Из красавицы в чудовище и обратно

— Я рада, — соглашаясь с какими-то своими выводами, качнула головой женщина. — Но если вдруг у меня возникнут сомнения, вопросы, ты же обратишься ко мне за советом?

— Непременно, — отводя взгляд, отозвалась я.

— Но, я же вижу, что что-то не так? — не выдержала Амелия

От волнения её голос прозвучал громче на два тона, что кажется, смутило даже её саму. Я так вообще оцепенела и, только минут через пять, решилась снова подать голос:

— А где Луиза?

— Спит, я полагаю, — с нотками раздражения в голосе ответила мама.

* * *

Луиза ждала меня в комнате с куклами, куда я буквально влетела после завтрака.

Жутко хотелось закрыться на все замки и забраться под кровать, где меня никто не найдёт и не начнёт задавать дурацкие вопросы, правильные ответы на которые я не знаю.

— Как всё прошло? — без предисловий спросила приятельница.

— Отвратительно, — заламывая руки, я ходила по комнате как лев по клетке. — Кажется, она что-то начинает подозревать. Что я могла рассказывать ей про Ринара?

— Скорее всего, ничего, — пожала плечами та, присаживаясь на край кровати. — Вы с Амелией не очень близки.

Как мы и договорились ещё в школе, настоявшая Адель больше не упоминалась в наших разговорах, как третье лицо. Даже у стен есть уши, и если кто-то услышит наши разговоры, то мы хотя бы сможем сослаться на потерю памяти. А не будет оправдываться под пытками, куда делась дочка Министра и кто я такая.

Почему мне сразу не пришла в голову идея демонстративно свалиться по школьной лестнице? Сейчас бы с чистой совестью говорила, что никого не знаю, ничего не помню. Наверно потому, что после такого даже преднамеренного полёта, можно потом и костей не собрать. Лестница-то там всё-таки каменная.

— Кстати, а почему тебя не было за завтраком? — перешла я в атаку на свою спутницу.

— Меня не звали, — сердито отозвалась девушка.

— И поэтому ты решила не идти? — зло огрызнулась я, набирая в грудь побольше воздуха.

— Мне принесли завтрак в комнату, — подняла она на меня глаза. — Думаешь, стоило после такого прямого намёка ввалиться в столовую?

— Черт, — в сердцах выругалась я.

Тут тоже что-то не то. Подругу Адель в семье явно не жалуют.

Чего я не знаю, а?

Из комнаты мы предпочли лишний раз не высовываться. Мало ли кого можно встретить в саду. И сколько ещё человек заметит, что я веду себя странно. Например, няня, к которой я должна была прибежать ещё вчера. Или дочка свинопаса, с которой мы постоянно ругаемся, а тут я любезно поздороваюсь.

Моя невольная спутница искренне пыталась объяснить, как говорится: "ху из ху", но деталей катастрофически не хватало. И находиться в помещении за закрытой дверью, казалось как-то безопаснее.

А, по словам, Луизы, приблизительно так и прошел их прошлый месяц здесь. Правда лето выдалось дождливое и большую часть времени они сидели в библиотеке, готовили практическую работу и обсуждали, как добиться любви Ринара. Скукота. Наверно поэтому она в итоге и сбежала подальше от богатого дворянского дома к родителям в деревню.

— Госпожа Адель, могу я войти? — раздался из-за двери голос Марфы.

— Да, — расплывшись в кресле разрешила я.

День собирался быть жарким, и комната уже успела нагреться от проникающих через распахнутое окно лучей солнца. Пребывая в благодушном состоянии сытого кота, я впервые задумалась над именем девушки. Какое-то оно здесь первое родное, из услышанных мною. Больше ни одной Маши, Дуни, Иры, Юли, Вани, Пети я тут ещё не встречала. Интересно — это знак свыше или банальное совпадение?

— Что же вы тут в такой духоте сидите? На улице такая замечательная погода, — тут же защебетала девушка.

— Хотим и сидим, — послюнявив палец и перевернув страницу книги, отозвалась, устроившаяся на кровати Луиза.

— В саду установили новый фонтан. У него то струи маленькие, а то аж дорожку заливают. Так красиво, — не унималась девушка. — Я могу попросить передвинуть скамейку прямо напротив фонтана, под ивой. Будет очень уютно и прохладно.

— Мы спрашивали твоё мнение? — вскинула голову моя соседку по комнате, наградив служанку красноречивым взглядом.

— Луиза, — зашипела я, нехотя поднимаясь на ноги. — Марфа, ты что-то хотела? — уже миролюбивее обратилась к сконфуженной девушке, ободряюще похлопав её по плечу.

— Узнать, возможно, вам что-то нужно? — развела та руками. — Может принести вам чаю с вареньем? Или фрукты? Ну и позвать погулять.

— Позвать? — изумилась магичка. — То есть ты планировала пойти с нами?

— Если вы позволите, — окончательно растерялась служанка.

Мне даже стало её жалко. Такая молоденькая. Лет шестнадцать-семнадцать (в принципе, как и Адель), конечно, ей скучно среди гораздо более старших слуг дома, которых я видела. Как Луиза, будучи из такого же низкого сословия может вести себя подобным образом?

— Марфа, ты же тут недавно, как я поняла, — проигнорировав мой недовольный взгляд, снова обратилась она к девушке. — А где ты жила раньше?

— С родителями, в деревне, — не задумываясь, ответила та.

— Большая семья?

— Да. Нас у родителей четверо.

— Ммм, — многозначительно промычала Луиза. — Как говоришь, называется твоя деревня?

— Васильки, — растеряно отозвалась девушка.

— Надо же, какое интересное название.

— У нас очень красивая деревня, — обрадовалась девушка. — Весной все поля усыпаны синими цветами.

— Надо же, — я только переводи удивленный взгляд с одной девушке на другую. Не понимая, что заставляет мою приятельницу самовольно хмыкать, при каждом следующим ответе служанки. — А далеко отсюда твоя деревня?

— Да. Вон там, на севере. Около недели пути, — показала на окно Марфа.

— Там вообще-то юго-восток, — не выдержала Луиза.

— Марфа, а принеси-ка нам чаю, — обхватил девушку за плечи, я плавно развернула её в сторону двери. — Что это был за допрос? — обернулась уже к магичке.

— Деревенская девочка, как же. Чушь, — фыркнула та, поднимая с кровати. — Она такая же деревенская, как я госпожа.

— С чего, ты взяла?

— А ты её слышала? Васильки. Где это видано, чтобы у деревни было такое название.

— Нормальное название, — пожала я плечами.

— Нормальное — это у моей деревни, которая называется Хребтово, потому, что стоит на хребте. Соседняя Завидово, потому, что они нам завидуют, когда их по весне в низине затапливает. А чуть дальше Кумчино. Чей-то кум там жил.

— А тут много васильков, — развела я руками.

— Тогда было бы Васильково.

— По-моему ты придираешься?

— С чего бы мне придираться? — эмоционально возмутилось та. — Подумаешь, тебе новую якобы деревенскую подружку подобрали. Чтобы я глаза не мозолила. Только вот нормально не проинструктировали. Думали, я не приеду, а ты обмана и не заподозришь.

— Да с чего ты взяла, что она меня обманывает?

— Во-первых, большая деревенская семья — это не четверо детей. Нас было четверо, когда мне ещё и десяти лет не было, — начала загибать пальцы Луиза. — Во-вторых, зачем брать служанку из такой отдаленной деревни. Тут в округе девок что ли мало? А если и берут, то значит, она должна быть идеально подготовлена. Только вот на вашего дворецкого вечно с одним и тем же выражением лица она совсем не похоже.

— У дворецкого тут покер-фейс, не спорю, но за остальные люди совершенно нормальные, — в подтверждение моих слов мимо комнаты прошли весело смеющиеся служанки, полностью опровергая слова магички. — А стало быть ни в какой подготовки не требуется. Может она тут по рекомендации.

— Ага, приютили несчастную сиротку из большой семьи, и та неделю пешим ходом с узелком наперевес шла сюда, мимо городов, деревень, поместий и потенциальных женихов. В её возрасте сватов надо ждать, а не по стране путешествовать.

— У меня такое чувство, что ты ревнуешь, — сложив руки на груди, усмехнулась я.

— С чего бы? — взвилась девушка. — Ты что, парень что ли? Дружите себе на здоровье, в садочке под ивой. Изучайте от чего струйка у фонтана то маленькая, то большая.

— Луиза, — закатила я глаза.

— А я лучше пойду по двору прогуляюсь. Вдруг моя помощь кому пригодится, — широкими шагами направилась она к выходу из комнаты. — А завтра с утра вообще домой поеду. Я сюда в гости не напрашивалась, и задерживаться не планирую.

— Луиза, да подожди ты обижаться, — побежала я за ней.

— И вообще васильки цветут летом, а не весной, — уже в дверях обернулась она, заставив меня отпрянуть в сторону. — К тому же это сорняк.

И хлопнула дверью, буквально перед моим носом.

А если она действительно уедет? Я тут одна не останусь.

Что же делать?

— А вот и чай, — без стука зашла в комнату Марфа. — А что это ваша подруга такая сердитая по коридору шла.

— Не обращай внимания, — отмахнулась я. После слов соседки по комнате, единственного человека, которому я сейчас могу доверять, любопытство девушки уже и у меня стало вызывать нехорошие подозрения.

Встретились мы с Луизой только за обедом. Ещё более сытным мероприятием. Первого, второго, третьего и компота оказалось недостаточно. Приём пищи начали с закусок, а закончили чаем с тортом. Настолько приторным, что я даже на голодный желудок не смогла бы запихнуть в себя столько масленого крема. А после ситного обеда и подавно.

— Адель, тебе не нравится? — расстроилась мама. — Это же твой любимый торт!

С такими вкусовыми пристрастиями неудивительно, что хозяйка этого тела так сильно заросла жиром. Лучше бы она свежую морковку любила. Желтые глазки, и ровный загар — это не так страшно, как толстые ляжки и спасательный круг на талии.

— Нравится, очень, — виновато улыбнувшись, соврала я. — Но в сладком мне стоит себя ограничивать.

— Зачем? — неподдельно удивилась стройная женщина.

— Чтобы хоть немного похудеть, — пришло моё время удивляться.

Её непонимание или показное удивление, так и не решила, что это было, вызывало у меня раздражение. Как мать, будучи стройной женщиной, могла допустить, что её дочь превратилась в слонопотама? Причем не потому, что ворует конфеты, а с её же благословения.

— Что за вздор, — возмутилась Амелия. — Худеть — это голодать, преднамеренно травмируя свой организм. Ты выглядишь красивой, здоровой девушкой, чем не может похвастаться не одна болезненная худышка.

— Но вы не такая, — опустив глаза, отозвалась я. — Неужели не хотите, чтобы я тоже была красивой?

— Адель, — растерялась женщина. — Я больше всего на свете хочу, чтобы ты была счастливой. А без здоровья быть счастливой невозможно. Ты же знаешь, что я...

Замолчала она на полуслове.

— А не хочу, чтобы ты была какая же ущербная, как я.

Ущербная? У меня даже рот открылся от удивления. Это кто из них двоих ущербный?

— Госпожа, — вбежала в столовую взволнованная служанка, прервав нашу, уходящую в опасном направлении беседу.

— Гонец уже здесь, хозяина будет с минуты на минуту, — поспешно склоняясь в поклоне, с одышкой заговорила она.

Амелия, подскочила с места, встревожено ощупав свою причёску.

— Вы великолепно выглядите, госпожа, — едва заметно приподняв уголки губ, сказала служанка.

Что тут началось.

Кажется, весь замок в одно мгновение пришел в движение. Команды из уст, хозяйки дома посыпались одна за другой:

— Открыть ворота. Убрать со стола. Чтобы через две минуты все стояли на своих местах.

Подхваченная общей суетой, я направилась вслед за матерью.

— Адель, подожди, нам надо говорить, — обежав стол, бросилась ко мне перепуганная Луиза. — Я забыла кое-что очень важное.

— Позже, — выдохнула я. — А то мы сейчас пропустим что-то поважнее.

Даже после упоминания о приближении отца Адель настроение прислуги резко поменялась. Если до этого атмосферу в доме хотелось было назвать дружеской, то теперь от скопившегося напряжения в воздухе можно вешать топор.

Я и до этого не могла расслабиться ни на секунду, а теперь так вообще хотелось схватить за голову, заорать на одной ноте, бежать, куда подальше в любом направлении. Только вот далеко ли я убегу?

Встреча с отцом происходила очень официально. Мы с Луизой вышли на улицу вместе со всеми. Не зная, что делать, я встала рядом с матерью и повторила (надеюсь правильно) её поклон выбирающемуся из кареты мужчине. Министру на вид было лет пятьдесят. Среднего роста, с седыми висками и обычным для этого возраста не совершенным, но не критичным телосложением. Придерживаясь за качающуюся от его движений карету, он тяжело спустился на землю, обвёл притихшую прислугу грозным взглядом и мгновенно смягчился увидит нас:

— Девочки мой, — улыбнулся он, от чего холёное лицо мгновенно обзавелось десятком другим мимических морщин. — Как радостно видеть вас вместе.

Мать Адель не двигалась с места, взирая на мужа влюблённым взглядом. Понадеявшись, что и от дочери в приличном обществе не ждут радостного визга с последующим повисанием на шею любимого родителя (как сделала бы я, приехав домой), тоже постаралась радостно улыбнуться. Хотя при взгляде на отца, меня в голове крутился только один вопрос: в кого же Адель таким колобком уродилась?

Первой глава семейства обнял жену. Та смутилась и густо покраснев, постаралась как можно быстрее выбраться из мужских объятий.

Подойдя ко мне отец, распахнул руки, но кинуться в объятья чужого мужчины я не смогла. Шагнув на встречу, я привстала на цыпочки и, поцеловав отца в щеку, снова улыбнулась:

— Добро пожаловать домой, — ничего умнее, не придумала. А по напрягшемуся лицу министра поняла, что опять сделала что-то не так.

Жаль Луиза ничего не смогла рассказать про традиционную встречу. В прошлый их приезд родители уже были дома, а на улице шел проливной дождь. Адель первая зашла внутрь и потом просто представила свою подругу семье.

Наверно надо было сказать, что я соскучилась? Но Амелия же ничего не говорила.

— Госпожа Моренро, как я рад снова вас видеть.

В след за министром из кареты выбрался пожилой мужчина неопределенного возраста от шестидесяти до бесконечности.

— Адель, как вы уже большая, — поцеловав руку хозяйки дома и обернувшись ко мне, он окинул меня удивленно-восхищенным взглядом.

Усиленно сдерживаясь рвавшийся наружу смешок, я снова присела в поклоне. Да уж. Большая. Во всех смыслах.

— Я помню Вас ещё совсем малышкой. Это поразительно, — продолжал восхищаться старичок. — Как же быстро растут чужие дети.

— Увы, с началом обучения Адель в академии, мы тоже видим ещё не часто и всё более взрослую, чем в прошлый приезд, — вздохнул отец, увлекая гостя за собой в дом.

— Я распоряжусь на счет комнаты, — засуетилась Амелия, наградив гостя ещё одной милой улыбкой.

— Добрый день, Луиза, — дошла очередь и до моей подруги. — Вы у нас проездом или на лето? — уточнил министр, но, не смотря на дружелюбный тон, девушке дали понять, что ответ очевиден.

— Меня, очень ждут родители, — склонив голову, уклончиво отозвалась та.

Новому гостю, никто подобных вопросов не задавал. Правда тот и сам говорил без умолку, нахваливая сделанный в доме ремонт и сетуя, что слишком много времени уделял службе и так и не обзавелся такой же замечательной семьей, как господин Моренро.