— Ай, молодец! — снова воскликнул дядя, а я недовольно посмотрела на него.
— Это все? — спросила я.
— Ну, уж нет, сейчас будут более примечательные зверьки, — осклабился дядюшка, и я вскрикнула от ужаса.
Из земли вырвались слиры, более подвижные и более разумные существа, которые нежитью уже точно не являлись.
— Дядя! — с отчаянием крикнула я. А потом вновь прижалась к барьеру. — Ты только не попадись, пожалуйста, — тихо застонала я, глядя на рычащих слиров.
Их было пятеро, три самца и две самки. Самки держались в стороне, а вот самцы нет. Все, кто были на полигоне, застыли, прижимаясь к мерцающей стене. Выпускник, теперь это было очень заметно, посмотрел на Киана, ожидая его решения. И вновь короткие отрывистые фразы, и Энир послушно кивает. Бежать на слиров было бессмысленно, они страховали друг друга. Только самки вступали в схватку, если самцы гибли. И вот эти пять существ с волчьими телами и зубастыми клювами, вместо обычных морд, не спеша, обходили двух магов, вставших спина к спине.
Трое слиров обступали их, двое заходили один на один с каждым боевиком, а третий подбирался сбоку, вынуждая рассредоточивать внимание. Порождения Оллаферских болот начали наступление одновременно. Шаг, другой, мое сердце замирает, легкие вдруг отказываются сделать вдох, и я не в силах не отвернуться, не закрыть глаза. Даже дядя подошел ближе к стене, встав рядом со мной.
— Они справятся, Мэй, — тихо сказал он и словно дал отмашку, потому что Киан выкинул вперед руку, и тот слир, что наступал сбоку, сам вошел во вспыхнувшую ловушку, не успев сообразить, что происходит. — Ого! — воскликнул дядюшка. — У меня так с ходу не получается выставить ловушку, приходится создавать в процессе.
— У него было время, — ответила я.
— Нет, малыш, — дядя покачал головой, — сначала создается основа, а уже после ловушка сама себя завершает, а он просто сплел ее одним заклинанием и поставил сразу перед слиром. Этот мальчик меня интересует все больше и больше.
А я вдруг вспомнила слова Манса: "У меня много силы, мне даже приходится ее постоянно сдерживать". Теперь я начала понимать, о чем он говорил, но дядюшке ничего не сказала, потому что, в отличие от лорда Бриннэйна, тайна черного вихря для меня уже была раскрыта.
Тем временем два оставшихся самца, раскрыли воротники, за которыми прятались ядовитые шипы, и бросились на магов, помчавшихся им навстречу, заменяя мечи на сети и плети. Слир Киана увернулся, метнулся в сторону и пошел в новую атаку, разинув клюв, наполненный тонкими крючками зубов.
— Начинай плести ловушку, — скомандовал Манс, задерживая своего слира плетью, обвившей щетинистое тело.
Рывок, и чудище завалилось набок. Самки начали тревожиться. Снова взмах руки, и ловушка сформировалась вокруг слира. Манс, начал отступать к Эниру, который несколько замешкался, пытаясь одновременно удерживать своего зубастого противника и выплетать основание ловушки.
— Я сам, — донеслось до меня, когда Киан был уже рядом с ним.
Манс кивнул и побежал на двух самок, одна из которых уже неслась навстречу. Вторая рванула следом спустя короткое мгновение. И мне пришло в голову, если бы не было зрителей, Киан мог справиться гораздо быстрей, да, наверное, даже один. И вновь в голове вспыхнул вопрос: "Кто же ты такой, Киан Манс?". Ответа пока ждать не приходилось, потому я продолжала следить за событиями.
Киан кинул очередную ловушку, но слира увернулась, плавно уходя в сторону. Вторая еле-еле разминулась со своей погибелью, но факт оставался фактом, эти твари умней своих самцов и быстро учатся. На мгновение перевела взгляд на выпускника, он, наконец, загнал своего слира в ловушку и побежал на помощь к капитану команду, принимая на себя одну из самок.
— Не спускай с нее глаз, — хладнокровно сказал Киан. У него даже дыхание толком не сбилось, чего было нельзя сказать о втором боевике.
По лбу парня обильно струился пот, и он беспрестанно утирал его рукавом.
— Плохо, Энир Байлир теряет контроль. Недопустимо со слирой, — дядя недовольно покачал головой. — Тьма. Надо заканчивать, или мы можем получить крайне печальный итог этой поучительной схватки. Присоединюсь-ка я к ним. — Дядя легко прошел сквозь стену и направился к выпускнику.
— Давай-ка с арены, орел, — сказал дядюшка, вставая перед Эниром.
— Лорд Бриннэйн, я сам, — упрямо ответил парень.
— С арены, — негромко, но четко произнес Киан, и выпускник, еще недавно высмеивающий своего капитана, недовольно скривился, но пошел в мою сторону.
Просто здесь открылся единственный проход, да и слиры были позади. Выпускник вышел, глянул на меня и повалился на траву, устало вытягиваясь. Его ранения я почувствовала раньше, чем осознала, что стою на коленях и вожу над боевиком руками. Он приоткрыл глаза, снова взглянул на меня и слабо улыбнулся:
— Ты же лекарша, — сказал он.
— Целитель, — строго поправила я и запустила магию, удерживая свой свет в узде.
Ранения были скорей ссадинами, потому следа от них не осталось почти моментально. И я уже собралась встать, когда поняла, что я что-то пропустила. В живой энергии Энира появилась брешь, и она продолжала расти. Парень вдруг посерел и тихо застонал.
— Яд, — прошептала я. — Ты дотронулся до шипов.
— Ухватил под воротник, но я был осторожен, — так же шепотом ответил парень.
— Демоны, Энир, — ругнулась я, воровато оглянулась, все смотрели на арену, сам выпускник лежал с закрытыми глазами и тихо постанывал, и я решилась.
Осторожно, как можно более незаметно, начала вливать свет в парня. Нити моей силы скользнули сквозь поры, уходя в тело боевика. Я прикрыла глаза и последовала за ними, наблюдая, как свет просачивается в каждую клетку медленно умирающего Энира Байлира, очищает его, уничтожает все хвори, какие только могли найти. И когда мой свет вернулся, выпускник открыл глаза и удивленно посмотрел на меня.
— Что это было? — спросил он.
— Что? — я с непониманием посмотрела на парня.
— Что-то теплое... — Энир подбирал слова. — Приятное. — Затем нахмурился, думая о чем-то и, наконец, улыбнулся, взяв меня за руку. — Спасибо!
— Да за что? Ерунда какая, — отмахнулась я. — Ты лучше не рассказывай никому о том, что случилось, это будет лучшей благодарностью.
— Хорошо, — кивнул он. — Все, что попросишь.
За спиной вдруг раздался слаженный рев, и мы взглянули на арену. Дядя и Киан жали друг другу руки.
— Приветствуйте нового капитана команды Академия магии и зельеварения имени Бойда Атэйра. — лорд Бриннэйн вскинул руку Манса, и рев усилился в разы.
— Я был не прав, — сказал Энир. — Пойду поздравлю. Парень, что надо.
Он встал, отряхнулся и направился на арену. А я скромно села на поваленное дерево и улыбнулась. Я спасла жизнь человека, приятно. Подойти к Киану мне тоже хотелось, но сейчас вокруг него собралась толпа из членов его команды и девиц, пришедших в невменяемое состояние.
— На сегодня все, — разнесся над полигоном голос дядюшки. — Завтра жду всех в это же время. Заниматься будет ежедневно. Нам слишком много всего предстоит наверстать за месяц.
Никто не спорил. Дядя отделился от студентов и подошел ко мне.
— А теперь пойдем поболтаем, — сказал он. — Разговор будет долгий.
Он подал мне руку, и я встала с дерева, оправляя юбку. Дядюшка открыл портал, но прежде, чем я шагнула в него, успела обернуться и поймала взгляд черных глаз. "До вечера", — сказала я одними губами, чтобы не думал, что я от него отстану. А затем добавила: "Поздравляю". Киан улыбнулся, и портал отрезал меня от полигона и студентов.
* * *
Теплый ветер ласково коснулся лица, погладил кожу и побежал дальше. Лучи вечернего солнца подсвечивали облака, не спешно плывущие над морем, чьи ярко-синие волны накатывали на песчаный берег, успокаивая своих вкрадчивым шепотом. Мы с дядей сидели на берегу, молча наблюдая бег невысоких волн. За спиной возвышался старый замок, в котором жили всего несколько слуг, домовой и три приведения. Дядин замок. Но подниматься туда мы не стали, решив остаться на берегу моря. Старый дворецкий уже навестил нас, притащив плед. Кухарка сейчас спешно готовила ужин, и мы не начинали разговор, зная, что слуги, скучающие в одиночестве, еще не раз появятся, чтобы поухаживать за своим хозяином, которого они так редко видели, и его племянницей.
— Почему ты редко здесь появляешься? — спросила я, подкидывая в руке камешек.
— Не знаю, — дядя пожал плечами, — мне здесь тоскливо. Всех, кто сейчас живет здесь, я видел еще детьми. И теперь, когда их головы белы, я остро чувствую, насколько я стар.
— Не поняла, — я подняла голову и посмотрела на дядюшку. — Как это, видел еще детьми?
— Мне сто пятьдесят лет, любимая, — грустно улыбнулся лорд Алаис. — Я застал детьми еще родителей нынешних стариков.
— Дядюшка, ты меня разыгрываешь, да? — как-то не укладывалось у меня в голове, что мой сорокалетний дядя должен по всем законам уже гнить в земле.
— Нет, моя девочка, я, наконец, говорю тебе правду, — дядя встал и подошел к самой кромке воды. — Я Воин Света, Мэй, как и твои родители. — Я промолчала, ожидая продолжения. — Ты ничего не знаешь об Ордене, мы не рассказывали тебе. Но теперь, когда в тебе появился Свет, пришло время рассказать и о Воинстве, и той силе, что наполняет тебя, и о том, что предшествовало твоему рождению. А так же разобраться, кто ты, и научить пользоваться этой силой.
— Чем эта сила может мне помешать учиться в академии? — спросила я о том, что больше всего меня волновало.
— Терпение, родная, терпение. Я обо всем тебе расскажу. — Дядюшка вернулся ко мне и сел напротив, взяв за руку. — Началась эта история несколько тысяч лет назад, когда Тьма восстала против других богов и людей...
Историю восстания Тьмы я слышала, но вот о том, что не Святители стали настоящими избавителями мира от гибели, узнавала впервые. Мне всегда рассказывали официальную историю. Я слушала дядюшку внимательно, рассказывать сказки он всегда умел. Только в этот раз не было веселых сказок, мне открывали вход в новую, неизвестную мне реальность. Воинство Света — Орден, основанный девятью магами, сумевшими подчинить себе силу чистого Света, и живущие по сей день. Отцы-основатели, так назвал их дядюшка. Верить в подобное было сложно, люди не живут тысячелетиями, тем более вечно. И все же, что-то внутри меня соглашалось с каждым словом лорда Бриннэйна.
— О Воинстве ходит много домыслов, единицы знают братьев в лицо. Это закрытый Орден, Мэй. Мы отказываемся от всего, вступая в него. И даже в семью возвращаемся, лишь когда научимся прятать свою новую суть. Слишком велика опасность гибели тех, кого мы любим. По сути, не тебя, не твоего брата не должно было родиться. Безбрачие и отсутствие привязанностей одни из основных вещей, от которых мы отказываемся, принося клятву. У нас не может быть детей, для этого даже не приходится прилагать никаких усилий. Нечто вроде блока ставится после подключения к потокам чистого Света.
— Почему? — спросила я.
— Все просто, счастье мое. Когда нечего терять, ты практически неуязвим. — Ответил дядя. — Тьма — не умертвие. Этот противник опасней всех созданий Оллаферских болот вместе взятых. Здесь невозможны ошибки. Каждый Воин щит для другого. И прежде, чем Рон и Айли смогли войти в храм, им пришлось пять лет доказывать, что они могут быть в Воинстве, что они не станут угрозой остальным. Более того, они и сейчас продолжают доказывать это. Если бы ты видела их в момент сражения, ты никогда не поверила бы, что они готовы жизнь отдать друг за друга. И если твоему отцу будет грозить опасность, мама побежит на помощь тому, кто нуждается в ней больше. Тоже самое с Ормондтом.
— Зачем им вообще понадобилось это Воинство, — недоумевая спросила я. — Они могли бы жить и без таких проблем.
— В том-то и дело, что не могли, — усмехнулся дядюшка.
— Расскажи, ты обещал, — я жадно посмотрела на него. Историю любви моих родителей всегда хотелось узнать.
Дядя немного помолчал, его взгляд устремился в морскую даль, и я поняла, что он сейчас где-то далеко отсюда. Ждать пришлось достаточно долго, даже покашляла привлекая его внимание. Дядюшка вздрогнул, повернулся ко мне и накрыл широкой теплой ладонью мою руку. Он начал рассказывать о том, что произошло двадцать шесть лет назад, рассказывал так, словное его самого это задевало за живое, словно он был не просто свидетелем, на глазах которого развивалась история любви. Поверить в то, что лицо моей красивой мамы было изуродовано страшными шрамами, оказалось сложней, чем в то, что основатели Воинства живут уже несколько тысяч лет. В глазах дяди мелькнула затаенная боль, будто это он сам пережил то, что переживала мама.
— Иди ко мне, малышка, — дядюшка потянул меня на себя, и я только заметила, что по щекам текут слезы.
Я прижалась к любимому дядюшке. Он вытирал мои слезы, гладил по волосам и продолжал рассказ. Это было похоже на сказку о том, как два Воина, лишенных силы и обездоленная сирота отправились в путешествие, полное опасностей, чтобы собрать части древнего артефакта, хранителем которого оказалась та самая сирота, моя мамочка. Дядя рассказал и про призрачный город Блиеру, и про драку со слирами, и про то, как мама смогла подружиться с последним огненным драконом, и он спас путников от Тьмы. И о том, как Воин и девушка полюбили друг друга так сильно, что она готова была отказаться от своей мечты, а он умереть ради возможности быть со своей возлюбленной. Как они смогли залечить раны в душах друг друга. Ощущение, что дядя сильно не договаривает, не отпускало. Но нарушать плавный ход истории и лезть с вопросами совсем не хотелось. Я только вздыхала и вглядывалась за горизонт, где мне открывались такие четкие картинки прошлого моих родителей. А потом дядя рассказал, про то испытание, которое пришли мама и папа, доказывая, что имеют право на жизнь и на счастье. А еще про странный ритуал, что провели отцы-основатели перед самой свадьбой родителей.
— Не знаю, что это был за ритуал, не знаю, чего магистры хотели добиться, но, когда родилась ты, они появились, осмотрели и пожелали Рону и Айли счастья. На их лицах было разочарование, словно они ждали чего-то иного. — Дядюшка вдруг застыл, вновь мечтательно уставившись за горизонт, его пальцы, скорей, машинально ворошили мои волосы. — Мэй, — прошептал он, — малюсенький человечек в кружевных пеленках. Это ощущение тепла в руках, стук крохотного сердечка, уморительное сопение... Такие маленькие пальчики, настоящая куколка. Когда мне дали тебя в руки впервые, я плакал, малышка, не мог удержаться. Это такое потрясающее чувство. — Голос дяди вдруг сорвался, и я обняла его, прижимаясь крепко-крепко. Он отвернул от меня лицо, но руки сжались вокруг меня с такой силой, что затрещали ребра. — Твой отец тоже не мог удержать слез, глядя на вопящее чудо, Бидди причитала. Наша суровая домовиха ждала этого чуда с тех пор, как ее обожаемый Ормочка вылез из коротких штанишек. Шэра пришлось вообще выгнать, он от избытка чувств чуть дом у озера не спалил. А Айли, когда посмотрела на нас, вздохнула и сказала: "Ну, все, избалуют мне ребенка". — Дядя негромко рассмеялся и звонко поцеловал меня в щеку.
