Гекс ответила: — Покровный обещал сделать нас невидимыми для сенсоров призраков, и он держит свое слово.
Джул, инженер-практик, фыркнула. — Я бы чувствовала себя намного увереннее, если бы знала, как это сделать.
Борно сказал: — А чего ты ожидала? Призраки ничего тебе не дают. — Здесь, на территории призраков, его сдерживаемая ярость была ощутимой.
Они продолжали путь в напряженном молчании.
Борно родился среди звезд. Его предки, называвшие себя "инженерами", бежали с Земли во время инопланетной оккупации. Не имея места, где приземлиться, беженцы собрали свои космические корабли и нашли способы жить среди звезд, торгуя, пилотируя и даже немного занимаясь наемничеством.
Когда началась Третья экспансия, инженеры-предки Борно были одной из нескольких периферийных культур, с которыми вновь установила контакты Коалиция, новая власть на Земле. Но инженеры также установили предварительные связи с серебряными призраками, которые осуществляли свою собственную экспансию из центра Галактики. Какое-то время инженеры получали прибыль от торговли между двумя межзвездными империями. Они даже приветствовали небольшие колонии призраков на своих аморфных островах из реликтовых космических кораблей и освоенных астероидов.
Но затем появились корабли военно-космического флота, чтобы навязать власть Коалиции на плотах инженеров. Был странный период, когда автономным анклавам призраков было предоставлено место для жизни при новом режиме: серебряные призраки, живущие под властью Коалиции. Но призраки облагались налогами, подвергались маргинализации и дискриминации до тех пор, пока их положение не стало невыносимым. Жестокое обращение с ними привело к спасательной миссии с миров призраков — и это привело к одному из первых военных столкновений, которое произошло из-за хрупкой колонии инженеров на плотах. Многие из инженеров погибли, а остальные были рассеяны по колониям, расположенным в глубине пространства Коалиции.
Все это было столетия назад. Но жители Борно никогда не забывали, кто они такие и откуда пришли; они по-прежнему называли себя "инженерами". И в их представлении именно агрессия призраков привела к гибели стольких людей и потере древней родины.
Гекс подумала, что бесполезно пытаться объяснить Борно, что именно политика Коалиции в первую очередь спровоцировала этот кризис. И, кроме того, гнев Борно был полезен для целей Коалиции. В войне, охватившей звезды, он не был уникален.
— Внимание, — сказала Гелла. — У меня есть изображение. Тета восемьдесят шесть, фи пять.
Пункт назначения был прямо перед ними.
Гекс увидела двойную звезду: туманную сферу, которая светилась тусклым угольно-красным светом, в то время как по ее поверхности скользила ярко-синяя точка.
Экипажу "Копья" пришлось искать дорогу сюда по приблизительным подсчетам. Эта система не была обнаружена в банках данных военно-космического флота. После пятнадцати столетий Третьей экспансии Комиссия по установлению исторической правды полагала, что нанесла на карту каждую из сотен миллиардов звезд Галактики, контролируемых человеком или нет, но этой звезды там не было.
Аномалия это или нет, но где-то в этой не нанесенной на карту системе, как обещал Покровный, экипаж "Копья" найдет черного призрака.
Стрелок Борно поспешно сказал: — Вокруг нас кишат призраки.
Гекс проверила свои дисплеи. Вокруг нее были призраки: их корабли, огневые точки, сенсорные станции и оружейные платформы. Вся система была похожа на огромную крепость, плотно обороняемую с расстояния половины светового года от центрального двойного солнца, с большим количеством еще более далеких станций мониторинга и подразделений быстрого реагирования.
— Ни одно из них не реагирует, — недоверчиво произнесла Джул. — Ни одно подразделение.
Гекс сказала: — Тогда забудь о них. На что мы смотрим?
Джул заметила: — Я уже видела подобные системы раньше. Эта голубая штука — нейтронная звезда, верно?
— Да, — сказала Гелла, — на самом деле пульсар...
Когда-то это было партнерство двух огромных звезд — до тех пор, пока более крупная, слишком массивная, не взорвалась как сверхновая, на несколько дней затмив всю Галактику. Ее обломки распались, образовав нейтронную звезду, массу размером с солнце, сжатую до размеров городского квартала. Когда она вращалась вокруг своей оси, мощное магнитное поле выбрасывало пучки заряженных частиц, которые вспыхивали в глазах радиотелескопов: это был пульсар.
Что касается спутника сверхновой, то в результате мощного взрыва с него была снесена большая часть внешних слоев. Его термоядерное ядро оказалось недостаточно массивным, чтобы поддерживать огонь в центре. Оставшаяся звезда погрузилась в туманную дымку.
— Но на самом деле система все еще развивается, — сказала Гелла. — Этот пульсар вытягивает материал из родительской звезды. — Она показала изображение в ложных цветах, на котором был изображен широкий диск, материал, который гравитация пульсара извлекла из плоти более крупной звезды и выбросила на орбиту.
— Итак, эта звезда взорвала свою спутницу, — сказал Борно, — и теперь постепенно разбирает ее на части. Какое это мрачное место.
— И все же, — сказала Гелла, — в этой системе есть планеты. Две, три, четыре — еще больше в темноте, что конечно, не имеет значения. Больше всего похожа на Землю самая внутренняя из них: воздух, жидкая вода, кислород, углеродные соединения. Тем не менее, она меньше Земли.
По всему обитаемому космосу люди всегда говорили о мирах, похожих на Землю, хотя мало кто из них когда-либо видел Землю; материнская планета оставалась эталоном для всех своих рассеянных по другим планетам детей.
В первоначальной двойной системе могли быть аналоги Земли, если бы они находились достаточно далеко от яркости центральных звезд. Ни одна биосфера не смогла бы пережить взрыв сверхновой, но как только система снова стала стабильной, все уцелевшие миры могли возродиться. Кометы или выброс газов могли бы создать новую атмосферу, новый океан. И жизнь могла бы зародиться снова, возможно, выползти из самых глубоких скал, или быть принесенной сюда кометами, или даже быть вызванной сознательным намерением; эта Галактика была переполнена жизнью. Как странно, — подумала Гекс, — планета, на которой могло существовать не одно, а два поколения жизни. — Она задавалась вопросом, имеют ли ее новые обитатели какое-либо представление о том, что было раньше — смогли ли те, кто погиб в результате взрыва сверхновой, оставить следы своего ухода, прежде чем их сожгли.
— Но этот пульсар все еще разрушает красную звезду, — сказала Джул. — Солнце рушится.
— И если здесь есть призраки, они страдают, — проворчал Борно. — Хорошо.
Гелла крикнула, — Здесь не так много других миров, но я вижу один большой жилой комплекс, вращающийся вокруг самой внутренней планеты.
— Тогда это наш пункт назначения. — Гекс установила траекторию сближения. Она почувствовала, как вокруг нее загудели мощные и надежные внутрисистемные двигатели корабля-иглы, и тусклое красное солнце устремилось к ним.
Борно сказал: — Пилот, ваша траектория приведет нас прямо через гущу призраков.
— Стрелок, они либо видят нас, либо нет. Мы можем с таким же успехом войти в парадную дверь.
Борно напряженно спросил: — Доверяем призраку свои жизни?
— Так было всегда.
— Ты хочешь сказать, — сказала Джул, — что все задания всегда выполнялись наполовину.
— Не отвлекайся, — пробормотала Гекс.
— Подойди ближе, — позвала Гелла.
Из темноты выплыла звезда. Ее тусклая фотосфера вздулась под блистером Гекс, тускло вращаясь, изуродованная огромными пятнами. Ярко-синее пятно поднялось над багровым горизонтом родительской звезды, отбрасывая длинные тени на столбы светящегося звездного вещества, которые его гравитация подняла от тела родительской звезды.
— Восход солнца на звезде, — сказал Борно. — Теперь есть кое-что, что не каждый день увидишь.
— Но у нас еще больше аномалий, — сообщила Джул. — У родительской звезды неправильный состав. Слишком много водорода и недостаточно металлов. Молодые звезды содержат остатки предыдущих поколений, продукты термоядерного синтеза, тяжелые элементы, такие как металл, углерод. Как будто эта звезда слишком старая — всего на миллион лет или около того, но все же...
— Я скажу тебе кое-что более странное, — сказала Гелла. — Возможно, этой звездной системы и нет в каталогах Коалиции, но это почти идентичный близнец системы, которая там есть. — Она вывела на экран изображение другой системы, еще одной красной звезды с ярко-синим пульсаром-компаньоном; из сопроводительных данных Гекс поняла, что динамика орбиты системы практически идентична. — Эта другая звезда тоже находится в пространстве призраков, — продолжила Гелла. — Всего в нескольких десятках световых лет от нас.
Гекс пропустила все это через себя. С твоей стороны было неразумно блокировать информационные потоки, особенно когда ты летишь в неизвестность, как сейчас. Но она не видела непосредственного смысла в этих звездных загадках.
Она испытала облегчение, когда звезды-близнецы исчезли вдали, корабль-игла выбрался из гравитационного поля родительской звезды и из темноты показалась планета-цель.
В отличие от остальных членов своей команды, Гекс выросла на планете, расположенной всего в нескольких световых годах от Земли. Но даже на ее взгляд, этот маленький мир казался странным. Он смотрел одной стороной на родительскую звезду, прижавшись теснее, чтобы согреться. Субсолнечная точка в дневном полушарии, где солнце постоянно находится над головой, должно быть, является самым теплым местом на планете. Гекс разглядела климатические полосы растущей тусклости, простирающиеся вокруг этой центральной точки, так что поверхность планеты была похожа на мишень, залитую малиново-красным светом. И на темной стороне, освещенной только светом звезд, она заметила голубой отблеск льда.
Когда корабль-игла приблизился, она разглядела больше деталей на солнечной стороне: темные пятна, которые могли быть морями, широкие малиновые равнины и кое-где пузырящийся серый цвет, характерный для жилья, городов. Но искры переползали через терминатор, границу между днем и ночью, и там, где они попадали, вспыхивал огонь.
Джул пробормотала: — Во что мы ввязываемся? Это похоже на войну между дневной и ночной сторонами.
Гелла сказала: — Этот большой орбитальный комплекс, безусловно, является самым высокотехнологичным на планете. Материалы, радиационные следы — похоже, здесь это единственный пример современной технологии призраков.
— Если черный призрак где-то и есть, — сказала Гекс, — то только там. Проложи курс, штурман...
"Копье" задрожало и бешено завертелось, тусклое солнце и окружающий его мир закружились, как призраки. На блистере Гекс загорелись тревожные флажки, вспыхнув ярко-красным.
Она выкрикивала команды и боролась с джойстиком. — Доложите!
— Это были гравиволны, — ответила Джул. — Точно такие же лучи, которые они использовали на 147Б.
— Мы были целью? Они не должны были нас видеть.
Гелла сказала: — Вся система пронизана лучами. Мы только что наткнулись на один.
— Это защитная мера?
— Не знаю. Может быть. Или что-то связанное с самой звездной системой...
Борно сказал: — У нас гости. Тета тридцать, фи сто. Они выходят из этого места обитания.
Рой кораблей-палитр устремился к "Копью". Возможно, было бы чересчур ожидать, что экранирование Покровного выдержит удар гравиволны.
Гекс мрачно сражалась со все еще вращающимся кораблем. — Откройте оружейные порты.
— Половина из них отключилась, — крикнула в ответ Джул. — И наши сенсоры тоже повреждены. Прямо сейчас у нас нет клыков, пилот. Дайте мне две минуты и...
Первый выстрел просвистел в пространстве всего в паре километров от носа "Копья".
— У нас нет двух минут, — огрызнулась Гекс. — Варианты?.. Давайте, ребята!
— Сражаться! — позвал Борно.
— Бежать, — сказала Джул.
— Сесть на поверхность планеты, — посоветовала Гелла.
Наконец Гекс удалось взять вращение под контроль. Но поверхность планеты превратилась в покрытый пятнами малиновый щит. Когда корабль-игла почувствовал первое прикосновение разреженной атмосферы этого мира, загорелись новые сигналы тревоги. — Похоже, у нас нет особого выбора. — Она взялась за элементы управления, повернула корабль-иглу так, чтобы его нос был направлен в атмосферу, и включила внутрисистемный двигатель, чтобы направить корабль в воздушное пространство. Шар света поглотил "Копье", атмосферные газы ионизировались и раскалились добела. В блистерах инерционный контроль более или менее сохранялся; Гекс и ее экипаж почувствовали лишь легкое сотрясение, когда они оказались в воздухе неизвестного мира.
Все это происходило в полной тишине.
— Пилот, мы как бы освещаем небо, — позвал Борно.
Гекс сказала, — Так мы быстрее приземлимся. Наземные датчики приближения вытащат нас раньше, чем...
— Датчики отключены, — поспешно напомнила ей Джул.
— Ой, — сказала Гекс. Она потянула за джойстик.
— Сажай корабль здесь, — крикнула Гелла. — Сейчас над океаном...
Блистер Гекс заполнился пеной, которая обволакивала ее, как завернутую куклу, так туго, что она не могла пошевелить и пальцем. Она ничего не почувствовала, когда "Копье Ориона" пробило туннель в океане глубиной в полкилометра, а затем, еще до того, как воды сомкнулись, пробило кратер диаметром в пятьдесят километров в мягких скалах океанского дна.
Предохранительная пена разлетелась вдребезги, рассыпалась и опала.
Она парила. Ее окружал туманный серо-зеленый воздух, освещенный тусклым косым светом — нет, это был не воздух, поняла она, пытаясь пошевелить конечностями. Этой средой была вода. К счастью, ее защитный скафандр выдержал.
Она огляделась. С нее опадали клочья пены. От корабля-иглы, от его экипажа не осталось и следа в этом мутном бульоне. "Копье Ориона" было ее первым кораблем, и теперь он исчез в считанные секунды.
И вот она была здесь, погруженная в неизвестное море. Мир Гекс был по большей части диким. Ее народ, как и всех людей, тянуло к морю, но никто никогда не ходил купаться, потому что океан был полон чудовищ. Она даже не знала, на какой глубине находится и где верх. На мгновение ее охватила паника, и она забилась, растрачивая силы, пока не заставила себя успокоиться.
Она приказала своему скафандру использовать гравитационное поле планеты, чтобы найти местную вертикаль. Затем, сориентировавшись, она заставила скафандр подняться. Она мельком увидела покрытый пеной мениск океана за мгновение до того, как, к своему огромному облегчению, взмыла в воздух.
Взмыла в багровое небо, где низко висело уродливое солнце. Океан под ней казался черным, маслянистым, и по его поверхности пробегали огромные, медлительные волны. Но она могла видеть глубоко под водой бледно-розовое свечение, которое, должно быть, и было кратером, который они образовали.
Еще один скафандр вынырнул на поверхность, надувшись, как воздушный шарик. Затем третий, и четвертый. Гекс заставила их замолчать и доложить о своем состоянии. Все были невредимы, во всяком случае, физически. Они покачивались над поверхностью океана, четверо дрейфующих людей в ярко-зеленых костюмах.
