Ролевик: Рунолог. Мелочь пузатая

— О, — говорю. — Это то, что надо. Я постараюсь астрально-эфирную конструкцию вписать в наконечник стрелы, если получится — мы с тобой их много наделаем, а вы с Гошей развезете по селам и обучите селян пользоваться. Только стрелков надо выбирать... благоразумных. А то попадут под закон об артефактном оружии — и все, тюрьма на долгие годы. Главное — не привлекать внимания властей, чтобы не загреметь на допрос к менталисту. Запрещенные культы именно так и существуют — пока на глаза не попались. Всей деревне о стрелах знать не надо, а кто будет знать — пусть поменьше высовывается.

— Еще надо защитный артефакт, — сказал Топа. — А то, пока одни стреляют — остальных слопают.

— Верное замечание, я не учла разницу между мобильным магом и относительно статичным населением — им не убежать. Проще всего, надо сделать убежище из большого подвала. И от земли кристаллы легко заряжаются, и снаружи не особо заметно. Тут опять нежелательно привлекать внимание властей, им больше по вкусу беззащитный народ. Но убежище, в отличие от стрел — вещь законная, о нем в деревне должны знать все, вплоть до бесштанной ребятни. И, кстати, желательно приобрести или морион, или чистый обсидиан второго-третьего разбора в шарах или необработанных кристаллах и кубах — они хорошо тяжелые энергии держат.

— Здорово. А зачем это, если тварей прорвалось полсотни, да двенадцать из них ты перебила? — опять влез Топа.

— А из-за чуйки, дорогой ученик. Она орет во все горло, что проблемы у нас только начинаются, и нужно чухаться, пока время есть. Я ж из Черного буфера, у нас там регулярно такие лезут, хотя и не настолько живучие. Но в буферах огнестрел разрешен, один знакомый тролль даже брети с собой таскал. Правда, это его не спасло во время прорыва. Так что, насчет защиты подумаю. Ну, как, пойдем страх возгонять — или еще не готов?

— Пошли, тетя Хюльда!

То, что я постаралась выплавить из топкина страха — это состояние «холод вершин», у меня оно появилось именно так. Но я — та еще трусиха, а Топа — мальчишка-подросток, смелый и не всегда задумывающийся о последствиях. Как я только ни пугала его, а ему все — ерунда, раз учитель рядом. И тогда я «завела» его на гладкую и бесконечную равнину (сама в астрале за полчаса натворила, не так уж трудно создать повторяющийся рисунок мелкого песка и закольцевать передвижение внутри локации) и бросила. То есть, перестала реагировать на его зов, а потом вообще вошла в состояние небытийного зеркала. И он меня потерял. Заметался. Закричал ментально — чуть мозги мне не вынес. Сел на песок — и заплакал. Но страха не было. Вместо него я ощутила нарастающее отчаянье, темное отчаянье обманутого доверия, намного искреннее и глубже, чем то, мое, за которым пришла Пустота. Ну, что ж, проведу тебя этим путем. Поглотишь Страх — получишь Холод вершин, поглотишь Отчаянье — получишь Пустоту. Конечно, до той чудовищной силы, что снесла верхушку вулкана и разорвала канал в демонический мир, не стала его доводить, разрядила тогда, когда почувствовала, что дальше он сам с этим не сладит. Шибануло в астрале, локация с равниной исчезла полностью, а реальность вокруг Топы лишилась живых красок метров на пять в диаметре.

— ...ять, — только и сказал он, оглядываясь.

— Это, — поясняю. — Состояние Пустоты. Та сила, которая гарантированно прерывает каналы. В том числе, ею можно закрыть проход между мирами. Ну, если помощнее раз в сто сделать. А Холод вершин... я просто тебе покажу, хотя это не так надежно, как достичь самому.

Самому — оно лучше усваивается, прирастает намертво, а показанное — как привитое, может и не прижиться. Ему, во всяком случае, так и не удалось повторить за мной с нужной точностью. На наше счастье, годный страх мне удалось выжать из Топы, пролевитировав с ним метров на сто вверх, а потом сорвавшись в свободное падение. Одной секунды хватило для генерации нужного состояния, и десятка взлетов с одно-двухсекундными падениями — чтобы его закрепить. Левитировать его не учили, да и кому нужно заморачиваться со строителем-малоэтажником, куда ему летать-то? Разве что смягчать падение, но для этого хватает и «малой левитации», природа которой иная и не работает на больших высотах. Вот взмыть над городом, чтобы он открылся как на ладони, а потом рухнуть вниз метров на двадцать — и у Топки дух перехватывает.

— Тетя Хюльда, а научи меня вот так летать!

Да что ж ты будешь-то делать, опять у него страх исчез. Но вопрос с левитацией — интересный. Знаю, что можно левитировать, используя разные стихии — от Воздуха и до Камня, и не удивляйтесь, надежней всех левитируют именно «каменюжники», ибо один из аспектов этой стихии — тяготение, но я-то вообще теперь не призываю стихий. Я лишь меняю потоки эфира, обвевающие меня. Там раздвинула, тут сомкнула — и поднимаюсь вверх. Отпустила струи — сорвалась в падение. Несимметрично удерживаю их — двигаюсь в «холодную-слабую» сторону. Чуть прижала с одной стороны, с другой — пихнула в завихрение «веточку» собственной силы — и закружилась волчком.

— Погоди, — говорю. — У меня новая техника, сама разберусь — и тебя научу, а пока на повестке дня у нас изначальная магия состояний. Сильный маг, владеющий ею, по возможностям приближается к богу. Архимаги, глубоко погружающиеся в определенные состояния, иногда становятся младшими божествами Великих Принципов бытия, выражая какой-либо их аспект в своем мире. Если, конечно, по пути не потеряют себя, а такое случается много чаще.

Топа улыбается половиной рта, а потом бросает презрительно:

— Опять пугаешь, как маленького. Да усвоил я этот «холод», хочешь, прям сейчас погружусь?

— Давай, — говорю.

В этот момент мы уже сидим на лавочке у дома и отдуваемся после тренировок. Пока разгоряченные, но скоро Топа захлюпает носом. Если, конечно, не поменяет состояние с обыденного на высокоэнергетичное. Я-то в эфирном коконе вообще не замерзну, если только сама этого не захочу. Парень прикрывает глаза, соскальзывая в медитацию, вот я ощущаю, как переключается его внимание на внутреннюю работу с энергиями, вот они успокаиваются и внимание скользит к сегодняшней памяти, словесный поток перекрыт еще раньше, так что образы состояний чисты, минимум мусора — слабый налет дневных впечатлений. Взлет (внутри все рухнуло вниз) — резкая остановка, как удар — и падение. Страх!!! Состояние длится, усиливаясь, ужас сменяется холодной решимостью, и — вот оно — ледяная, незамутненная ясность сознания.

— Встань!

Встает.

— Открой глаза!

Открывает.

Ускоряюсь раз в пять и бью без замаха, в лицо, и в последний момент вижу, как он уклонился.

— Ты что, тетя Хюльда?

Еле успела остановить кулак, но костяшки все-таки расшибла о стену.

— Ты уклонился!

— Да, а что — нельзя было?

— Как это нельзя? Надо! Понимаешь, я была в ускорении, а ты — нет. Я задумала удар, а ты это и представить не мог. Но ты уклонился, а я — промахнулась. Знаешь, почему?

— Холод вершин?

— Ага.

— Здорово.

— Понял, что такое магия состояний?

— Когда все получается само собой.

— Не-а. Подумай. Это ведь ты уклонился, а не я промазала.

— Ну, наверно, когда ты можешь то, что захочешь.

— Так ты в этот момент чего-то хотел?

— Нет.

— Подсказку дать?

— Давай.

— В Мультивселенной бесконечное множество разных объектов находятся в различных состояниях. Условно, объекты с наиболее сильными связями между собой образуют системы. У систем тоже есть свои состояния. Объекты, действуя, меняют состояние системы. И из одного состояния в другое каждая система может перейти бесконечным числом способов. Но из них мы можем осуществить лишь несколько, а самых оптимальных с нашей точки зрения способов — раз-два, и обчелся. Ну?

— Магия состояний позволяет их знать.

— И претворять в жизнь. Обычно, поэтому она незаметна.

— И ты ею владеешь?

— Я? Ну, чуть-чуть. Но учусь.

— У кого?

— Самоучкой. Ладно, пошли ужинать, да на боковую, во сне знания утрясаются хорошо.

Гордей подтыкает одеяло Топке под спину, сдвигает ногой раскиданные сапоги и долго стоит у его кровати, погруженный в какие-то нерадостные мысли.

— Хюльда, спишь? — шепотом.

— Нет еще.

— Скажи, толк из него выйдет?

— Смотря какой.

— Ты его как бойца натаскиваешь?

— Нет, но всему необходимому — научу.

— Можешь выйти на пару слов?

— Сейчас, — откидываю одеяло и спрыгиваю с полатей.

Одеваться не надо, «пушистый» энергетический комбез не пачкается, не мнется и великолепно регулирует температуру, так что убирать его перед сном — глупо. Но Гордей привычно отворачивается от меня.

— Ничего, — говорю ему уже за столом, на кухне. — Если вместе будем работать — скоро к магическим штучкам привыкнешь.

— А можно нескромный вопрос?

— Какой?

— Как ты в этой штуке по нужде ходишь?

— Да просто! — убираю часть силовых «струек» на предплечье, демонстрирую голую руку, а потом возвращаю назад. — На заду, поверь, точно так же.

— Хм, понятно. Удобно, наверное. Жаль, что доступно немногим.

— Пока — только мне. Может, кому-то еще, но я их не знаю. Особенности энергетики организма позволяют делать такую одежду. Но, теоретически, если проанализировать процесс и записать последовательность на кристалл, то на любого можно создать. Только дороговато будет.

— Ладно, отвлекся я. А так нескромных вопросов у меня к тебе много. Первый — кто ты?

— Хюльда. Маг.

— Опальный? Или бунтовщик?

— Ты видел, как я входила в отделение Конторы?

— Ага.

— И как назад вышла, видел?

— Да, и что?

— Если бы я была бунтовщиком, как ты думаешь, отпустили бы меня?

— Я не об этом. Ты сказала, что вляпалась в интриги больших людей. Потом оказалась на Кугро — ты видела, что там произошло, иначе бы так уверенно не описала.

— Да.

— Значит ли это, что ты участвовала в делах некромантов?

— Нет.

— Не значит или не участвовала?

— Не участвовала.

Гордей вздохнул с облегчением.

— Я попала туда в составе посольства, видела начало ритуала, а когда он был сорван, меня выкинуло наружу. Благодаря хорошей защите я осталась жива. Также в живых осталась принцесса Альфлед, но по другой причине — она была далеко от эпицентра катастрофы. Еще жив один из пленников некромантского вивария, изувеченный ллири. Об остальных мне неизвестно, в особенности о тех, кто попал в другой мир, но, подозреваю, что они умерли. Те, кто не был зомби или ревенантом.

— Ты дурно отзывалась о государственных служащих.

— Я говорю правду, и ты это знаешь. Также, я нигде и никогда не предлагаю вредить властям, а прошу вас быть более самостоятельными, в частности, обеспечивая собственную безопасность.

— Нарушая закон?

— Если для тебя оно принципиально, то жди, пока вас всех слопают: тебя, подругу твою, Гошу, Топку... Пока здесь повторится Ламейна, только не с серой гнилью, а с потусторонними тварями. А если не принципиально, то стоит рискнуть. В конце концов, мастеров на рудники не гонят. Даже если попадутся на изготовлении оружейных артефактов. Сама в закрытых лабораториях поработала, правда, недолго. Это не смертельно, в отличие от близкого общения с тварями.

— Ну, без этого как-нибудь обойдусь. А почему я должен тебе верить? Мало, что ли, способов врать на чистом глазу? Я — не менталист, а чуйку обмануть просто.

— Если бы ты сказал это двое суток назад, я бы вызвала тебя на суд чести. Но сейчас я вижу, что ты беспокоишься не за себя. На тебе ответственность за Гошу и Топку. А я — мутная личность и говорю странные речи. Только зачем ты позволил мне взять Топу в ученики? Одно твое слово — и я бы отказала ему. Что теперь делать?

— Учить, конечно. Я посмотрел ваши занятия — это серьезно. Чтобы за полдня освоить такой... трюк.

— Состояние.

— Да. Я так понимаю, этот ваш «холод» — быстрый и трезвый расчет, на самом глубоком уровне, и обеспечивает правильные решения.

— Ну, не совсем так, но в части влияния на реальность — верно.

— Ты научила этому в самом начале, потому что это — важное качество для любого мага.

— Это полезное качество для кого угодно.

— Но я никогда не встречал его у преподавателей. Бла-бла-бла, а по делу ничего. Я же лет тридцать назад поступил в то училище, которое Топа заканчивает. Только на обработку металлов. Поверишь — среди учителей не было ни одного кузнеца, а старенький механик не мог отличить левую резьбу от правой. Ему уже хорошо за сто перевалило, не только зрение испортилось, но и мозги захрясли. Промучился месяц — и домой убежал, отцу помогать. Он — учил, как ты сейчас Топу учишь, настоящему делу.

— Так что решил со стрелами? Вот представь, что меня тут нет, а к тебе в руки попало... ну, штук двести наконечников с моим тваребойным глифом — что сделаешь?

— Да не надо со мной, как с ребенком, сам понимаю — иначе не защититься, просто... скажи мне, ведь ты — та самая подружка Одноглазого, которую он отослал в Рифеи? Как-то оно все сходится — имя, лаборатории, измена...

— Какая, етить твою душу, измена? Какая дрянь это сочинила? Мне пожаловали герцогский титул и во владения — весь Рифейский хребет. Сам подумай, что предателям жалуют?

— Погребальный костер, и пепел по ветру.

— Вот. А жалуют владениями, соответственно, за верность и пользу отечеству.

— Так я о другой измене. Не в обиду будь сказано, спуталась ты с каким-то орком и зачала от него. Вот тебя с глаз подальше и выперли. С глаза, хм...

— И в безнадежное посольство поэтому отправили, да?

— Ну, по всему сходится, да. А ты выжила. Обидели тебя, тетя Хюльда?

— Да никто меня не обижал, это вообще... тупая байка для слезливых дур. Почитать перед сном. С главой Конторы у нас ничего не было, кроме деловых отношений. С одним орком... да, было, но это вообще никого не касается, кроме нас двоих. Рифеи мне пожаловали потому, что я — единственная, кто может к ним хотя бы подступиться, не пропадать же добру. А посольство... результат того, что три сотни лет грели под боком одну гадину, лича, терпели укусы, пока она не отрастила вот такой! — я развела руками. — Ядовитый зуб.