Зырь в отличие от него медлил, бредя в направлении Гремящей воды, а вот Шиш уже здесь, и не один — с навью.
Несколько уродов, сумев прорыть лаз под землёй, наткнулись на бесплотного, погнавшего их дальше по следу чужака.
— Не уйдёшь! Я достану тебя, где бы ни хоронился — и угроблю!!!
Глава 12
"Я, ни я, и хата не моя!"
Взбираться по тропке, натоптанной родовитами, было много проще, чем лезть туда, куда не ступала нога люда. А если и ступала нога, то исключительно зверья. Да что-то тоже незаметно было: хаживало сюда. До вершины шпиля проще долететь, хотя не каждая птаха будет способна на это.
Мы лезли с Нюшей едва ли не по отвесной стене скалы — кто бы мог подумать, а тем более я, что на горе окажется скала. Её покорением и занимался, частенько срывая вниз камни, вылетавшие то из-под ноги, то из-под руки, и пока никого не убил, опасаясь больше за Нюшу, чем за Хорса; постоянно озирался назад, вниз, что с каждым разом становилось делать всё страшнее и страшнее. Нет, до головокружения дело не доходило, но лезть в облаках, окутавших скалу, не уступавших по плотности густому туману, занятие также малоприятное, если не заметить больше — смертельно-опасное. Когда ты хотя бы видишь, что происходит вокруг тебя, и какова высота, понимаешь: вот она опасность, но когда не осознаёшь, что под тобой бездна, хуже всего — чувство опасности улетучивается и появляется иное безалаберности. Вот тут только держись.
— Берегись! — крикнул я в очередной раз, вывернув камень из-под ноги, с грохотом сорвавшийся по основанию шпиля вниз, и Нюша, как кошка отпрянула в сторону от него.
Нет, всё-таки зря я не пустил её вперёд себя, тем более дорога наверх была знакома ей лучше, чем мне.
Пропустил, и дело сразу сдвинулось с мёртвой точки, она скоренько нашла нужный выступ, и дальше мы восходили, придерживаясь одной рукой о край не такой уж отвесной стены; тут уже имелась высеченная тропка — не лесенка, а именно тропка.
Скорее всего, волхв, от нечего делать, из-за одиночества, занимался обустройством парадной лестницы-тропы, высекая её точно гном в камне, и ступеньки здесь получались довольно протяжёнными, если не сказать больше — гигантскими. Словно жил тут исполин, а не человек.
Мне почему-то вспомнился Святогор из былинных русских сказаний. Но ничего-ничего, доберёмся и до него, едва взберёмся на эту "плешивую" гору! Там и поглядим, кто такой волхв, и что умеет делать.
Заслышав хлопанья крыльев, и я инстинктивно потянулся рукой к ракетнице, заткнутой за ремень.
— Ню, — задержал я её подле себя. — Ты слышала?
— Клак, — "обрадовала" она меня, и как всегда так, что лучше б просто промолчала.
Стервятника нам тут только и не хватало. Едва отбились от длака, как пожаловала иная тварь — крылатая.
Клак продолжал кружить вокруг нас, чуя скорую поживу. И можно не сомневался: если сами не свалимся вниз, крылатая тварь предпримет попытку скинуть нас в пропасть.
Предпосылки были. Клак нарочно обнаружил себя для нас, нагоняя страху, да мы с Нюшей не из робкого десятка — ещё не с такими тварями сталкивались, следуя на Лысый Горб от Гремящей Воды. Иное дело: идти тут приходиться по обрывистой тропке, постоянно поворачивающей вверх вокруг скалы — один неверный шаг, и клак несказанно обрадуется, ну или длак, оставленный нами внизу. Когда тут достаточно хорошего порыва ветра и — поминай, как звали.
Крылатую тварь скрывали густые облака. Она использовала дымку с природным мастерством воздушного хищника, неожиданно выскользнула из-за неё и постаралась отвлечь на себя, не приближаясь к нам.
В лицо ударил порыв вихря, дополнительно, хлопком крыльев, клак стремился дезориентировать меня. Ему это почти удалось, да Нюша придержала меня, и я вновь обрёл твердыню под ногами.
— Погоди, — намекнул я ей на передышку, а сам затеял отомстить клаку, чтоб этой твари неповадно было донимать нас, и у неё пропал всякий интерес к нам.
Тратить заряд ракетницы жалко, ещё пригодится нам там, внизу, или наверху, когда доберёмся до этого самого волхва, и я выскажу ему в лицо всё, что думаю о нём и по этому поводу тут. Лично мне, очевидно, что, таким образом, он устроил нам проверку: сдюжим ли мы пробиться к нему?
Я взял булыжник и дождался, когда клак снова спикирует на нас, бросил на опережение, и промахнулся, но заставил клака минуть нас с Нюшей намного дальше. И всё повторилось вновь, если не брать в расчёт то обстоятельство, что я вооружился горстью мелких каменьев. И тут, как из дробовика, сложнее промахнуться, чем попасть. Вот и я задел крылатую тварь. Клаку это не понравилось, я раззадорил его. Теперь только держись — придётся отстреливаться натуральным образом с применением ракетницы.
Да где там — клак столкнул на нас камни. Сообразила тварь. Но на то и хищник. Знал своё дело.
В голову больно прилетело, и не присядь я, лежать мне на целое "га" ниже того места, где растянулся сейчас.
Выручая нас, за дело взялась Нюша.
Я понадеялся: она прогонит клака? Ан нет, ошибся — вместо этого она развеяла вокруг нас облака, и теперь я мог преспокойно подстрелить клака.
— Только покажись, и саму пущу на жаркое длаку... — приготовился достать тварь из ракетницы.
Ух...
Клак выскочил из-за далёких теперь облаков со скоростью пули на нас, но я всё же успел выстрелить в него, и даже зацепил, насколько уяснил, поскольку на этот раз тварь пикировала точно на меня.
— Получила, падаль... — бросил я на словах вдогонку клаку, и не удержался, добавив камнем вниз.
Надеюсь Хорса не ушиб — ни разу. А то достала нас тут эта крылатая зараза.
— Будешь знать, тварь, как к людям приставать!
Прислушался чуток погодя, и больше никаких хлопков крыльев или злобного клекота стервятника до нас с Нюшей не доносилось.
— Кажется, отбились, — выдохнул я облегчённо. У меня словно гора отвалилась с плеч, не считая той, на вершину которой нам ещё топать и топать.
— Га-га... — повторила Нюша.
Мне вспомнилась одна певичка из моего мира — иностранка, американка. Сюда бы эту страхолюду, вот бы порадовались жихари, такой бы костерок на погосте устроили, что инквизиция обзавидовалась бы им.
— Скажи, Ню, а гаги у вас водятся?
И я не про певичку, а дичь. И можно ли её бить?
Но она и слушать меня не стала, тащила дальше за руку наверх.
— Да гакаю я... Иду-иду...
Восхождение затянулось, нисколько не удивлюсь, если окажется: внизу уже давно наступила ночь, а у нас тут тоже не то что бы светло, но видно стало много лучше. Всё-таки не зря Нюша обладала магическими способностями. Вот если бы ещё могла наворожить еды...
На гнездовье дорогой и наткнулись.
Мне также захотелось пить, а лучше яиц для утоления голода и жажды одновременно, может быть только готовая пища да вода.
— Не мешало бы полакомиться ими, Ню, — указал я на кладку, расположившись в гнездовье по-хозяйски; и меня мало волновало: могла принадлежать клаку.
Любой бы на нашем месте отомстил твари, чтоб их поменьше кружило над головами. И если есть их нельзя, то почему не разбить, или того же длака внизу яйцами накормить? Чай, ручная тварь, а не эта — дикая.
Ню было не пронять, да и не узнать — переменилась. Ну да, шли навстречу неизвестности, — насколько понял я, толком не ведая, чего можно ожидать от жившего в одиночестве волхва. Тут и сам бы одичал в конец, да обладай магическими способностями, превратился б в какую-нибудь тварь. А вниз иным способом, сомневаюсь: не удастся спуститься, естественно не свернув шеи, поскольку ехать придётся на том, на чём лично для меня привычнее сидеть.
— Ню, долго ещё нам "га"?
Лучше бы не спрашивал, получив кивок одобрения вместо ободрения. И останавливаться на узкой тропке не такая уж заманчивая перспектива, а одна — оказаться внизу раньше, чем наверху.
— Ползу, ползу... — перешёл я на ходьбу на четвереньках. — Куда я денусь, Ню, ведь повязаны с тобой. У нас теперь одна судьба на двоих!
Во всяком случае, я очень на это надеялся, и жизнь не будет короткой, а длинной, как эта тропа, но не хотелось, чтоб извилистая, и нам только здесь пришлось бродить на волосок от смерти.
Но ничего, справились кое-как.
Вот она — вершина! И особой радости, я не испытал. Хотя если взглянуть на простиравшийся над нами звёздный небосклон с полным диском ночного светила, то и тогда радости полные штаны от одной мысли: рано или поздно придётся спускаться вниз.
Ну да ладно, сначала о романтике.
Нюша села подле меня, продержавшись немногим дольше на своих двоих, и прижалась ко мне. А что, действительно хорошо вот так сидеть в своё удовольствие и любоваться звёздным небом с полной луной. И волхв нам тут будет третьим лишним. Только за одну мысль о подобном свидании тут с Ню стоило покорить Лысый Горб, а и жизнь не жалко отдать.
Я сказал: отдать? Вслух или подумал? Поскольку некто внял моим "мольбам". Что-то грохнулось позади меня с Ню, и мы обернулись. На глаза попался волхв, не иначе, иначе быть не могло — он материализовался, меняя структуру тела.
Вот так-так, а история. Выходит, что тот самый клак и был им, а мы пощипали его немного, не за перья, поскольку в боку на его широком "балахоне" при поднятии рук к небу, отчётливо просматривалось пропаленное отверстие.
Интересно, интересно, и где это он прожёг одёжу?
— На костре — искрой.
Это он мне — на мой немой вопрос?!
— Тебе-тебе, Шаляй.
Вслух или?.. — покосился я вопросительно на Нюшу.
Она, как ни странно, кивнула.
Бред сумасшедшего. Похоже, он и приключился со мной. У меня от недостатка кислорода начались галлюцинации. Но ничего, сейчас я приду в себя и открою глаза.
Ага, и так два раза! — вылупился я на нечто, что предстало перед нами с Ню. — Если он волхв, то я — волшебник.
Сам собой вспыхнул огонь, возникнув на ровном месте, где не было ни хвороста, ни прочих дров, чтоб загореться. Я даже ткнул ногой в пламя — рукой не стал, не дошёл я ещё до такого состояния, чтоб обжигать пальцы. Но и обувь не занялась. Я даже жара не ощутил.
Получается: огонь — плод моего разыгравшегося воображения?
— Верно, — подтвердил волхв, даже не глядя на меня, молчал, не размыкая уста.
Хм, тоже мне, чревовещатель! Чем ещё удивит?
И нашёл чем.
— Никто тебя тут не держит — ты свободен, Шаляй, аки ветер!
Ага, спасибо за гостеприимство, мужик. Ты — лучший шутник в этом мире, и мне до тебя, как длаку до вершины Лысого Горба. А тот ещё фокусник!
— Ты за чем пришёл ко мне, человече, чтоб позлить и переполнить чашу моего терпения?
Ах, вот, как заговорил? Никак вспомнил про истукана? Так кто ж знал, что он страж земель родовитов. На нём ведь не было написано как на трансформаторе: не лезь — убью! А даже если и было написано рунами, то я в варварском алфавите ни бум-бум.
— Чем и отличаешься: сначала творишь, а за тем думаешь, что в итоге натворил!
Ну, знаешь что...
Волхв заждался продолжения.
Короче, я признаю свою вину, и явился сюда, чтоб искупить её сполна.
— Ой, ли?
Ну да, Ню тоже небезразлична мне. Кстати, могу ли я породниться с ней? Ты, способен благословить нас на совместную семейную жизнь?
— А ты готов расстаться с мыслью, что больше никогда не узришь свой прежний мир?
Хм, вот так значит, да? Неслабо ты меня.
— Выбор за тобой. Решайся, что тебе дороже.
Конечно, Ню, кто ж ещё! И мир, мой прежний, мне самому осточертел!
— А чем же наш лучше?
Тем, что сразу видно: кто, есть кто — где враг!
— А лешаки и жихари?
Всё верно, мужик, я здесь из-за Ню! Доволен?
— Не совсем. Рада баила тебе: не стать волхвом?
И? Дальше что?
— А дальше всё!
Как — всё? Ты про что именно, волхв?
Он чего-то шепнул мне, по-видимому, какое-то забористо-заковыристое заклинание, и подо мной случился провал земли — обрушился край скалы вплоть до Нюши, и я навернулся вниз.
Да чтоб тебя-а-а...
В лицо ударил ветер — я падал вниз с головокружительной скоростью всё в тех же густых облаках не испытывая поначалу страха, пока подсознание не подсказало мне: рано или поздно всё равно придётся приземлиться.
Я замахал руками точно птица, и понял: не она — не создан для полёта.
И вновь этот клекот клака. Да не одного стервятника разом, а двух.
— Лети сюда, моя птичка! И хватай, а не жди, когда я достанусь длаку-у-у...
Опять этот голос волхва, повторяющий некое заклинание. Я ухватился за подсказку, как за спасительную соломинку. Нет, крылья у меня вместо рук не выросли, но зато я перестал падать со скоростью пикирующего истребителя вниз, хотя, и не скажу, что воспарил. Ничего такого и в помине не было, зато показалась земля, и... я влетел в густую крону, срывая листву и ломая ветки с древа, всё же рухнул.
Чуть погодя подле меня выросла тень варвара.
— Хо-о-орс... — застонал я.
Варвар нисколько не удивился моему столь необычному стремительному спуску, даже не стал спрашивать: где Нюша?
Я сам стонал, призывая её про себя. Она не должна была остаться на вершине подле волхва — не могла бросить меня здесь одного подыхать.
Дыхание восстановилось быстро. Не знаю: её ли мне благодарить за оберег или того, кто низринул меня со своего "Олимпа"? Но одно очевидно: долетался я — и неслабо.
Варвар поднял меня на ноги, и мы заковыляли с ним. Надеюсь, что не вниз с Лысого Горба к селению родовитов? На обратную дорогу меня не хватит.
— Брось... — озадачил я своим коротким изречением варвара, и спешно добавил для ясности. — Здесь оставь...
А то мало ли что ещё взбредёт в голову варвару. Хватит с меня уже полётов во сне и наяву.
Не бросил, дотащил до бревенчатого строения. Хотя сруб, как сруб — не избушка на курьих ножках, а добротный короб. Там внутри оказалась скамья — её твёрдую основу под собой я ощутил всеми костьми. И никакой тебе шкуры в качестве постели, когда я б не отказался поваляться и на траве, а лучше на сене.
Скрипнула дверь.
О, ещё гости. И...
— Ню... — приподнялся я. — Ты здесь!..
Так быстро нагнала меня! Но каким образом? Что-то парашюта я у тебя не заметил, даже котомки с узелком за спиной при восхождении наверх, и стропы не тянулись длинными шлейфами. — Перевёл взгляд на волхва. — Добить меня решил? Вот он я, Шаляй! Валяй!
Вместо этого он замерцал у меня в глазах, заставляя лишиться сознания.
Очнулся я от прикосновения руки моей нежной и милой дикарки. На миг мне показалось: не выходили из избы Ярилы, поскольку Хорс был рядом, а вот хозяином оказался...
Волхв!
Я вскочил, уставившись на него. Ещё бы! Чего он вновь замыслил против меня?
— Ты жаждал пройти обряд, — сам напомнил мне.
Вопрос на засыпку — какой?
— Задай его себе, человече.
Уже, и давно, а сразу! И ты в курсе всего, что мне потребно, как впрочем, и от тебя!
— А не страшишься повторения с падением?
Так падать всё одно вниз, а не вверх! На то и человече, аки сам правильно заметил... Кстати, не знаю твоего имени, а называть мужиком, и уж тем паче варваром, тебя, мне вроде не с руки — оторвёшь ещё их мне вместе с иными конечностями!
