Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Крайнев отворил знакомую калитку, но, подойдя к крыльцу, пропустил вперед Николая. Сам стал в стороне. Рядом затаились Седых и Иван. Николай постучал в дверь — без эффекта. Подполковник стал бухать в нее кулаком. Прошло несколько минут. Крайнев уже начал холодеть от испуга — неужели никого? — как в доме вспыхнул свет и послышались шаги.
— Кто? — спросил сонный женский голос.
— Господина лейтенанта вызывает господин полковник! — выпалил по-немецки Николай. — Срочно!
— Сейчас! — сказала женщина по-русски и ушла. В доме послышались голоса, недовольное бормотание, шаги. Лязгнул засов и на крыльце появился заспанный Крюгер. Вопрос задать он не успел. Крайнев в один прыжок взлетел на крыльцо и воткнул дуло "люгера" в переносицу лейтенанта.
— Скажешь слово — стреляю!
В свете выглянувшей из-за облаков луны Крайнев увидел, как побелели глаза лейтенанта.
— Я не шучу! — предупредил на всякий случай.
Николай тем временем расстегнул кобуру на поясе Крюгера, забрал пистолет.
— В дом! — приказал Крайнев. — Ни одного лишнего движения, если хочешь жить!
Пятясь, Крюгер вошел в дом, за ним, не опуская пистолет, шел Крайнев, следом в открытую дверь скользнули остальные. Женщина, увидев немцев с оружием, испуганно ойкнула. Седых деловито запихнул ей в рот полотенце, скрутил руки и отнес за ширму. Затем сел на табурет — так, чтоб видеть пленницу и обстановку в доме. Карабин он поставил между колен. Тем временем Крайнев усадил лейтенанта на стул, сам устроился напротив. Пистолет он опустил, но в кобуру прятать не стал. Николай пристроился сбоку, а Иван застыл у дверей, преграждая путь.
— Расслабься, Пауль! — сказал Крайнев, ощутив прилив веселой злости. — Что окаменел? Мы в гости! Шнапс остался?
— А? — очумело спросил Крюгер, и лицо его порозовело. — В шкафу есть бутылка!
— В другой раз! — сказал Крайнев. — От твоего шнапса болит голова. Поговорим без выпивки!
— Что вы хотите? — спросил Крюгер, настороженно оглядывая незваных гостей. — Почему на вас форма СС?
— Фасон больше нравится! — сказал Крайнев.
— Вы знаете, что вас ищут?
— Догадываемся! — усмехнулся Крайнев.
— Вам лучше сдаться! — сказал Крюгер. — Я позвоню полковнику, он обеспечит охрану. Абвер — это не СД, вам гарантировано гуманное обращение и хорошие условия содержания.
— Что ты говоришь! — всплеснул руками Крайнев. — Всю жизнь мечтал! Брось валять дурака, Пауль! Ты не понял, зачем мы пришли?
— Я ничего не скажу! — насупился Крюгер.
Крайнев поднял пистолет. Крюгер побледнел, но смотрел вызывающе. Крайнев опустил оружие.
— Саша! — сказал он Седых. — Кляп ему в рот, руки свяжи!
Седых закинул карабин за спину и сноровисто исполнил приказание. Крайнев дал ему знак не отходить.
— Это мой друг Эдигей! — сказал он немцу, указывая на Николая. — Он монгол, из диких степей. У его народа есть обычай: отважный воин съедает яйца врага, чтоб перенять мужскую силу. Сырыми. По правилам, яйца вырезают у живого врага, чтобы тот все видел и мучился. Эдигей давно просил меня предоставить ему возможность полакомиться. Он хороший солдат, я не могу отказать.
Николай достал нож и хищно улыбнулся, показав мелкие острые зубы. Крюгер побледнел.
— Саша! Сними с него штаны!
Крюгер замычал и стал извиваться, но Седых намертво прижал его к себе левой рукой. Правой расстегнул пояс лейтенанта, затем пуговицы на штанах, стащил их вместе с кальсонами до колен. Усадил лейтенанта на стул и крепко ухватил за плечи. Николай медленно двинулся к пленнику, Крюгер следил за ним глазами полными ужаса. Когда Николай наклонился, Крюгер замычал и стал извиваться. Крайнев привстал и выдернул кляп.
— Зонненнфельд! — завопил Крюгер. — Вы же цивилизованный человек! Уберите этого дикаря!
— Вы будете сотрудничать?
— Вы гарантируете мне жизнь?
— И жизнь, и гуманное обращение.
— Я согласен!
Крайнев сделал знак. Николай спрятал нож и с видимой неохотой вернулся на место. Крайнев достал из бокового кармана мундира сложенный вдвое лист бумаги и карандаш.
— Пиши! Я, лейтенант Абвера Пауль Крюгер, добровольно даю согласие сотрудничать с органами НКГБ Советского Союза. Дата и подпись.
— Это обязательно? — спросил Крюгер, кусая губу.
Николай угрожающе привстал. Крайнев кивнул Седых. Саша развязал руки лейтенанту. Крюгер схватил бумагу и быстро написал требуемое. Крайнев взял листок, внимательно прочитал и спрятал в карман.
— Можно мне одеться? — робко спросил Крюгер.
Крайнев кивнул. Опасливо косясь на Николая, лейтенант торопливо натянул штаны, застегнул пуговицы и сел.
— Где Эльза? — спросил Крайнев.
— Во внутренней тюрьме Абвера.
— Жива?
— Да.
— Сколько часовых охраняет тюрьму?
— Двое. Один снаружи, второй внутри самой тюрьмы.
— Почему так мало?
— Кроме Поляковой в тюрьме никого нет. К тому же рядом комендатура, где своя охрана.
— Как часто меняются часовые?
— Через два часа. В полночь, два часа, четыре и шесть. Зонненфельд! — вдруг воскликнул Крюгер. — Вы собираетесь напасть на тюрьму? Это самоубийство!
— Если стрелять. Но мы постараемся тихо.
— У вас не получится.
— Разве? Нам поможет адъютант фон Лютцова!
Крюгер хватил ртом воздух.
— Я? Я никогда...
— Вот это, — сказал Крайнев, хлопая себя по карману. — Ваш приговор, Пауль. Представьте, что придется пережить, если документ попадет в руки СД. Легкой смерти не получится. Это раз. Ваших близких родственников отправят в лагерь, где они, скорее всего, погибнут. Это два. Если же вы сделаете так, как нужно нам, не только уцелеете. Обещаю, что мы сохраним тайну до конца войны и после нее. Сколько вам лет, Пауль?
— Двадцать.
— Впереди целая жизнь. Когда Германия капитулирует, в ней останется мало мужчин. Вы служите в Абвере, в отличие от СД это не преступная организация. Преследований со стороны победителей не будет. Перед вами откроются сотни дорог, недоступных ранее. Ну?
— Можно мне выпить? — попросил Крюгер.
Крайнев взял из буфета бутылку шнапса, налил полный стакан. Крюгер осушил его до дна и только сморщился, вдохнув воздух.
— Молодцом! — одобрил Крайнев. — Решения надо принимать быстро и правильно, — он посмотрел на часы. — Без пяти три. Пока дойдем, времени останется мало. Подождем смены часовых. А пока, Пауль, вы нам кое-что расскажете.
— О чем?
— О "Валгалле", к примеру.
— Вы знаете?! — воскликнул Крюгер, бледнея.
Крайнев пожал плечами. Он сам не знал, почему вспомнил "Валгаллу". Разговор с Гаркавиным, загадочный приказ бригаде Саломатина... Если б Крюгер изобразил недоумение, Крайнев не стал бы настаивать.
— Можно мне закурить? — попросил Крюгер.
Крайнев достал сигареты и зажигалку. Щелкнув кнопкой, поднес лейтенанту огонек, зажигалку оставил на столе. Никто не обратил на это внимания. Крюгер, выпустив дым, стал рассказывать. Крайнев заметил, как с первых его слов подобрался Николай. Внезапно он выхватил крошечный блокнот и стал торопливо набрасывать на маленьких листках стенографические значки.
— Монгол понимает по-немецки? — удивился Крюгер.
— А так же по-английски, по-французски и по-испански, — сказал Крайнев. — Не отвлекайтесь, Пауль! Знание иностранных языков не заглушает в человеке инстинкты. Вкус ваших яиц будоражит мозг моего друга. Продолжайте!..
Абвер занимал здание управления милиции N. (СД, как более влиятельная и многочисленная структура оккупировала выстроенный накануне войны четырехэтажный помпезный особняк НКВД.) Кирпичное двухэтажное здание бывшей милиции имело обширный двор, обнесенный высоким забором, внутреннюю тюрьму (перестроенный каретный сарай), гостевой флигель. Во дворе стояли грузовики и "хорьх" фон Лютцова. Часовой ходил у ворот и беспечно курил. Караульная служба Абвера, судя по всему, не блистала строгой дисциплиной. Крайнев подумал, что часового не случайно выставили снаружи; во дворе солдат наверняка забрался бы в кабину и благополучно уснул.
Они стояли в тени здания напротив Абвера и совещались. Это не заняло много времени. К часовому, ясное дело, надо идти вдвоем — большое количество людей охранника насторожит. Может случиться шум. Пойдут Крюгер и Крайнев. Монгольское лицо Николая вызовет подозрения, а Седых с Иваном не говорят по-немецки. К тому же вид у них самый славянский. Крайнев приводил эти аргументы, страстно желая, чтобы ему возразили: он не хотел делать, что предстояло. Однако все согласно кивнули. Только Николай коснулся плеча Крайнева и отвел его в сторону.
— Виктор Иванович! — сказал он горячим шепотом. — Я могу вас переубедить?
— Уже обсуждали! — сказал Крайнев.
— Ситуация была иной. Мы получили ценнейшую информацию. Она стоит дорого, много больше, чем жизнь одной женщины, чем моя и ваша жизни вместе взятые. Мы не имеем права рисковать. Только вы и я говорим по-немецки и являемся носителями тайны. Если оба погибнем...
— Мы ничего б не узнали, не пойди к Крюгеру! — сказал Крайнев. — Помнится, кто-то возражал. Теперь о носителях. У меня в кармане зажигалка. Это миниатюрный диктофон. Ильин знает, как им пользоваться. Если со мной что случится, доставьте зажигалку ему. И, вообще, если против, забирайте своего Ивана и катитесь! Без вас справимся!..
— О чем вы говорили? — подозрительно спросил Крюгер, когда Крайнев вернулся.
— Не о вас! — буркнул Крайнев и надвинул фуражку козырьком на глаза. — Успокойтесь, Пауль! Ваши яйца послужат Германии! Форвертс!..
Часовой заметил их сразу: площадь освещала мощная лампочка на столбе. Солдат насторожился, даже потащил винтовку с плеча. Но затем успокоился — узнал адъютанта. Когда Крайнев с Крюгером подошли ближе, часовой вытянулся. Это был молоденький солдатик лет восемнадцати, он тянулся перед офицерами в искреннем рвении. Крайневу на мгновение стало плохо от вида юного лица, но он заставил себя вспомнить об Эльзе.
— Все спокойно? — спросил часового Крюгер.
— Яволь, герр лейтенант! — отрапортовал солдат.
Адъютант сделал шаг в сторону. Крайнев ударил без размаха, молниеносным движением от бедра — как учили. Обоюдоострый эсесовский кинжал, подаренный Соломатиным на Рождество 1942 года, как бумагу разрезал шинель и мундир солдата, разрубил ребро и развалил сердце. Часовой охнул и упал на колени. Крайневу показалось, что он ощутил, как задрожал клинок, попав в сердечную мышцу. Он придержал карабин, чтоб не звякнул о мостовую. Затем выдернул кинжал и вытер лезвие о шинель убитого. Когда выпрямился, то увидел в глазах Крюгера ужас.
— Опирайте ворота, Пауль! — сказал Крайнев хрипло. — У нас мало времени.
Руки Крюгера тряслись, Крайнев отобрал ключи и сам открыл замок. Седых затащил труп во двор и бросил в тени забора. Иван взял карабин убитого и занял его место на улице.
— Сумеете завести? — Крайнев указал на грузовик.
— Разумеется! — сказал Николай.
— Тогда займитесь.
— Работающий мотор привлечет внимание!
— Зато заглушит выстрелы. Идем! — Крайнев подтолкнул Крюгера и достал из кармана взведенный "люгер". Ни за что в жизни он больше не ударит человека ножом...
Часовой внутренней тюрьмы, привлеченный звуком мотора, сам выглянул за дверь. Увидев Крюгера, он успокоился. Крайнев выстрелил от бедра, часовой упал ничком. Звук негромкого пистолетного выстрела потонул в тарахтении двигателя. Крайнев перешагнул труп и вошел внутрь. Связка ключей висела рядом с оборудованным постом часового, он снял ее и кивнул Крюгеру. Они шли по коридору, открывая дверь за дверью — Эльзы нигде не было. Крайнев чувствовал как нечто черное, страшное и дикое поднимается из глубин души. Крюгер это ощущал и старался держаться в отдалении. Он бы совсем убежал, но следом шагал Седых — молчаливый и страшный, как возмездие.
...Эльза оказалась за последней дверью. Крайнев узнал знакомую фигуру, завернутую в одеяло, и побежал к ней. В камере горел яркий свет, его, видимо, не отключали на ночь. Крайнев отдернул одеяло и отшатнулся. Лица у Эльзы не было — сплошной синяк и кровоподтеки. Он осторожно коснулся ее лба — он был влажным и горячим. Эльза застонала и открыла глаза.
— Я знала, что ты придешь! — сказала тихо. — А он говорил, что ты меня бросил, — она слегка шепелявила. Крайнев понял, что у нее не хватает зубов — выбили.
— Кто это сделал? — спросил, еле сдерживаясь.
— Его фамилия Петров. Сказал, что бывший капитан госбезопасности. Хвастался, что заставит меня говорить. Только я ничего не сказала! Он бил меня сапогами в живот и у меня случился выкидыш, — Эльза заплакала.
— Тихо, девочка! — сказал Крайнев, поднимая ее с жесткого топчана. — Я здесь, и больше никому тебя не отдам!
Ее платье было липким от крови. Стиснув зубы, Крайнев отнес Эльзу к грузовику. Седых тащил следом тюфяк и одеяло. Крюгер прятался за его спиной. Седых забросил вещи в кузов, заскочил сам и бережно принял у Крайнева легкое тело.
— Я присмотрю за ней! — сказал тихо. — Не переживайте, товарищ майор, будет жить! Синяки сойдут, зубы вставим, будет краше прежнего! Не такое бывало.
— Где Петров? — спросил Крайнев, повернувшись к Крюгеру.
— Там! — лейтенант указал на флигель.
— Идем!
Они подошли к флигелю, Крюгер, подчиняясь жесту Крайнева, постучал в дверь. В окне флигеля сразу вспыхнул свет — видимо, шум мотора разбудил Петрова. Послышались шаги.
— Кто? — спросили из-за двери.
— Крюгер, адъютант фон Лютцова! — сказал лейтенант. — Господин полковник требует вас к себе.
Заскрипел отпираемый засов. Крайнев отодвинул Крюгера и стал перед дверью. Когда та отворилась, ударил сразу.
Его противник оказался хорошо тренированным: упал на бок, перекатился и молниеносно вскочил на ноги. К тому же он был бос и без мундира. Но Крайнева вела ярость. Он отбил стремительный хук слева и ударил сам. Петров упал, встать ему Крайнев уже не позволил. Изо всех сил пинал юркое, жилистое тело и сумел-таки угодить в живот. Под сапогом треснули ребра, Петров охнул и вытянулся. Крайнев отступил и достал "люгер". Петров оперся руками о пол и сел.
— Кто вы такой? — спросил по-немецки сдавленным от боли голосом. — Почему бьете меня? Я агент Абвера, гауптман.
— Больше не выслужил? — спросил Крайнев по-русски. — Не оценили немцы?
В глазах Петрова мелькнул ужас.
— Вы индендантуррат Зонненфельд?
— Я! — сказал Крайнев, поднимая пистолет.
— Погодите! — Петров поднял руку, как будто та могла защитить от пули. — Я могу быть полезен! Я работал инструктором в школе Абвера "Валгалла".
— Я знаю про "Валгаллу", — сказал Крайнев.
— Я помню всех агентов лицо! Помогу их разоблачить!
— Покупаешь жизнь? — спросил Крайнев. — Как когда-то купил у немцев? Продал наших, теперь решил переиграть? Умереть за Родину было слабо? Мальчики, преданные тобой, стреляли, пока были патроны, последнюю пулю оставили себе. Твоя жена отправилась на фронт, чтоб быть ближе к мужу, и погибла...
— Деревенская дурочка! Я ее не заставлял! Послушайте, Зонненфельд, вы же профессионал и понимаете: Родине будет больше пользы от меня живого, чем мертвого.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |