, поток отборнейшего мата иссяк и, Крёстный начал вполне адекватно соображать, оправившись от шока, — обратного хода не будет?
— Нет, не будет..., — подтвердил я, — я могу, конечно, отвести тебя обратно, но тебя вглухую замочат — не видел, что ли сам, что "там" творится?!
— Да.... Замес был реальный! — поёжился вор, — раз уж тузу мышиному[232] лоб зелёнкой намазали[233], то простых пацанов будут валить не заморачиваясь...
Вдруг, Крёстный спохватился:
— А, как же братва без "подогрева[234]"?
— Какая, "братва"?! Они, даже ещё и, не родились! Не родились ещё их папы и, я не вполне уверен, что их дедушки уже висят у их прадедушек мутными каплями...
— Ах, да..., — Крёстный завис, соображая, что из всего этого вытекает, — а я уж, сел на измену[235]!
Дадим ему зацепку... Помню, он не раз сетовал на угасание воровских традиций:
— Крёстный, а у тебя есть мечта? Большая такая мечта, а не сиюминутная там, жажда бабок, хавчика или совокупления с биксой?
До изумления удивившись, тем не менее — не торопясь, хорошо подумав, Крёстный кратко ответил:
— Не должны "пиковые[236]" держать Русь!
Оригинально: вор-националист! И, чего только нет под Луной...
— Так, у тебя появился шанс всё исправить, Крёстный! Сделать воровской мир таким, как ты его хотел бы видеть... А я тебе, чем смогу помогу: как, башляя в "общак" — так и, добрым советом!
После чего у нас с Крёстным состоялся не очень продолжительный, но очень содержательный разговор — полностью пересказывать который, я думаю, не имеет смысла... Я ему поведал, несколько переиначенные на свой лад соображения Опера, он с ними практически полностью согласился, внеся некоторые свои — тоже весьма "профессиональные" корректировки. Короче, договорились действовать совместно для организации в Российской Империи "правильной" организованной преступности: я его "крышую", а он — если надо, обделывает за меня некоторые "специфические" и мутноватые делишки...
Крёстный, оказывается, не только знал наизусть воровской закон и, воровские же традиции — но и, историю уголовного мира России! Именно, По его словам, именно в это время в конце девятнадцатого — начале двадцатого века, был заложена воровская иерархия и основные понятия "воровского закона" — который, позже объединил весь криминальный мир России. Хотя и, несколько скромничал:
— Шняга, конечно, "воровскую историю" лучше меня знает... Тебе бы, с ним потрещать!
— "Потрещу", отчего бы не "потрещать"? Как только, время будет...
Поговорили и, про Стрижа и, особенно — об его новом "старой арматуре":
— Видишь, Крёстный, условия поменялись, да?! Поэтому, никаких больше "фифти — фифти" — ты уж, не обессудь! Но, пока Стриж на ногах и, пока он "печёт блины", долю на общак буду отстёгивать, — конечно же, я не сообщил Крёстному, что Стриж готовит себе замену в лице Вани Безрукого, — а там и, сам развернёшься-раскрутишься... Ну, а если нароешь где "рыжьё" ненароком, то Стриж тебе кругляков наштампует на старых условиях — только, уже наоборот! ...Ты, как?
Крёстный не возражал:
— Песня[237]! Пусть будет так, Ряба. Куда мне — со Стрижом ещё, по Руси бегать... И, главное — толку при таком раскладе — ни мне, ни тебе не будет! А, у тебя он при деле.
Поговорил бы с ним ещё — очень интересная тема, да времени почти нет... Весь Замок переполнен полуодетыми, обалдевшими, перепуганными, плачущими... Ранеными... Очень часто — полупьяными ещё, ничего не соображающими людьми. Боня, Айболит, Автопром и остальные, буквально с ног сбились!
Надо быстрей заканчивать "переход с концами" и, всем "гуртом", вплотную ими заняться — пока они не начали выпрыгивать в окна и не расползаться по окрестностям, поднимая нездоровый ажиотаж и наводя на некоторые грустные мысли местных хроноабборигенов...
— ...Крёстный! — уже прощаясь, вспомнил и спросил я. Ни на что, впрочем, не надеясь, — а, за что ты приказал убить Шепетнова? Семёна Валерьяновича?
— ...Унылого, что ли? — еле вспомнил тот — по ходу, всё ещё витая в облаках по поводу открывшихся перед ним возможностей, — здравствуй, ...опа, Новый Год! Это ты, Ряба, попросил его найти! А, "убить" — чисто по запарке получилось...
— КТО??? Я?! — чуть не упал, — зачем мне просить его искать, если он постоянно возле меня тусовался? В том числе — всю зиму... "Ту" зиму — "здесь"?
— Ты, ты! Ты просил меня найти того, кто "заказал" твоего брата — Германа. А "убить" — ну, извини... Чисто, случайно получилось! "Клиент", уж больно склизким оказался. "Унылый", вроде — а шустрый, как понос!
И, Крёстный усиленно — с булькатаньем зашипел, что означало у него смех:
— Шшшш... Буль-буль!!!
— ..., — у меня просто не было СЛОВ!!!
— Ну, не хило зашкерился! — восхитился Крёстный, — кому придёт в голову искать возле тебя — да ещё и, в прошлом?!
— Так, что?! Ты хочешь сказать...
Без пяти минут "король" криминальной России, с прищуром глядел на меня как на конченного фраерка и, ехидно шипел:
— Да! Я хочу сказать, что пригрел ты, Ряба, змеюку подколодную меж грудей! Шшшш... Буль-буль!!!
— ...Да, как... КАК?! Ну, как?! А?!
— "Каком" кверху, вот как! Шшшш... Буль-буль!!! Когда ты в первый раз у нас нарисовался... Вернее, мы у тебя! Шшшш... Буль-буль!!! Ну и, попросил, помнишь?! ...Вспомнил я, кто-то из людей как-то глаголил мне (было дело месяцев за шесть до смерти Германа), что какой-то залётный тип искал мокродела и обещал нереально крутые бабки... Сто тысяч в зелёных рублях! Если, не изменяет память... Не поверили, понимаешь! Предложил бы кусков десять — вмиг бы, какого отморозка нашёл бы. А так, решили люди — что, какая-то подстава или этот тип со съехавший крышей...
