— Поди-ка сюда, — махнул он мне рукой.
Я послушно подошел к краю проема с другой стороны, упершись в небольшой кирпичный простенок плечом.
— Глянь, там внизу, — холодно произнес Вэндерс, — видишь, что там?
Я нагнул голову, как мне велели, и посмотрел вниз: на земле у задней стены здания был зарешеченный высоким забором участок земли. За забором стоял столб с большой полустертой табличкой "Верблюжий вольер N 4". Внутри вольера торчала железная труба, из которой сочилась тоненькая струйка воды, а вокруг... вокруг по всему вольеру были высокие, мохнатые заросли комковатого черного меха.
— Знаешь, что это? — с невинной улыбкой спросил Джордж.
Я замотал головой, хотя прекрасно все понял.
— Ты плохо проходил марсианскую ботанику, если не знаешь таких простых вещей, дурачок. — Он криво ухмыльнулся. — Это марсианская Черная Плесень, известная как aspergillus niger marsius. Это далекий предок земного аспергиллуса, который и на Земле-то был опасен, но на Марсе он немного мутировал, его радиация подкормила и много еще чего. Если в него попасть, в воздух поднимаются миллионы спор, и когда человек делает хотя бы один вдох, один... Человек уже не жилец на свете. Вот так. Посмотри, какой он огромный! Споры проникают внутрь через дыхательные пути и сначала поражают дыхательную систему, потом центральную нервную, а заодно еще кожу, все органы чувств и половую систему в придачу. Здорово, правда? Медленная и мучительная смерть в течение пары часов...
Он выдержал эффектную паузу.
— Нравится? — спросил он, затягиваясь сигарой.
Я молчал.
— Сначала мы прострелим тебе ноги, потом руки — и бросим тебя туда, на съедение грибам. Как план?
— Это ужасно! — медленно произнес я. — Но почему, Джо? Зачем именно так?
— За тем, что ты уже давно прогнил, осталось тебе заплесневеть. — И он опять захохотал, весьма довольный своей "тонкой" шуткой.
Конвоиры тоже осклабились. И я первый раз разглядел лица тех, кто шел сзади: один из них был с заросшей копной грязных свалявшихся волос с проседью. Глядя на его извивающуюся потрескавшуюся нижнюю губу, я узнал таинственного прохожего, который рассказывал нам при въезде в лес байки про Сеньку Гваделупу.
— Джо, — сказал я с просительными интонациями в голосе, — ты меня поймал, я здесь, перед тобой, просто пристрели меня, и все...
— Ага! — Джо вновь засмеялся. — Очко играет? Бесстрашный Охотник! Странный! Может, тебя в нечто созвучное переименовать? А что? Тебе пойдет!
— Неужели ты так меня ненавидишь? — Я попытался придать голосу как можно больше горечи.
— Да нет. — Вэндерс посмотрел на небо и затянулся сигарой. — Просто убивать пулями — это неинтересно, а тут есть полет фантазии, понимаешь, старина? Я произвожу научные исследования о границах человеческого убожества — "по ту сторону страха"! Жаль, правда, что ты уже "по эту"... Просто перед смертью ты поймешь, насколько ты дешево выглядел, когда строил из себя перед Охотниками такого крутого героя... особенно перед этой сучкой... Как ее там звали? Забыл...
— Лайза, — напомнил я.
Он досадливо поморщился:
— Не суть — просто ты так жалко выглядел, когда выпендривался перед этой самкой...
— Джо, — сказал я, — неужели в нашем прошлом не было ничего хорошего, ради которого стоило бы все забыть?
— Если что-то и было, слизняк, — сказал он презрительно, — то ты все испортил! ТЫ! Ты лез во все щели, хоть, кроме понтов, у тебя ничего и не было! Ты пытался травить меня, как бешеную собаку! Ты хотел смешать меня с грязью! Но у тебя ничего не вышло!
Он почти кричал, лицо его пошло красными пятнами — это было видно даже при скудном освещении. Потом он стиснул челюсти и, придя в себя, опять нацепил циничную усмешку.
— Да не переживай ты так, — продолжал он с издевкой. — Мы снимем твою дерьмовую героическую смерть на видео, которое я обещаю хорошенько смонтировать и послать в твой клан, и той сучке тоже. А главное — покажем нашим клиентам, так что светлая память о тебе поможет нам заработать хорошую репутацию. Пойми: ты умрешь не напрасно!
Он сделал глумливо-пафосное выражение лица и принял позу драматического артиста, откинув руку в сторону.
— А потом мы все то же самое проделаем с этим гуталином. — Он кивнул в сторону Азиза.
Я понял, что рядом со мной стоит НЕ ЧЕЛОВЕК, хотя догадывался об этом и раньше...
— Джо, я хотел бы тебя попросить, можно? — заискивающе спросил я.
— Смотря что, — сказал пафосно Джо. На лице его играла самодовольная улыбка маньяка.
— Перед тем как мои легкие превратятся в гнилую кашу... — Я глядел в пол, голос мой звучал словно чужой — глухо и обреченно. — Джо, последнюю сигаретку... пойми меня, как курильщик, и парочку глотков из фляги, чтобы не было так...
— Так страшно?! — воскликнул он, презрительно ухмыляясь. — Ты — обыкновенный жалкий трус. И твоя казнь необходима Марсу! На Марсе выживут только сильные! Червяк! Камеру давай! У меня вдохновение!
Косматый бандит снял с пояса свой КПК, включил его и перевел в режим камеры.
— На меня, — приказал Джо. — Итак, казнь этих людей нужна Марсу! — вновь повторил он уже в камеру. — На Марсе выживут только сильнейшие! Это новая эволюция человеческого рода! Приговоренный Охотник Странный, отвечай мне — ты хочешь жить?
— Да, — ответил я, сделав небольшой шаг вперед и повернувшись спиной к проему, — мне хочется жить.
— Он хочет жить, — произнес Джо в камеру, — но не понимает, что жить он не должен! А ты, черномазый? — Джо повернулся к Азизу. — Азиз Алима!
Я вздрогнул — он знал, как зовут растомана? Откуда? Я еще понимаю, он в курсе имен Йоргена с Сибиллой — он их видел раньше пару раз, но имена туристов?.. К тому же он выбрал именно Азиза для казни — почему? Расизм? У такого беспринципного ублюдка не может быть расизма. Расизм — это хоть и гнусное, но убеждение... Так-так.
— Ты, Азиз, приговоренный турист с Земли, ты хочешь жить? — вновь спросил Джо.
— Пацэлуй меня в зад! — гордо ответил Азиз и опять получил прикладом, но уже в живот, и согнулся пополам, издав хриплый вздох.
— Ладно, — смилостивился Джо. — Желание Странного на одну сигаретку я выполню, он ведет себя хорошо, а тупой нигер будет выкинут с простреленными конечностями за непочтительное поведение — без исполнения желаний, просто так. Червяк, давай мне камеру, а сам перестегни этому наручники спереди, чтобы он покурил. И не забудь потом снять с него броник, шлем и вынуть все из карманов.
Бородач передал КПК Вэндерсу, а сам подошел ко мне сзади, снял с пояса ключ и отстегнул браслеты. Его автомат висел на плече и упирался мне прямо в спину. Я вновь почувствовал покалывание в руках. Резко выставив их вперед, я упал на пол, разогнув с силой ноги, которые ударили бородача в пах, и он с пронзительным воплем полетел вниз, в загон N 4.
Вэндерс бросил КПК на пол и выхватил револьвер, но тех секунд, которые он потратил, мне хватило, чтобы вскочить и ударить его правой рукой по запястью, а левой, скользящей по дуге, с выставленной под девяносто градусов ладонью, со всей мочи заехать ему в кадык. Джо выпучил глаза, как-то странно булькнул, словно подавился, и отлетел к стене, ударившись головой. Ковбойская шляпа слетела и покатилась к дыре. Я почти не видел людей вокруг себя — это были отвратительные бордово-коричневые сгустки пульсирующей энергии, сквозь которые проступали фигуры людей, а вокруг моих пальцев мерцал легкий светло-голубой ореол.
Я развернулся на правой ноге в сторону Азиза. И тут же раздалась короткая автоматная очередь, оглушившая нас в этой кирпичной коробке. Посыпалась куски штукатурки, взвыл рикошет от соседней стены... Хвала богам — мимо. Азиз — молодчина! Ему сковали руки спереди — видно, его внешность обманула бандитов, да и меня тоже. Скованными руками он орудовал чуть ли не так же, как я свободными: один бандит уже лежал у стены, кроя матом всех чернокожих во Вселенной, а второму Азиз как раз успел ударить под ствол его STG-556, который только что выпустил очередь в потолок вместо моей шкуры. Азиз избавил меня от пули, и я с уважением бросил на него взгляд.
— Спасибо, — успел все же крикнуть.
С разворота я мгновенно совершил болевой удар ладонью по ноздрям автоматчика, снизу вверх, и услышал противный хруст. Брызнула, кровь, а автоматчик взвыл. Я выхватил у него из чехла на ноге нож и одним движением воткнул его ему в шею, прямо под нижней челюстью. Нож вошел мягко и глубоко. Бандит выпучил глаза и стал захлебываться кровью. Она брызнула в разные стороны из открытого в немом выкрике рта, и я отбросил его тело в коридор. Азиз тем временем душил сапогом лежащего на полу у стены бандита, второй ногой наступив на запястье его руки, сжимавшей рукоять ножа. Бандит хрипел клокочущим кашлем — он тоже хотел жить, но для него это была действительно недозволительная роскошь.
По моей руке противно стекала теплая чужая кровь.
Я, повинуясь плавным, чуть заметно мерцающим линиям в воздухе, развернулся, слегка присев на левой ноге, в сторону Вэндерса.
Тот стоял на четвереньках, уже протягивая руку за лежащим револьвером. Я прыгнул вперед, выставив ногу, но попал по пистолету вскользь, просто развернув его. Джо схватил рукоять, а я вцепился в его запястье. Он перехватил пистолет левой рукой за дуло и ударил меня по спине. На секунду у меня перехватило дыхание и потемнело в глазах. Я навалился на него всем корпусом и ударил своим шлемом в его смазливую физиономию. Брызнула кровь, и Вэндерс заорал.
— Я тебя... сука! — визжал он, ожесточенно молотя меня по спине рукоятью револьвера. Но, наваливаясь на него сильнее, я уменьшал угол ударов, и они уже не были такими болезненными.
Внезапно он ослабил сопротивление, и мои руки провалились вниз. Вэндерс ловко подался назад и ужом выдернул расслабленную кисть из моих скользких от крови рук.
В это время снизу раздался надрывный кашель, и через проем стены ударила автоматная очередь. Мое плечо резко вспыхнуло обжигающей болью. Я вскрикнул, разворачиваясь в сторону Джо, вокруг меня плясали пыльные всплески рикошетов: это очухался от падения косматый ублюдок с червивыми губами. Он выстрелил в потолок из своего смертельного загона, и меня задело отскочившей от стены пулей. Я обернулся, сжимая раненое плечо и ожидая в любую секунду выстрела в упор. Голова закружилась, и красными жгучими трещинками расползалась боль от раны по руке.
— Суки! Я вам, тварям, рожи обглодаю! — срываясь навзрыд, орал в истерике косматый бандит.
И опять пальба и свист пуль в кирпичной мышеловке. Я без сил облокотился о стену и сквозь красную пелену в глазах рассмотрел в глубине холла, как Азиз сжимает в своих крепких объятиях Джорджа.
— Странный, памагы мнэ, э! Я так долго с ным нэ простою!
Когда очередь смолкла, я, шатаясь, подошел к ним, поднял с пола снятые Азизом наручники с торчащим в них ключом и, схватив здоровой рукой запястье Вэндерса, застегнул на нем сперва один, затем другой браслет. Азиз пытался мне помогать по мере возможностей, а Джо извивался, как крыса на аркане.
— Что вы делаете? Перестаньте! Вы что? — неожиданно залепетал Вэндерс. — Вас же все равно убьют, вы понимаете это? Вашу мать! Всех перестреляют! Вы поймите своими дурными головами! Я могу помочь вам! Ей-богу, я вам помогу! Неужели вы думали, что я и вправду бросил бы вас ТУДА? Конечно, нет! Дэн — мой старый друг! Я бы просто не смог! Понимаете?! ВЫ?! Не смог бы! Я хотел просто испугать вас!!!
Он сорвался на истерический визг.
Я, тяжело дыша, схватил его одной рукой за ворот щегольской кожаной куртки и слегка приложил о стену.
— Ай, тварь! — Джо поднял на меня свое разбитое лицо со слипшимися от крови крысиными усиками.
— Кто нас заказал? — спросил я, тяжело дыша, для пущей убедительности приложив его еще раз.
— Я все скажу, Дэн! Ты же знаешь! Я тебе все... мы же с тобой вместе...
— Кто?! — рявкнул я.
— Я их не знаю, вот ей-богу, клянусь: не знаю я их... — Его трясло от боли и страха. — Солов шесть, наверное, нет — семь... я тусовался в баре "Лунная Дорога", в Персеполисе, у Жирного Тэдди — бывал ведь, наверное, там?.. Так вот... — Он облизнул пересохшие губы. — Ко мне подошел один мужик, такой, невысокого роста... нос такой у него... ну... как у еврея, глаза... невзрачные такие... Ты же меня не убьешь, правда? Ты же сам говорил...
— Дальше, — подбодрил я его легким тычком в солнечное сплетение.
— Полегче, дружище, — выдавил он, поморщившись. — Он... он... спросил, не нужна ли мне работа... а я связался с этим ублюдком, Мирзой, он крепко держал меня за... У меня не было выхода, понимаешь?
— Короче, ковбой! — Я вновь простимулировал его несильным ударом.
— Ну вот, я и говорю... — Его лицо вновь исказила гримаса боли. — Он сказал, что надо перехватить одну группу и сопроводить их к Литохоро-Сити, это возле Олимпа. И еще сказал — беречь людей, как драгоценность, а Охотников и Азиза Алима ликвидировать, да-да... Так и сказал: "Ликвидировать!" Ну а мне-то что: Мирза меня...
— И?!
— Он сказал — встретить вас у леса, завалить тропу и прорубить другую, чтобы у вас не было выбора. Сказал, что через равнину вы не пойдете, там война намечается. Посоветовал мне сказать, что тебя ждет Сенька Гваделупа. А я спросил: а если они не поверят? Если повернут назад и отсидятся? Он тогда ответил, что позаботится об этом, и мы можем не волноваться. Сказал, что вас погонят дикие звери как диких зверей...
С улицы вновь донеслись проклятия и натужный кашель, но выстрелов не последовало: видно, у бородатого кончился боекомплект или силы для стрельбы.
— Где вы должны были встретиться?! — с нажимом спросил я.
— Он сказал, что сам меня найдет, сказал, чтобы мы остановились в отеле "За Облаками". Мол, там он нас и разыщет... Вот, Дэн! Я же тебе пригодился! Я тебе и дальше пригожусь... Не убивай меня — и все будет нормально, как в старые добрые времена! Вам ведь понадобится выйти отсюда! Вы возьмете меня в заложники, и Мирза не станет стрелять! Он отморозок, по полной программе, но со мной вам нечего бояться! Я помогу вам! Я ненавижу этих придурков! Ох! Если бы ты знал, КАК я их всех ненавижу!
Он опять попытался сделать выражение лица как у большого драматического актера, и мне стало противно!
Я швырнул его к проему в стене.
— За что?! Почему?! Идиоты! Вы не выйдете отсюда живыми! Я вам нужен! Как заложник! Странный! Поверь мне! — Он зарыдал.
— Что-то мне подсказывает, что первое действие Мирзы — это выстрел в заложника, — произнес я медленно.
— Ти поганый расыст! — выкрикнул Азиз, округлив свои яркие белки глаз.
— Странный, — рыдал Вэндерс, — не убивай меня! Я буду твоим рабом! Не убивай! Мы же друзья!
— Считай, что мы поссорились, — процедил я сквозь сжатые зубы.
— Дэн! — в отчаянии ныл он. — Ну пожалуйста! Где же твое благородство!
