Забытый

— Илай Тавий, вы хотите нам что-то сказать? — от Свеилза также не укрылись душевные мытарства гостеприимного хозяина.

Мужчина удивлённо и одновременно растеряно встрепенулся, будто был застукан за чем-то непотребным, но быстро собрался с мыслями и воспользовался дарованной ему возможностью выговориться.

— Да, вы правы, — кивнул он, теребя низ рукава и переминаясь с ноги на ногу. — Раз уж так вышло, что вы у нас задерживаетесь... и... ну... если будет позволено, я, как староста Хивлинки, хотел бы просить помощи у уважаемых илайа.

Любопытство внутри меня (будь оно трижды неладно!) плотоядно облизнулось и закапало голодной слюной в предвкушении поживы. Честно говоря, вчерашние недомолвки Майи уже раззадорили этого прожорливого зверя и теперь, когда впереди маячила возможность копнуть поглубже, сдерживать его и дальше было бы просто насилием над личностью. Тем более что вопрос задал Свеилз, а потому в случае чего все шишки на его голову.

— Говорите, — милостиво разрешил магистр, а я подсознательно напряглась.

— Понимаете, дело тут такое, стали люди у нас в селе пропадать. Точнее не в самом селе, а в лесу, что рядом. Уходют туды и не возвращаются, — уточнил Тавий. — Уж девять человек сгинуло.

— Может, хищники какие у вас в лесу развелись? — довольно скептично предположил Свеилз. Мало ли чего люди в лесу пропадать могут? При самом банальном раскладе попросту теряются или на живность зубастую натыкаются. Вот вам и вся мистика. Любопытство разочарованно опустило мнимые уши.

— И давно пропадать стали? — тут же задала второй вопрос Лин, и рассказчик перевёл своё внимание на неё.

— Месяца четыре как буит, — посчитал он в уме и вернулся к предыдущему вопросу: — А зверь из глубинки-то и не показывается, да и наши далече подлеска никогда не ходят. Так что не он тому виной, а... — в этом месте староста помедлил, сделал страшные глаза и, понизив голос до громкого шепота, разоблачительно выдал: — Ведьма!

— Вы хотите сказать, в вашем селе есть маг? — недоумённо переиначила я.

— Ведьма она! — убеждённо воскликнул Тавий. — Живёт в лесу и захожих туда губит! А нам как в лес не ходить? По лещину, можжевельник, рябину да ягоды-грибы, а дров-то на зиму наготовить? — деловито перечислял он, загибая пальцы, и в конце подытожил: — Никак нам без лесу. А из-за ведьмы энтой проклятой страх берёт, поэтому низко просим почтенных илайа разобраться со злыдницей.

— Но зачем какому-то ма... в смысле, ведьме воровать людей? — не отставала я.

А потому что незачем. Это только в страшных сказках мерзкие некросы практикуют жертвоприношения и прочие жуткие штуки. На деле же им, как и остальным магам, достаточно просто потянуться к нитям силы своего источника. Пока существует Жизнь, будет существовать и Смерть — эти сущности универсальны и уравновешивают друг друга, являясь началом и концом единого цикла. Их энергия сокрыта во всём живом, так что некросам вовсе не обязательно гоняться с мачетой наперевес за заплутавшими в лесу селянами с целью получения этой силы.

— А нам по чём знать? Ворует и всё, — безразлично повёл плечами мужчина на мои сомнения.

Лин едва заметно поморщилась и я была с ней абсолютно согласна. Что может быть проще, чем найти крайнего и бездумно свалить на него все проблемы и непонятности? Взыгравшее внутри чувство солидарности неизвестному собрату подталкивало оспорить выводы живущих предрассудками хивлинковцев, а здравый смысл настоятельно советовал сделать это в вежливой форме, чтоб, значиться, не выперли из хозяйского дома раньше времени.

— Илай Тавий, — фальшиво-почтенно начала я, — скорее всего, вы заблуждаетесь, ни один маг не станет...

— Она не маг, — прервал мою на редкость продуманную речь робкий девичий голосок и из-за косяка наполовину высунулась его обладательница, приковав к себе всеобщее внимание. Так и знала, что она не ушла. Под удивлённо-вопросительными взглядами гостей и грозным отца Майя отступила немного назад, обратно под защиту деревянной балки, и спешно договорила: — Вчера при встрече Сэя назвала её деррой.

Ого. Никогда не догадывалась, что такие быстрые и синхронные развороты голов вообще возможны.

— Ты видела дерру?! — продолжая идею необычайного единодушия, одновременно воскликнули Дар и Лин.

— А, ну... угу, в смысле, ага, — созналась застуканная за подлым информационным укрывательством я, отчаянно желая тоже спрятаться за что-нибудь побольше и покрепче. Вот блин! Хотела ведь ещё вчера им рассказать, но стоило только собраться с мыслями, как фраза "вода для купания готова, Сэя" помутила мой легкомысленный девичий рассудок, нещадно затмив все прочие мысли. Нехорошо-то как получилось...

— И нам не сказала?! — изумление подруги сменилось праведным негодованием.

— Прости, как-то вылетело из головы, — оправдательно пропищала ваша забывчивая слуга, включив режим "чистосердечное раскаяние" по максимуму. Лин надулась от обиды, Дар постарался сделать то же самое, что на его и без того раздутой аллергией физиономии выглядело довольно комично.

— Если так, то обвинения тем более неверны, — прервал наши выяснения отношений Свеилз, обращаясь непосредственно к старосте, и скрестил руки на груди, — Дерры очень тихая и миролюбивая раса. Они не стали бы намеренно причинять кому-либо вред или прибегать к насилию. Это противоречит их природе.

— К тому же, исходя из виденного мной вчера, ситуация скорее обратная, — вернув себе относительно серьёзный вид, добавила я, глядя на растерянного Тавия. Тот в свою очередь развернулся к продолжавшей несмело выглядывать из-за дверного косяка дочери и сурово сдвинул густые брови, требуя пояснений. Хмм... Видимо, не я одна умолчала о вчерашнем инциденте... и, раз уж на то пошло, не я одна буду за это сегодня огребать.

— Сэя не так поняла! Фарима, она не... просто в прошлом месяце... сын пропал... в лесу... единственный... и она... ведь всё село... конечно злилась... поэтому... и ведьма...! — путано тарахтела Майя, сбиваясь с одной мысли на другую и одинаково опасливо косясь то на меня, то на вытягивающееся лицо родителя. Смысл этого множества изречений показался слушателям чересчур завуалированным, поэтому они выжидательно уставились на менее эмоционального очевидца случившегося, который для внесения ясности в массы вкратце пересказал вчерашние события.

— Значит, самосуд, — заключил Свеилз по окончании моей недолгой речи. В его голосе проскальзывали стальные нотки, но не достигая того допустимо нейтрального рубежа за которым приобретается оттенок угрозы. Хотя последние слова и были адресованы не мне, по спине пробежал противный холодок. Каким бы весёлым ни был нрав молодого куратора, нельзя забывать, что под этой благодушной мишурой он всё-таки магистр, мэтр шестой степени Халлагена и очень сильный некрос. Оторвав тяжелый взгляд от побледневшего старосты, он на мгновенье метнул его в мою сторону, припечатав к месту не хуже заточенного гвоздя. Холодок стал куда более ощутимым. Похоже, я и сама недооценила серьёзность ситуации.

Выдержав драматическую паузу, магистр продолжил:

— Самосуд без весомых доказательств и, что важнее, против представителя другой расы. Илай Тавий, вы ведь понимаете, чем это могло обернуться, не вмешайся Сэя Релли в происходящее?

Староста уже не просто побледнел — посинел. Межрасовые инсинуации и расизм в любых его проявлениях по всей Этерне преследуются законом и являются уголовно наказуемыми. А данный, казалось бы, пустячный случай смахивал как раз на оные.

— Й-йа...

— Но хорошо, что ничего подобного не произошло, правда? — неожиданно бодренько закончил магистр, перебивая с трудом разродившегося парой звуков мужчину, и дружелюбно улыбнулся, вмиг скинув маску жестокого тирана.

В комнате вновь повисла ватная тишина. Все ошарашено молчали, сбитые с толку подобной сменой настроения. То ли самое время перевести дыхание и облегченно вздохнуть, то ли наоборот, забиться под кровать и начинать громко молиться.

— Д-да, хорошо, очень хорошо! — эволюционировав с базовой фонетики до уровня формулировки предложений, наконец отозвался Тавий и, нервно подёргивая уголком рта, изобразил ответную улыбку.

— Вот и я о том же, — согласно кивнул куратор. — А с пропажами вашими мы постараемся разобраться. Где, говорите, исчезают? В лесу? Сегодня туда и наведаемся, — заверил он, недвусмысленно намекая, что просьба хивлинковцев принята к сведению и разговор на этом окончен.

— Премного благодарны, — неумело поклонился хозяин дома и попятился к выходу, спеша скрыться с глаз долой. Не удивлюсь, если сокрытие будет происходить в компании какого-нибудь местного спиртсодержащего успокоительного. Всего четверть часа в компании заезжих магов, а сколько стресса! Кажется, идея пустить нас на постой более не видится ему такой замечательной как раньше.

С закрывшейся за Тавием дверью в нашем временном пристанище в который раз за сегодня смолкли все звуки. Тишина неприятно давила, но нарушившее её в скором времени протяжное обращение было куда более неприятным.

— Кээээээтрин...

— Каюсь! — быстро выпалила провинившаяся, по-щенячьи заглядывая в суровые шоколадные глаза снизу вверх. — Я не думала...

— А следовало! В этом и корень всех твоих проблем, — перебил Свеилз. Виновато понурив голову, я настроилась на выслушивание заслуженного разноса по основным позициям. — Неужели за четыре года в Академии мозгов совсем не прибавилось? Или вмешательство в мелкие межрасовые стычки такое обыденное для студентки Релли дело, что не стоит даже упоминания?

Несостоявшаяся героиня пристыжено молчала, готовясь в паузах между обвинениями покаянно шмыгать носом.

— Ладно, теперь уже бессмысленно махать кулаками и отчитывать за безответственность, — тяжело вздохнув, магистр оторвался от стены и опустил руки. — Но я разочарован.

Последние три слова кольнули больнее, чем все предшествующие им вместе взятые и десятикратно помноженные. Я неосознанно сжала попавшийся под руку край одеяла, по-прежнему не смея поднять взгляд.

— Простите, — только и смогла вытолкнуть из ставшей очень узкой глотки.

— У тебя будет шанс исправиться, — заверил куратор и, подхватив оставленную на спинке стула куртку, неохотно надел её. — Чего сидим? — обратился он к остальным свидетелям нашего малоприятного диалога. — Пока учитесь в Академии и живёте за казенный счёт, устав обязует вас проявлять посильную помощь на благо государства и его жителей. Так что руки в ноги и марш на поиски таинственной пакости, губительницы местного населения. Дарий, ты остаёшься в доме и прилагаешь все реальные и нереальные усилия для скорейшего выздоровления. А будешь возмущаться — разрешу этим двоим варить тебе отвар, — пообещал, краем глаза заметив встрепенувшегося друга. Приструнённый подобной угрозой, Дар не рискнул возражать.

Похватав необходимые вещи, мы вчетвером поплелись прочёсывать лес.

Каждому новому унылому шагу сопутствовало шуршание опавших листьев, хруст мелкого хвороста и тихое сопение, вызванное мысленным порицанием собственной бестолковости. Что тогда в кабинете архивампира, что сегодня перед Свеилзом, чувствовала я себя паскудно и винить в этом могла одну единственную особу.

Вышагивающая по левую сторону Лин в очередной раз скосила на меня васильковый глаз и вздохнула.

— Слушай, может хватит уже упиваться самобичеванием, а? Я, конечно, уважаю твой скрытый мазохизм и другие нездоровые наклонности, но мы битый час тут блуждаем, а ты всё сопишь. Мне надоело! Давай хоть поговорим о чем-нибудь! — и немного сбавив обороты, добавила: — И не бери слова магистра близко к сердцу. Он так сказал, чтобы проучить тебя. Грош цена преподавателю, который никогда не ругает своих учеников, а Свеилз у нас крайне дорогостоящий экземпляр! — подруга негромко фыркнула и тепло улыбнулась, солнечным лучиком проскользнув под завесу мрачных дум. Невелика хитрость, но достаточная, чтобы гнетущее чувство начало постепенно отпускать. Как же я всё-таки рада, что друзья согласились на эту миссию...

— О чём ты хочешь поговорить? — оставила за ней право выбора темы я, вернув мягкую улыбку.

— Ну, не знаю. О чём-нибудь.

— Ммм... Солнце светит, небо голубое, в воздухе пахнет листвой, а кругом ни единого намёка на причину исчезновения селян...

— Я склоняюсь к версии про местную живность, — размышляла вслух эльфийка, — но сколько мы тут уже плутаем, а ёё присутствия пока не смогли почувствовать. Отсюда два варианта: либо не там плутаем, либо живность опознала в нас мега крутых магичек и, струхнув, предпочла поохотиться на Свеилза или Ларса, — и вдруг озарённая воскликнула: — О, кстати, есть тема поинтересней! А ну колись, что у вас там с архимагистровым сыночком?

Я обалдело уставилась на засиявшее лукавым любопытством лицо подруги и, не придумав достойного ответа, по-простецки созналась:

— Да ничего...

— Что, совсем-совсем ничего? — Лин заметно приуныла, словно дитё, которому отказали в очередной занимательной сказке на ночь.

— А чего ты ожидала? — не поняла я её разочарования.

— Говорят, экстремальные ситуации сближают... — якобы размыто намекнула она, переступая попавшуюся на пути корягу.

— По нам видно, что мы близки? — скептически скривилась я, и подруга была вынуждена согласиться. На мгновение попыталась представить себе, каким бы мог быть Ларс под маской холодного безразличия, но даже моё богатое воображение тут спасовало. Наверное, куда больше шансов побрататься за ручку с нагрянувшим обратно на Этерну Творцом, чем увидеть Носфера младшего сидящим на столе в кабаке и напевающим похабные частушки.

— А почему ты тогда вчера так демонстративно носом от него воротила? — не унималась эта жадная до любовных перипетий натура.

— Настроения не было, — пробурчала я, вспомнив предшествующий этим действиям разговор, и скуксилась. — Всё наше общение сводиться или к взаимному молчанию, или к обмену колкостями. К примеру, вчера он меня вообще дурой обозвал! — пожаловалась и для усугубления эффекта выложила как на духу: — А до этого ещё и шкет какой-то!

История про малолетнего нахала развеселила собеседницу не хуже свежего анекдота.

— Вот так, учишься-учишься, кропишь ночами над учебниками, зарабатываешь нервный тик на экзаменах у Акриса, получаешь диплом квалифицированного мага, а тебя все встречные-поперечные оплевывают, как последнюю доярку, — продолжала стенать на несправедливость мироздания я под звонкий хохот подруги. — И харе угорать! Это трагедия для современного общества, что дети такими невоспитанными растут!

— Ахахаха! Прости! — отозвалась она, смахивая проступившую от смеха слезинку. — Но ты тоже ведёшь себя как ребёнок, если всерьёз на него обижаешься.

Не добившись ожидаемого сострадания несчастной и незаслуженно поруганной мне, я досадливо надула губки и решительно опротестовала выводы о своей инфантильности:

— Враки это! И сама такая!

Лин снова прыснула со смеху. Мда... Такими темпами всё зверьё в округе распугаем. Охотнички, блин.

— О, смотри! Цветы тамянки! — вдруг одёрнула меня подруга, указывая пальцем куда-то вперёд и вниз, и быстрым шагом направилась к своей находке, на ходу поясняя: — Они ведь усиливают противоаллергенное действие череды! — добравшись до места, она присела на корточки и начала аккуратно обрывать мелкие белые цветочки вместе со стебельками. — Замешаем-ка их Дару в отвар.