Вварденфелл. Нелетописное.

— Ворин, ты можешь созвать своих братьев в Когорун? Мне нужно с ними поговорить. Это касается всех. И тебя, и меня в том числе.

— Конечно, могу. Ты что-то придумал?

— Я давно вынашиваю одну идею...и я бы хотел посоветоваться с Эндусом. Он вроде бы больше всех занят вопросом Корпруса и влиянием Сердца Лорхана?

— Да, все верно. Но что ты задумал?

— Потом расскажу, иначе это будет нечестно по отношению к другим из твоей семьи.

Дагот с интересом посмотрел а друга, но с дальнейшими расспросами лезть не стал, решив подождать до того момента, когда вся верхушка Шестого Дома соберется в Когоруне.

Ждать этого момента пришлось не особо долго: Ворин, благодаря медитации, мог связаться со своими братьями из любой точки острова, так что когда друзья добрались до крепости, оставалось ждать только Гильвота, который должен был вскоре присоединиться к общей встрече.

Как сознался потом Ворин семья Шестого Дома уже давно не собиралась таким полным составом. Но и момент был весьма важный. Когда все восемь Даготов во главе с Нереварином сели за стол, последний взял слово.

Исходя из тех наблюдений, что Гурин провел, когда он и Ворин путешествовали по Вварденфеллу, утвердилась его догадка о сильной связи друга и Сердца Лорхана. Чем дальше Ворин был от горы, тем меньше было влияние на него этого божественного артефакта. Исходя из своей теории Аршес предположил, что есть вероятность спасти друга, увезя его как можно дальше от Красной горы.

Обдумав слова Неревара, слово взял Эндус.

— Не могу не согласиться с тем, что сказал Лорд Индорил. В этом есть большая доля истины. Будем честными, Ворин. Во многом Неревар прав.

Скривившись, "Дагот Ур" нехотя кинул. Вемин тихо фыркнул, Турейнул искренне сделал вид, что хоть что-то понимает, остальные пока хранили молчание.

— Однако назревает вопрос, что станет со всеми нами после исчезновения Сердца Лорхана, — продолжал Эндус. — Неревар, в какой последовательности нужно использовать Инструменты Кагренака по версии Вивека?

— Хм... — Гурин призадумался, вспоминая. — Один раз Разделителем, а потом добивать Разрубателем.

— Интересно... Полагаю, что эта последовательность как раз направлена на уничтожение моего брата, нежели на освобождение Трибунала...

— То есть? — не понял Ворин.

— Ну смотри... судя по плану Трибунала, который нам любезно предоставил Лорд Индорил, планируется, что во время данного Ритуала ты будешь находиться рядом. А теперь представь ту силу, с которой ударит тебя разрыв связи. И тем более последующие удары меча.

— И что ты предлагаешь? — Нереварин нахмурился. — Чтобы никого не было в зале кроме меня?

— Полагаю, что так. В том числе и нас всех... если мы хотим хотя бы попытаться сохранить свои жизни. Мы — меры. Долголетие у нас не в новинку. Более того, мы знаем о Сердце намного больше, чем Трибунал.

— Особенно ты, — хмыкнул Одрос, скрещивая руки на груди. — Зная, сколько ты там времени провел, пытаясь понять, как эта штука влияет на нашего брата...

— Эй, — тут же возмутился Ворин, хлопнув ладонью по столу.

— Ладно, хватит, — влез в начинавшуюся перепалку Гурин и посмотрел на Эндуса. — Так... мы с тобой и с поддержкой Одроса, Вемина и Арайниса составим план, согласно которому сможем свести потери к минимуму. Трибунал сюда вряд ли полезет, все уверены, что я уже радостно и весело лезу в Призрачный Предел, чтобы поставить точку в деле с Дагот Уром. Турейнул, Утол и Гильвот выяснят, кто из заболевших хочет уйти с миром на покой, а кто еще не пожил достаточно на этом свете. Думаю, те, что хотят освободиться, будут помогать мне в Зале Сердца.

— Эй, а я? — Ворин удивленно посмотрел на друга.

— А к тебе у меня будет отдельный разговор по пути в Холамаян.

— Куда?!

— Именно туда, — кивнул Неревар, под смех семерых братьев Дома Дагот глядя, как "Дагот Ур" пытается доказать ему, что Жрецы-Отступники не поймут столь тонкого юмора Нереварина: привезти к тем, кто желает его гибели саму причину всеобщего хаоса на Вварденфелле.

* * *

Ворин Дагот был мрачнее тучи. Мало того, что его против воли везли в самое сердце философии Жрецов-Отступников, мало того, что собственные братья были абсолютно согласны с этой дурацкой идеей Нереварина, так его еще окончательно достали лодки. Ворин их теперь буквально ненавидел: помня, сколько ему пришлось проплыть на пару с Гурином, когда они добывали ему звание Наставника Дома Телванни, это было весьма закономерно. Так что для Дагота оставалось загадкой как друг смог сохранить положительное отношение к данному виду транспорта.

Небольшая лодочка неторопливо покачивалась на волнах, понемногу добираясь к конечной точке своего пути. Монастырь Холамаян был одной из самых дальних точек по отношению к Красной горе. Насколько Ворин понял, на время проведения ритуала на горе останется только Неревар, да несколько больных корпрусом. Это было решено, чтобы свести к минимум отдачу при разрыве связей Сердца Лорхана с этим миром и загнать его в иное измерение, избавив Тамриэль, да и весь Нирн от этой заразы.

Когда лодка причалила к берегу, оба мера вышли на остров, и Гурин сразу пошел вперед: правильно подгадав время, они приплыли как раз к закату, что позволяло сразу войти в монастырь.

Холамаян встретил визит Нереварина весьма положительно. Однако Гурин почти сразу взял Настоятеля под локоть и отвел в сторону, став ему что-то втолковывать. Что именно говорил друг, Ворин даже не слушал. Кимер под личиной данмера с интересом рассматривал одну из книг на пюпитре у стены. Единственное, что услышал Дагот, как, впрочем, и весь монастырь, было громогласное "Что?!?" в исполнении Настоятеля Холамаяна.

Ворин также не знал, как это удалось Неревару, но Тивам Садри согласился на предложенную Воплощением авантюру. В одном из нижних залов монастыря было сделано подобие алтаря, окруженное защитными символами и свечами. Собственно, туда и предполагалось поместить причину всех неурядиц, перед этим погрузив его в подобие сна. Мехра Мило, узнав, кто такой спутник Нереварина на самом деле, в отличие от Настоятеля, пришла в полный восторг и с энтузиазмом приступила к приготовлениям.

Сам же Лорд Дагот смотрел на все происходящее как на какую-то трагикомедию. Но предложить что-то иное не мог — не было подходящих идей. К тому же перед отъездом из Когоруна на него основательно насели почти все братья во главе с Эндусом. Так что Ворин оставлял своего Рыжика в загонах при Эбенгарде с некоторой надеждой вернуться за ним вновь.

Близилось время проведения ритуала, и в зал спустился Неревар вместе с Настоятелем Холамаяна. Гурин подошел к другу и молча крепко его обнял, следом выпустив, и кивком головы указал на алтарь. Говорить ничего не хотелось, хотя оба мера понимали, что могли видеться друг с другом в последний раз. Ворин нашел в себе силы улыбнуться старому другу и развернулся, подходя к накрытому тканью большому куску отполированного камня. Как только мер лег на алтарь, послушники стали зажигать свечи, а вооружившаяся большим книжным томом Мехра стала читать нараспев какие-то строки.

Гурин так бы и стоял, смотря на спящего друга, но Настоятель тронул его за плечо, сказав, что ритуал прошел успешно, и теперь Лорд Дагот будет находиться под надежной защитой до возвращения Нереварина. Также Тивам заверил Воплощение, что их неожиданный гость никогда не будет в этом зале один: кто-то из послушников или Жрецов всегда будет присутствовать рядом.

Аршес только кивнул и вышел вон. Не оборачиваясь. Это считалось плохой приметой.

* * *

Троим Даготам удалось отобрать тех, кто был готов получить избавление от болезни и тех, кто желал еще пожить на этом свете и найти исцеление. План был составлен, все было уже решено. Братья Дома Дагот разъезжались в разные точки острова, увеличивая расстояние до артефакта, и Неревар должен был выждать сутки, чтобы начать Ритуал изгнания Сердца Лорхана.

Крепость опустела, и была безжизненной. Дальновидный Эндус перенес Разделитель и Разрубатель в Зал Сердца. Призрачный Страж сопровождал Нереварина, и никто не смел даже попытаться забрать его у Воплощения. Все понимали, что теперь все было в руках Неревара Возрожденного.

Гурин вышел из крепости и посмотрел вверх, на небо над Красной горой. Там зарождалась новая Пепельная буря, готовая обрушиться на остров. Видимо, Сердце чувствовало, что его хотят устранить, но в этот раз его переиграли: Лорхан сделал ставку на Ворина, но тот сейчас был в состоянии транса глубоко под монастырем Холамаян, а над другими Лордами Дагот мертвый бог столь сильной власти не имел. А, может, Лорхан уже признал свое поражение и был готов уйти, прощально хлопнув дверью? Если так, то Неревар был готов ему в этом помочь, подсказав нужные мишени для последнего удара.

Постояв немного, мер собрался с силами и вернулся в крепость. Он выждал достаточно, даже больше положенного. Если все увенчается успехом, послезавтра выжившие меры вернутся в крепость, чтобы обговорить дальнейшие действия. Если же нет... у Нереварина оставалось еще одно дело. И если и оно не увенчается успехом... об этом Гурин старался не думать вовсе.

Войдя в Зал Сердца мер не торопясь спустился к замершему в вечном сне Акулахану, где его уже ждали шестеро больных корпрусом. Поздоровавшись с каждым, Неревар достал Призрачного Стража и надел его на правую руку. Шестеро безмолвствовали, ожидая начала.

Помнится, перед своим отъездом Эндус выдвинул идею, что Разделитель отсекает от сердца тех, о ком думает его носитель. И сильнейший удар получит тот, кто будет первым. Разрубатель же буквально разрубает пространство, выталкивая Сердце мертвого бога из Нирна куда-то дальше. Именно выталкивая — такие вещи невозможно уничтожить, только изгнать в другое место. И то не факт, что они не смогут вернуться обратно.

Настроившись, Неревар открыл глаза и взял со стола рядом волшебный молот Кагренака. Размахнувшись, мер на мгновение замер, представляя себе образ рыжеволосой женщины.

Удар.

Мер, принявший в себя оба облика — прежний и дарованный.

Удар.

Сухопарый мер, вечно изучающий какие-то чертежи и книги.

Удар.

Ягрум Багарн.

Удар.

Лорд Турейнул Дагот.

Удар.

Лорд Эндус Дагот.

Удар.

Лорд Вемин Дагот.

Удар.

Лорд Одрос Дагот.

Удар.

Лорд Арайнис Дагот.

Удар.

Лорд Утол Дагот.

Удар.

Лорд Гильвот Дагот.

Удар.

Лорд Ворин Дагот.

Последний удар.

Выдохнув, Неревар положил молот на стол и взял Призрачным Стражем диковинный короткий меч. Возможно, ему показалось, или мер услышал чей-то далекий тихий смех?.. Но было не время для вопросов. Разрубатель нанес всего четыре удара, как вдруг Сердце Лорхана дрогнуло и засветилось. Замерцав, Сердце издало непонятный гул, и в уши мера ударил дикий безумный хохот, чей-то громкий визг... Неревара ослепило яркой вспышкой и оглушило какофонией звуков.

Когда же данмер рискнул открыть глаза, возле Акулахана он был один. На полу позади лежали шесть черных накидок. Подойдя к одной из них, мер приподнял ее мечом, найдя под ней лишь серый прах. Видимо, с этой стороны расчеты Эндуса оказались верными, и несчастные наконец-то обрели покой.

Слегка трясущейся от пережитого напряжения рукой Нереварин со второй попытки убрал Разрубатель в специальный футляр. Немногим позже туда же отправился и Разделитель. Сняв Призрачного Стража, Неревар положил его сверху. Крепко закрыв футляр, мер взял его подмышку и пошел наверх, чтобы выйти из этого зала прочь, и чтобы никогда больше не возвращаться сюда.

На душе у мера было неожиданно пусто. Он устал. Устал бояться, устал от интриг, устал от предательства... Данмер шел вперед, не сразу поняв, что покинул Зал Сердца, и оказался в пещере, где его уже ждали.

Ждала Азура.

Древний скульптор, создавший ту статую в Пещере Воплощения, ошибся. Эта женщина была намного прекрасней того образа, запечатленного в камне. Ее невесомые одежды, обрамляли стройное тело, а антрацитовая кожа будто бы светилась изнутри. Арко-алые глаза смотрели с материнской теплотой и нежностью. Так, наверное, мать смотрит на свое дитя, но Неревар, да и потом Гурин был лишен материнской заботы и теплоты. Будущий Вождь и Лорд Индорил не знал своей настоящей матери. Про Аршеса и говорить было нечего.

— Неревар Возрожденный! — Проникновенно заговорила Азура, и ее грудной голос успокаивал, буквально убаюкивал. — Ты выполнил своё предназначение! Ты освободил земли Морроувинда от... что? — Богиня слегка оторопела, не сразу поняв, что кто-то посмел перебить ее вдохновенную речь.

— Я сказал тебе заткнуться, — на удивление холодным голосом повторил Неревар и посмотрел в глаза богине Рассвета и Заката. — Молчи. И не смей меня перебивать... Я всегда делал так, как ты велела... всегда... даже сейчас... я избавил тебя от Лорхана... и из-за этого я лишился всего... своего народа... своего Дома... своей семьи... своих друзей... меня предали те, от кого я этого никак не ожидал... Молчи! И дай мне договорить!! Ты отняла у меня все... скажешь, что вернула?.. — Мер холодно рассмеялся и бросил фуляр с инструментами Кагренака на землю, не сразу поняв, почему Азура стала расплываться у него перед глазами. — Ничего подобного! Ты хоть знаешь, какая это мука?! Ты все у меня отняла! Но не смей отбирать у меня единственного друга! Иначе я найду, чем тебе ответить! Поняла?!

К концу своего монолога Аршес буквально орал, не осознавая, что в пещере он уже один. Богини перед ним больше не было.

* * *

Эндус добрался до цитадели первым. По его подсчетам остальные должны были вскоре прибыть, кроме, разумеется, Ворина: каждый из Лордов Дома Дагот знал множество коротких путей до главной из оставшихся двемерских крепостей.

Немного Эндуса удивило то, что его никто не встречал. Неужели Нереварин оступился и упал в лаву у подножия Акулахана? Да нет, он просто не мог! К тому же Эндус ясно ощутил, что Сердце исчезло из этого мира, освободив всех от своего влияния — даже дышалось легче.

Гурина мер нашел спустя почти час поисков, в части крепости, которую ранее использовали как столовую, в состоянии далеком от вменяемого: данмер был мертвецки пьян и вообще мало на что реагировал. За процессом отрезвления обоих и застали подошедшие почти одновременно оставшиеся шесть Лордов.

Когда Нереварин немного пришел в себя, то глазам своим не поверил, что все Лорды Дома Дагот были живы и он мог дотронуться до них, проверяя не призраки ли они. Под всеобщее слегка истеричное веселье Аршесу попеняли, что напиваться в одиночку очень смахивает на алкоголизм, а Утол добавил, что в данной ситуации не удивился бы и лунному сахару на столе. Гогот грянул с новой силой.

Немного успокоившись, меры стали обсуждать план дальнейших действий. Эндус вместе с Вемином склонялись к идее покинуть остров.

— Я уверен, что спустя пару-тройку столетий вулкан оживет и погубит остров, или большую его часть. А взял я это не с потолка, а с состояния лавы и общего фона в пещере. Так что лучше убираться отсюда как можно быстрее.