— Кто-нибудь пострадал? — спросил я. Казалось, народу в комнате стало меньше, чем было.
— Да. Я. Только что, — деловито хмыкнул монах. Филисити недовольно протянула его имя, и dassa закатил глаза.
— Никто кроме вас не пострадал, мастер Лигг, — до меня донесся бархатный, чуть хриплый голос Рики Арнар. Темноволосая женщина с одной седой прядью сделала шаг ко мне. Руки ее были сложены на груди, — вы не дышали. Мы побоялись, что собственная сила убила вас.
Я оглядел комнату и понял, что не хватает сестры Рики.
— Анна в порядке? Я не вижу ее здесь.
— Я отправила ее к сыну, — качнула головой леди Арнар, — моя сестра не была готова это увидеть, Райдер. Не принимайте близко к сердцу, хорошо?
— Кстати, о сердце, — встрепенулся я, вспоминая последние слова Виктора Фэлла, на которых оборвалась картина прошлого. Мой взгляд заинтересованно скользнул по друзьям, — кто-нибудь знает, что такое Сердце Тайрьяры?
Ольциг и Филисити переглянулись и уставились на меня, как на безумца или допившегося до горячки пьянчугу.
— Ты что-то вспомнил? — спросил dassa, тут же повернувшись и обратившись к Рике, — он все время что-то вспоминает, когда получает какой-нибудь магический удар.
Я нервно хохотнул и прищурился. В трактире "Золотая Жила" в Элле после удара боевым заклинанием мне не пришло никаких воспоминаний. Но доля истины в утверждении монаха все же была — частенько именно воздействие магии пробуждало те или иные образы в моей памяти.
Рика к теории Ольцига отнеслась довольно скептически, приподняла бровь и вопрошающе посмотрела на меня.
— Я живу в Таире уже тридцать пять лет, мастер Лигг. Я здесь родилась, и, должна признаться, что впервые слышу подобное словосочетание. Мне знакомо мифическое понятие "зова Тайрьяры", вы точно ничего не перепутали?
Филисити многозначительно посмотрела на меня, ее рука на моем правом предплечье чуть сжалась.
— Что ты вспомнил? — мягко спросила она.
Я рассказал. Друзья сосредоточенно слушали. Рика хмурилась, руки ее по-прежнему были скрещены на груди. Ольцига и Филисити сильно интересовала персона Кастера, а вот леди Арнар становилась более внимательной, когда я говорил о наместнике Орсса. Когда рассказ был закончен, она прочистила горло и прищурилась.
— Райдер, кем, по-вашему, вам приходится Виктор Фэлл?
Этот вопрос для друзей прозвучал как гром среди ясного неба. Ольциг и Филисити встрепенулись, внимательно смотря в яркие зеленые глаза Рики. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать свой ответ, а главное, чтобы озвучить его.
— Мысль, посетившая вас, уже не раз приходила мне в голову, но уверенности у меня нет до сих пор, — вздохнул я, делая паузу и ожидая, когда затихнет гул в ушах, — думаете, это возможно?
Рика хмыкнула.
— Что вы — его сын? — спросила она, и я почувствовал, как рука Филисити, накрывавшая мою, ощутимо вздрогнула. Леди Арнар неопределенно повела плечами, — я не знаю ничего о личной жизни Виктора Фэлла, но то, чем вы обладаете, наводит на определенные мысли. Литиция Виар была похищена тридцать четыре года назад, и она точно ваша мать. Сколько вам лет?
Я поджал губы, досадуя на то, что даже на этот вопрос не знаю точного ответа.
— Тридцать два. Может, тридцать три... если б я знал точно...
Рика качнула головой.
— Простите мою бестактность, но не думаю, что Виктор Фэлл способен на долгие ухаживания за своими заложницами, так что, скорее всего, вам тридцать три.
Удивительно: я почти не помнил Литицию, но слова Рики сейчас действительно задели меня, и мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не сжать руку в кулак и не показать своей реакции, но все, кажется, было написано у меня на лице. Леди Арнар кивнула.
— Похоже, я все же задела вас. Поверьте, это не было моим злым умыслом. Я лишь хотела сказать, что ваше с Виктором Фэллом родство, если и не очевидно, то вполне вероятно.
— Понимаю, — выдохнул я, — все в порядке.
Повисло неловкое молчание, и мне страшно захотелось разбавить его. К счастью, оставался вопрос, который мог в этом помочь.
— Так что насчет Сердца Тайрьяры? Кто-нибудь представляет себе, что это?
Мой вопрос снова был обращен ко всем. У Ольцига во время обучения в Ордене был доступ к трактатам, написанным на древнем языке, Филисити могла слышать что-то от лесных колдунов, а Рика всю жизнь прожила близ Тайрьяры. Однако, похоже, ответа не было ни у кого из присутствующих. Друзья лишь качали головами и разводили руками.
— Боюсь, мы знаем об Орссе слишком мало, — досадливо отметила леди Арнар, — а я ведь думала, что наших знаний достаточно, думала, что мы знаем врага...
Монах задумчиво приложил кулак к подбородку, затем, погрузившись в свои мысли, раскрыл рот и закусил костяшки пальцев, не обращая внимания на рассеченную губу. Со взъерошенной прической, в благородных одеждах и в подобной позе, он выглядел до ужаса комично. Я невольно хохотнул.
— Dassa, ты с нами?
Он убрал ото рта свой многострадальный кулак и нахмурился.
— Меня не оставляет мысль о том, почему в твоих воспоминаниях всегда говорят о стражах Орсса. Все мое обучение, когда речь заходила об Орсской пустоши, ее называли агрессором, еретической страной, языческим темным краем, как угодно! Но никогда не говорили о том, что Орссу нужны стражи. Если верить твоим рассказам, Виктор Фэлл и твой брат, помимо поединков с тобой, были сильно озабочены именно защитой, а не нападением. Что и от кого они могут защищать, Райдер? То самое Сердце Тайрьяры?
Хороший, декс его забери, вопрос!
Я устало потер глаза, безуспешно обращаясь к своей памяти. Это лишь усилило схлынувшую было мигрень и не дало никаких результатов. Тяжело вздохнув, я виновато посмотрел на Ольцига и Филисити и качнул головой.
— Не знаю. Клянусь Богом, я не знаю. Поверьте, я рассказываю вам все, у меня нет секретов.
Рика нервно усмехнулась, присев на край моей кровати и всплеснув руками.
— Проклятье, а ведь я ему верю, — криво улыбнулась она, — никогда не думала, что буду доверять сыну Виктора Фэлла!
Я нахмурился и качнул головой.
— Возможно, все сочтут это ребячеством, но мне бы не хотелось, чтобы меня так называли, пока я не буду знать это точно.
Леди Арнар улыбнулась и кивнула.
— Вы правы, простите. Пожалуй, я оставлю вас, дам время приготовиться в путь. Вы ведь хотели отправляться с рассветом?
Я взглянул за окно, солнце за которым уже поднялось из-за горизонта и осветило призрачный Таир. Мы и без того запоздали относительно наших планов. Рика была права: пора отправляться в путь. Втроем.
Мысль о смерти Роанара снова больно уколола меня, и я прикрыл глаза, кивая в ответ леди Арнар.
— Все верно. Не стоит терять времени.
Рика поднялась с кровати и, не оборачиваясь, скрылась в коридоре.
* * *
На сборы ушло немного времени, поэтому я успел даже привести себя в порядок: бегло обмыться и даже побриться — Филисити любезно одолжила бритву, которой пользовался ее отец. Лезвие, конечно, было не идеально острым, но жаловаться не приходилось. После Филисити предложила мне также одну из рубах своего отца — плотную, болотно-зеленого цвета с треугольным воротом. Она была мне несколько великовата, но все же это лучше, чем потная пропитанная кровью черная сорочка с разорванным рукавом. Я поблагодарил девушку, мы подождали, пока Ольциг, решивший помыться последним, будет готов отправиться в путь. От того, чтобы поменять сорочку, монах отказался, решив, что вещи отца Филисити ему придутся совершенно не по размеру. Девушка не настаивала. Сама она также сменила дорожный костюм, из прежнего оставив только простой корсет и сапоги. Теперь корсет опоясывал темно-красную сорочку, расшитую белыми причудливыми узорами. На ногах колдуньи теперь красовались заправленные в высокие сапоги штаны из красной кожи. Филисити забрала волосы в высокий пышный хвост и выглядела в этом образе, надо сказать, настолько эффектно, что у меня от изумления буквально отвисла челюсть. На такую мою реакцию девушка отозвалась легкой улыбкой.
Dassa, увидев ее в таком виде, покраснел и, кажется, только мой строгий взгляд заставил его не начать креститься и читать молитву о спасении души Филисити: для монахов Ордена подобные женские одежды считались едва ли не святотатством. Впрочем, надо отдать Ольцигу должное, он быстро справился со своими предрассудками. К слову, dassa успел вылечить свою рассеченную губу, так что теперь мне не надо было чувствовать себя виноватым перед ним. Правда, похоже, юноша это мое убеждение не разделял. Готов поспорить, Ольциг специально не стал бы лечить свою губу, если б знал, что это продлит мои угрызения совести. Но это бы не продлило, поэтому dassa решил не мучиться зря.
Когда мы вышли на территорию при поместье да-Каров, солнце уже ярко светило на небе.
Мой взгляд невольно упал на пепелище, в которое превратился погребальный костер Роанара. От тела не осталось ни следа, пепел развеяло по ветру, стол сгорел дотла и сломался, превратившись в груду изломанных обугленных досок.
Я тяжело вздохнул, отвернувшись. Филисити взяла меня за руку и крепко сжала ее. В глазах девушки стояли слезы, она с трудом заставляла себя сохранять самообладание. Ольциг также был мрачен, брел, опустив голову, и всеми силами старался не смотреть на пепелище.
Навстречу нам, словно призраки, сквозь плотное одеяло таирского тумана шли Рика и Анна. В руках последней я увидел свою куртку, оставленную в храме Онкода вчерашним вечером. Анна робко смотрела на меня, словно боясь столкнуться взглядами. Рика глядела прямо, на красивом лице играла легкая полуулыбка.
— Мы решили проводить вас, — пожала плечами она, кивая в знак приветствия и оценивающе смотря на меня. Улыбка стала чуть шире, — вы выглядите лучше. Теперь я за вас спокойна, мастер... Лигг.
Перед тем, как произнести мое имя, Рика чуть помедлила. Казалось, она едва сдержалась, чтобы не назвать меня мастером Фэллом. Я скрипнул зубами, но быстро взял себя в руки и не стал хмуриться, лишь ответил главе таирского совета кивком.
— Благодарю леди Арнар.
Анна сделала небольшой шаг вперед, протянув мне коричневую куртку из кожи варского рогатого лерса. Я с благодарностью принял ее из рук женщины, на миг вспомнив, как на площади Онкода по зову моей магии собралась целая стая этих удивительных животных, и от этой мысли стало не по себе. Почему лерсы тоже подчинились зову темной магии? А пересмешники почему? Как они могут быть связаны с этой силой?
— Я заштопала вашу куртку, — робко произнесла Анна, выведя меня из раздумий, — получилось грубо, но лучше, чем было.
Я невольно оглядел ее работу и усмехнулся продемонстрированной скромности: швы были почти незаметны, выполнить их аккуратнее, наверное, попросту невозможно. Я улыбнулся женщине, и она потупила взгляд.
— Простите, что убежала... и... за все простите, мастер Лигг, я...
— Анна, — обратился я, ожидая, что она все же посмотрит мне в глаза. Она посмотрела, — вам не за что просить у меня прощения. Запомните это, пожалуйста.
Светловолосая женщина улыбнулась, из ее груди вырвался легкий вздох облегчения.
— Скажите, это правда? — осторожно спросила она, тут же пояснив, — вы сын Виктора Фэлла?
Я тяжело вздохнул и качнул головой.
— Не знаю. Возможно. Эта версия моего прошлого недалека от истины, если сопоставить факты.
Анна пожала плечами.
— Если так, вы не похожи на него, — сказала она.
Я удержался, чтобы не хмыкнуть: все поголовно говорят, что ничего не знают о Викторе Фэлле, но с уверенностью утверждают, что я на него не похож. В моих воспоминаниях — и то слишком мало информации, чтобы быть в чем-то уверенным...
Голос Анны резко оборвал мои мысли:
— Спасибо, что спасли меня и моего сына. И Таир... Рика рассказала мне. За все спасибо, Райдер. Храни вас Бог.
Моя рука невольно потянулась к нательному кресту и сжала его.
Рика едва заметно хмыкнула и протянула мне мои перчатки, которые все это время, оказывается, держала в руках.
— Это, кстати, тоже ваше.
— Благодарю.
— Берегите себя, друзья, — она окинула нас всех беспокойным взглядом, — присоединяюсь к благодарностям сестры. И скорблю вместе с вами о вашей потере. Хочу, чтобы вы знали: в Таире Руана Экгарда будут чтить как героя.
На этот раз я посмотрел на Рику со всей благодарностью, на которую был способен. Простого "спасибо" было бы недостаточно, чтобы выразить чувства, всколыхнувшиеся у меня в душе, и я знал только одно слово, звучащее сильнее.
— Dahare.
— Enkanta, — отозвалась она, — я решила, что вы захотите знать это.
Мы лишь обменялись кивками.
— Пора идти, — мрачно заметил Ольциг, оглядываясь на дорогу.
— За чертой Таира туман сгущается, — предупредила Анна, — будьте осторожны.
— Будем, — пообещала Филисити, — я знаю те места, я смогу использовать туман в нашу пользу.
— Надеюсь, до встречи, — кивнула Рика, — удачи вам. Ie Ja, sara hezer.
Прощание не затянулось надолго. Мы просто повернулись спиной к провожающим нас женщинам и неспешно двинулись в путь, ни разу не обернувшись. Вскоре туман и расстояние скрыли нас из виду, и я перестал ощущать тяжелый взгляд Рики Арнар у себя на затылке.
* * *
За чертой Таира Варский лес давал еще один "отросток", быстро переходя из небольшого перелеска в густую чащобу. Тумана здесь было действительно больше. Теперь его призрачная дымка витала в воздухе, мутила взгляд, а плотное одеяло стелилось по земле, поднимаясь почти до пояса.
Идти приходилось медленно: невозможно было разглядеть, что находится под ногами. Дорога была неровной, с множеством небольших ям, кочек или торчащих из земли коряг, о которые можно было легко запнуться.
Я шел первым, проверяя дорогу, Филисити указывала мне направление. Ольцига мы поставили замыкающим и предупреждали его о каждой неровности, стараясь уберечь юношу от травм. Если поранимся мы с Филисити, целительская магия быстро придет нам на помощь. Если же серьезное увечье получит dassa, мы не сумеем его вылечить, а собрать нужные травы для обезболивающего отвара, который, как в Лэс-Кэрр-Грошморе, поможет монаху сконцентрироваться на самолечении, здесь практически невозможно из-за тумана.
Поначалу я старался не обращать на летающую вокруг дымку внимания. Но после нескольких запинок на кочках и ухабах она начала раздражать меня все больше и больше. Постоянно хотелось потереть глаза и отмахнуться от тумана. Обманчиво казалось, что ухудшилось зрение.
Споткнувшись в очередной раз, я ухватился за ветку близстоящего дерева, но она обломалась, не выдержав моего веса, и я стукнулся коленками о землю. По всему телу прошел неприятный звон, и я скрипнул зубами от злости.
— Будь неладен этот дексов туман!
Dassa прыснул со смеху, и я гневно ожег его глазами. Юноша тут же сделал нарочито обеспокоенное выражение лица и сочувственно распахнул глаза.
— Прости. Ты в порядке?
— В порядке, если не считать того, что чувствую себя неуклюжей курицей, — раздраженно бросил я.
