Освобождение Крыма.

— И вы можете такое!

"Афродита" ответила:

— Да можем!

Эльтюль воскликнул:

— Так покажите высший класс!

Первый кленовый лист, словно истребитель-торнадо устремился вперед. В лицо подуло потоками горячегоnbsp;Виталий согласился:

ветра, затем порыв сменился ледяным Сероко. Точно также внезапно за ними помчался и сам Эльтюль. Под напором он вцепился в плечи девушек, ощущая под туниками, упругую и горячую плоть. Девушки — как вы сладки для истомленного воздержанием юноши.

Металлический утес устремился навстречу им, как свинцовая грозовая туча, раздвинутой пастью оранжевого пламени надвинулся портал.

Эльтюль с друзьями влетел в него и был смачно, словно комар жабой пожран, или точнее в данном случае, словно мотылек свечкой. Ибо все-таки полыхал, очень сильный и жаркий огонь!

Ослепительный свет, невыносимо яркий поток, глаза не выдерживают, болят. Влюбленное трио мальчик-эльф и две девушки прижались друг другу. Эльтюль зарыл лицо в мягкие, пышные волосы "Афродиты", пытаясь спрятать глаза. Но как он не старался, ни напрягал мышцы век, свет пробивался сквозь закрытые ресницы, сквозь тела девушек, через голову и ладони, беспощадно терзая зрение мальчишки-эльфа.

Эльтюль толком не знал, долго ли он находился в этом бушующем потоке света. Казалось целые века, или может быть наоборот сладострастные мгновения бурного, нечеловеческого оргазма. Ну, а на самом деле минуты или даже секунды. Потом он почувствовал тревожно перемежающую тень, мягкую, целительную полутьму.

Мальчик-эльф поднял светлую голову (Ну какой все же приятный аромат волос Афродиты) и осторожно открыл голубые с топазом глаза. Кленовый лист спокойно плыл в изумрудном полумраке, возникли теплые чувства. Будто ты приближаешься к дому, концу пути. Впрочем, возможно обманчивое впечатление. В голове возникла ассоциация с черной дырой: где искривляются световые волны, фиолетовый свет плавно переходит в ультрафиолетовый, там глядишь рентген и смертоносные гамма-излучения. Мозг их тоже, как установили ученые, может воспринимать, но не в состоянии, описать в цветовых терминах. Хотя продвинуты поэты из числа цветоэльфов и союзным, их рас это активно пытаются сделать. Порой получается очень даже красиво, а порой и наоборот смешно. Хотя чаще всего именно все вместе: смешно и красиво!

Эльтюль почувствовал, как руки девушек разминают шею. Его глаза словно затянулись пленкой, подобно тому, как часто это бывает у земных владык, что не замечают ничтожества под покровом сладкой лести. Как сказано великим гуру: правитель, что любит сладкую месть обладает интеллектом мухи!

Эльтюль обратился к Чиполинно:

— Ну и в каком измерении я бедолага оказался?

Мультяшный герой ответил, вытянув руку и указав удлинившимся пальцев в сторону:

— Сам посмотри!

Тут Эльтюль увидел какой-то предмет не далее как в сорока сантиметрах от себя. От удивления показалось, что раскаленный кинжал вонзился в затылок. Желтоватый скелет руки погрозил ему пальцем. Кости словно проспиртованные, с красноватым оттенком. Резко очерчены, как в хирургическом экспонате, и в тоже время отдают неровным то более ярким, то наоборот тускнеющим светом.

Эльтюль поднес руки к лицу, чтобы закрыть ужасное призрачное видение — рука скелета тут же придвинулась к нему, оказалась перед глазами, и словно уколола. А рядом еще два скелета, и тоже вздрагивают.

Мальчик-эльф неожиданно для себя испустил крик ужаса, Чиполинно оборвал его:

— Странно, а думал что ты смелый!

Вид старых друзей успокоил Эльтюля:

— А я думал, что уже оказался в аду. Но раз вы со мной значит все в порядке.

— Пока да! — Ответил Карандаш-Незнайка, но если ты будешь так орать, то все может сильно испортиться.

Эльтюль в это совсем не поверил:

— А вы бы не испугались скелетов?

Чиполинно беспечно фыркнул:

— Смотри каких! Ведь это твои кости, и кости подруг!

Эльтюль содрогнувшись, пробормотал:

— Ужасно!

Карандаш-Незнайка хихикнул:

— Ничего ужасного в этом нет! Всего лишь эффект освещения. Световые волны куда меньшей волны, чем ультрафиолетовые, они делают твою плоть совершено невидимой!

— А! — Эльтюль, кажется, стал понимать. — Это как рентген.

— Нет! Куда круче рентгена. — Карандаш-Незнайка указал на очертания. — Видишь даже кожи не видно, а у рентгена остаются отблески.

Эльтюль вдруг ощутил свою голову предельно пустой:

— Странно, что это такое? Может гамма-излучение?

— Нет от него другой эффект! Ну, все равно тебе этого не понять! — Ответил, небрежно кивая головой Карандаш-Незнайка. — Вообще общее количество волн, как в твоей вселенной, так и в остальных бесконечных вселенных безгранично. — Мультяшный герой округлив рот, произнес. -Своего рода бесконечная бесконечность! Вот тебе человек довелось наблюдать один из подобных эффектов. Радуйся о ничтожный. — Чиполинно закатил глаза.

Эльтюль растеряно заулыбался и пробормотал:

— Чему радоваться! Ведь это не приблизит меня к власти над вселенной.

На это двуногая луковица с презрением ответила:

— Зато ты близок к мечу бессмертия.

— А почему ваших скелетов не видно! — Спросил, уйдя мыслью в сторону Эльтюль.

Чиполинно строго кривя брови, ответил:

— Я луковица и состою из мультяшной клетчатки, а Карандаш-Незнайка из мультяшного дерева. Так что у нас в отличие от людей, нет костяка.

— Это как Буратино что выточен из полена! — Мальчишка-эльф показ зубы, но смех так и не выскочил из его горла.

Внезапно скелеты, что были рядом, обрели плоть. После перевоплощения обе девушки стали еще прекраснее.

Эльтюль присвистнул:

— Да этот эффект вполне можно в цирке использовать! Всякие фокусы показывать. — Юный воитель показал пальцев себе на бицепс. — Дэвид Копперфильд повеситься от зависти.

— Когда станешь властелином мультяшек, то сам сможешь любого повесить и без зависти! — Заметил, скептически покачивая головой Чиполинно.

Освещение изменилось, неведомые лучи исчезли, пространство вокруг пронизывали зеленоватые отблески, похожие на лучи скрытого солнца. Кленовый листок летал, а по бокам проносились неведомые, порой очень уж сюрреалистические сооружения. Свет вначале такой неуверенный и робкий разгорался в пожар.

Эльтюль с улыбкой спросил мультяшек:

— И когда я получу в руки власть?!

Чиполинно решительно ответил:

— Скорее чем ты думаешь! А вообще радуйся сказочной возможности.

Неожиданно лист вылетел на обширное пространство, его великолепие и яркость красок непостижимо. Эльтюль подумал, что даже сам Олимп, где заседает царь царей и Господь Господствующих и управляет обитаемой землей, не был столь прекрасен.

Это величественный храм, настолько грандиозный, что мальчик-эльф сразу понял, что цветоэльфам при всем их техническом развитии ни когда не создать ничего подобного. В нем было что-то такое, что доступно лишь Всевышнему Богу или надразуму. То, что человеку, даже вооруженному термопреонновой бомбой и гиперплазмой никогда не постичь. Чудо из чудес!

Эльтюль машинально перекрестился, как обычно крестятся православные тремя песцами. Правда католики считают, что крестное знамение нужно налагать указательным и средним пальцем ссылаясь на то, была распята не вся Троица, а лишь Бог-сын. Два пальца символизируют двойную природу Христа божественную и человеческую. Впрочем, к чему ему это, подобные антимонии и софистика. Все храмы посвящены богам: этих богов создал сам цветоэльф, а магия основана на вполне объяснимых физическими законами силах природы, как утверждает прогрессивная наука. Или как считают верующие всех мастей, Боги создали человека. В любом случае во всех их чувствуется присутствие человека. Помниться Эндураль сказал, что орет, тролли и гоблины создали единого Бога по образцу восточного деспота.

В данном случае, дух, сила заполнившее это обширное пространство не имела никакого отношения к цветоэльфу или какому-либо, другому их живых..

Правда, как-то в одном блокбастере Эльтюль видел храм, совершенно не похожий на творение цветоэльфов или уже достаточно хорошо знакомых людей. Так в нем все было необычайно.

Это святилище неведомого народа! Чиполинно словно угадав мысли Эльтюля, подсказал:

— Мы мультяшки построили себе это храм. Войди в святилище и обмани судьбу.

Святое место было заполнено мягким, зеленым освещением, напоминающим рассеянный сквозь пальмы солнечный свет. Снизу поднимались сотни, тысячи гигантских шести и восьмиугольных столбов с полированной поверхности которых, казалось струиться топазовый и сапфировый свет.

Колоны уходили вдаль, насколько хватало глаз, они стояли удручающе правильно, подавляюще математически.

От их массивности исходило ощущение силы, загадочной, технотронной, но бойкой. В ней было что-то священническое, жреческое, смахивающее на храмовую стражу.

Эльтюль сгорбился, казалось сломленный подобным величием. Чиполинно, впрочем, подсказал ему:

— Подыми глаз вверх! Может, хоть чуть-чуть просветишься.

Мальчик-эльф так и поступил. Он увидел, откуда исходит свет, пронизывающий все это пространство. Высоко над столбами плыли сотни треугольников, похожие на кусочки льда, отражающие искусственный свет. Большие и маленькие, по всему верху горели эти странные светильники, неподвижные, висящие без всякой опоры, словно планеты на застывшей орбите.

При этом свет выглядел каким-то особым, словно кто-то заморозил лучи, с холодной красотой снежной королевы. Цветов было несколько, но все они казались не реальными.

Эльтюль с восхищением маэстро прошептал:

— Что-то похожее я видел в Москве на рождество.

Чиполинно ответил:

— Они материальны и одновременно эфемерны! Своего рода чудо без чудес.

Мальчик-эльф оживился:

— Похоже на северное сияние. Я видел, когда по служебным делам посещал Сибирь. Особенно яркое оно весной, за полярным кругом снег местами лежит еще в Мае.

"Афродита" спросила Эльтюля:

— Ты видел северное сияние?

Мальчик-эльф с задором ответил:

— И даже сфотографировал!

Красавица-богиня даже воскликнула:

— Так значит дракон Фигурума, отметил тебя благодатью. — И патетическое восклицание небожительницы. — Что же давайте все вместе возрадуемся!

Девушка поскромнее заметила:

— Увы, это не последнее испытание нашего рыцаря.

Они продолжали медленно скользить через лес колон. Движение листочка было настолько плавным, что казалось, что это он висит неподвижно, а огромные колонны проходят мимо мальчика-эльфа и странного сопровождения. Эльтюль почувствовал, что у него кружится голова, и закрыл глаза. Перед ним словно глючило.

— Не спи! — Карандаш-Незнайка тряхнул его за рукав. — Близиться миг развязки и твоего возвышения!

В полутора километра от него столбы заканчивались у обширного дрожащего голубого сияния — занавеса. Высоко, в недостижимой выси и дальнем свете перелетая в неизмеримое, уносились его складки. В голове у юноши возникла ассоциация со шлейфом невесты. Причем невесты сбежавшей из-под венца, где её хотели захомутать неравным браком.

В тревожном мерцании чувствовались лучи зари, он как будто был сплетен из этих лучей. А вокруг плясали прозрачные тени, образовавшиеся от смещения различных цветов, треугольников, и занавесы.

Кленовый лист, несущий Девушек, подплыл к основанию занавеса и застыл. "Афродита" спрыгнула с него, помогла свое напарнице и махнула рукой юному воителю Эльтюлю.

Чиполинно подтолкнул его:

— Ну, будущий повелитель давай!

Его что-то подбросило и мальчик-эльф вместе с девчонками-богинями, нырнул за занавесь. Девушки немного оторвались вперед, их фигуры становились туманными, это заставило автоматически прибавить шаг. Эльтюль ощущал приятное покалывание, ускорение пульса. Догонять пришлось недолго, небольшая спринтерская пробежка и мальчишка со спутниками миновал занавес.

Они стояли на краю колодца, стены которого были из того же голубого туманного свечения, через которое мы пролетели, только здесь оно было гораздо плотнее. Что в структуре напоминало пчелиные соты. На многие километры над мальчиком поднимался туманный цилиндр, и в маленьком отдалении, в восьмиугольнике мерцали звезды. Не такие, в виде светящихся точек, как над Землей, а куда более устрашающие, необычные в форме различных немыслимых зверюшек.

Шахта была не менее двух километров в диаметре, и по всей ее высоте через равные промежутки проходят широкие аметистовые полосу — как кольца в пустом снаряде. Они по цвету были разные, но расположенные не как спектр в радуге, а казалось хаотическом порядке. При этом вращаясь как лопасти пропеллера, то ускоряясь, то наоборот замедляясь.

Эльтюль очередной раз содрогнулся:

— Да это место крутое место!

Чиполинно заметил:

— Вроде государственной думы!

Мальчик-эльф произнес знаменитый афоризм:

— Не место Дума для раздумий, а место склоки и безумий!

Внимание Эльтюля привлекло что-то необыкновенное: непонятное как порода человеческого Чебурашки: сооружение, алтарь, и дивная магическая машина. Подобрать точное определение даже в ег богатым опытом космических путешествий невозможно.

— Вот это действительно что-то такое! — Тут в голове у цветоэльфа выпрыгнула остроумная человеческая ассоциация. — Как политбюро! Даже дефиницию нельзя произвести. — Мальчика-эльфа снова потянуло на научные слова.

Основание находилось все ста метрах Эльтюля и спутников со спутницами, было концентрично по отношению к стенам шахты. Стояло оно на искривленном двенадцатигранном пьедестале как будто собранного из различных драгоценных каменьев. При этом сам пьедестал опирался на множество колон из того материала.

Над сооружением вздымалась некая структура, состоящая из сверкающих конусов и вращающихся дисков; фантастическая, но страшно симметричная. Причудливая головной убор, Эльтюль вспомнил экзотическое человеческое название — апачей — и в тоже время холодно, до дрожи в коленках математическая, эта конфигурация.

А конусы, словно бурдюк казаков или ранец солдат времен первой мировой войны, переплетенные различными завитушками.

Сам цвет, похоже, непостижим восприятию человеческого глаза. Возможно, подобное способны извергать лишь квазары.

Как дула танков торчали конусы, заканчиваясь угрожающим штилем, доходившим до самого верха колодца. У Эльтюля возникла ассоциация с пультом компьютерного авиасимулятора, которым управляют звездолетами будущего, необозримыми расчетами траекторий. А может даже, если такое, возможно, создать силой разума галактику или вселенную.

— Ого-гошеньки! — Прокричал мальчик-эльф. — Это и есть динамика.

Слева от хрустального основания вздымался большой квадрат, смахивающий на кубик-Рубик. Он был примерно пяти метров в высоту и разноцветными сторонами. От лазури, до цвета вишни. Эльтюлю показалось, что от него исходит непостижимая сила.

За ним скользили три шестигранные пирамиды их вершины, на пол человеческих роста вздымались над квадратом. С противоположной стороны драгоценного пьедестала приплыло десять других квадратов, меньших, чем первый, и более светлых тонов.