Архивраг. Книга первая. Начало Игры.

Взгляд Меткого остановился на области с площадью приблизительно около четырех квадратных километров территории, расположенной значительно северо-западней Чернобыльской атомной электростанции. Глубокая Зона, подумал Меткий. Эти земли ему были гораздо хуже знакомы, чем остальные, где он бывал чаще и рейд туда не сулил ничего хорошего даже отряду самых опытных ходоков, с полным техническим оснащением.

"Самоубийство" — снова мерзкий холодок прошел по спине, от которого пробирало до костей. Меткий попытался вспомнить, как давно он не ходил в ту часть Зоны.

"Месяцев восемь назад, не меньше"

Тогда ему пришлось выручать одного своего коллегу из подземных сооружений. Теперь же он намеревался серьезно поразмыслить над будущей операцией. С одной стороны полученный вывод оказался единственной зацепкой относительно наемников и его проверка являлась первоочередной задачей, с другой организация глубокого рейда весьма непростая задача, особенно, если идти в него приходится одному. Проходи он в ином месте, нежели Зона, то знаешь, с чем можешь столкнуться, но здесь дела обстоят совершенно иначе. Благо отсутствовала необходимость штурмовать или проникать через земли фанатиков, коих по разведданным и сведениям опытных сталкеров в северных территориях развелось немало. Миссия заключалась в разведке точного местонахождения гостей с Большой земли и передачи полученной информации Альфе, а дальше дело за спецназом. Одному же идти туда у Меткого само собой желания не имелось, но при этом привлечь кого-то со стороны не представлялось возможным. Даже если найти толковый повод, мол, в тех землях есть чем поживиться, то как параллельно проверить свои догадки и не выдать истинных целей рейда перед остальными членами группы? Оставалось полагаться только на свои силы, как это очень часто приходилось делать Меткому, а потому ждала большая работа по подготовке к вылазке в глубь северной части Зоны, о которой ходили самые мрачные слухи.

Сталкер еще раз посмотрел на карту. Область поиска возможного места базирования наемников занимала площадь около четырех квадратных километров. Однако перед ее изучением следовало послать запрос на радиолокационный снимок этого участка для того, чтобы облегчить себе работу. Меткий знал об одном из таких спутников под названием "Аркон-2", который за сутки пятнадцать раз пролетал над территорией, двигаясь по орбите на высоте порядка пятисот пятидесяти километров. Использование данного типа спутников оказалось просто бесценным, так как аппараты, работающие в оптическом диапазоне, не могли применяться для разведывательной деятельности над территорией Зоны из-за очень плотного слоя облаков, постоянно закрывающего ее. Радиоволнам дециметрового диапазона атмосфера не помеха, благодаря чему можно наблюдать поверхность даже под толстым покровом облаков. Есть и еще одна особенность: радиолокация может проникать сквозь листья деревьев и даже в грунт, что может дать очень важные сведения. Например, если некий объект замаскирован или покрыт растительностью, это представляет серьезные трудности для визуального обнаружения объекта, однако некоторые радиоволны проникают сквозь них свободней, чем солнечный свет сквозь стекло окон. Меткий подумал, что неплохо бы получить снимки высокого разрешения того самого участка, куда он должен держать путь. Вполне возможен такой вариант, в котором частники скрылись в наземном сооружении и с учетом вероятной численности отряда, это означало небольшое количество мест в указанном районе, способном вместить их. Еще раз взвесив все за и против, Меткий убедился в необходимости такого шага. Естественно, руководству окажется не по душе такой запрос, поскольку спутником пользовались разные структуры, от Министерства чрезвычайных ситуаций до коммерческих организаций, означая серьезные затраты на такие снимки. Хотя когда речь заходила о Зоне даже бюрократическая машина Генштаба проявляла необычайную быстроту и нужная информация поступала максимально оперативно. Сообщение сталкер решил отправить позже, а пока он провел осмотр вещей и выяснил, чего не хватает в первую очередь. Сложив карту, сталкер выложил на стол свою амуницию и средства связи, после чего аккуратно разложил их перед собой. Оказалось, у рации накрылся аккумулятор и требовалось закупить еще пару, включая запасной (благо, Бармену недавно завезли очередную партию нужного товара), а кроме того, не обойтись и без приобретения штук эдак шестисот патронов к автомату, да плюс с десяток гранат. После этого, Меткий достал свой шлем и осмотрел интегрированный в него ноктовизор, который, как оказалось, работал исправно и даже активная эксплуатация не сказалась на нем. Вот, что значит своё, родное. Если не украдут, если не отщипнут себе, а сделают как надо, то лучшей техники нигде не сыскать. Хотя чаще всего пресловутое "если" не сбывается, но, по крайней мере, в те редкие случаи, когда стремление сделать всё по совести, не перекрывается халтурой, безалаберностью или воровством, то испытываешь настоящую гордость за людей, сделавших такое произведение искусства.

И все же без профилактической чистки электронно-оптического преобразователя не обошлось. Проблема решилась при помощи баллончика со сжатым воздухом, который пришлось покупать месте со шлемом все у того же Бармена, и через несколько минут крошечная горстка пыли была пересыпана в специальный маленький контейнер, отделанный изнутри свинцовыми плитками. Достав портативный дозиметр, Меткий проверил им уровень загрязнения — оказалась чуть выше нормы. Он закрыл контейнер, который позже вытряхнет за пределами базы "Долга", ибо хранить даже слегка фонящую пыль воспрещалось. После этого Меткий провёл сборку-разборку автомата, проверку каждой его детали для исключения неприятных сюрпризов во время стрельбы, затем очередь дошла до прицела — всё для того, чтобы не стать кормом псевдопсам. Со своего КПК сталкер послал запрос здешнему торговцу, где собирался выяснить сможет ли последний достать толковый маскхалат из последних моделей. Ничего необычного в подобных заказах не было, так как большинство ходоков, имевших в кармане денег больше, чем на пару магазинов для ствола, нередко покупали маскировочную одежду для своих нужд и не единожды она спасала своих хозяев от множества неприятностей. Торговцы продавали ее весьма охотно, поскольку стоил такой элемент экипировки немало, а достать ее было относительно просто, ввиду отсутствия дефицита товара на военных складах. Конфиденциальность и не задавание лишних вопросов по типу "куда?" и "зачем?" так вообще упрощали процесс купли-продажи. Когда пришел ответ, то в нем Бармен коротко написал: "Модель есть. Цена стандартная".

"Хорошо"

Закончив с осмотром экипировки и оружия, Меткий заставил себя поесть, хотя никакого желания перекусить не испытывал, однако для поддержания формы требовалось по мере возможности соблюдать определенный режим. Сейчас он находился на базе, в одном из самых относительно безопасных мест Зоны и роскошь есть каждый день, да еще и не испытывая чувство голода, как во время очередной вылазки за артефактами, была позволительна. Через двадцать минут, Меткий, выйдя из жилого сектора, вошел в местный аналог лазарета, на первом этаже одного из обветшалых зданий, где когда-то трудились бухгалтеры и множество остальных "бумажных" работников, подсчитывая и пересчитывая чьи-то зарплаты и отпускные. Вынеся оттуда все лишнее и освободив помещение от всякого мусора, заполнявший его в неимоверных количествах, в нем удалось создать некое подобие медицинского пункта, разделенного на три части. Первый для тех, кто получил огнестрельные ранения, травмы во время рейдов, укусы мутантов или телесные повреждения случайного характера, второй для тех, кто заработал радиационные ожоги или подвергся серьезной передозировки радионуклидами и третий, где находилось инфекционное отделение. Очень часто от полученных ран или доз сталкеры и члены "Долга" не поправлялись и таких, с серьезными ранениями, перестали доставлять в лазарет. Увы, но принцип отбора раненых и больных, заключался в помощи в первую очередь тем, кто реально мог выжить, а не тем, кому лекарства лишь немного облегчат мучения перед смертью. В своё время, когда такой вот примитивный аналог больницы только появился здесь, местные эскулапы (ими были либо сталкеры, когда-то работавшие на Большой земле в системе здравоохранения или отставными военными врачами) старались помочь всем, без исключения. Старые навыки и годами выработанные убеждения в том, что в их помощи нуждаются все а, значит, надо помочь всем, не давали медикам бросить обреченных на смерть. Но реальность Зоны очень быстро и радикально ввела свои правила для всех. Ввиду крайне ограниченного количества медикаментов, когда ощущалась нехватка буквально во всем, начиная от элементарных бинтов заканчивая антибиотиками, не говоря уже о чем-то более серьезном, приходилось выбирать между теми, кто еще сможет выжить и ходить за хабаром или стоять в карауле, и теми, кому в лучшем случае оставалось протянуть от силы месяц-два. Выбор был очевиден, но совершить его оказалось ой как непросто. Меткий помнил, как дело доходило чуть ли не до поножовщины, когда однажды несколько сталкеров стали угрозами заставлять заняться в первую очередь их раненым другом, которому какая-то тварь вспорола живот, а его кишки вывалились наружу. Если бы не Служба безопасности, сумевшая вовремя замять конфликт путем расстрела трех нарушителей внутреннего порядка базы, то неизвестно, чем бы все это закончилось. Бедняга, выплевывая кровавые сгустки, спустя два часа умер страшной смертью и было видно, как один долговец — мужик лет пятидесяти — минут десять смотрел, не отрываясь на остывающее тело бойца, не в состоянии ничем ему помочь, но, придя в себя, взялся за тех, у кого имелся шанс сохранить жизнь. Этим и отличалась Зона от остальных мест, где проходила война: в любом конфликте был пускай мизерный, но шанс, что командование не бросит, даже если ты остался в глубоко тылу у врага. Когда нет ни медикаментов, ни еды, ни воды, а из боезапасов есть лишь один патрон, чтобы пустить его себе в висок — но имелась возможность из последних сил прорваться, донести раненого к своим, а там уже помогут. Здесь же все не так. Тебе некуда деваться из Зоны, за ее пределами ты стал никому не нужным, раз оказался внутри Периметра, а, вдобавок, если поймают, так лучше самому в жарку прыгнуть. Внутри — только те, с кем можешь поделиться последним куском хлеба, кому отдашь последний магазин к автомату, ведь только на него есть надежда. Но что может сделать друг, даже когда доставит на базу, а там не окажется ничего, кроме укоризненных взглядов, мол, чего же ты в Зоне не подох, тут и без тебя лазарет забит до отказа? Окажется торговцы не смогли договориться с поставщиками, руководство группировки потеряло отряд, тянувший на себе от самого кордона двухмесячный запас медикаментов, а вертолет, перевозивший лекарства попал в воздушную аномалию и сгорел, да так, что от него даже пепла не смогли обнаружить. Теперь вот лежа, медленно умирай, глядя на сгнивший, потрескавшийся потолок, а в голову тебе приходят только две мысли: на кой вообще на свет родился и чем бы вскрыть себе вены, пока товарищ отошел? Зачем создавать другим проблемы своим завершающимся существованием? Если здесь что произойдет, то считай, каюк настал, большой и неизбежный. Даже Управление, дорожившее своими агентами, не сможет помочь, если что случиться с Метким и поэтому, каждое сообщение от него приводит Сатурна в поднесенное настроение. Если он погибнет, то всю информацию о нем уничтожат, словно и не было сталкера с таким прозвищем. А ведь когда-то на базе отсутствовало такое помещение и сталкеры, которым "посчастливилось" вернуться ранеными и облученными из рейдов, умирали прямо на полу, не получив должного лечения. Сколько Меткий перетягал трупов за время своего нахождения в Зоне, он и сам уже не помнил. Единственное, что осталось в воспоминаниях, это отвратительное ощущение словно внутри тебя умирает какая-то твоя частица. Религиозному человеку он сказал бы о наступлении момента, когда твоя душа чернеет, становиться чёрствой и невосприимчивой ко всем страданиям, окружающим тебя. На самом деле так вырабатывается защитный механизм, предохраняющий человеческий разум от перегрузки, которая может закончиться помешательством и сумасшествием. Любой старожил, сумевший протянуть в Зоне больше двух лет и не сгинуть в ее глубинах, обязательно хотя бы один раз, но видел того, кто не смог воспринять всю чудовищность окружавшей действительности. Выявить таких не всегда получалось сразу, хотя, как правило, наступлению так называемого "Синдрома Зоны", предшествовала самоизоляция от остальных, всякое отсутствие желания разговаривать на любую тему, а любой вопрос мог вызвать неадекватную, порой агрессивную реакцию. Мозг этого человека не выдерживал, его разум начинал увядать, превращаясь в страшный сон наяву. Страх накапливался, становясь все большим, окружающие воспринимались ужасающими тварями, скрывшимися в человеческом обличье. И тогда, в один момент безумие окончательно подчиняло себе человека и он впадал в состояние бешенства. Бывало в порыве ярости он мог ворваться в Бар или сталкерский ангар, где собирались вольные бродяги и, держа в руках автомат, открывал беспорядочный огонь по всем подряд, сопровождая это жуткими криками. Часто какой-нибудь из часовых замечал нарушителя и застреливал его из снайперской винтовки. По окончании, к телу безумца подходила толпа и если он оказывался все еще жив, то зрители видели, как с его лица на них взирала зловещая ухмылка рта, через который нежилец отхаркивал кровь, а в глазах читалась нечто такое, от чего бросало в дрожь даже видавших виды бойцов...

...Именно таких сталкеров в свое время кто-то назвал тёмными и только значительно позже, здешние баснописцы нарекли ими выдуманных людей, которые якобы попали под Выброс или еще какую напасть. Тёмным сталкерам приписывались сверхъестественные способности и появилось множество "свидетелей" и "очевидцев", будто они сами видели эти мифические существа, но только ветераны, или как они себя называли, рабочие Зоны, знали истинную причину возникновения этой легенды и, как всегда, правда была намного страшней вымыслов.

Как и при входе в жилые секторы, для попадания в медицинский требовалось пройти дозиметрический контроль в рукотворном санузеле, но поскольку Меткий не сильно набрался радиоактивной пыли, то проверка длилась недолго и ему разрешили идти дальше. Шагая по коридору, по потолку которого тянулся провод, питавший лампы, освещавшие стены потемневшие от времени, он встретил спешно шедших куда-то нескольких человек, выполнявших здесь роль и врачей, и санитаров в одном лице. Они будто не замечали сталкера и, проходя только поправляли свои бывшие когда-то белыми халаты, но теперь измазаные бурыми пятнами крови и чем-то еще. Откуда-то впереди раздался душераздирающий, наполненный болью крик. "Чёрт, опять закончилось обезболивающее", — подумал Меткий. Здесь такое часто бывает. Пройдя очередной поворот, сталкер вышел ко входу в ту часть, которую в госпитале или больнице назвали бы общей палатой. Перед ней с невозмутимым видом стоял рослый охранник с укороченной версией автомата Калашникова и только когда он увидел сталкера, то попросил сдать ему оружие. С собой Меткий автомат не брал и в кобуре нёс лишь свой пистолет — без оружия он не выходил никуда и никогда, а то всякое могло случиться. Отдав ствол, сталкер вошел в довольно просторный зал, служивший некогда местом для общих собраний и, возможно, празднований еще в советское время, теперь же он стал пристанищем для тех, кому фортуна повернулась не тем местом, на которое они рассчитывали. Как ни странно, однако в "палате" раненых оказалось не так много, как представлял себе Меткий и, тем не менее, помещение не было заполнено даже на половину. Окинув взглядом металлические кровати, стоявшие в несколько рядов, сталкер выискивал Косматого, которого, как ему сообщили, должны были доставить сюда сразу после операции. Он пошел, осматривая попутно раненых, значительная часть которых либо спала от остаточного действия наркоза, либо бесцельно пялилась в грязный потолок, подложив под голову свои вещи вместо подушек. Наконец, Меткий заметил у стены внушительную фигуру ветерана, водрузившуюся на кровать, которая под действием его массы, протестуя, скрипела на все лады.