Место, где земля закругляется

— Вы нас и так спалите, — неожиданно спокойно ответил староста. Он вдруг усмехнулся разбойничьей ухмылкой, показал дыру на месте передних зубов. — Наших парней вам не взять, ублюдки!

— Я так и думал, — так же спокойно ответил командир. Обернулся к своему отряду: — Давай!

Затрещало пламя, повалил дым, взметнулись над крышами огненные языки, пожирая рыбацкие домишки. Завопили на разные голоса женщины.

* * *

— А ведь потом наша очередь, — заметил Казначей, глядя на пожар.

— В точку, — подтвердил Писарь. — С ними покончат, за нас примутся. Свидетели им ни к чему.

— Угу, — проворчал Март. — Сами такие. Были.

— Слушай мою команду! — оборвал трёп Капитан. — Операция — "Зверь". Вперёд!

Глава 37

Война состоит из непредусмотренных событий.

Наполеон Бонапарт

Двое всадников на боевых ящерах погибли сразу. Метательные ножи вдруг возникли в руках Марта, хищными рыбами метнулись к незащищённым лицам врага. Первое правило бойца, который хочет стать ветераном: не оставляй за спиной недобитого противника, целее будешь.

Быстрота и натиск — вот и вся суть операции "Зверь". Она принесёт тебе победу — в большинстве случаев. Если ты и в самом деле зверь, а не безобидная ящерица.

Дома горели, полыхали вовсю, подожжённые магическим огнём. Большинство солдат из спецотряда окружили маленькую площадь возле импровизированной виселицы. Остальные выволакивали последних жителей из домов и тащили туда же, смотреть на экзекуцию.

Ветеранам повезло — боевые маги отвлеклись и не смотрели в их сторону. Маги увлечённо поджигали дома, соревнуясь, кто эффектнее подпалит крышу, и у кого гуще повалит дым из окон. Обрывки бумажек с заклинаниями огня так и летели во все стороны.

За этим развлечением и застигла их смерть. Свистнули стрелы, неслышные в общем шуме, и поджигатели повалились на землю, не успев понять, что случилось. У каждого стрела торчала между шейных позвонков — Весёлый Ящер и Писарь были мастаки стрелять, хоть в глаз, хоть в спину. А кто так сделать не может, тот долго не живёт.

Не успели чёрные мантии распластаться на земле, усыпанной бумажными клочками, трое вояк из спецотряда тоже получили по стреле. Среди них был офицер. Захрипев, он схватился за горло, выгнулся дугой и повалился на спину. Кровь толчками потекла между сжатых на шее пальцев, запачкав офицерский жезл. Приказ, который он собирался выкрикнуть, застрял у него в горле.

Оставшиеся от отряда поджигателей всадники вступили в бой.

Пришпорив боевых ящеров, солдаты ринулись в атаку на кучку "дезертиров-бродяг". Лишившись магической поддержки, они собрались быстро смять противника, надеясь на превосходство в силе.

Кучка ветеранов тут же распалась, рассыпалась между домами. Мелькнули тонкие верёвки с грузом на конце. Передние ящеры кувыркнулись через голову, захлёстнутые за ноги. Один всадник отчаянно закричал, придавленный тяжёлой тушей. Второй сумел вовремя соскочить, но свалился, получив дёргающейся трёхпалой лапой по голове. Шлем спас его череп, но коготь ящера распахал солдату лицо и вышиб глаз.

Остальные всадники остановились. Развернуться мешала узкая улочка, впереди бились раненые ящеры в полной сбруе. Те немногие солдаты, что остались возле виселицы, привстали на стременах и принялись стрелять вдоль улицы.

Дым пожара мешал им прицелиться как следует.

Март, легко проскочив вдоль улочки на площадь, прокатился под брюхом крайнего ящера, увернулся от тычка короткого копья, подцепил всадника крюком боевого клевца и ловко выдернул из седла. Один удар, и противник задёргал ногами в предсмертной судороге. Другой всадник, что хотел приколоть Марта на месте, завизжал, тряся рукой с отрубленной кистью — Капитан не зря гордился своим оружием.

Последний, оставшийся возле виселицы всадник, поднял ящера на дыбы и бросился на врага. Ящер, визжа, взмахнул когтистыми лапами, норовя растоптать Капитана.

Майити, зверски зарычав, махнул рукой. Топорик, крутанувшись в воздухе, влетел в висок всаднику. Верховой ящер промахнулся, впустую ударил когтистыми лапами в землю и бестолково затоптался на месте.

Март рыкнул совсем уже оглушительно, задев чувствительные струны в душе чешуйчатого скакуна, пробудив в нём ту робкую тварь, что когда-то спасалась от пустынных охотников. Ящер попятился, тряся головой, всадник безвольно мотался в седле, по его виску из-под смятого шлема текла кровь.

Писарь, ловко взобравшись на ближайшую крышу, посылал стрелу за стрелой в боевых ящеров. Защищённые кожаными доспехами и толстой кожей зверюги были почти нечувствительны к обстрелу, но ветераны знали их слабые места.

Острые жала впивались в нежные подмышки, большие выпуклые глаза и подхвостья. Несколько ящеров уже ревели и визжали, брыкаясь и вертясь, их седоки с трудом удерживались в сёдлах.

Местные, воспрянув духом, бросились на поджигателей. Мелькали топоры, дубины, отчаянные крики поднялись над площадью. Рыбацкая сеть развернулась в воздухе и упала на боевого ящера. Тот мгновенно запутался и завертелся в пыли, визжа и дёргая ногами, не в силах разорвать прочные ячеи. Кто-то из рыбаков тут же подскочил, и пробил всаднику голову багром.

Ситуация переменилась, и все это поняли. Один из ещё державшихся в седле вояк послал своего ящера вперёд, через трупы. В отчаянном прыжке перескочив препятствие, ящер безумным галопом поскакал через площадь, к дороге.

— Уходит! — закричал Казначей. — Один уходит!

— Стреляй! Писарь, стреляй! — гаркнул Капитан.

Писарь вытянул свою лучшую стрелу. Постоял неподвижно на крыше, глядя вслед несущемуся прочь всаднику. Задержал дыхание и спустил тетиву.

Всадник приподнялся в седле. Потом обмяк и завалился набок.

Второй выстрел попал ящеру в подхвостье, чуть пониже защитного щитка. Зверюга, ужаленная в нежное место, дёрнулась, подпрыгнула и завертелась на месте. Всадник мешком свалился на землю, запутавшиеся поводья волочили его кругами вслед за крутящимся ящером.

* * *

Дым от зажжённых домов стелился над крышами, процеживался сквозь щели, вываливался из окон вместе с огнём. Багровые языки огня лизали дверные проёмы и нехотя опадали, выпуская едкие клубы, от которых щипало глаза и драло горло.

Завывали женщины, плакали дети. Капитан взобрался на каменный постамент в центре площади. Рядом, на фонарном столбе, покачивались двое местных жителей, которых солдаты успели повесить: староста и его помощник.

Пожар имел чёткие очертания: маги знали своё дело, и подожгли селение кольцом с краёв, собираясь дойти до центра. При этом оставив себе проход для отступления. Одна улочка осталась незажжённой, и ей так удачно воспользовались ветераны, чтобы пробраться к площади. Теперь огонь, ничем не поддерживаемый, постепенно угасал — дома, сложенные из местного камня, плохо горели, жалкий скарб не давал пламени пищи, чтобы разойтись вовсю.

Вода из моря, хотя и едкая, обильно разливалась вёдрами из бассейнов, устроенных на каждой улочке. Огонь, на который плескали водой, шипел и гас, испуская вонючий дым. Возле дома старосты, который никак не хотел гаснуть, здоровенный рыбак, весь перепачканный гарью и кровью, встал у крыльца и разорвал бумажку с заклинанием.

Бумажка, явно бережно хранимая на чёрный день, с заломами на сгибах, разлетелась на половинки. Огонь мигнул и погас, схлопнулся, как прибитый ладонью. Взлетел клуб гари, осел на потных лицах, опустился на мёртвых и живых.

— Все целы? — гаркнул Капитан.

— Хвоста малость порезали, а так все живы, — отозвался Казначей. Он стоял рядом, глядя, как местные снимают своего старосту и кладут на расстеленное одеяло.

— Что вы хотите за помощь? — здоровенный рыбак, что только что потушил дом заклинанием, сложил руки старосты на груди, и подошёл к Капитану. Над покойниками завывала какая-то старуха, другая стояла молча.

— Денег, припасов, воды в дорогу, — не моргнув глазом, ответил Капитан. Долгая служба отучает от сантиментов.

— Мы поделимся с вами. Вы спасли много жизней. Отец был бы не против, — здоровяк бросил взгляд на покойного старосту.

— Что этот офицер трындел про золотой доспех? — неожиданно спросил Март. Он тоже встал рядом. Лицо его, потемневшее от копоти, было похоже на маску, только блестели острые зубы. Волосяной гребень между острых ушей слипся от крови.

— Золотой доспех великого предка Мар"йотти, — ответила женщина, что стояла рядом с сыном старосты. Она держала за руку девочку с куклой плюшевой ящерицы. — Говорят, он основал нашу столицу. Его появление предвещает смерть и возрождение. Смерть чужакам. Гибель. Войну.

— Молчи, женщина, — резко сказал сын старосты. — Смерть уже пришла. Верховного графа убили. Это большая беда.

— Большая беда, — эхом отозвалась женщина. Её пристальный взгляд обежал ветеранов, задержался на Марте.

— Скажите ещё, — попросил Капитан. — Скажите, вы не видели поблизости от берега корабль... Корабль Смерти?

Сын старосты и его жена переглянулись. Девочка разинула рот и уставилась на капитана.

— Мы не следим за кораблями смертников, — отрезал рыбак.

Его жена промолчала, опустив глаза.

— Мы дадим вам еды и воды, сколько сможем, — сказал сын старосты. — Забирайте и уходите. Мы уйдём вслед за вами. Когда полицейская служба узнает, что их отряд погиб, нам конец. Нужно уходить.

— Не впервой, — сказал другой рыбак. Он опирался на окровавленный багор. — Мой прадед пришёл в эти места одним из первых. Они основали этот город. Построим новый. Не впервой.

— Я тебя знаю, — вдруг сказала старуха, глядя на Марта. — И тебя, — она ткнула пальцем в Казначея. — Двадцать лет назад вы сожгли соседнюю деревню. Убирайтесь, пока целы.

— Они помогли нам, мать, — мягко отозвался в ответ сын старосты.

— Да, наплодить ублюдков! — выплюнула старуха. Она резко пристукнула по земле палкой, сжатой в узловатой руке, и отошла, бросив взгляд на девочку с игрушкой в руке. — Пойдём, детка!

— Уходите, — повторил сын старосты. — Возьмите припасы, и уходите.

Он отошёл к пепелищу, за ним потянулись остальные.

— Постойте, — женщина отстала от своих, повернула назад и подошла к Капитану вплотную: — Вы правда хотите знать, где Корабль Мёртвых? Зачем он вам?

— Мы его ищем, — коротко ответил Капитан.

Женщина пугливо оглянулась и шепнула:

— Он был здесь. Их старший сходил на берег. Он торговал с нами.

— Был здесь?! — прошипел Казначей, наклонившись к женщине.

Остальные ветераны навострили уши.

— Ну же, говори! — велел Капитан. — Что он здесь делал? Кто это был?

— Капитан Корабля Мёртвых, — ответила женщина. — Он взял у нас мужчин-проводников и повозку, чтобы отвезти добычу в столицу. Какую-то рабыню, красивую девку. Он продал её там.

— А он сам? Где корабль? — нетерпеливо спросил Казначей.

— Корабль ушёл. Его капитан взял у нас товар, и снялся с якоря.

— Он взял у вас воду? — недоверчиво спросил Капитан.

— Нет, — женщина вдруг усмехнулась, пожала плечами. — Он взял у нас всю посуду. Всю посуду из олова. Осталась одна глина.

— Зачем ты нам это всё рассказала? — Март недоверчиво посмотрел вслед сыну старосты. — Муж запретил тебе.

— Я хочу, чтобы вы нашли его, — резко ответила женщина. Во взгляде её вспыхнула ненависть. — Нашли Корабль Мёртвых. Тогда все получат своё.

Она резко отвернулась и пошла за мужем.

— Дяденька, — её дочь вырвалась из руки матери, и сейчас смотрела на Марта. — Вы хотите золотой доспех? Он ваш?

— Нет, — Март криво улыбнулся, показав острые клыки.

— Не бейте капитана мёртвых, он хороший, — сказала девочка, прижимая к себе плюшевого ящера. — Он умный, хоть и итиол. Он помог моему зверьку Майли умереть. Мальчишки убили бы его. А он взял его на руки, и всё.

— Что? — осторожно спросил Март. — Капитан Корабля Мёртвых — итиол?

— Да, — девочка застенчиво кивнула. — Он добрый. Я знаю. Мама хочет, чтобы он умер, потому что это всё из-за него. Не бейте его, когда найдёте, ладно?

— Ладно, — медленно произнёс Капитан, выпрямляясь и рассеянно глядя в морскую даль. — Иди, дочка. Тебя мама ждёт.

Он оглядел свой маленький отряд. Ветераны молча смотрели на него. Всё было понятно без слов. И непонятно ничего.

Глава 38

Руби сук, на котором сидишь, только если тебя захотят на нём повесить.

Станислав Ежи Лец

Игорь состроил самое тупое выражение лица, какое смог, и сложил руки на животе. Кажется, так стоят все профессиональные телохранители. Если он ничего не путает, и киношки с боевиками не врут.

Кираса, потёртая в некоторых местах, но ещё крепкая, меч и кинжал в ножнах у пояса, за спиной — топорик в чехле. Косая сажень, башка в потолок, грозный взгляд — сразу видно, охранник не зря ест хозяйский хлеб с маслом.

Край изображал хозяина просто виртуозно. Если бы Игорь не знал, что это он, никогда бы не признал того тощего парня, каким он его помнил.

Сейчас Край — то есть его, Игоря, наниматель, — сидел за столиком, и служанка наливала ему вина в бокал.

Всё было проделано как надо: два бокала — фирменных, со знаком таверны — изображением морской птицы на боку; кувшин с тем же знаком, и главное — пустое место за столом напротив солидного человека. Явно рассчитанное на то, что кто-то его займёт. Солидный торговец в поисках работника.

* * *

Прежде чем они очутились в этой таверне, случилось много чего. Их корабль шёл вдоль береговой линии, и течение вместе с ветром, исправно дующим в нужном направлении, помогали идти. Солнце, неизменно сидящее между небом и землёй, казалось, стало ярче и немного приподнялось над горизонтом, вытянув из туманного моря округлое брюхо.

На палубе припекало всё сильнее, ветер посвистывал в снастях, сушил просолённую от морских брызг кожу, исправно надувая парус с головой Медузы Горгоны.

Впереди вставали чёрные изломанные скалы, громоздящиеся, насколько хватало глаз, вдоль береговой линии. Над скалами кружили такие же чёрные и изломанные силуэты морских птиц. Игорь уже научился различать их — местные птицы были совсем не такие, как дома. Они казались гораздо ближе к динозаврам, чем те, которых он знал. Это были скорее ящеры, чем птицы. Отвратное, вонючее переходное звено.

Никаких селений в поле видимости не встречалось. Один раз они увидели вдалеке парус, и засуетились, боясь встречи с пиратами. Но корабль, с виду мирный каботажник, прошёл мимо и канул в дымке морских испарений.

Судя по карте, крупных городов до самого Ма-Зунне ожидать не приходилось. Берег здесь был каменистый, камни в беспорядке громоздились у воды, и если сухопутная дорога и подходила близко, с моря её было не разглядеть. Соответственно, их корабль с берега тоже трудно заметить, и слава богу.

Когда впереди, над каменистым склоном, показалась похожая на приземистый маяк башня, Игорь велел опустить парус, а сам полез в судовой журнал.

Это была толстая, потрёпанная по краям книга, с листами, добротности которых в мире Игоря хватило бы на десяток томов, да ещё осталось. Словом, это была крепкая вещь, рассчитанная на морское путешествие, полное солёной воды, бросков через каюту и ударов по голове с размаху.