Вторая часть "Книга-2 Проходимцы"

— Но-о-о, пошла родимая,— начиная движение, в тон ответил Иван.

* * *

115

Командующий 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Пауль Людвиг Эвальд фон Клейст. Высокообразованный прусский офицер-аристократ, для которого присяга, долг и обязанность являлись приоритетной, нерушимой жизненной позицией, пребывал в изумлении и растерянности. Танковые корпуса, 3-й и 14-й, находившиеся под его командованием, которые планировалось задействовать в операции "Фредерикус", невероятным образом, во время передислокации одни — подверглись ужасно массированному артиллерийскому удару, другие — попали в подготовленную минную ловушку. Потери — 9 самых боеспособных, танковых и мотопехотных полков, не считая мелких подразделений.

Ситуацию усугубляло и то обстоятельство, что под удар попала большая часть штабной колонны группы имени его самого.

О случившемся Клейст тут же сообщил руководителю операцией "Фредерикус", фельдмаршалу Морицу Альбрехту Франц-Фридриху Фе́дору фон Боку.

Вначале тот долго и монотонно рассказывал о беспечных командующих войсками распустивших вверенных ему подчинённых, не владеющих информацией о противнике, плохо контролирующих свою линию фронта, через которую, незаметно могут передвигаться столь крупные подразделения врага. В конце же:

— Вы непременно должны следовать предписаниям, согласно утверждённого плана "Фредерикус" и атаковать врага в заданном районе и в указанный час, максимально оттягивая на себя силы русских, не позволяя им, с данного участка перебросить войска.

Клейст пребывал в скверном расположении духа, но ослушаться не посмел. Было еще свежо воспоминание, когда тогдашний командующий группы армий "Юг" генерал-фельдмаршал Карл Рудольф Герд фон Рундштедт, запросил разрешения на зимний отвод войск к естественному рубежу обороны, реке Миус. Разрешения ему не дали, но Рундштедт войска всё же отвёл. В тот же день, из ставки пришёл приказ за подписью Гитлера, в котором его отстраняли от командования, а на его место назначался новый командующий — Вальтер фон Рейхенау. Который, впрочем, прибыв на место приказ, отданный предыдущим командующим — подтвердил, но Рундштедта, назад не вернули. Потому он атаковал всеми доступными средствами — пехотными частями, с огромными потерями, без каких-либо шансов на прорыв окопавшегося противника.

Но на этом неприятности не окончились. Вначале пропала связь с союзными войсками, блокировавшими Крым. Потом пришло извещение, что Красная армия начала широкомасштабное наступление и без особых усилий прорвав оборону союзников, вырвались из Крыма, ведёт наступление и уже взяли Херсон, Запорожье и Мариуполь. Положение, мгновенно стало катастрофическим. Клейст тут же отослал в ставку требование на отвод войск, но Гитлер был категорически против.

В это же время русские начали наступление в районе Таганрога и потеснили, оборонявшуюся там 3-тью, подвижную, автотранспортируемую, итальянскую дивизию "Имени принца Амедео, герцога д"Аосты", но чаще её называли — "Челере".

С этой, итальянской дивизией, у Клейста, да и у всего командования вермахта, были, мягко говоря, постоянные недоразумения.

Еще в самом начале выяснилось, что слово "автотранспортируемая", в переводе на "немецкий, военный язык", означает, что вместо армейских, используются разномастные гражданские автомобили. Сама дивизия состоит из 2-х пехотных полков и автополка, который их и перевозил... точнее, если учитывать "русские дороги" — пытался перевозить. Так же в итальянскую-подвижную входили 2-а кавполка — 3-й драгунский "Савойя" и 5-й уланский "Наварра", по 700 кавалеристов в каждом, артполк, на конной тяге с устаревшими и наполовину "ушатанными" орудиями времен 1-й мировой, полк берсальеров на мотоциклах, но в основном на велосипедах. Были и танковая группа "Сан Джорджио" на "очень грозных" танкетках L3/35. Кроме этого были и "вспомогательные подразделения" в виде 63-го легиона "Тальяменто" из "Добровольной милиции национальной безопасности" — "чернорубашечники". Командовал всем этим "непобедимым и устрашающим врага" воинством — генерал Джованни Мессе, сменивший, внезапно заболевшего генерала Франческо Зингалеса.

Вначале итальянцы еще пытались держаться и хоть как-то воевать, но ударившие им в тыл "крымчаки" фактически их уничтожили. Вернее — перепуганные макаронники, не желая воевать, массово стали сдаваться в плен. Те же, кто остался жив, смог отойти и добраться до немецких союзников — были ужасно деморализованы.

К вечеру выяснилось, что весь южный фланг, точнее 49 горный корпус, в который входили 1-я и 4-я горные, фактически лёгкие, дивизии, 198-я пехотная и 3-тья итальянская дивизии, корпус, который должен был сдерживать врага имеющимися силами — окружён и фактически уничтожен. Ослабленные артналётом и фугасными засадами, понёсшие потери при наступлении на закопавшуюся глубоко в землю и эффективно обороняющуюся 9-ю русскую армию, третий и четырнадцатый моторизованные армейские корпуса, противопоставить что-либо наступающим "красным танкам", вырвавшимися из Крыма, ничего не могли.

Командующий 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Клейст понимал — окружение неизбежно и вновь стал "заваливать" ставку прошениями об отводе войск. Полученный ответ, командующего 1-й танковой армией вермахта, генерал-полковник Пауля Людвига Эвальда фон Клейста, несколько обескуражил. Ему присвоили звание генерал-фельдмаршала, но, по-прежнему были категорически против отвода войск.

* * *

116

Командир батальона старший лейтенант Мамет Какура, 51-я особая армия.

Чистокровный крымский татарин родом из виноградного района южного Крыма, селения Кучук-Озен (Малореченское).

После освобождения Крыма батальон держал оборону возле Черниговки, в Сальково были венгры. В общем, укрепились-закопались и стойко держали оборону. В конце марта — вывели на "отдых, пополнение и восстановление сил". Потом пришло указание — подготовиться к передислокации. Кто же знал, что под "передислокацией", командование подразумевает движение вперёд.

Вечером, за сутки до "переезда", прибыл автобат на невиданных ГАЗ-66 и "Уралах".

Ранним утром, еще темно — тревога и срочный приказ:

— Выдвигаться на Ново-Алексеевку!

— Там же венгры?

— Какой нафиг венгры! Наши танкисты ночью, пока ты спал, освободили! Срочно грузиться и выдвигаться на помощь!

Хорошо всё было погружено с вечера.

Пока ехали — всю дорогу волновался. При въезде в Ново-Алексеевку — остановил патруль.

— Хозяйство Кузнецова? — Спросил старший.

Вот что ему говорить?

— 51-я, особая армия. — Сказал — что знал...

— Ну, так и я о том же. Давай к штабу!

— Где он?

— Езжай все время прямо — увидишь.

В штабе, вернее, перед ним, увидел майора, первого замком полка, возле которого были ещё какие-то, незнакомые командиры. К нему:

— Товарищ майор, батальон...— попытался доложиться.

Тот, вначале окинул его оценивающим взглядом, потом признав, махнул рукой, как бы говоря, "ненужно доклада, вижу...".

— Виталий Иванович,— это к одному из рядом стоящих, командиру-танкисту,— пехота прибыла.

— За-ме-ча-тель-но,— по слогам произнес танкист. Тут-же, жестом, подозвал к себе другого танкиста непонятного звания, поскольку тот в танковом комбезе. Тыкнул пальцем в Мамета Какуру. — Это твой напарник. Удачи.

В ответ танкист кивнул и глянув на старлея:

— Пошли, в путь пора. Время не ждёт.

Уже по дороге начали знакомиться:

— Капитан Траненко, командир усиленной, ударной танковой роты. Можно просто Серёга. — И протянул руку.

— Старший лейтенант Какура. Командир стрелкового батальона. Можно просто Мамет,— ответил старлей и крепко пожал протянутую руку танкиста.

— Сколько у тебя людей?

— Почти полный штатный состав. Три роты, плюс хозяйственники. Нас только доукомплектовали. А у тебя?

— Три усиленных танковых взвода.

— Это как?

— Нормальный танковый взвод — три танка. Усиленный — пять. У меня пятнадцать танков т-62.

— А почему капитан, а командуешь ротой?

— Хм. Сложный вопрос. — Невесело улыбнулся Тараненко. — Дивизию нашу формировали из освобожденных,— пристально взглянул на Мамета,— из немецкого плена. Все бойцы и командиры, до комбата включительно, из бывших узников немецких лагерей.

— Ясно.

— У тебя связь на чем?

— "Арзамаски".

Танкист утвердительно кивнул.

— При движении общаться будем по рации. Надо, чтобы связисты о частотах договорились.

— Ладно. Куда хоть едем то? — Поинтересовался Мамет.

— Сначала на Мелитополь. Потом на Бердянск, Мариуполь. По плану — завтра к утру должны быть там.

— Сами идём?

— Нет. — Мотнул головой. — На полчаса впереди — разведка на БРДМках. Потом мы, за нами основные силы.

— Хоть что-то ясно.

— В крупные драки ввязываться не будем. Наша задача — "вперед-вперед", рассеивая мелкие группы, гарнизоны и прочие-прочие, обходя очаги сопротивления — сеять панику и неразбериху в стане врага.

И они поехали "воевать". Танки шли быстро, за ними машины. Первые деревни — пролетели на полном ходу, дальше — чуток сложнее из-за народа, выбегавшего встречать.

Первый бой — выскочили на румынский аэродром, который располагался на бывшем советском лётном поле.

Казармы, мастерские и прочие места обетования лётчиков, техников, охранников и прочих хозяйственников захватили на одном дыхании.

Враг их не ждал, с хлебом-солью и рюмкой водки у шлагбаумана не встречал. Возмущение "гостей" было великим, в общем, румыны в панике пытались разбежаться и разлететься на все стороны, но далеко не ко всем была благосклонна судьба. Пока танкисты заправлялись, бойцы за счёт трофеев быстро прибарахлились. И в путь — "вперед-вперед". Построение — два танка по ширине дороги, стволы "ёлочкой" (первые машины стволы — вперёд, второй и последующие ряды — правые ствол смотрит в правую сторону, у левых — в левую) Небольшую вражескую колонну рассеяли не останавливаясь. Мелитополь гарнизон, как такового сопротивления не оказывал. Вначале на железнодорожный вокзал, потом рванули к речке, стреляли в убегающих, ну точно не немцы...

Связист подал трубку.

— Командир танкистов на связи.

Тут же услышал голос капитана Тараненко:

— Куда, Вашу маму остановились! Вперёд — на Марик! (Мариуполь)

— А с этими чего? — Спросил старший лейтенант Мамет Какура.

— Нафиг! За нами остальные "крымчаки" идут. Пока на аэродроме "гуляли" — они догнали. Уже в город въехали. Теперь это их проблема!

Снова в путь. По дороге произошло несколько незначительных встреч с противником, Бердянск обошли стороной, Мариуполь тоже объехали...

Полк "Савойя Кавалерия" — элитное подразделение итальянской армии на Восточном фронте. Начать с того, что в нем служили представители знатных итальянских, дворянских фамилий. На стальные шлемы кавалеристов были нанесены жирные, схожие с медицинскими — красными, но чёрные кресты, у солдат, на шее был красный галстук. Полк, в основном воевал пеши используя лошадей лишь как средство передвижения вне поля боя и тягловое животное для груза. В прочем кроме лошадей были и ослы, и верблюды. Официальное вооружение — карабин Каркано-38, но у некоторых был трофейный, русский ППШ.

Полк — 700 сабель, пулемётный эскадрон, две батареи — 6-ть прилично изношенных пушек времён 1-й мировой, на конной тяге, был поднят по тревоге и в срочном порядке выдвигался навстречу "русским, которые случайно вырвались из Крыма". Задача — остановить и погнать обратно.

Выбрали удобную позицию на высотке, с которой хорошо просматривалась дорога. Кое-как оборудовали пулемётные гнёзда, установили орудия. О пристрелке предполагаемого поля боя никто даже не думал. Солдатам было все равно, а офицеры, прибыв на место, устроили обед, плавно перешедший в ужин и следуя старой итальянской, офицерско-дворянской традиции "сели трапезничать, используя полковое серебро". Серебряные кубки для вина, в которые, на русском фронте, из-за отсутствия такового наливали самогон, иногда — спирт. Так-сказать, непобедимые, несущие на штыках освобождение русскому народу от красной тирании итальянские воины адаптировались к местным реалиям. Причём адаптация с каждым разом проходила все лучше и лучше. Некоторые спирт уже не разбавляли.

Рано утром, выдвинутым вперёд конным дозором, русские были обнаружены. А как их не обнаружить, если те не таясь, ехали по дороге, подымая огромный шлейф пыли.

— Танки у них какие-то большие. Таких не бывает. — Глядя в бинокль, дыша жутким, вчерашним перегаром, авторитетно заявил старший дозорный офицер, тененте (старший лейтенант) Фабрицио Ди Джакомо

— Такие огромные, ни один мотор не потянет. Они сделаны из фанеты. — Пребывавший в аналогичном состоянии, со смешком, авторитетно предположил соттотененте (лейтенант) Андреа Наполитано.

— Значить порубим их саблями,— в тон ему, отшутился офицер Ди Джакомо и тут же дал команду капралу Муцио Элиа, который находился рядом, и слышал весь "офицерский" разговор:

— Срочно отправь одного к командиру полка, колоннелло (полковнику) Алессандро Беттони Каццаджо с докладом.

Посыльный тут же умчался. Колоннелло он не нашёл, но встретил заместителя командира полка, тененте колоннелло (подполковник) Джузеппе Каччандра, которому все так и доложил:

— Тененте (старший лейтенант) Фабрицио Ди Джакомо и соттотененте (лейтенант) Андреа Наполитано обнаружили вражескую колону, в которой все русские танки сделаны из фанеры и их можно рубить саблей.

Выслушав доклад и отпустив солдата, тененте колоннелло (подполковник) Джузеппе Каччандра, все в точности доложил колоннелло (полковнику) Алессандро Беттони Каццаджо.

Колоннелло (полковник) Беттони Каццаджо, "после вчера", будучи необычайно воинственен и смел, в обычное время всегда носивший белые перчатки и был вежливым и учтивым, нынче же продемонстрировал глубочайшие познания народного, итальянского фольклора, подгоняя и подбадривая сослуживцев.

Пушки, которыми командовал соттотененте (лейтенант) Маурицио Джибиларо, открыли ураганный, как им казалось, огонь. Пальбу поддержали расчеты пулеметного эскадрона. В это время кавалеристы, вскочив в седло, лихорадочно пытались вспомнить своё место в строю, соттотененте (лейтенант) Эмануэле Дженцарди — развернул знамя "по ветру" и три эскадрона глоток, с боевым криком полка "Са-вой-йя — Са-вой-йя" ринулись на врага.

Отряд под командованием маггиоре (майора) Амедео Лита, включая маречиалло маггиоре (старший фельдфебель) Бонавентура Пагано и весь персонал штаба полка, поддавшись всеобщему задору, мчался галопом с саблями наголо, воодушевляя своим видом, как ему казалось, всё подразделение. Бравада и необычайная смелость, вперемешку с утренним опохмелом, овладевала им. Первые вражеские выстрелы, первые павшие. Потом всадники, как бы врезались в невидимую стену... К русскому танку маггиоре (майор) Амедео Лита добрался в одиночестве. Несколько раз, со всего размаха рубанул, с удивлением определил:

— Не фанера...

Потом, открылся люк, оттуда, с изумлёнными глазами высунулся русский, прокричал о какой-то матери и дважды выстрелил в него с пистолета. Очнулся — перевязывают простреленное плечо. Он в плену.