"Попадать в дурацкие ситуации — это тоже искусство", — подумала я, молча глядя на явившуюся незваную гостью. Говорить я сейчас уже не могла, последние остатки свитка превращений были смыты ритуальным вином, выпитым по традиции с главой аула. Случилось это, к счастью, перед тем как войти в шатёр, но голос у меня сейчас был мелодичный и, естественно, женский.
— Я всё умею, — жарко шепнула гостья, — я получила лучшее образование в пустыне, я для вас, господин, всё сделаю! Лишь заберите меня с собой.
Ага, из одной части пустыни в другую? Или она просто аул беглых рабов покинуть хочет?
Да нет, не об этом сейчас думать надо, делать! Делать что?! Нажаловаться Альзин? Главе аула?! Плюнуть на маскировку, сказать, что взять я её никуда не могу и...
Мысли мои оказались слишком замедленными, думать в смысле надо было побыстрее, потому что, не дождавшись от меня реакции, Ремес метнулась вперёд с низкого старта, распахнула полы моего шаосе, потянулась туда, где должны были быть завязки брюк, а руки скользнули по звонкому поясу женского платья.
Ну, всё...
Закричать уже гостья не успела, резким движением вздёрнув её на ноги, я вызвала с поддетого наруча короткий кинжал, держа за рукоять обратным хватом, прижала лезвие к шее девушки. Глаза её перепугано расширились, а я уже задумалась о том, что с ней делать. Убивать не хотелось, жалко было. Скормить змеям? Тоже не выход, вдруг от такой наивности несварение начнётся. Может быть, просто отрезать язык?
Взгляд мой потяжелел, чешуйки зачесались. Я знала, как это выглядит со стороны — "взгляд убийцы, вышедшего на заказ". Дед хмыкал в такой момент и говорил, что страшно становится даже ему. Обманывал, конечно, но для молоденькой девушки сойдёт.
Сейчас узнаю, сама она пришла или подослал кто...
А там буду решать, что с ней делать.
И снова... я ошиблась.
Делать мне абсолютно ничего не прошлось, ибо моя визави потеряла сознание.
И совсем я не такая страшная!
Обида была какой-то иррациональной, и, наверное, следующий мой поступок был продиктован именно ею. Потому что, перекинув через плечо хрупкое тело с выступающими косточками, она тут что, недоедает?!, я двинулась в пустыню. Туда, куда собиралась с самого начала — танцевать.
Устроив в песке Ремес, не удержавшись от мысли, что в случае чего тут даже следов её не найдут, и её крови тоже, я избавилась от шаосе, звонко хлопнула в ладоши, звякнула браслетами, задавая тон и отдалась на волю песка и его музыки.
Пустыня шептала всё обо всём, слушала то, что я рассказывала ей в танце, успокаивающе, как мама, гладила по голове. И тревоги, печали, всё уходило на второй план, всё стиралось.
Песок, маленький сплетник, выдал мне всю подноготную Ремес. Она была свободной, здесь в ауле, а её мать — по-прежнему, была заложницей своего таланта наставников. Ремес хотела выбраться любой ценой из аула, потому что приглянулась неприятному типу, живущему на краю аула. Никто не знал, откуда он, но девушка, услышав случайно пару пьяных откровений о том, что он убил свою жену и двух маленьких детей — забил кулаками, мужика этого боялась. И совершенно справедливо полагала, что если выйдет за него замуж, как он и хочет, станет следующей в череде могил.
Альзин помочь дочери не могла. Голос женщины в таких вопросах не рассматривался, а брата или хорошего друга у Ремес не было. Она боялась уйти из аула, зная, что тогда её догонят прямо в песках, и кто знает, не закончится ли всё участью куда более худшей чем смерть.
Моё явление — Змеиного дитя, окутанного слухами и домыслами, стало для неё надеждой на спасение. Она уцепилась за свой шанс, и вот — провал...
Платье кружилось вокруг ног, вилось, летел вокруг песок, поднималась буря.
"Тайпан", — мой мысленный зов скользнул по песку и помчался туда, где был сейчас змей.
И ответ донёсся спустя мгновение, хорошо слышный, словно он сейчас был где-то очень близко.
"Да?"
"Крайт сможет понести девушку?"
"Да", — согласился ха-змей.
И на этот раз я явно услышала смех в мысленном голосе.
Слишком они какие-то живые, эти ха-змеи. Слишком!
"Ты узнаешь", — голос у Тайпана был спокойным, ... нет. Успокаивающим, умиротворяющим! — "Ты всё узнаешь, Зеон, когда прибудешь к Царю змей. Пока не время, пока не место. Но много интересного ждёт тебя, змеиное дитя. Очень, очень много".
Я говорила, что мне это не нравится? Нет, так вот — мне это безумно не нравится!!!
Смех змея прокатился ворохом мурашек вдоль моей спины. И всё пропало: и его ощущение, и то странное волнение, от которого подкашиваются ноги, и мысленное его присутствие.
Я осталась одна на песке, рядом сидела Ремес с открытым ртом, больше не звучала музыка песка, стих напев, который слышала только я.
Мне предстояло объяснить этой девушке, почему я беру её с собой, хоть это и опасно. Объяснить завтра то же самое спутникам.
И отправиться в путь.
До пика Гроз было три дня пути, а до конца срока — четыре.
Если больше ничего не случится, мы прибудем вовремя.
Хотя, боги только знают, все ли приключения я собрала на собственный хвост в этом районе или ещё что-то осталось?
На следующий день я уже точно знала, что ещё остались, ещё есть приключения, не опустившиеся на мой чудесный хвост. Собственно говоря, насчёт красавицы-пустынницы объяснять никому ничего не пришлось. Вообще.
Алая статуэтка с гривой эбеновых волос и настолько узенькой талией, что мужчины могли обхватить её руками, была красива. Настолько, что мои спутники не могли отвести от неё взгляд, когда Ремес перестала прятаться и откинула с лица покров плотного шаосе.
Вообще, в лагере беглых рабов женщины не думали о том, насколько это "правильно" или "по-женски". Мужское шаосе было куда удобнее, к тому же скрывало многое. В случае с Ремес — скрывало её красоту, а сейчас, пока она вилась вокруг меня, девушка была в женском шаохе. Полупрозрачные ткани вились вокруг неё непрестанным потоком, маня, очаровывая.
Конечно, Ремес была не так красива, как я сама. Не кривя душой, можно было сказать, что она была красоткой местной. Она была понятной и великолепной, но при этом она была цветком, рождённым в Аррахате.
В то время как я, обладавшая экзотической красотой янтаря, могла стать лишь игрушкой, усладой для чьих-то глаз, она имела все шансы выйти замуж и жить счастливой полной жизнью.
В общем, к чему это я. Никому из трёх мужчин в голову не пришло изумляться моему выбору и решению. Тем более что на Ремес поглядывал с молчаливым одобрением в глазах сам глава аула.
А Ремес, тараща на меня жгучие глаза-вишни, выглядела так, словно она встретила ожившее божество. Ну, со стороны мужчин это было "любовью с первого взгляда". А для неё я действительно была легендой.
Танцующая в песках была известна очень давно. Я ничего не придумывала и не распространяла, просто воспользовалась готовой легендой, не только жестокой, но ещё и очень красивой. О той, что спит в песках и просыпается лишь раз в тысячу лет. Когда Меда опускается в пески и засыпает, она — Танцующая, иногда выходит на дюны и танцует. До утра звучит музыка пустынной колыбельной, звучат барабаны и монисты, и она танцует, призывая бури, укрывая влюблённых, спасая тех, кто об этом просит.
На песке танцевала я сама, и именно моей красотой, красотой моего танца была зачарована Ремес. Естественно, когда она узнала, что для того, чтобы следовать за мной ей надо всего лишь дать магическую клятву на моём амулете власти, она, не задумываясь, её принесла, обязуясь молчать, молчать обо всём, что узнала и увидела. После этого Ремес получила браслет из лунно-латунного материала, а вот на моём амулете зазвенела, покачиваясь, дополнительная "висюлька".
Утро ещё не вступило в свои права, когда сборы были практически завершены. Мы готовились покинуть аул, когда мне заступил дорогу двухметровый верзила с такими мышцами, что даже я невольно испытала приступ острой зависти. Что уж там подумали мои спутники, мне неведомо.
Обведя презрительным взглядом маленьких злых глазок всех нас, мужчина пророкотал, обращаясь к Грэссу, видимо, как к самому представительному среди нас:
— Я не отдам свою женщину без боя. Сражайся и сдохни!
— Очень красочно, а уж как достойно, — ухмыльнулся лорд Вессен. Испуганным он не выглядел, да и к тому же я не раз становилась свидетельницей того, как разделывался с теми, кто переходил ему дорогу, этот достопочтимый лорд.
Добавлять он ничего не стал, как и принимать вызов. А я, поправив сумку на плече, шагнула вперёд, отстраняя задрожавшую всем телом девушку в сторону.
— Я Зеон. И Ремес принадлежит мне.
— Она предпочла уйти от меня вот к такому задохлику? — боров расхохотался, но при этом я видела, что смех — наигран, а ещё в этих глазах светился ум. Противник был далеко не глуп, скорее я бы поставила половину состояния, скопленного трудом проводника, на то, что мужик он умный!
Было обманчиво и первое впечатление. В теле этого человека не было ни следа жира, за его крупной комплекцией, как раз и производящей обманчивое впечатление жиртреста, катались мышцы. Только вот мне кажется, что здесь происходит что-то не то? Или так оно и есть?
— Если сравнивать с такой горой сала, то и богатырь маленьким покажется, — решила я двигаться по очевидной линии, изображая, что попалась на уловку этого огромного противника.
— Чё сказал?!
— Ещё и плохо слышит, — поморщилась я и чуть повернулась к главе аула Песчаных варанов — так называли себя беглые рабы. Звали главу Орим. И имя-перевёртыш ему дал шаман того аула, где молодой Орим родился.
Значит, боги уже тогда уготовили этому парнишке очень высокий полёт.
Но всё же сейчас меня интересовал именно этот огромный умный мужик.
— У вас все такие безголовые ребята? — благоразумно не стала я выпускать из поля зрения того, о ком спрашивала.
— Есть те, кто сначала думает, стоит ли связываться с данным конкретным соперником или лучше промолчать и отойти в сторону. Но наш кузнец никогда не отличался спокойствием и склонностью к анализу ситуацию.
— Ясно. Бывает. Сочувствую...
Мужик взревел, кинулся на меня, но психи, да на ровном месте? Да неинтересно! Призвав из наручного свитка свой любимый меч, я двинула напавшему в зубы, а когда (вот крепкая челюсть!) тот просто отшатнулся, восхищённо прицокнула языком.
— А голова у тебя такая же крепкая?
— Крепкая, — оскалился тип.
Это он что, намеревался испугать меня что ли? Ну, как-то несерьёзно, право слово!
И пока я отвлекалась, мужик снова кинулся на меня, и вторично получил в зубы.
Убивать упёртого песчаного барана, который просто хотел получить Ремес, я пока не собиралась. Но просто ли он хотел её? Иррациональное желание сохранить ему жизнь, и более того — получить его в своё собственное распоряжение было таким сильным, что сопротивляться я не могла.
Снова мотнув головой, мужик устоял, и даже в его глазах не появилось и тени сомнения в том, что меня можно забить, через меня можно переступить. Нет, он мои вообще удары ощущает?! Кажется, нет. И это жутко обидно. Удары у меня совсем не слабые!
Ладно. Не будем опускаться до банальной драки. С чего там дело началось, с дуэли? Вот сейчас эту тему и продолжим.
— Я согласен, — постановила я твёрдо. — На дуэль. Но вот только что получу я, после того как ты проиграешь?
Мужик, да и надо заметить, что не он один, потерял дар речи.
Оправдываться я не любила, да и тот, кто оправдывается, всегда находится в уязвимом положении, но вот пояснить свои мысли зазорным я не считала.
— Ты хочешь Ремес и поэтому настаиваешь, чтобы я тратил на тебя своё время. А я не хочу тратить время просто так. Если ты можешь мне предложить равную ставку за такую красавицу, я подумаю над тем, чтобы оставить тебя в живых. И потратить немного своего времени.
На этой фразе в глубоко посаженных глазках вспыхнуло беспокойство. Кажется, только что я кому-то поломала игру.
Интересно, он надеялся на что-то другое? Точнее, вообще на что он рассчитывал, вызывая на дуэль кого-то из тех, кто помог его лорду Ориму выбраться живым с могильника ха-змей?
Ремес спряталась за плечом Грэсса. Лорд Вессен казался из всех моих спутников ей видимо самым безопасным и не страшным. А может быть, дело было не только в этом...
К Киту на её месте я бы тоже подходить не стала, а мой напарник для живых казался пугающим даже тогда, когда они не могли осознать его природы. В том смысле, что не могли понять — что он труп.
— Ну, так что, — продолжала я настаивать на своём. — Ты уберёшься с дороги или всё-таки что-то придумаешь?
Беспокойство сменилось пониманием, и когда я подумала, что мужчина сейчас откажется, он собрался с силами, набычился и спросил:
— А что ты хочешь?
Я радостно улыбнулась. Вот это да! На такую удачу я и рассчитывать не смела! Да тут не только для Ремес удачный шанс кажется! И для меня удачное приобретение найдётся.
— Я хочу твою жизнь.
Ого. А мой ответ шокировал не только тех, кто был в моей компании и самого мужчину, чьего имени я до сих пор не знала, но ещё и тех зевак, что уже успели подобраться поближе. Нет, а они что, считали, что я тут в куклы с ним играть буду?
К тому же жизни окружающих мне без надобности, я хочу только именно этого мужчину. Интуиция, а может что-то ещё нашёптывало, что он мне понадобится в самое ближайшее время.
— И всё это за одну Ремес?
— А что ты ещё хочешь? — уточнила я.
— Тебя. Твоих услуг. Если проиграешь, я не буду тебя убивать, но ты проведёшь меня в один из городов. Я хочу голову ублюдка, отдавшего приказ убить всех, кто жил в моём ауле, и вырезал лично всю мою семью.
Ага. А вот так картинка складывается. Ну, не мог этот мужик быть простым работягой или кузнецом, на что указывала его причёска и слова лорда Орима.
Нет, не спорю, кузнецом он тоже был, но вот в его прошлом было что-то поинтереснее. И теперь я знаю что. Уничтоженный аул. И некто, кто отдал приказ и лично поучаствовал в убийстве.
И кто же кого забил кулаками? Ведь песок прошлой ночью, когда я танцевала, эту информацию подтвердил, хотя про детей, как выяснилось, слухи всё же врали.
— Принято, — оскалилась я, стряхивая сумку, а вслед за ним избавляясь и от шаосе.
Прерывисто-влюблённо выдохнула Ремес и, мысленно закатив глаза, я шагнула к бугаю.
— Твоё имя?
— Астагард.
— Да. Имя воина. Я буду звать тебя Гард. Сможешь меня ударить — ты выиграл. Трижды упадёшь — выиграл я. Хочешь что-то добавить, уточнить, изменить?
— Только одно. Я не обычный человек, так что — пропустишь удар, и ты сдохнешь! После моего удара на своих ногах не уходил никто.
Атака Гарда была стремительно и тяжеловесной. Так атаковали гигантские крокодилы, буквально вылетая из-под воды. Хорошая попытка, но её было бы достаточно лишь для обычного человека, к которым я не относилась.
Для того чтобы победить дитя пустыни надо что-то большее, что-то, что этот мужчина знает и умеет. И я хочу на это посмотреть!
