Восстановляшка2

Автомоторный институт был очень важным зданием в Москве — и имел большой двор, собственный маленький полигон на территории и офисное, так сказать, здание. Здание дореволюционной постройки, в котором трудились многие известные инженеры войны.

Наш пикап въехал в ворота — старлей показал своё удостоверение и пропустили нас без проблем, мы затормозили во дворе института — большой асфальтированный двор, где стояло необычно много для Москвы автомашин — причём не обязательно советских — тут были европейские, американские и многие другие — часть из них была полуразобрана и закрыта брезентом.

Я вылез из пикапа, следом старлей.

— Пошли, поболтаем с местным начальством...

Однако, долго идти не пришлось — начальство обитало на первом этаже, в просторном кабинете, и это был сурового вида человек, звали которого Андрей Александрович.

— С чем вы к нам? — он выглядел очень занятым человеком, и торопился.

— С подарком.

— Я серьёзен, молодые люди. И от вас попрошу быть серьёзнее.

— Мы что, похожи на шутников? — выгнул я бровь, — пойдёмте, я кое-что вам покажу и вкратце объясню что и зачем.

— Хорошо, куда идти?

— Пикап стоит около проходной.

Он накинул пиджак, застегнул его, одел шляпу и пошёл вместе с нами. Ох уж эти старомодные здания — высоченные потолки, лепнина, и довольно скудное убранство — чёрно-белая плитка на полу, лестницы с слегка выступающими ступеньками, высеченными из гранита, и атмосфера старосоветского быта.

Мы вышли из здания на свежий воздух.

— Пахнет осенью, — заметил старлей.

— Сентябрь на дворе, что вы хотели. Прелестная погода для этого времени года.

— Тёплая, — кивнул я, — нам вон туда.

Мы подошли к пикапу.

— Как вам машина? — спросил я, обходя кузов и забираясь по подножке наверх.

Андрей Александрович осмотрел шины, почему-то, заглянул внутрь салона и залез, завёл мотор, заглушил мотор, полез вниз, смотреть на подвеску. Вылез, хотя был довольно грузным мужчиной.

— Необычайная. Технически и по дизайну очень необычная. Форма фар необычная, эргономика, хорошие сидения, герметичная кабина. А подвеска...

— Передняя пружинная, задняя — рессорная. Плюс у неё стабилизатор поперечной устойчивости — чтобы машина не кренилась в поворотах. Шкворни, пружины, гидравлические амортизаторы. Поперечная и продольные штанги предотвращают смещение вбок.

— Неплохо, очень неплохо, — он вытер ветошью, которую ему подал один из нескольких подошедших людей, руки, — конструкция довольно прогрессивная и не слишком сложная. А вот эта вот штука к чему? Позвольте вниз, товарищ.

Я заглянул вниз, но на этот раз снятый с груза брезент подстелил.

— Это трансмиссия — машина полноприводная. Трансмиссия кстати собственной разработки — такой нигде в мире нет — довольно сложная, но надёжная штука.

— Интересно. Хотелось бы провести испытания вашей машины.

— У вас такая возможность будет — но для начала — позвольте сюда.

Я подозвал его к кузову и снял плёнку, в которую был упакован двигатель...

— Мотор?

— Мотор. Это мотор, который изготавливается серийно — все штампы и оборудование есть — завод для его производства может быть поставлен в кратчайшие сроки. Мотор очень хороший — качественный, и достаточно надёжный. Оцените так сказать, техническую составляющую.

Он оглядел довольно большой движок.

— V-образная шестёрка, объём?

— Пять литров. Не буду ходить вокруг да около — у него есть всего несколько оригинальных технических решений — верхний свод камеры сгорания полусферический, на нём два клапана и свеча зажигания. Поверхность поршня плоская. Привод клапанов одним распредвалом в развале блока — вот, посмотрите, за этой трубкой можно увидеть, — я отодвинул патрубок, — и рокеры — они вот здесь — по разные стороны от центра головки блока.

— Довольно сложная технология, но наверное хорошо себя покажет. Надо проверять.

— Весь цикл испытаний двигатель прошёл — тестовые данные я могу предоставить в числе прочей документации. Ресурс у него замечательный, надёжность тоже ничего, конструкция несколько сложна для кустарного использования — но мощность всё перекрывает. Этот двигатель под качественный бензин А-92, А-60 и другие низкооктановые топлива он просто не примет. Выдаёт четыре сотни лошадок. Очень недурно, кстати. Есть ещё двенадцатицилиндровый вариант — конструкция очень похожа, только вдвое больше и тяжелее, и выдаёт уже шестьсот лошадей. Минусы у него очевидные — он работает на высокооктановом бензине, и жрёт его как лошадь — может до ста литров на сотню километров сожрать.

— Одуреть, это нам не надо, — покачал головой товарищ инженер.

— Не спешите отказываться. Нефтепереработка в СССР развивается — в Сибири нашли новые, огромные залежи нефти — в число продуктов, которые будут осваивать — входит и бензин вплоть до АИ-95. Топливо для него в стране есть — там уже стоит НПЗ, изготавливающий такие бензины. А вот потребителей на такие бензины нет.

— Понятно. Ну что ж, неплохо, но можно посмотреть двигатель вашего пикапа?

— Конечно. Пойдёмте.

Мы перешли, я открыл капот.

— Это V-образная четвёрка — объём три литра, бензин А-80, выдаёт сто тридцать лошадиных сил. Конструкция простая, дубовая, можно сказать. Особо больших скоростей и мощностей на нём не достичь — зато сама конструкция очень простая.

— Клапана?

— Верхнеклапанный. Довольно простая и надёжная конструкция.

— Вот такой нам бы пригодился особенно, — заметил товарищ, — чей он?

— Наш. Но это прототип, как и вся машина, пока что для тестов сделано.

— Очень хорошо, очень, очень приятная новость... Интересно было бы поставить этот двигатель на полуторку и посмотреть как она себя покажет.

— Я вам без тестов скажу — конструкция полуторки не выдержит. Сто тридцать лошадей — против паровозной тяги оригинального фордовского двигателя и низкой мощности — конструкция не выдержит нагрузок и скорее всего быстро начнут появляться усталостные трещины в каркасе машины. Да и вообще, ставить такой мотор на эту телегу — это неправильно. Я хотел бы обсудить с вами другое — мне нужен грузовик. Я слышал, что на заводе ЗИС и у вас есть прототипы будущих грузовиков — хорошие такие, развесистые...

— Да, было дело.

— Я хотел бы предложить вам в этом плане сотрудничество. Двигатели — вот такой и такой — можно изготавливать — а конструкций, которые к ним подходили — попросту нет. Я не буду касаться планов заводов — пусть производят что им ГКО скажут — это их дело. Однако, стране нужны не только тяжёлые грузовики — нужны и пикапы. И на фронте, и в тылу особенно — сами знаете как сейчас трудно. А тут ещё экономическая либерализация вместе с закручиванием гаек в законах — нужно соответствовать. Я думаю, что на подобный пикап спрос будет, и будет большой.

— Хм. Вы хотите, чтобы мы приступили к разработке новой машины?

— Именно. Причём прототип у меня уже есть — а двигатели... двигатели будут в любых количествах. Такие пикапы нужны всем — в армии нужно лёгкое мобильное средство передвижения — на которое можно поставить пулемёт, лёгкую броню, и которое может перевозить раненых. Милиции и органам — нужны машины-автозаки и машины для патрулирования улиц — из пикапа можно сделать большой кузов, продолжив его до заднего свеса. Гражданское население остро нуждается в грузовом автомобиле для мелкобытовых и мелкопроизводственных нужд — с грузоподъёмностью до тонны, и способном везти четырёх пассажиров в комфортных условиях.

— До сих пор для этого существовала полуторка.

— Так дальше не будет существовать. Просто потому что грузовики отпочковываются от пикапов — грузовые автомобили оформляются в класс машин со своими особенностями — полуторка это нечто среднее между пикапом и грузовиком, не то и не это. Сейчас уже можно уверенно сказать — что грузовики отпочковались от пикапов — у них свои особенности рамы, трансмиссии, двигателя, кабины — свои собственные нюансы конструкции. Для грузовика главное не проходимость — хотя и она тоже, а способность тянуть большой груз на большое расстояние с максимальной экономичностью, экономичность — это главное. И в производстве, и в эксплуатации — а легковой автомобиль может себе позволить комфортный салон, пассажирские сидения, и упор на проходимость и комфортную езду.

— Я понял вас. И что вы имеете предложить?

— Производство, полноценное производство легковых пикапов, с упором на гражданский рынок, и на мелкие военные нужды — то есть как тачанка и машина для различных не слишком тяжёлых грузов. Более проходимая, чем может выдать ГАЗ-АА на узеньких шинах и с его сорока пятью снулыми лошадками. А так же — производство легковых гражданских машин — которое несомненно понадобится развивающейся экономике в больших количествах.

— Но сейчас идёт война.

— Я понимаю. Война войной, а новые машины во время войны на конвейер не встанут — просто потому что невыгодно сейчас что-то модернизировать. Поэтому я и предлагаю — использовать эту оперативную паузу для подготовки к наступлению на автомобильный рынок всего мира. Нет, не советского союза — СССР нам конечно важен — но использовать ситуацию, чтобы продвигать свои машины в развивающиеся страны. Такие как Китай, Индия, и тому подобные. Если сделать достаточно хорошие, прочные, надёжные и дешёвые машины — то можно будет захватить эти рынки — и обеспечить себе на будущее надёжный сбыт и заработок валюты. Сейчас, когда идёт мировая война — всем странам не до производства легковушек — конкуренты взяли паузу на повоевать. Это очень удачное время.

— Однако, всю тяжесть войны пока что несём на себе мы. И никто похоже не собирается нам помогать.

— Я уверен, советский союз с этим справится. Большой ценой, но справится. Стране нужны позитивные информационные поводы, нужна не только военная жизнь — поверьте старому солдату — последнее, что хочется видеть, возвращаясь с фронта домой — это угрюмые лица и отсутствие хороших новостей. Двигатели есть — у меня есть ещё пара интересных проектов — которые вас заинтересуют — самое главное — что их можно производить серийно и наладить производство здесь, где-нибудь под Москвой.

— И вы предлагаете сделать упор на развитие гражданского легкового автомобиля?

— Пикапа. И автомобиля, на схожих агрегатах, — согласился я, — причём адаптированного для слаборазвитых стран — где херовые дороги, малограмотные эксплуатанты и плохое обслуживание. То есть нужно два проекта — для внутреннего пользования — побогаче, и для продажи за рубеж — попроще.

— Какие ещё прожекты у вас есть?

— Слово то какое — прожекты.

— Не обижайтесь.

— Я серьёзен. Можно подвезти — но будет лучше, если вы приедете в ТЦ "Москва" — там есть всё.

— Можно и съездить, — Андрей Александрович осмотрел своих, — поедете с нами.

— Тогда прошу. Транспорт я думаю у вас найдётся.

— Любой подойдёт. Покажите, что у вас есть — и от этого уже будем плясать. Конечно, много бывало случаев, когда мотор ставили в машину — но вообще, разработку нужно начинать именно с решения по мотору — именно от его характеристик уже нужно рассчитывать все последующие. Товарищ Короткопалов, вы с нами, и найдите товарища Берга. Нам нужно его экспертное мнение.

— Мне сходить за ним?

Андрей Александрович посмотрел на долговязого худого сотрудника так, что тот тут же пулей улетел за экспертом...

Мы поехали обратно — в моём пикапе разместились товарищи Берг и Андрей Александрович — оба пожилые такие, крепкие, серьёзные, массивные — а за нами увязались ещё три машины с сотрудниками. Они похоже взяли то, что стояло перед их институтом.

— Какой огромный, — присвистнул Берг, выглядывая в окно, когда мы подъезжали к торговому центру, — и это всё торговля?

— Целиком и полностью. Через этот гипермаркет проходит двадцать пять процентов всей торговли Москвы — то бишь каждый четвёртый покупатель. И продаётся всё — от носков и спичек до автомобилей и мебели. Вы здесь ещё не были?

— Нет, пока ещё нет, но сотрудники очень много об этом месте говорят. Как о каком-то чуде. Как удалось построить такое огромное здание почти незаметно?

— Оно создано по новым строительным технологиям, — ответил я, съезжая с МКАДа в сторону торгового центра. Передо мной съехали несколько автобусов, набитых покупателями.

Но мы поехали не к центральному входу, а в подземный паркинг — сбоку, объехали, перед нами открылись автоматические ворота, и мы въехали сначала во внутренний двор, а потом спустились в подземную часть, где был в том числе и гигантский подземный склад — но ниже. Я съехал на парковку — кстати, тот двигатель они стащили перед выездом... Следом за нами сюда заехали остальные машины — им было трудно передвигаться в таких условиях. Паркинг однако внушал уважение — он был очень серьёзным. Под всем ТЦ ещё пять огромных ярусов — на которых располагались — реактор, врата, логистический узел, принимающий с той стороны товары и конвейеры, развозящие эти товары по нужным промежуточным хранилищам, и наконец — центральный складской комплекс.

Я подъехал к лифту, около которого так же бросил в прошлый раз астон мартин. Эта зверюшка стояла тут, никто её не тронул.

— Дальше нам на лифт.

— Как скажете, молодой человек, как скажете...

Мы все вышли, всей толпой — и товарищей очень и очень заинтересовала стоящая у стенки спортивная машина. Их можно понять — у неё был нетипичный дизайн, откровенно шикарный, и внутри салон мало походил на современные. Однако, долго разглядывать эту машину они не могли — я позвал всех в лифт.

В такой лифт без труда поместился бы гружёный камаз — и он смог бы его поднять. Я подождал пока все зайдут и нажал кнопку минус третьего этажа.

Мы спустились ещё на один ярус — молодые инженеры очень оживились, увидев первого необычного зверя и переговаривались. Двери открылись — и мы оказались в огромном складе — выше логистического центра и реакторно-вратного яруса. Здесь были стеллажи, прикреплённые к потолку и стенам, огромные толстые сверхпрочные колонны, держащие весь остальной комплекс, пространство такое — что тут вместился бы стадион. Стеллажей много, проходы большие, потолки высокие — шесть метров. Это высота примерно двухэтажного дома.

— Ого, — сказал Андрей Александрович, — как всё серьёзно.

— Не то слово. Что ж, товарищи, нам нужно в конкретное отделение склада — предлагаю воспользоваться служебными гольфкарами — они здесь.

Мы пересели на маленькие электрические машинки — медленные, зато с управлением вопросов не возникло — две педали и руль. И поехали...

Через двести тридцать метров повернули в секцию C, отгороженную от остальных. Это была автомобильная секция склада.

— Нам сюда.

— Долго же добираться.

— Не скрою, витиеватый путь, — ответил я товарищу Бергу, — зато мы у цели.

Перед нами были стеллажи и контейнеры с ящиками — уходящие вдаль на добрых сотню метров — контейнеры небольшие, стандартные.

— Что внутри? — спросил Берг, похлопав по борту металлического контейнера.

— Здесь запчасти для автомобилей — их не так много, так как гражданских машин маловато — но они есть и в продаже там, наверху. А вот это — то, что я хотел вам представить.