Эпизод 2. Странник и Вселенная

— Мы хотим с вами обсудить возможности спуска на планету, — сказал Стирх.

Вот и как понять их появление здесь.

— Вы сами по своей инициативе здесь появились, или нас подслушали? — с вызовом спросил я. С течением времени телепаты стали ко мне относится нормально, где-то даже уважительно. Мне было позволено им немного дерзить.

— Вы как дети, не хотите взрослеть, — начал Стикс, — Вы не хотите научиться слушать, чтобы понять, что пытаются до вас донести...

Мы все невольно переглянулись, и Стикс это заметил.

— Нет, не мы пытаемся... — продолжил он. — У вас всё перед глазами, но вы не можете сделать выводы и понять, что делать. Не можете понять, что будет, если вы это сделаете... Не можете научиться смотреть вперед в будущее...

— Ну, вы то, совсем взрослые, — ответил я.

— У всех детей изначально заложен потенциал эволюции, познания мира, а вы пошли путем создания механических помощников, вместо использования своего потенциала роста, — сказал Стикс. Я сразу вспомнил, что уже слышал про потенциал детей, и не от Стикса.

— Мы уже в космосе, а вы..., — возразил, не зная, что ответить Федор, — не можете даже в воздух подняться и летать аки птицы.

— Значит ещё не пришел наш черед... Мы как раз работали над этим. Формировали технически образованных людей. Но формировали таким образом, чтобы они смогли бы стать единым мозгом в принятии решений. Вы понимаете перспективы этого?

— Не очень...

— Вы понимаете, что не можете объяснить известными законами физики всё, что вам непонятно, и тупая логика говорит, что значит объяснение непонятного вне этих законов. Значит законы другие.

— Призанятно однако, вы из чьего словарного запаса тупую логику взяли? — я в упор уставился на Стикса.

— А какие тогда законы? — спросил в этот момент Фридрих. — Вы что хотите отменить закон притяжения?

— Нет, не хотим. Просто новые законы лежат вне вашего понимания. Что такое ужас на этой планете вы поняли? — спросил Скунс. — Техники то у вас за глаза.

Тут меня осенило... Как он сказал, "единым мозгом"... Это же логично! Ужас на планете есть? Есть! На земле мы никого не нашли, значит... Надо осмотреть океан. У ведунов он был живым. А как здесь?

— То есть, не пора ли нам идти купаться? — сказал я. Интересно я сам додумался до этого или всё-таки телепаты помогли?

— Молодец, Гриша, — похвалили меня Сакс. — Ты не только умеешь смотреть в будущее, видеть его, но и делать выводы.

Меня это даже немного покоробило. Я не нуждался в похвалах тех, которые вовсю угнетают свой народ, как я считал.

— Да в океане кого только нет, — сказал Константин, инженер по интеллекту.— Мы поначалу долго не могли понять, когда увидели, как по океану дрейфуют непонятные темные облака. Очень уж осмыслено дрейфуют. Зонды не смогли идентифицировать что это. Не смогли даже определить, живые они или нет. Сами понимаете, пощупать их живьем проблематично. Потом мы всё-таки сообразили, что это микроорганизмы собираются в гигантские массы. Вот они для нас интерес и представляют... Есть и маленькие тучи, совсем черные, наверно, там еще более мельчайшие микроорганизмы.. Непонятно почему микрики, как мы их обозвали, так любят "кучковаться".

— Согласен, надо заняться жителями морей более основательно, — сказал Федя. — А настоящих, живых монстров там случайно в глубине нет?

— Зонды заметили много передвижений в глубине океана, но мы так не и смогли определить, что это за движения... Может монстры, а может и просто течение песок баламутит. Уж больно глубоко эти движения.

— А вода ведь не пропускает радиоволны?...— сказал я.

— Это ты к чему? — спросил меня Радек.

— Тем, кто в глубине ужас не страшен... Ни на гиперчастотах, ни вообще, ни на каких...

— То есть нам надо искать монстров, которым местный ужас совсем не страшен, чтобы спросить у них, что здесь происходит? — пошутил Федя. — Или сами будем прятаться в глубине?

Глава 35. ОБЛАКА В ОКЕАНЕ

Взять образцы воды из океана оказалось гораздо труднее, чем мы предполагали. При снижении глайдера меньше чем, до десяти метров от уровня океана, вода как бы вжималась внутрь и образовывала видимый провал в своей толще. Прямо посреди океана возникала впадина. Предположения что это связано с местной гравитацией не подтвердились. Казалось, что вода реагировала на живое, или точнее разумное и убегала от него... Иногда наоборот вода неожиданно вдруг дыбилась перед глайдером, пытаясь схватить его и увлечь на дно морское...

— Море волнуется раз, море волнуется два..., — вспомнил я детскую считалку.

— Кто же его так по-умному волнует? — полюбопытствовал Федя. — И как его успокоить, чтобы оно не волновалось?

Глайдер поднялся вверх, и завис над океаном на высоте чуть меньше километра. Океан пустил несколько барашков вдогонку, а затем затих. Водная гладь стала гладью.

Все надолго задумались. Молчание стало затягиваться... А затем предложения посыпались как из рога изобилия. Один выдал какую-то глупую мыслишку как водички забрать, и фонтан идей было уже не остановить. В конце концов, было принято решение лишний раз не рисковать, всё обдумать, просчитать все варианты... А пока...Глайдер поднялся обратно наверх, почти в космос, а наш весь инженерский народ рассосался по своим делам, кто-то на обед, кто-то физкультурой заниматься... И хоть все занимались своими делами, каждый думал как решить возникшую проблему. Пробы то взять всё равно надо.

Часа через два-три все снова начали подтягиваться в рулевую рубку. После долгих совместных раздумий и совещаний, всё-таки решили рискнуть. С самой высоты, прямо из космоса, по наглому, аллюром три креста добраться до воды, и пока океан не успеет очухаться, взять таки образцы, и так же во весь опор рвануть обратно вверх. Почему то все, на все сто процентов, были уверены, что океан даже "моргнуть" не успеет.

Сказано сделано.

Глайдер камнем упал вниз в океан, перед самой поверхностью затормозил, открыл заборные отверстия, чтобы взять пробы... и поверхность воды ушла вниз. Под воздушным корабликом образовалась глубокая впадина. Он автоматически последовал за поверхностью, казалось ещё секунда, и он всё-таки возьмёт, эти чертовы пробы.... Но я уже понял, что будет дальше. Ловушка сейчас захлопнется и сделать ничего нельзя. Робот аппарата выполнял свою задачу, и просчитать, варианты вне программы не мог... Поверх глайдера сомкнулись два громадных водяных барашка и "крышка захлопнулась". Наш высокотехнологичный планер с мотором повис в воздушном пузыре посреди океана... А затем вода лавиной упала на него. Глайдер рванул вверх, сквозь водную стену. В момент прохождения стены двигатели герметично захлопнулись, ну чтобы вода в них не попала, и воздушный корабль оказался на глубине нескольких метров... А плавать и нырять он, естественно, не умел, он был приспособлен для неба, а не для океана, это была совсем не его стихия. Он, конечно, мог быть большим поплавком, и не тонуть, сколь угодно долго, но корабль тут же окутало темное пятно (он просто исчез в каше из грязного облака), и это облако, как живое разумное существо, схватило добычу и быстро потащило на дно. Облако, вместе с нашим глайдером, быстро скрылось в морской пучине. Через мгновение всё было кончено, глайдер пропал в где-то там в глубине океана....

— Два — ноль. В пользу Немезиды, — невесело подытожил я, наши попытки.

— Да!... На земле мы робота потеряли, на воде глайдер утопили..., — с явным огорчением высказалась Света. — Может, на полюс ещё рванем.

— Там кроме льда и снега ничего нет... и никого, — проинформировал навигатор корабля.

— По крайней мере, мы там ничего не потеряем..., — сказала Света.

— Но ничего и не найдем, а нам нужны ответы, а для ответов нужны знания, а для знаний нужны опыты, а для опытов нужны пробы воды..., — возразил ей Федор.

— Не соритесь, — встрял я в эту дискуссию. — С полюсом можно повременить, нас океан ждет... Так что полюс подождет.

— Оттуда кстати никаких излучений нет. Почти, — доложил связист, то есть инженер по коммуникациям. — Точнее есть, но вторичные.

— Значит, ищем источник излучений, — подытожила Света.— Океан ждет нас, — и уточнила. — Точнее тот, кто им управляет.

После такого легковесного обсуждения проблемы, мы решили заняться океаном основательно. Для этих целей решено было использовать вместо глайдеров амфибии. Главное достоинство амфибии, что она, кроме того что могла летать, она умела и плавать. На воде и под водой. Амфибия, была похожа на каплеобразный бочонок с крыльями и рулями изменяемой стреловидности. Снаружи она сильно отличалась от глайдера, а изнутри они были очень похожи. У неё тоже были такие же большие окна, то есть мониторы по всем стенам, чтобы лучше видеть всё вокруг, были удобные кресла, чтобы можно было комфортно созерцать всё что окном. Наружные камеры были понатыканы по всему корпусу, так что ракурс можно было получить любой. Главное отличие амфибии от глайдера это их лучшая защищенность, внешняя обшивка выдерживала давление толщи воды в несколько километров. За броню пришлось заплатить массой корабля, но мощные моторы позволяли забыть об этом, в управлении она была как послушная игрушка. Глайдеры же в отличие от амфибий, были максимально облегчены, поскольку должны летать. Хотя амфибия тоже могла летать, но низенько-низенько и тихо-тихо. Для нас амфибии, были самое то. На них можно было нырнуть в океан, посмотреть, что там за облака, кто там двигается на дне, и вынырнуть обратно. И может даже улететь куда-нибудь повыше.

Амфибий у нас было целых две штуки. Наверно потому, что одна всегда должна была страховать другую. Меня по моей настоятельной просьбе тоже зачислили в экипаж. Причем в ту, которая погружалась первой. Как я мог пропустить такое событие? Кроме меня там были естественно Федор, и все его инженеры: Костя, Фридрих и Радек. Вдруг что-то случиться с амфибией, и дополнительные защиты надо же кому включать и следить за их работой.

— А стрелять ваша посудина умеет? — первым делом спросил я у Фридриха.

— Она умеет, и стрелять и защищаться, — усмехнулся он.

— А можно с этого места поподробней, — попросил я.

— Вооружение для стрельбы под водой — торпеды с объемным взрывом, для стрельбы на воздухе — лазерная пушка. Защита динамическая резонансная, любой материальный объект в зоне её действия разваливается на части...

— А по монстрикам постреляем? — как бы невзначай предложил я. Фридрих замолк на полуслове и недоуменно посмотрел на меня, не зная, что ответить.

— Слышь ты! Кровожадный ты наш! А если вдруг монстр окажется предводителем местной элиты или великим сказителем, который перед сном захочет своим внукам сказку рассказать... А ты его объемным взрывом... вместе с внучками... — не выдержал Федор.

— Согласен был не прав, — сконфузился я.

Наконец все приготовления закончились, и прозвучала команда на взлёт. Пилот занял своё место, мы расположились поближе к окнам, то есть к мониторам, чтобы, не дай бог, не пропустить ничего интересного.

Пока длился полет, ничего интересного или необычного так и не произошло, поэтому мы, сделав пару кругов подальше от берега, просто выбрали точку посреди океана, и быстро нашли облако. Оно медленно фланировало на небольшой глубине. С высоты за несколько секунд спустились в точку и нырнули в океан. У самой воды резко притормозили и уже на "мягких лапах" нырнули. Вода была прозрачной, и можно было всё разглядеть далеко вокруг, камеры, защищенные бронестеклом, показывали всю картинку морского пейзажа во всей красе.

Только вот любоваться было неудобно, мы же были на Немезиде. При приближении к поверхности ужас беспощадно надавил на мозги, и сердце нервно затрепыхалось. Наверху то, в космосе, ещё было терпимо, а тут, стало совсем невтерпеж.

Но наш нырок оказался полной неожиданностью для океана, правда ненадолго. Не успели мы взять из облака пробы воды с местной живностью, как вокруг нас стала образовываться кромешная тьма. Прозрачная вода стала черной стеной. Мониторы, один за другим, стали темнеть. Амфибия резко сделала крен на нос, рули глубины тоже вдруг резко затяжелели, и её потянуло вниз на дно.

— Облако что живое? — удивился я.

— Это неправильный вопрос, правильный, облако что разумное? — с полным спокойствием уточнил Костя.

— Правильный неправильный, я вижу, что нас хотят утопить, — не понял я его спокойствия.

— Хотят..., — согласился Фридрих.

— И до какой глубины мы можем погружаться? — спросил я

— Не важно до какой, корпус выдержит любое давление, важно сможем ли мы, потом всплыть? — ответил пилот.

Картинка в голове нарисовалась совсем не радужная. Обшивка корабля выдержит любую нагрузку, и хотя клаустрофобией я не страдал, но сидеть взаперти на дне океана не прельщало. Помочь нам никто не сможет, поскольку найти нас на дне нереально, да и спасательную экспедицию постигнет такая же участь как и у нас... А пожить то еще хотелось, свет посмотреть, себя показать.

На секундочку мы даже забыли про ужас, царящий в наших сердцах, его затмил страх смерти, но всепроникающую жуть никто не отменял навсегда, и хотя наши защиты исправно работали, мандраж в сердце не только не исчезал, а постоянно нарастал. В момент, когда амфибия стала тонуть, "поплохело" всем. Истерик никто не закатывал, но лица у всех были напряженные, напряженные, а в глазах с каждой секундой всё больше и больше воцарялась безысходность, всем захотелось куда-нибудь прилечь и ни о чем не думать...

А амфибия упорно шла ко дну. Рулевой тянул рули на себя на всплытие, а она всё равно тонула. Все растерялись и не знали что делать, такого никто не ожидал. Никто не ожидал, что океан нападет на нас... Я не помню, как оказался около рулевого и стал помогать ему, тянуть рули вверх. Навалился на них, как мог... Особого результата это не дало.

— Форсаж! Полный форсаж!— заорал я ему прямо в ухо.

Может, конечно, у них этого самого форсажа и не было никогда, но рулевой меня понял. Он утопил педаль газа, или что там у них, по самое не хочу. Моторы корабля взревели. Вся живность, которая прилипла к амфибии, всколыхнулась от его рева и бросилась врассыпную, а амфибия как топор помчалась прямо на дно. Со дна метнулись какие-то тени, толи к нам на перехват, толи, прячась от нас. Остановить нас сейчас было немыслимо, такая масса на такой скорости снесет кого угодно. Встречный поток в два счета смыл остатки прилипшей живности, рули сразу тут же облегчились, а поскольку направлены они были максимально вверх, то амфибия прямо из воды как стрела взмыла в небо... Для неё это был недопустимый режим полета. Если падать камнем вниз она ещё могла, то летать вертикально свечкой вверх для неё было невозможно. По инерции, взлетев пару километров вверх, она стала заваливаться в штопор и, рисуя круги в небе, стремительно падать обратно в океан. Тут уж понадобилось всё искусство пилота, чтобы на первых порах выровнять корабль, а уж потом "свалить" домой в космос.

— Не зря мы тебя с собой взяли, — сказал Радек, вытирая пот со лба. — Только благодаря тебе мы сейчас можем поговорить об этом.