Квартал первый. Боец Круга Поединков

В груди похолодело.

— ... чего?

Так тот человек в капюшоне...

— И сделал это лишь потому, — продолжал мужчина, — что все остальные оказались заняты, а Ким буквально ползала перед ним. Он тебя, знаешь ли, очень не любит.

Я заморгала, вспоминая разбитые колени подруги.

Так значит, это... Ч-чёрт!

Меня затошнило, и я прикрыла глаза, пытаясь хотя бы на секунду отгородиться от реальности.

— Вижу, до тебя дошло, о чём я, — Итим читал всё по моему лицу. — А касаемо того, что было этой ночью... то есть, чего не было, понимаешь? Если об этом узнают те, кому знать не надо, то плохо будет и мне, и тебе, и Кимберли тоже. Ты же знаешь: трансформация в черте города, использование способностей и так далее. Ким говорила, что ты неплохо разбираешься в том, что касается инаковости, верно?

Я молчала, ощущая себя подавленной и измученной.

Быть не может, чтобы всё это происходило со мной.

— Верно, я спрашиваю? — деликатно переспросил Итим, но рука его нажала на мою грудную клетку сильнее. Открыв глаза, я с трудом просипела:

— Д-да.

Давление ослабло.

— Значит, этой ночью ничего не было?

— Ничего.

— Вот и славно. Я беспокоюсь не только за брата, но и за Ким. Не хотелось бы, чтобы у неё возникли проблемы из-за териантропии или Общины, — произнёс Итим и поспешно добавил. — В конце концов, я старший оборотень и должен заботиться о тех, кто младше.

В его голосе прозвучало нечто такое, что я даже не успела осознать — оно прошло через моё подсознание и вернулось уже готовым ответом:

— А может, потому, что именно ты её заразил?

Ким всегда говорила, что этот парень есть в Общине и довольно силён, но она с ним не общается. И глядя на то, как меняется лицо Итима — точнее, на то, каким оно стало растерянным, я поняла, что у меня вышло прямое попадание.

По больному месту.

— Это получилось случайно, — мужчина выпрямился и, сев поудобнее, привалился спиной к стене. Мне пришлось выдернуть из-под него ноги.

— Да неужели? — я начала злиться. Теперь у меня появились все основания ненавидеть этого субъекта, потому что...

— Я знаю, — Итим поднял указательный палец, будто предупреждая мои мысли, — что териантропия поломала ей жизнь. Но я и в самом деле не хотел её заразить. Я, чёрт подери, сам ещё ничего не знал, когда трансформировался впервые.

У кого-то здесь комплекс вины, и этот кто-то — не я.

— На завтрак лапша. Будешь?

— А ты язва, — он покосился на меня с усмешкой. — Разве Ким рассказывала тебе об этом как-то иначе?

Я опешила.

— Нет. Она всегда говорила, что однажды в детском лагере мальчик перекинулся, она не убежала от него и осталась с прокушенной ладонью, — я посмотрела на мужчину. — Но у меня всё равно нет повода тебе улыбаться.

— Он тебе и не нужен. Всё, что тебе надо знать: после смерти Бриджет все эти два года именно я присматриваю за Кимберли во время большого полнолуния. Ты, наверное, слышала, что заразивший и заражённый связаны между собой, так что если у кого-то и есть шанс научить её сохранять сознание, то у меня. Мы, конечно, не сразу нашли общий язык, — Итим поморщился, будто вспоминал о чём-то болезненном, — но теперь всё хорошо. Я помог Ким переехать на Рыжую улицу, и, как видишь, теперь она куда лучше ладит с собой, чем ещё пять лет назад.

Здесь сложно не согласиться. Я сама свидетель того, как постепенно под влиянием Патриции и четы Веджвуд Ким стала воспринимать свою териантропию как нечто естественное. Заразилась она в семь, впервые трансформировалась в тринадцать, но родители отказались от неё сразу после того, как узнали результаты анализов. Бабушка и дедушка воспитывали её среди людей, которые смотрели косо на любую инаковость и булавку в ухе. Итогом отчаянных попыток Кимберли доказать всем, что она не хуже обычного человека, стало то, что её, отличницу, отчислили из университета якобы за неуспеваемость.

— Ещё пару лет, думаю, и она начнёт себя контролировать, — задумчиво произнёс Итим.

Я смотрела на него несколько секунд.

Это какая-то волшебная эмпатия.

— Ты что, влюбился в неё?

Мужчина удивлённо приподнял брови.

— А если я скажу "нет", ты ответишь: "Ну и дурак"?

— Даже не сомневайся, — перевернувшись на бок, я кое-как села и почувствовала головокружение.

— Вот, возьми, — он протянул мне визитную карточку, на которой типографская машина отпечатала всего три слова и номер телефона.

— Итим Линдберг, адвокат, — я вопросительно посмотрела на него, а потом обратила внимание на принт его футболки: вооружённый револьвером пёс в костюме детектива и белый кролик.

— Я адвокат по гражданским делам лиц с интегрированной инаковостью, — спокойно объяснил мужчина, — так что если однажды станешь клыкастой или мохнатенькой, и людишки начнут тебя притеснять — обращайся. А до этого звони, если что-нибудь случится с Ким, если будут проблемы с рыжими у тебя... или у моего брата. И не говори, что ты ему не нянька.

— Ты сам сказал, — я поглядела на него поверх чашки. — Ты понимаешь, что мы с ним пересекаемся только в пределах... ну...

— Да, я знаю. Но всё же, — Итим посмотрел мне в глаза. — Он сделал тебе одолжение, сделай одолжение и ты мне.

Он мог бы и не тыкать мне по больным местам... или как раз наоборот: не мог.

Белая дверь приоткрылась, пропуская Кимберли, а за ней и Эдуарда. Но если выродок с недовольным выражением лица просто сел на ближайшую кушетку, то Ким осталась стоять на пороге.

— Итим, Наблюдатель просит тебя на два слова.

— Эй, — негромко произнёс Эдуард, — я пойду домой. Уже светло, а я устал как собака.

Как кот, но это детали.

Итим посмотрел на часы, а потом стянул с его головы капюшон. Я вдруг подумала, что ублюдок мог носить его не из-за дождя, а чтобы скрыть странный цвет волос. То есть, это логично, просто мне никогда в жизни не приходило в голову, что он может стесняться своей внешности. Я вообще никогда не обращала внимания на то, как выродок одевается за пределами Киндервуда.

— Я подвезу тебя, ещё есть время, — произнёс мужчина и протянул выродку мисочку с шоколадом. — Поешь, на тебе лица нет.

— Я...

— Лэйд, — в голосе териантропа раздались повелительные нотки. — Сиди здесь. И ешь. Пока я за тобой не приду.

Эдуард покорно взял еду и посмотрел на неё с явным отвращением. Я впервые видела, чтобы он вот так подчинялся — то есть, он слушал Судью, когда-то слушал старших ребят в Круге, Проказу, воспитателей. Но это выглядело, скорее, как кошачье "я делаю тебе одолжение". И такое безропотное повиновение выглядело фантастикой. У волков Община является стаей, и люди с остаточной териантропией иногда включаются в её иерархию. Но тигры — одиночки, разве не так?

— Слушай, — я была бы не я промолчав, — как ты его выдрессировал? Я тоже хочу.

— Я его старший брат, — на ходу улыбнулся Итим. — Выходи за меня, и сможешь им помыкать.

Эдуард пронёс шоколад мимо рта, а я скривилась — заговорили мы одновременно и одновременно умолкли, раздражённо уставившись друг на друга.

— Ну, хоть в чём-то вы солидарны, — мужчина со смехом закрыл за собой дверь.

Нам не хватало только капанья воды из крана или тиканья часов для создания атмосферы полного отсутствия разумных форм жизни в этой комнате. Боюсь даже представить, который сейчас час и что со мной сделает Киара, когда я вернусь домой. А ведь совсем не факт, что я вернусь туда скоро.

Краем глаза я наблюдала за выродком, потому что вёл он себя... странно. Сначала недоверчиво рассматривал шоколад, как какую-то излишне улыбчивую плесень, потом взял кусок и засунул его в рот. Но долго двигать челюстями выродку не удалось: он скривился, как если бы прикусил язык или попробовал что-то мерзкое, а потом торопливо схватил с тумбочки салфетки и зарылся в них лицом.

— Что такое? — не удержалась я, с чинным видом потягивая холодный кофе. — Утренняя тошнота?

Измученное выражение на лице Эдуарда сменилось раздражением. Он посмотрел на меня золотыми глазами, но салфетки ото рта не убирал. Пользуясь случаем, можно наговорить ему кучу гадостей.

— Ну, размажешь меня по стенке своим умишком? — удивительно, что я способна шутить на такие темы после того, что видела этой ночью.

— ... мне не надо особо шевелить извилинами, чтобы тебя уделать, Браун, — полупридушенно процедил выродок.

— Не льсти себе, ты всего лишь бабий любимчик.

— А ты человечья сучка.

Поговорили.

— Уж чья бы корова рычала, — заглянув в чашку, я наконец-то допила остатки кофе.

— Когда-нибудь я тебя прибью, Браун, — выродок с отвращением вытер салфеткой бледный рот.

— Тебе слабо, — я ответила издевательской улыбкой. — В этом вся причина?

Жёлтые глаза делали Эдуарда похожим на кота, который увидел движение в траве.

— Причина в том, Кейни, что ты Кейни, — ответил он, и я не поняла, к чему это было.

— О чём ты?

Выродок промолчал, и буквально тут же открылась белая дверь — в комнату вернулась Кимберли. Я не могла смотреть на её ободранные колени.

— Хорошо, что вы друг друга не поубивали, — с этими словами она села рядом со мной на кушетку. Следом за ней зашёл Итим, и можно поспорить, что наш с выродком разговор он слышал от первого до последнего слова. Если, конечно, у него нашлось для этого время и свободные уши.

— Почему ты не поел? — мужчина посмотрел на мисочку с шоколадом, которая вернулась на своё место и выглядела совершенно нетронутой.

— Потому что, мать твою, я ненавижу сладкое! — раздражённо ответил Эдуард. — И ты мог бы это помнить.

Минус десять очков старшему брату. Или нет, судя по тому, каким стало лицо Итима — минус сто. И ещё один комплекс вины в подарок.

— Извини, я действительно забыл, — он сел рядом с выродком и обнял его за плечи, — со своей остаточной териантропией ты куда больше тигр, чем я. Хорошо, заедем по дороге в "Бетс" и купим рыбный рулет.

— Никакого теста, — Эдуард устало натянул на голову капюшон. — Мясо.

— Тогда давай так, — Итим похлопал его по плечу, — у меня завтра выходной, я возьму билеты на футбольный матч, "Ангелы" против "Туканов", что скажешь?

— Джой Блу уже показал свой лучший удар.

— Как знать. Приходи ко мне сегодня вечером и оставайся с ночёвкой. Я накормлю тебя нормально, боюсь представить, что ты ешь в своём приюте, — тут Итим поглядел на Кимберли. — Ты своим ходом, я так понимаю?

— Конечно.

— Тогда мы пошли.

Через секунду дверь хлопнула, и я осталась наедине с подругой.

— Слушай, а они действительно братья? — я задала, наверное, самый насущный вопрос.

— Пожалуйста, — Кимберли измученно покачала головой, — даже не спрашивай об этом.

— Чёрт, тут и "Я просто спросила" не скажешь. Ну а что не так с шоколадом ты мне можешь объяснить?

— Тигры, как и кошки, не любят сладкое. Они не чувствуют этот вкус. Ты не знала?

— Нет, — призналась я. — Но теперь знаю и буду использовать.

34.

Я перевела тонну жидкого мыла, чтобы избавиться от макияжа "пьяный клоун после полуночи". По окончанию водных процедур в зеркале на фоне чистенькой туалетной комнаты отражалась бледная я. И если мне захочется с таким видом сыграть роль голодного вампира, меня не придётся даже гримировать: здоровый цвет лица никак не желал возвращаться.

Вытерев лицо куском белой салфетки, я внимательно осмотрела одежду. Кеды требовали долгих и основательных отношений с намыленной щёткой, зато на штанах не нашлось даже маленького пятнышка гульей крови. В крови майка, но это моя собственная. В общем, бояться нечего.

Я вышла в коридор и постучала в одну из металлических дверей, на которой висела табличка с гербом Иллюзиона. В пап-е всегда дежурил кто-нибудь из Псов в качестве охраны или чтобы принять показания у тех, кто всё-таки захочет поделиться проблемами. Не то чтобы я жаждала признаться во всех своих противоправных делах (ведь нам запрещено покидать территорию приюта без разрешения администрации), но упустить шанс поговорить с Наблюдателем — свыше моих сил.

— Войдите.

Перешагнув порог, я оказалась в небольшой комнате с бледно-зелёными стенами. Единственный письменный стол оказался завален папками, книгами и бумагами, там же стоял принтер и планшетный компьютер со съёмной клавиатурой. В офисном кресле сидела девушка без маски, в форме, почти идентичной форме патрульного, разве что без вышивки. Вместо неё светлым пятном выделялся серебряный значок в виде щенка. Я таких ещё никогда не видела.

— Доброе утро, — произнесла Наблюдатель, оторвав взгляд от экрана.

Что, уже утро? Как быстро летит время.

— Здравствуйте.

У девушки были короткие, выкрашенные в тёмный цвет волосы и веснушчатое лицо того типа, который часто рисуют озорным эльфам. Я всматривалась в него пару секунд, понимая, что видела его уже много раз.

— Водянка?

Глаза Наблюдателя расширились от удивления, а потом она улыбнулась и произнесла:

— Ты из Киндервуда?

— Ага.

Я не думала, что так скоро встречу кого-то из наших.

— Меня зовут Пета, садись, — она указала на старое то ли кресло, то ли стул, который пристроился сбоку от стола. Я решила не скромничать и села.

— Как оно... там? — вполголоса спросила девушка. На правом ухе у неё крепилось маленькое устройство, вроде наушника.

— По-старому.

Наблюдатель что-то набрала на клавиатуре, а потом повернулась ко мне.

— Я ещё кадет, шестой курс, — объяснила она, заметив, что я рассматриваю её форму. — Нас временно сняли с учёбы для обеспечения гражданской безопасности.

Щенок же, ну да, логично.

— Если хочешь поговорить с кем-то выше по званию, то...

— Нет, всё хорошо, — покачала я головой. — Просто я не знала, что так бывает.

— Бывает, но редко. Хорошо, а теперь будем говорить как полагается, — Пета щёлкнула по клавиатуре. — По закону "О работе пунктов анонимной помощи Медицинского подразделения интернациональной организации Ночной Иллюзион", ни одно лицо, обратившееся за помощью или доставленное в пап, не может быть привлечено к даче свидетельских показаний. Но, учитывая сложившуюся в городе ситуацию, мы просим вас о сотрудничестве. Вы согласны назвать свои личные данные и рассказать, что произошло с вами сегодня?

— Да.

— Хорошо. Весь процесс будет зафиксирован в бумажном протоколе и в виде цифровой аудио-записи, вас это устраивает?

Я кивнула. Пета поставила на край стола небольшое чёрное устройство с какими-то кнопочками — видимо, диктофон с возможностью записи одной-единственной дорожки.

— Отвечайте чётко и внятно, — Наблюдатель нажала кнопку и назвала сегодняшнюю дату, время и номер протокола, а потом адрес пап-а и свой личный код в Иллюзионе. Кажется, это шло вместо её имени и фамилии.

— Для того, чтобы данный протокол был действителен, нам необходимы ваши данные, — обратилась ко мне Пета. — Но поскольку документа, удостоверяющего личность, при вас нет, вы можете воспользоваться услугами Единого Реестра, пройдя идентификацию по отпечаткам пальцев и назначив время, в течение которого ваше досье будет доступно с данного ip-адреса. Вы согласны?